расцвета народного деревянного зодчества уже миновала. Новая колокольня
была поставлена на месте старой шатровой колокольни и в какой-то мере
создавалась по ее подобию. Архитектура нынешней колокольни далека от
традиций народного зодчества. Но постройка ценна тем, что хотя бы
приближенно воспроизводит формы старой шатровой колокольни и восполняет
традиционную часть ансамбля, типичную для архитектуры северных погостов.
Обе кижские церкви, колокольня и кладбище были окружены бревенчатой
оградой. Но до наших дней она не дошла; сохранился только каменный
фундамент, на котором уже в значительно более позднее время выросла новая
ограда, сложенная из валунов. А ныне существующая сделана в середине
пятидесятых годов при реставрации всех памятников архитектуры Рижского
погоста.
Ее прообразом послужила весьма древняя ограда, чудом уцелевшая в одном из
отдаленных уголков Онежского края-на Водлозерском Ильинском погосте.
Возрожденная в Кижах, она не только способствует лучшему сохранению всего
Рижского ансамбля, но и восполняет его неотъемлемую часть, опоясывая обе
церкви и колокольню бревенчатым срубом и объединяя их в целостную
архитектурно-пространственную композицию. И, может быть, самое удивительное
в этой композиции то, что она создавалась разновременно, не по воле одного
зодчего, а на протяжении более чем ста пятидесяти лет!
Три часовни и маленькая Лазаревская церковь, тоже ставшие экспонатами
музея, построены намного раньше гражданских зданий, собранных в Кижах.
[pic]
Лазаревская церковь перевезена сюда из Муромского монастыря, построенного
новгородцами на юго-восточном берегу Онежского озера в самом конце XIV
столетия. Памятник столь мал, что его можно назвать архитектурной
миниатюрой.
В 1867 году, при перестройке Муромского монастыря, Лазаревская церковь была
заключена внутрь нового большого храма, утратив при этом свой западный
придел. В Рижском музее-заповеднике памятник полностью воссоздан.
К приемам, свойственным раннему деревянному зодчеству, можно отнести,
например, способ рубки углов в простую "чашу" без "потайного зуба" и без
поперечного выступа, препятствующего продольному сдвигу бревен в стенах,
при котором продольный паз выбирается не в верхнем, а в нижнем бревне;
отсутствие потолков в алтаре; свободно, непринужденно нарисованные
очертания угловых столиков и т. д.
Если конструктивные приемы, примененные при строительстве Лазаревской
церкви, кажутся несколько примитивными, то этого никак нельзя сказать о ее
художественной выразительности. Зодчий в полной мере владел искусством
создавать красивое простыми средствами.
Пропорции, размещение проемов и сама поверхность рубленых стен сделали эту
небольшую постройку монументальной, а выразительные концы кровельного теса
и лемеха наделили изяществом.
Для северных деревень характерна и другая разновидность культовых зданий-
часовни. В отличие от церквей в них нет алтаря, да и размеры обычно
невелики.
Впрочем, некоторые памятники являли собой довольно крупные сооружения.
Пример тому-часовня из деревни Кавгора. Ее стройная шатровая звонница,
устремленная ввысь, безраздельно господствовала во всей архитектурно-
пространственной среде поселения и служила его композиционным центром. Как
и многие другие часовни бывшего Олонецкого края, она датируется XVII- XVIII
веками, отражающими два этапа ее строительства и две стадии формирования ее
архитектурного образа.
Часовни из деревень Лелик-озеро и Вигово, перевезенные в Кижи, и те, что
сохранились вблизи музея на своих исконных местах-в деревнях Корба,
Воробьи, Подъельники, Волкостров, Васильеве, Усть-Яндома, однотипны. И тем
не менее они совершенно непохожие и каждая интересна по-своему. Своеобразие
их облика отвечало неповторимости окружения природного архитектурного. Так,
в деревне, состоящей всего из двух-трех домов, часовня была поставлена чуть
поодаль от жилья, на совершенно открытом и голом месте. Например, в деревне
Васильеве на самом Кижском острове.
В другой деревеньке часовня стоит совсем рядом с густой и темной еловой
рощей и так, что ее стройный шатер издали не отличить от елки. Так "вросла"
в пейзаж часовня в деревне Корба, до которой километра четыре от Кижей.
Столь же неповторимо срослись с родной землей часовни в деревне Воробьи на
Большом Клименецком острове и в Усть-Яндоме.
При всей однотипности кижских часовен диапазон их архитектурно-
композиционных различий широк. В одной из них западный придел подобен
небольшому тамбуру, как в Подъельниках, в другой, напротив, он развит до
масштаба трапезной, намного превышающей площадь самой часовни, как сделано
в Васильеве. В этой часовне колокольня имеет второстепенный характер, а в
Кавгоре или в Усть-Яндоме она перерастает в основную архитектурную форму
здания, подчиняя себе всю его композицию и определяя его художественный
образ.
В одной часовне потолок простой гладкий тесовый, а в другой- пирамидальный,
подобный "небу" Преображенской церкви.
Не менее отчетливо выступают различия и во многих других частях и деталях,
наружных и внутренних. Именно они и придают каждой из часовен особую
ценность.
Неподалеку от Кижей, километрах в пяти от острова, в деревне Еглово, до
недавнего времени стояла, но разрушилась небольшая часовенка. Она во многом
напоминала часовню из деревни Вигово, поставленную на высоком каменистом
кряже в северной части музея-острова.
Схожа структура построения этих двух памятников. Все их помещения
объединены общей двухскатной крышей и имеют одинаковую ширину; все они
поставлены на подклет, хотя и невысокий, но тем не менее делающий каждую из
двух часовен сооружением значительным. Одинаково расположены и крыльца:
асимметрично относительно продольной оси с южной стороны сеней. Разница
лишь в том, что ступени входа в Виговскую часовню расположены не как в
Еглове-прямо по фронту крыльца, с южной стороны, а сбоку, с восточной
стороны.
Первоначально часовня в Еглове представляла собой простенькую невысокую
постройку "клецкого" типа с кровлей по потокам и курицам. Но позже,
очевидно, в конце XVIII или в начале XIX века, к ней была пристроена
шатровая колокольня с сенями и крыльцом, причем ширина и высота новых сеней
оставались такими же, как у часовни, и обе они вместе-старая и новая части-
получили общую двухскатную кровлю. В результате этой перестройки вся
часовня в целом получила новую композицию, ядром и центром которой стал
шатер.
Графическая реконструкция часовни в Еглове выполнена с ориентацией на ее
оптимальный облик, исторически сложившийся в традиционных формах народного
зодчества, то есть на тот более поздний облик памятника, который он
приобрел в результате обогащения его композиции шатровой звонницей. При
этом восстановлены и относительно поздние элементы памятника, которые мы
классифицируем как нейтральные. Самым сложным вопросом был вопрос о кровле.
Дело в том, что подкровельная конструкция этой часовни, сохранившаяся в
подлинном виде, несет в себе как бы два разных источника информации о типе
кровли. На старой часовне есть следы и остатки куриц, а на новой-нет ни
того, ни другого. Как же поступать в таких случаях? На какой тип кровли
надо ориентироваться при ее реставрации?
Попытка восстановить кровлю, общую для старой и новой части памятника, была
бы ошибочной. Такой кровли здесь никогда не было, да и быть не могло хотя
бы потому, что постановка нового крыльца, его размеры и формы исключают
саму возможность устройства здесь потока. А общая двухскатная кровля
никогда не совмещает в себе одновременно два типа конструкции-по потокам и
курицам и обычную. Таким образом, вывод напрашивается сам собой-
реставрировать следует обычную кровлю.
Часовня в Еглове имеет много общих черт со многими памятниками "Кижского
ожерелья", расположенными в окрестностях Кижей по берегам Онежского озера.
Они еще раз убеждают в многообразии композиционных приемов, используемых
местными мастерами при строительстве однотипных памятников, в их глубокой
приверженности древним строительным традициям. Стилевое единство построек
формирует огромный архитектурно-пространственный ансамбль, главенствующую
роль в котором занимает Кижский погост.
2. Обонежье
Широко и далеко разнеслась по земле слава Кижского погоста. Величаво его
многоглавие. Но не только многоглавыми, а и шатровыми храмами славна
Русская земля. Именно они стали ведущим типом народного деревянного
зодчества. Возникновение и распространение на Руси шатрового деревянного
зодчества прямо связано с практикой военнооборонительного строительства и
порожденными им архитектурными образами. Самый древний из них—образ
сторожевой башни-вежи. Ее суровый и неприступный вид как символ независимой
силы и спокойствия был наполнен глубоким патриотическим содержанием.
С шатровым зодчеством, этим замечательным явлением русской архитектурной
мысли, связаны и общественно-философские позиции русского народа. В лучших
памятниках шатрового зодчества во всю силу звучит героическая тема русской
народной архитектуры.
Вершина шатрового деревянного зодчества—Успенская церковь в Кондопоге. Нет
ей равных среди шатровых церквей. Удивительная и единственная в своем роде,
она вместе с тем—типичный образец деревянных храмов местного прионежского
типа, которым присущи две весьма характерные особенности— расширение
центрального столпа кверху и фронтонный пояс на восьмерике. Благодаря этому
расширению погашается при взгляде снизу перспективное су-жение восьмерика,
башня-шатер как бы увеличивается в размерах. Потому-то и кажется
Кондопожская церковь, когда подойдешь к ней, такой величественной, потому
так мощно взлетает она над головой, такой веет от нее строгой силой и
державной сановитостью, сосредоточившей в себе гордую непреклонность и
свободолюбие северян.
Не следует забывать, что когда строилась Кондопожская церковь (1774 г.),
северное народное зодчество уже стало подвергаться заметному влиянию
господствующей архитектуры—барокко и классицизму. Не следует забывать, что
село Кондопога являлось местом, где влияние архитектуры «Северной Пальмиры»
было особенно сильным. Ведь именно в Кондопоге грузили на суда гранит,
мрамор, готовые архитектурные детали, идущие на строительство Исаакиевского
и Казанского соборов. Зимнего и Мраморного дворцов и других сооружений. И
именно прионежские мастера и плотники, работавшие в Петербурге, первыми
привнесли в народное деревянное зодчество Олонецкого края новые моти-вы
декоративной обработки церквей и крестьянских изб—барочные иконостасы и
фигурные наличники на окнах, трехарочные завершения балконов у светелок с
витыми колонками и точеными башенками и весь пышный резной декор, столь
характерный для деревянного зод-чества Прионежья XIX века.
Страницы: 1, 2, 3
