Для увековечения памяти Д. И. Менделеева Общество постановило навсегда сохранить его имя в списке своих членов и учредило периодические Менделеевские съезды, которые предложено было созывать каждые 3 года.

    Д. И. Менделеев и высшее женское образование

При участии Д. И. Менделеева создалось в России и высшее женское образование. В старое время в России не было общедоступной женской школы. Существовали закрытые институты только для дочерей дворян и чиновников. Мать и сёстры Д. И. Менделеева не получили даже среднего систематического образования. Этот недостаток сознавали прогрессивные педагоги того времени. Даже в далёкой от столицы Тобольской гимназии были преподаватели, мечтавшие об открытии женской гимназии. Эта мечта осуществилась лишь в конце 50-х годов 19 века благодаря профессору Главного педагогического института, учителю Дмитрия Ивановича, Николаю Алексеевичу Вышнеградскому.

В течение двух лет шли хлопоты о разрешении курсов, в устройстве которых активное участие принимал Менделеев. Находясь в составе профессоров, ходатайствующих об открытии курсов, он вырабатывал программы лекций. Комиссия решила из-за затруднительного финансового положения начинать не полный курс всех университетских предметов, а нескольких: русскую историю - О. Ф. Миллер, анатомию человека - Ф. В. Овсянников, ботанику (систематику) - А. Н. Бекетов, физиологию растений - А. С. Фамицын, химию - Д. И. Менделеев, физику - Ф. Ф. Петрушевский.

В течение двух лет, пока шли хлопоты о разрешении курсов, время также не терялось даром. Некоторые известные преподаватели читали лекции на частных квартирах; а 1 апреля 1869 года благодаря энергии Солодовниковой открылись в здании 5-й мужской гимназии "Аларчинские курсы". Это были курсы подготовительные, более скромные; их цель заключалась в пополнении образования лиц, окончивших женские гимназии, до уровня мужских.

Наконец курсы, после многих хлопот открылись в 1870 году, во Владимирском уезде. Дело пошло хорошо. Слушателей сразу же набралось 767 человек. Менделеев читал на этих курсах из года в год, прерывая свои лекции только при поездках за границу.

В 1875 году кружок лиц, стоявших близко к делу Владимирских курсов, пришёл к сознанию, что они не удовлетворяют требованиям и потому прогрессировать не могут; убедившись в то же время на опыте, что существуют и потребность, и возможность правильно организовать высшие научные женские курсы, он решил приостановить чтение лекций до более благоприятного времени. В мае 1877 года курсы были закрыты.

Главной причиной закрытия Владимирских курсов считали отлив русских женщин в заграничные высшие учебные заведения. А так как восприимчивая женская молодёжь увлеклась там революционными идеями и затем способствовала их распространению в России, то царское правительство сильно обеспокоилось. В Департаменте народного просвещения по разряду женских учебных заведений было заведено секретное дело "О мерах к прекращению прилива русских женщин в Цюрихские университет и политехникум". Была образована особая комиссия, которая должна была обсудить вопрос о мерах, вызываемых возрастающим приливом русских женщин в Цюрихские университет и политехникум и прискорбными явлениями, совершающихся в их среде.

Одновременно в печати началось распространение "гнусной клеветы" на женскую учащуюся молодёжь за границей.

Министр граф Толстой, который с таким упорством противился открытию женского университета в 1868 году, теперь под давлением обстоятельств, должен был сам просить высочайшего разрешения на открытие высших женских учебных заведений университетского типа. Однако в этом случае он старался по возможности ограничить рамки будущих высших женских курсов. По проекту комиссии 1873 года, несомненно, под его влиянием, предполагалось учредить трёхлетние курсы только по историко-филологическим предметам, с обязательным трёхлетним же курсом латинского языка.

Эта однобокая программа не прошла благодаря тому, что встретила очень сильного противника в лице принца Петра Георгиевича Ольденбургского, главноуправляющего 4-м отделением собственной его величества канцелярии. Он подверг строгой критике весь проект комиссии, том числе и её предложение по устройству высших женских училищ только в Петербурге и Москве.

Таким образом, 9 апреля 1876 года участь высшего женского образования в России была решена в более разумной форме. Однако и тут у правительства появилась боязнь ответственности за принятое решение ижелание переложить её на других: курсы должны были носить частный характер, им предписывалось называться: "курсы, учреждённые в таком-то городе, таким-то лицом", было запрещено прибавлять к этому названию слова: "учреждение при таком-то императорском университете".

В Петербурге, Москве, Казани, Ктеве и других русских интелегентных центрах началось необыкновенное оживление; обращались к министру народного просвещения за разрешением открыть высшие женские курсы. Они были открыты в сентябре 1878 года в составе двух отделений: словесно-исторического и физико-математического; последнее делилось на два естественное и математическое.

Все лучшие силы Петербургского университета приняли деятельное участие в преподавании на курсах. Д. И. Менделеев, обременённый множеством дел, читал некоторые специальные курсы: земледельческой химии, редких металлов, теоретической химии. В то же время он был одним из усердных жертвователей в пользу "Общества для доставления средств высшим курсам". В феврале 1881 года он должен был временно прервать чтение лекций в связи с ухудшением здоровья и заграничным отпуском.

После смерти А. М. Бутлерова в 1886/87 годах Дмитрий Иванович опять читал "Лекции по теоретической химии". Эти лекции были записаны стенографически, проверялись преподавателем И. В. Богомольцем и изданы в виде литографированного курса.

Это был последний курс лекций Д. И. Менделеева, потому что в мае 1886 года состоялось распоряжение Министерства народного просвещения, которым был прекращён приём слушательниц на Высшие женские курсы ввиду раамотрения общего вопроса особой комиссией, учреждённой при министерстве.

    Д. И. Менделеев и спиритизм

По определению Д. И. Менделеева: "Спиритическими явлениями должно называть те, которые происходят на сеансах, совершаемых чаще всего вечером, в темноте или полутьме, в присутствии особых лиц, называемых медиумами; явления эти имеют, в общих чертах, сходство с так называемыми фокусами и поэтому представляют характер загадочности, необычайности и невоспроизводимости в обычных условиях".

"Столоверчение" быстро вошло в моду в Европе. Им стали заниматься с целью любопытства в семейных кругах, а с целью проверки и исследования даже некоторые известные учёные.

Сам А. М. Бутлеров заинтересовался медиумическими явлениями в 1869 году по переезде из Казани в Петербург, где близко сошёлся с двоюродным братом своей жены, А. Н. Аксаковым. Тот познакомил Бутлерова с медиумическими явлениями. Как рассказывал Бутлеров, он сам долго не мог поверить свидетельству своих собственных чувств, доказывающих реальность таких вещей, которые привык считать противоречивыми здравому рассудку, но, в конце концов, должен был оставить свои сомнения и уступить только потому, что "с фактами не спорят". А. М. Бутлеров, увлечённый сам, пытался привлечь новых адептов медиумизма. Желая найти сочувствующих между своими товарищами-академиками, Бутлеров обратился прежде всех к своему учителю Н. Е. Зинину. Но тот к спиритизму отнёсся враждебно. Зато верного союзника Бутлеров нашёл в лице своего друга, профессора Николая Петровича Вагнера, известного зоолога писателя. Бутлеров с Аксаковым пригласили к себе Бредифа - сильного медиума-профессионала - на частные сеансы, на которых, конечно, присутствовал и Вагнер. Увиденное так поразило его, что он окончательно уверовал в медиумизм и решил описать впечатления о сеансах с Бредифом в "Вестнике Европы".

Научный авторитет и убеждённый тон письма Н. П. Вагнера взволновали часть интелегенции. Письмо, помещённое Вагнером в "Вестнике Европы", вызвало протест со стороны Д. И. Менделеева. Он внёс в Физическое общество предложение об учреждении комиссии для рассмотрения медиумных явлений.

Общество постановило образовать комиссию для рассмотрения медиумных явлений. В комиссии участвовали следующие члены: И. И. Боргман, Н. П. Булыгин, Н. А. Гезехус, Н. Г. Егоров, А. С. Еленев, С. Н. Ковалевский, Д. И. Менделеев, Ф. Ф. Петрушевский.

На второе заседание комиссии 9 мая 1875 года, согласно приглашению, прибыли А. Н. Аксаков, А. М. Бутлеров и Н. П. Вагнер, где сообщили об основных терминах и категориях медиумных явлений.

Третье заседание комиссии было 27 октября 1875 года, и затем до 11 ноября включительно состоялось 8 заседаний, на которых производились опыты с медиумами.

Д. И. Менделеев, с согласия Комиссии, прочёл 15 декабря 1875 года в аудитории Русского Технического общества в Петербурге, публичную лекцию. Не буду приводить всё содержание - вот только её маленькая выдержка, которая обозначит настроения Менделеева.

"Пусть некто напишет, что земля имеет кубическую форму, и составит себе кружок адептов. Все прочие должны молчать до тех пор, пока не убедятся, что земля имеет кубическую форму".

Эта лекция получила свой ответ в виде статей Вагнера. Затем был проведён ещё не один сеанс спиритизма с различными медиумами, в результате которых были сделаны определённые выводы.

"На основании всей совокупности узнанного и увиденного члены комиссии единогласно пришли к следующему заключению: спиритические явления происходят от бессознательных движений или от сознательного обмана, спиритическое учение есть суеверие. " Комиссия на этом этапе признала свои дела законченными и закрыла свои собрания.

Через месяц после напечатания заключения комиссии, 24 25 апреля 1876 года Д. И. Менделеев прочёл ещё две публичные лекции о спиритизме. В них он изложил историю занятий комиссии и результаты, полученные от них, свой взгляд на отношение науки к спиритизму. В последней лекции, прочитанной 25 апреля 1876 года, Д. И. Менделеев вновь пересматривает все спиритические явления: столодвижение, столописание, туки, летание стола, появление духов - указывает, что все эти явления, кроме двух последних, объясняются обычными физическими силами. Бывши неоднократно свидетелем поднятия стола, Дмитрий Иванович говорил: "Я…уверен, что в медиумных сеансах стол просто поднимают, подобно тому, как поднимают его при переноске мебели, только делают это незаметно… Охотно допускаю даже, что они делают это незаметно, в особенности впадая в бессознательное состояние, которое называется трансом; тогда они делают сами не зная что, с некоторой привычкой и ловкостью, не производя обмана".

Затратив много времени, труда и нервов в спорах со пиритами, комиссия достигла желаемых результатов. Она показала, что учёные не страшатся новизны этих явлений, потому что её нет. Она сняла со спиритических явлений печать таинственности, и положила предел распространению нового суеверия. Под влиянием заявления, опубликованного комиссией в газете "Голос", изменилось и мнение прессы о спиритических явлениях. Через "Journal de St. -Petersburg" от 30 марта весть о комиссии попала за границу. Там взглянули уж чересчур благоприятно на возможные плоды трудов комиссии, отмечал Д. И. Менделеев. Так, например, хроникёр парижской газеты "Le Temts" засомневался даже в жизненности спиритизма. Свою третью лекцию о спиритизме, а вместе с тем и книгу "Материалы для суждений о спиритизме" Д. И. Менделеев заключает словами: "По моему мнению, польза от разговора о спиритизме у нас, наверное, будет, потому что о нём обе стороны пишут и говорят свободно: увидят соотношение между наукою и учёными, подумают над приглашением скоро, бойко строить больше мосты, станут разбирать их проекты, отличать цель от средств, словом иные задумаются. Если бы заставили молчать - не было бы и этой посильной пользы. Дайте высказаться новому. Если в нём есть противное здравому смыслу, истине - нравственный союз школы, литературы и науки уже достаточно у нас силён для того, чтобы этому противодействовать. Не беда, если новенькое - ложное сперва, кой-кого и увлечёт. Это даже хороший знак, что у нас… дорога широкая и свободная". К вопросу о спиритизме Д. И. Менделеев больше не возвращался. Русское общество должно быть признательно ему за то, что он возбудил вопрос о рассмотрении спиритизма и на своих плечах вынес главную тяжесть неприятностей, выпавших на долю комиссии. Если Н. П. Вагнер говорил, как тяжело досталось это дело А. М. Бутлерову, то нельзя не указать того, что и Менделееву было не легко вести бесплодные споры по вопросу, который он считал ненаучным, с Бутлеровым, которого глубоко уважал как учёного и как доброго товарища. Когда А. М. Бутлеров скончался, Дмитрий Иванович поместил его портрет у себя в кабинете в числе мировых учёных и государственных деятелей, которых особенно чтил. Труд, потраченный Д. И. Менделеевым в комиссии по спиритизму, не пропал даром: увлечение спиритизмом в русском обществе быстро прошло, новое суеверие не стало распространяться, чего Менделеев и желал достигнуть. Много лет спустя Дмитрий Иванович говорил своему сыну Ивану Дмитриевичу: "Наше расследование, как его не ругали, произвело в обществе решительное впечатление. С тех пор спиритизм как рукой сняло".

    Мировоззрение

Страницы: 1, 2, 3