Можно считать, что предпринимавшиеся до сих пор попытки искать такого объяснения на иноязычной особенно северногерманской, древнескандинавской почве не увенчались успехом.
Из этих попыток наибольшей популярностью в научных кругах пользуется мнение Куника, Томсена и др. , что Русь восходит непосредственно к старофинскому термину Rotsi ( совр. выборг. Ruotsi при эстон. Rots), которым фины с давних пор называют Швецию, будто бы воспользовавшись древнешведским словом rops-(inoen), от roper - руль(совр. ratt), что якобы могло значить“кормщик”, “мореплаватель” (дословно: “человек руля”). “Идеологической подкладкой”этого мнения, конечно, является пресловутая норманская теория образования киевского государства, будто бы возникшего при решающем участии варягов (значение этого слова мы рассмотрим несколько позже ), в которых вполне необоснованно видят тех же норманнов. Поэтому нет необходимости искать объяснения термина Русь во что бы то ни стало на шведско-финской почве. Да ипо существу это объяснение нельзя считать удовлетворительным. Непонятно каким образом из старо- финского“о” получилось “у”; неясно, как могло получиться “с” из “mc”( надо было ожидать ц: ч), почему фины сохранили скандинавскую флексию род. п. S и развили ее в si? Древнешведский источник финского Ruotsi не ясен, и, может быть, объяснение следует искать на финской почве.
Остается открытым также очень важный вопрос о грековизантийском наименовании древней Руси Ros ( в 11 в. и позже, в частности, у Константина Порфирородного в 10 в. ). Трудно полагать, что греки заимствовали это имя у норманнов (вопреки Екблому, который склоняется именно к этому заключению, предполагая, однако, тюркское посредство). Скорее оно находится в связи с именем руссов hros/rhos в одном сирийском памятнике6 в. и с названием Рось одного из притоков Депра. Любопытно, что Екблом, пытаясь объяснить, почему в древнерусском языке вместо ожидаемого“ц”(срв. др. шв. Rops, фин. Ruotsi) получилось с, высказывает предположение, что m выпало под влиянием русый.
Действительно, сопоставление имени Русь с о. с. прилагательным русь, а, о: русый, ая, ое ( в свое время решительно выдвинутое А. И. Соболевским), заслуживает серьезного внимания. Средневековое свидетельство Ибн-Фадлана ( 10 в. ): “и я не видел людей с более совершенными телами, чем они ( речь идет о руссах-славянах); они подобны пальмам, румяны, красны”( рыжи, русы? ) Средневековое название куман половцы (половьцы), от др. Русского половъ, при южнославянском плав - светложелтый, блондин. ”Так и само норманское происхождение слова Русь ставится под сомнение и доказывается обратное.
Вообще представляется, что “варяжский вопрос” - это прежде всего лингвистическая проблема. Заглянем в словарь В. Даля, “варяг” - это “мелкий торговец”, “разносчик товара”, синоним “офени” и “коробейника” ( в украинском языке слово “воряг”, по Фасмеру, означает еще и “борца”, “крепкого рослого человека”). В несколько ином звучании: “варяга” - слово имеет значение: “проворный”, “бойкий”, “расторопный”(человек). Поэтому, нет никаких оснований настаивать на иноземном происхождении слова“варяг”. Издревле оно означало “торгового гостя”, “купца”. Классическими русскими варягами были новгородский Садко и былинный Соловей Будимирович.
Итак, варяги - это торговые люди вообще. И это нисколько не противоречит летописи. Согласно Повести временных лет, среди варягов (читай: купцов, торговых людей) были и шведы, и норвежцы, и англичане, и готы. Были и русские купцы-варяги, собиравшие когда-то с новгородцев дань и, говоря современным языком, занимавшиеся торгово-посредническими операциями и транспортировкой товаров. К этим-то русским варягам и обратились посланцы новгородского веча с предложением навести порядок в Новгороде. Откликнулись три брата варяга. Были они русскими купцами, старшего звали (Р)юрик, и, согласно северному преданию, был он родом из Приднепровья. Также этимологическому рассмотрению подверглось и имя князя -“Рюрик”. Оно происходит от имени соколоподобного бога огня и света “Рарог” ( ср. : чешск. raroh; польск. rarog) - “сокол”; из этой общеславянской основы выводится и имя старославянского князя - Рюрик, кторый в этом случае, естственно, не мог быть никаким норманном и, видимо, никогда таковым и не был.
Данная историко-этимологическая концепция восходит к замечательному чешско-словацкомупросветителю, поэту, фольклористу, одному из основоположников панславизма Яну Коллару (1793-1852). В России горячим пропагандистом этих идей был историк-антинорманист, литратор, театральный деятель и под конец жизни директор эрмитажа Степан Александрович Гедеонов (1815-1878). В капитальном двухтомном труде“Варяги и Русь”он развил аргументы Коллара. Именно отсюда концепция славянского происхождения Рюрика и Рюриковичей была позаимствована Владимиром Чивилихиным в его романе-эссе“Память”.
Впрочем, имеется еще одна, более простая версия русской родословной Рюрика и русского же происхождения его имени. Она опирается на северные предания, согласно которым подлинное имя Рюрика было Юрик и явился он в Новгород из Преднепровья. Новгородцы“залюбили” его за ум- разум и согласлись, чтобы он стал “хозяином”в Новограде. (Р)Юрик наложил на каждого новгородца поначалу небольшую дань, но затем стал постепенно ее увеличивать, пока не сделал ее невыносимой ( что впоследствииусугублялось с каждым новым правителем). Первые летописцы, упоминавшие имя Рюрика, вряд ли опирались на какие-то письменные источники, а скорее всего, использовали устные изветсия. Постепенно исконно русское имя Юрик, помянутое в северорусском предании, оваряжилось.
Предложенная здесь “чисто русская” версия происхождения варягов - одна из возможных; она зеркально противостоит “чисто скандинавской”. И аргументов у русской версии ничуть не меньше, чем у альтернативной. Хотя мне по душе, так называемая “золотая середина”: на мой взгляд, какое-то действо наподобие призвания князей существовало, хотя они не были норманнами, а скорее торговыми балтийскими племенами и не сыграли такой огромной роли в создании восточнославянской государственности. ( Эта позиция высказана мной на страницах 3-4)
Еще один аспект, на который следует обратить внимание в связи с рассмотрением этого вопроса, это культурный уровень Руси и Скандинавов того времени, то есть интересующего нас периода: 9-10 вв. А так как культура, в частности художественные произведения, один из наивысших показателей развитости народа, то она показывает ступень организованности народа, его самосознание, его этническую принадлежность ( к которой он сам себя может относить ). Поэтому, на мой взгляд, необходимо сопоставить несколько произведений древнескандинавской и древнерусской литературы. Так наиболее древними произведениями в Скандинавии являются“Саги”, не считая, рун, над которыми до сих пор “ломают головы”ученые. Их рассматривать мы не будем так как они больше представляются нам мифами, нежели достоверной информацией. И в данном случае лучше рассматривать летописное, почти историографическое произведение -“Саги”.
Древнеисландское слово “Сага” ( saga от segja сказать, рассказать) значило “рассказаное”, то есть “прозаическое повествование”. Иногда этим словом обозначались сами события, о которых рассказывалось, например, в предложении: “он был уже очень стар, когда эта сага произошла”. В дописьменное время слово “сага”употребляли, естественно, имея ввиду устное повествование. С введением письменности, “сагой”стали называть любое прозаическое пвествование, как устное, так и письменное. Но сохранившиеся саги - это письменные памятники. Поэтому в историях литературы, говоря о“сагах”, обычно имеют ввиду письменные произведения. Древнеисландская саговая литература очень богата и своеобразна. Сохранилось огромное множество саг. Общее вних только то, что это повествования о прошлом. Различия же между отдельными разновидностями саг выекают из того, насколько далеко это прошлое и где происходило то о чем рассказывается. Саги, в которых рассказывается о событиях до заселения Исландии (“саги о древних временах”), отличаются от саг, в которых рассказывается о событиях первого века после заселения Исландии (“саги об исландцах”, или “родовые саги”), а также от саг, в которых рассказывается о событиях в Исландии в 12-13 в. ( “сага о Стурлунгах” и “епископские саги”). Но есть и различие между сагами, в которых рассказывается о событиях в самой Исландии, и сагами, в которых рассказывается о событиях в самой Норвегии и др. странах (“королевские саги”), и это второе различие часто перекрывается первым. Другими словами, различия между сагами сводятся к тому, что в них рассказывается о далеком, менее далеком и недавнем прошлом, и также к тому, что в них говорится о событиях в Исландии и вне ее. Невозможно обнаружить такие разновидности саг, которые отличались бы трактовкой одного и того материала.
Самые своеобразные и самые знаменитые из исландских саг - это те, в которых рассказывается об исландцах. Саги, в которых говорится об исландцах, живших после ХI века, не принадлежат к таким сагам, хотя одна из них даже называется“Сагой об исландцах” (она входит в состав “Саги о Стурлунгах”). Не относятся к сагам об исландцах и саги, в которых рассказывается об исландских епископах. Вместе с тем к сагам об исландцах обычно относят короткие рассказы об исландцах, представляющие собой фрагменты (так называемые“пряди”) из “королевских саг”. Название “родовые саги”тоже, в сущности, условно, так как не все они - истории нескольких поколений одного рода. В последнее время название“родовые саги”стало неполярно среди специалистов, потому что оно связывается с непопулярным представлением о происхождении этих саг (“родовые саги”- это как бы запись устной традиции, а не литературные произведения). Все же названию“родовые саги”в этой книге отдано предпочтение. Поскольку они - самые своеобразные и знаменитые из исландских саг, они называются и просто“исландскими сагами”( так они названы, в частности, в их русских переводах, вышедших в 1956 и 1973 г. г. ). Но название“исландские саги”, в сущности, тавтологично, так как, хотя известны некоторые саги норвежского происхождения и само слово“сага”- общескандинавское, саги специфичны в первую очередь для Исландии. Поэтому родовые саги называются иногда и просто сагами.
“Родовые саги”сохранились в основном в рукописях XIV века, или еще более поздних. Все эти рукописи - списки с несохранившихся рукописей. От более ранней эпохи сохранились только фрагменты“родовых саг”. Они датируются примерно серединой XIII века. Кто писал эти саги неизвестно. Нигде в древнеисландской литературе авторы не называются, и попытки установить их никогда не приводили к сколько-нибудь убедительным результатам. Считается установленным, однако, что большинство“родовых саг”было написано на протяжении XIII века, самые ранние - в его начале, наиболее поздние в начале XIV века. Впрочем, очень многое в датировке“родовых саг”остается спорным, и ни одна из них не может быть датирована сколько-нибудь точно. Всего сохранилось около сорока“родовых саг”, не считая так называемых “прядей об исландцах”. Сохранившиеся “родовые саги” вместе с “прядями об исландцах”составляют в популярном исландском издании двенадцать томов, или около пяти с половиной тысяч страниц. Во многих“родовых сагах” цитируются скальдические отдельные строфы. Всего больше их в “Саге о Кормаке”, “Саге об Эгиле” и “Саге о названных братьях”. Но в некоторых “родовых сагах” их нет совсем. В “родовых сагах”рассказывается о людях и событиях первого века после заселения Исландии, т. е. периода примерно с 930 по 1030 г. г. (этот период принято называть веком саг). Каким образом в XIIIвеке, когда писались эти саги, могли быть известны события, которые произошли за два века до этого? Этот вопрос уже давно волнует ученых. В сущности, это вопрос о том, что такое“родовые саги”.
В первой половине прошлого века установилось мнение, что “родовые саги”- запись устной традиции. Во второй половине прошлого века господствующей стала теория - она впоследствии получила название“Теории книжной прозы”, - согласно которой в XIII веке бесформенная устная традиция была собрана у “мудрых мужей” и ей придана форма саги. Таким образом, согласно этой теории “родовые саги”- это письменные произведения, созданные определенными авторами. В начале нашего века на смену“Теории книжной прозы” пришла “Теория свободной прозы”, согласно которой не только содержание, но и форма “родовых саг”сложилась до записи, и, таким образом, саги эти - запись устной традиции, в ряде случаев, возможно, даже дословная. С тридцатых годов нашего века снова наметился возврат к теории, согласно которой саги - это не запись устной традиции, а письменные произведения, созданные их авторами, и эта теория вскоре стала господствующей. Таким образом, за последние полтора века мнение ученых о происхождении“родовых саг”три раза качнулось, подобно маятнику, из одгого крайнего положения в другое, и есть признаки того, что маятник продолжает свое колебание.
Страницы: 1, 2, 3
