3. Глобализация населения: с 1945 г. и до наших дней

После второй мировой войны Западноевропейский суперэтнос вступил в состояние пассионарного упадка. Место гармонических особей заняли субпассионарии (по терминологии Льва Гумилёва), то есть циничные профессионалы, относящиеся к любым идеологическим установкам чисто инструментально, за исключением лишь одной: “личные интересы превыше всего”. Таким образом, профессионализм занял место героизма, прагматизм - идеализма и романтизма, рациональный расчет во всех сферах - фанатизма.

Повсеместно в мире отмечают изменения характера европейцев, совершившееся за последние 40-50 лет. Этот феномен получил даже своё собственное название: “угасание воли у европейского населения”, которое проявляется теперь во всех формах - как в готовности обвинять себя, так и выслушивать уничтожающую критику извне; в нежелании работать в целом ряде профессий, в намечающейся неспособности европейцев воевать; “всеобщая размягченность, упадок энергии и упругости, род душевной расхоложенности” [18].

Демография показывает объективную картину сдвига. Европейцы, численно вырвавшиеся вперёд, “возвращаются в строй” и теперь все шесть главных групп человечества - Китай, Индия, страны Европейской расы, Латинская Америка, Исламский мир, Черная Африка - возвращаются примерно к тому же взаимному соотношению, которое существовало до экспансии Запада. Снова относительно малочисленные, западные европейцы ощущают себя “средиземноморским клубом, затерявшимся среди джунглей”.

Резко возрасла толерантость Европейской расы. Белый расизм (после ликвидации режима апартеида в ЮАР) не существует нигде на официальном уровне. Для этого понадобилось всего 37 лет. В 1957 г. в США была ликвидирована расовая сегрегация. А поскольку “нет другого способа выпрямить палку, которую перегнули в одну сторону, чем перегнуть ее в другую сторону, ”то сейчас мы наблюдаем в странах Европейской расы феномен “политической корректности”, который явно снисходителен, например, ко все усиливающемуся черному расизму.

Согласно точке зрения Гумилёва, толерантность есть, помимо всего прочего, побочный результат падения и резкого ослабления резистентной способности (способности к сопротивлению) и означает, что этнос, раса или иная таксономическая единица находится на пути к саморазрушению. Подобную точку зрения можно встретить и у других исследователей (например, у Арнольда Тойнби). Рост толерантности той или иной таксономической группы свидетельствует о том, что логика ее дальнейшего развития уже вышла (или почти вышла) за пределы действия эколого-биологических принципов, характерных для популяций, находящихся на более ранних ступенях своего развития [22].

На каком-то этапе своего развития, демографический таксон (этнос, суперэтнос, раса, религиозно-цивилизационная группа и т.д.) перестают подчиняться эколого-биологической логике. Демографический таксон из популяции биологической превращается в популяцию постбиологическую. Феноменология этого процесса заключается, прежде всего, в известной атомизации общества и в кризисе традиционных (патриархальных) семейных отношений. Индивиды при выборе стратегии жизненного поведения начинают прежде всего руководствоваться своими собственными представлениями о своем индивидуальном успехе, комфорте, счастье и благополучии, а не заботой о своем таксоне (особенно это касается демографического аспекта).

Для постбиологических популяций, а к ним сейчас, без сомнения, можно отнести всю Европейскую расу, и ряд других этносов, перестаёт действовать (в демографическом ключе) такой фундаментальный общесистемный закон, - система, испытывающая внешние воздействия, перестраивается таким образом, чтобы максимальным образом компенсировать результаты этого внешнего воздействия. В терминологии Тойнби это же можно сформулировать несколько иным образом: находящиеся в постбиологической фазе своего развития демографические таксоны перестают на демографические вызовы давать демографические ответы [18].

В биологической стадии своего развития демографический таксон, подчиняясь логике закона неограниченного роста, сохраняет средний уровень рождаемости максимально высоким. Как мы уже говорили, это является своеобразной страховкой на случай войн, эпидемий, стихийных бедствий и других неблагоприятных внешних факторов, которые могут существенно сократить его численность. Однако, подобные механизмы адекватно действовали лишь в среде обитания, достаточно близкой к естественной. Научно-техническая трансформация общества стала изменять среду обитания, при том, что таксон (Европейская раса) все еще находился в биологической фазе. [20]. Именно резкое снижение уровня смертности за счёт целой группы причин (санитарно-гигиеническая и медицинская революция, изменение характера войн и способов их ведения - эти и другие причины были нами обсуждены выше) и создало “демографическую бурю” для Европейской расы. Эти же причины - исключительно благодаря глобализации - породили демографический взрыв после Второй Мировой войны. Благодаря глобализации, демографические группы, находящиеся в стадии расширения, то есть в биологической фазе, получили доступ к медицине и аграрным технологиям (феномен “зеленой революции”).

На какой-то стадии своего развития общество как единая система (а не только как демографическая популяция!) уже перестает нуждаться в “слишком большом контингенте рабочей силы, довольствуясь достаточно малым ее количеством”. Иными словами, главное - это не количество человеческого капитала, а его качество, то есть именно то, что и является собственно человеческим капиталом. То есть уже общество, чтобы сохраниться и функционировать как система, в условиях научно-технической революции, выступает ограничителем демографического роста [14].

Другая причина - глубинный социальный сдвиг. Современное общество (западного типа) нуждается в раскрепощённом высокомобильном высокоинициативном работнике с усиленной карьерной мотивацией. Этот тип работника не совместим с моделью патриархальной семьи. Почему? Ответить на это достаточно сложно. Ряд возможных ответов лежит на поверхности. Это - поздний возраст вступления в брак, нестабильность семьи. Это - желание феминизированных женщин посвятить себя карьере.

Эмпирические факты неумолимо свидетельствуют: достигнув определенного уровня социально-экономического и технико-технологического развития, таксоны переходят в постбиологическую фазу. Демографической точкой такого перехода служит резкий спад рождаемости, приближающийся к уровню простого воспроизводства населения. [19]. Социально-экономической точкой подобного развития является, по-видимому, момент перехода к модели “общества потребления” (“общества всеобщего благосостояния”). То есть именно к той модели - даже лучше сказать парадигме - развития, которая характерна для всех без исключения развитых стран, и предполагает соблюдение группы следующих условий :

- наличие рыночной экономики;

- наличие либеральной демократии либо авторитарного строя, уверенно эволюционирующего в сторону либеральной демократии и обладающего ее основными институциональными атрибутами;

- распад традиционной семьи;

- нуклеарная семья;

- приоритет индивидуальных ценностей над родовыми, клановыми, общинными, этническими, расовыми;

- ориентация не на “принцип почвы” и не на “принцип крови”, а на принцип “общих базисных ценностей”;

- формирование работника нового типа, ориентированного на умение самостоятельно, инициативно, выполнять сложную работу, требующую постоянной переквалификации и самообучения;

- переход от производства конвейерного типа к производству на основе небольших компактных коллективов;

- непрерывное увеличение доли психологической потребности в человеческой, личностной самореализации как важнейшей компоненты мотивации труда работника [1].

Таким образом, современное общество с его современным производством, как это установлено эмпирическим путем, приводит к нулевому или даже отрицательному демографическому росту (без учета фактора иммиграции). Поэтому всюду в развитых странах наблюдается нулевой демографический рост или рост, близкий к нулевому [21].

Главный демографический итог глобализации населения состоит прежде всего в резком увеличении численности человечества. За период глобализации населения, т.е. с 12 октября 1492 г. и по 2001 г., население Земного Шара увеличилось с 470 млн. чел. до более чем 6 млрд., т.е. почти в 13 раз. Для человечества в целом стал характерен с XIX в. экспоненциальный демографический рост, при котором собственно скорость роста населения пропорциональна численности самого населения [9].

Феномен демографического феномена современного общества западного типа сложным образом интерферирует с процессом глубокого демографического кризиса Европейской расы. Ареал Европейской расы пересекается, но не совпадает, с территорией, где господствует современное общество западного типа. Исходя из этого, вся территория Земного шара с демографической точки зрения последствий глобализации населения, может быть поделена на три гигантских зоны (мира, как их принято было называть во всей послевоенной литературе.) [1].

Первый мир. Это мир развитых государств. Это территория, которую занимают страны современной Западной цивилизации, так называемые развитые страны.

Второй мир. Это так называемые новые индустриальные страны. Кроме того, в состав второго мира включены такие государства, как бывшие республики СССР, Китай, Индия и ряд других, т.е. все те государства, которые по уровню своего развития ниже высокоразвитых государств, но выше слаборазвитых государств.

Третий мир. Слаборазвитые государства.

Для первого мира характерен либо нулевой демографический рост, либо демографический рост близкий к нулевому. Это без учета иммиграции.

Иммиграционные потоки, которые идут в эти страны, в свою очередь, уменьшают удельный демографический вес Европейской расы. В этих странах существуют весьма значительные группы иммигрантов с более (даже намного более) высоким уровнем рождаемости. Поэтому, в странах первого мира следует ожидать постепенное снижение доли коренного населения и ослабление позиций Европейской расы. В европейских государствах первого мира будет происходить дальнейший процесс арабизации (Франция), тюркизации (Германия, Голландия), индопакистанизация (Великобритания). Сохранится (для Западной Европы) тенденция к известной исламизации населения. Для США будет характерна тенденция к увеличению доли латиноамериканского, негритянского, китайского населения. По прогнозам, к 2010 г. до 65% населения Калифорнии - ведущего в технологическом отношении штата - будут составлять представители неевропейского населения. В неевропейском сегменте второго мира - интереснейшая социодемографическая ситуация, которая во многом повторяет “демографическую бурю” европейской расы. Население этих стран представляет собой популяции в биологической фазе своего развития. Поэтому здесь следует ожидать как сохранения высокого демографического роста, так и в течение, по крайней мере, ближайших двух-трех десятков лет традиционных демографических моделей развития [9]. Парадоксальным образом это будет сочетаться с высоким экономическим ростом, что может привести к радикальным изменениям в мировой расстановке сил. Третий мир будет сохранять высокие темпы демографического роста при крайне низком экономическим росте, следствием чего будет пауперизация, люмпенизация и маргинализация населения [16].

Страницы: 1, 2, 3, 4