Всемирно-историческая (линейная) интерпретация. С началом Нового времени христианская историософия подвергнута кри-тическому переосмыслению. Характерное для 17 века пантеистическоеотождествление Бога и природы обернулось мировоззренческим шоком ново-европейского человека, ощутившего себя песчинкой во Вселенной, подчи-нением живой человеческой личности с ее потребностями и целями безлич-ному, объективному Разуму.

Долгое время рационализм отрицал возмож-ность научного познания истории, рассматривая последнюю как царствослучайности и произвола, насилия и заблуждения, отчуждения и несвободычеловека. Отрицание истории в культуре Просвещения (Франция, 18 век)способствовало появлению идей революции как прыжка из "истории" в"природу", из царства принуждения и неразумия в царство разума и сво-боды. Только резкий контраст практических результатов Великой фран-цузской революции с утопическими проектами будущего позволил реабили-тировать "историю", сделать ее предметом научного и философского ана-лиза. Отправной точкой создания рационалистической (всемирноисторической)концепции истории является романтический культ "великой личности"(Шиллер, Фихте, Ф. Шлегель, В. Скотт), нашедший позднее философско - те-оретическое обоснование и систематическую форму выражения в философииистории Гегеля и историческом материализме Маркса.

Взаимосвязь духовного и естественного в историческом процессе сос-тавляет основную проблему общеисторической концепции истории, даваядва крайних решения, какими были философия истории Гегеля и историчес-кий материализм Маркса. Но и в том, и в другом случае основные положе-ния этой концепции сохраняют свою силу, а различия, несмотря на ихглубину, имеют все же частный характер. И Гегель, и Маркс стоят наточке зрения, что история универсальна, в ней действуют общие и объек-тивные по характеру закономерности. История проходит три ступени. УГегеля это - восточный (азиатский), греко-римский (античный) и гер-манский (европейский) мир, у Маркса в предисловии к "Критике полити-ческой экономии" азиатская, античная, феодальная и капиталистическаяформации, а в подготовительных рукописях к "Капиталу" - докапиталисти-ческое, капиталистическое и посткапиталистическое общества. Для обоихмыслителей характерен тезис о том, что важнейшим общественным институ-том является государство как наличное бытие нравственной идеи (Гегель)или как политико-юридическая надстройка над экономическим базисом(Маркс). Их объединяет также и интерпретация исторического познания -в состав его включают как раздел, связанный с изучением фактическойстороны истории, так и теоретико-методологический раздел: философию(Гегель) или социологию (Маркс). Рационалистическая концепция истории имела научное значение в рам-ках индустриального общества и позволила выявить предпосылки, тенден-ции и закономерности его становления в той форме, в какой это имеломесто в западной Европе. Присущий этой концепции европоцентризм значи-тельно сокращал возможности построения картины всемирной истории, ибоне учитывал особенности существования и развития не только иных циви-лизаций (Америка, Азия, Африка), но даже так называемой европейскойпериферии (Восточная Европа и особенно России).

Это обусловило кри-зис рационализма и необходимость создания альтернативной концепции ис-тории, более отвечающей духу времени и уровню развития науки. Всемирно-историческая интерпретация истории прежде всего проециро-валась в рамках индустриального общества и позволила выявить предпо-сылки, тенденции и закономерности его становления в той форме, в какойэто имело место в Западной Европе. Поэтому изначально присущий этойконцепции европоцентризм значительно сокращал возможность построениякартины всемирной истории, ибо не учитывал особенности существования иразвития не только иных цивилизаций (Америка, Азия, Африка), но дажетак называемой европейской периферии (Восточная Европа и особенно -Россия).

Абсолютизировав с европоцентристских позиций понятие "прог-ресс", историки механически выстроили народы по иерархической лестни-це. В этой схеме России отводилась роль страны "догоняющего развития". Так сложилась схема линейного развития истории с "передовыми" и "отс-талыми" народами. В основе всех учебников, множества исторических трудов, изданныхнашей стране в советское время, лежит историкоматериалистическая кон-цепция понимания истории. Под схему линейного развития истории, закономерности смены об-щественно-экономических формаций большевики подводили факты российскойдействительности с соответствующим объяснением: Россия в силу своеоб-разия развития призвана политически и экономически догнать и перегнатьЗападные страны. В основе смены формаций лежит экономико-социальныйдетерминизм, противоречие между уровнем развития производительных сили производственных отношений, разрешение которого приводит к изменениюспособа производства. Главной движущей силой исторического прогресса, носителем экономических закономерностей марксисты объявили социальныйантогонизм - бескомпромиссную классовую борьбу между эксплуататорами иэксплуатируемыми, а руководителем угнетенных (при капитализме) - про-летариат. Орудием построения социализма, являлось по их мнению, госу-дарство диктатуры пролетариата. Применительно к преподаванию эта интерпретация весьма выгодна. Она дает возможность легко отделить главное от второстепенного, поводот причин, позволяет прочертить "генеральную линию". В рамках такойсистемы вполне логично выглядит следующая мысль: "Нужно прояснить ос-новные линии понимания истории, тогда как современное преподаваниепредставляет собой лишь факты, даты, имена, самое же главное вообще непреподается....

А ведь надо прочертить основные направления эволюции". Вот только заканчиваются эти рассуждения неожиданно: ".... История долж-на быть сгруппирована вокруг понятия расы, греческая и римская историянеобходимы, но при условии, что они будут вписаны в контекст историиарийского расового сообщества". (А. Гитлер). Это высказывание приведено здесь не только в целях компрометациимарксизма. Отметим лишь, кто одномерно ориентированное сознание, склонное к насаждению генерального направления, высшего смысла исто-рии, в принципе может легко заменить звенья в цепочке объяснения, пе-реставить знаки ценностных характеристик. Лишь бы одна целостная фило-софия истории обязательно сменялась другой, чтобы истина каждый разбыла единственной, отрицающей прежний и всякий иной подходы. Негатив-ные последствия господства таких систем вполне очевидны. Так может быть отказаться от обобщений и оценок, изучать толькофакты ? Или декларировать отказ от монизма и культивировать равнопра-вие всех фактов ? Ни то, ни другое неосуществимо. Наше сознание устро-ено так, что и при изучении и тем более при преподавании истории труд-но уйти от обобщений, как трудно и обеспечить равноправие всех фактов. Каждый автор все равно будет отдавать предпочтение какому-то одномуподходу. Выход из этого тупика - отказ от абсолютизации какого-то одногоподхода.

Можно и нужно искать в прошлом некие закономерности, группи-ровать изучаемые объекты, иметь свою точку зрения, только не забыватьпри этом, что это не универсальный метод, а всего лишь ракурс, подход, позволяющий лучше выявить определенную регулярность в многообразиипрошлого. К сожалению, в современных условиях указанное выше пожеланиепрактически не реализуется. По-прежнему в изучении истории в нашейстране (по крайней мере в государственной школе) линейная интерпрета-ция с упором на марксово видение исторического процесса доминирует. Существенно видоизмененная (изъята "живая душа марксизма" - уче-ние о классах и классовой борьбе, диктатуре пролетариата и неизбежнос-ти победы коммунизма), после августовских событий 1991 года, всемир-но-историческая линейная интерпретация продолжает являться базовой и всовременной отечественной исторической науке. В соответствии с ней с1993 года строятся учебные курсы, определяются государственные стан-дарты (программы), выдаются сертификаты на право преподавания истории. Культурно-историческая концепция истории. В основу культурно-исторической интерпретации легла идея локаль-ных цивилизаций. Ее суть заключается в том, что история человечестварассматривается как пространство, заполняемое самобытными региональ-но-культурными организмами (локальными цивилизациями).

аждая из них всвоем развитии и существовании самобытна, проходит свою особую стадиюрождения, становления, расцвета, упадка и гибели. В этом смысле раннеерассмотренная всемирно-историческая интерпретация истории не универ-сальна и оказывается объяснением не всеобщей истории, а только однойиз локальных цивилизаций - европейской. И даже положение о конце исто-рии, выдвинутое Гегелем и молчаливо признававшееся марксизмом, видев-шим в революции скачок в царство свободы, решительный разрыв с прошлым( гибель капитализма только иное выражение шпенглеровского "закатаЕвропы"), отвечало духу теории локальных цивилизаций, Она несет на се-бе ощутимую печать организма, в данном случае - влияния со стороныдарвиновской теории эволюции видов с ее движущим фактором борьбы засуществование и запретом на межвидовое "скрещивание". Локальные циви-лизации стремятся к обособленности, контакты между ними рождают конф-ликты и могут только ускорить гибель одной из них. Кризис идеи всемирной истории, обусловленный неудачей рационализ-ма в ее обосновании, стал одним из источников этой теории.

Другой ееисточник - чрезмерное давление теоретической конструкции на областьфактических данных, рост которых приводил к дальнейшему противоречиюмежду общественно-историческим исследованием и его теоретикометодоло-гическими основаниями ("если факт не укладывается в рамки теории, темхуже для факта" - Гегель). Специфика исторического факта (его "однок-ратность" и неповторимость его отнесенность к прошлому и недоступностьнепосредственному наблюдению и фиксации и т. п. в отличие от фактов ес-тествознания) обусловила появление историко-социологического номина-лизма, утвердившего принципиальное различие между науками о природе инауками о духе. Причем в констатации этого обстоятельства сходилисьпредставители таких диаметрально противоположных течений, как неокан-тианство (Г. Риккерт) и философия жизни (А. Бергсон). Вообще, оба этихнаправления в философии, первое из которых утверждало самоценность иавтономность культуры перед лицом жизненной стихии, а второе - приори-тет жизни перед культурой как миром мертвых, окаменевших форм прошлогоисторического опыта, тяготевшего над современностью, сыграли решающуюроль в становлении локальных цивилизаций.

Третий источник - тенденцияперерастания европейских государств того времени в империи многонацио-нальные образования, объдиненные общностью языка, территории и тогожизненного духа ("воли к власти" - Ф. Ницше), который питал стремление кросту за счет поглощения слабого, в борьбе за существование и переделмира и проявлялся в откровенно расистских и геополитических концепцияхгерманских, французских, английских, российских ("евразийство") исто-риков и философов в идеализации варварства ("нибелунги" в немецкойкультуре, "скифы" и "гунны" в поэзии русских символистов и т. д. ) Относительно законченную разработку теория локальных цивилизацийполучила в работах историков Н. Данилевского (Россия), О. Шпенглера(Германия) и А. Тойнби (Англия). Научное значение этой теории заключа-ется в том, что она вскрыла ограниченность всемирно-исторической (за-падной) концепции истории, способствовала развитию этнографическихисследований народов Америки, Африки, Австралии, Полинезии и др. Этатеория ликвидировала идею европоцентризма, создала предпосылки длянепредвзятого изучения иных культур.

Страницы: 1, 2, 3