Национальная политика в Карелии с 1929 по 1933 гг. - (курсовая) - рефераты, скачать рефераты, бесплатно рефераты

Рефераты. Национальная политика в Карелии с 1929 по 1933 гг. - (курсовая)

p>В начале первой пятилетки вопросы языкового планирования встали как никогда остро. В связи с возросшим объёмом лесозаготовок к началу 30-х гг. в Карелию начался широкомасштабный завоз рабочей силы из других областей СССР. В 1928-1929 гг. в республику прибыло 25. 000 сезонных рабочих, в 1929-1930 гг. – около 60. 000 человек. Явное прогрессирующее увеличение удельного веса национального населения снижало эффективность языковой политики финнов. На страницах местной печати, в ходе обсуждения языковой политики, особое внимание стало уделяться более медленному росту грамотности карельского населения южных районов по сравнению с северными. Причиной такого явления было признано использование преимущественно русского языка в просветительской и образовательной работе среди южных карел. Вопросы “карелизации” были вынесены на обсуждение IV объединённого пленума Карельского обкома и областной контрольной комиссии ВКП(б). В одобренных пленумом тезисах Г. Ровио не было принципиально новой трактовки соотношения между карельскими диалектами и финским литературным языком. На основе этого делался вывод о возможности “использования финского литературного языка и письменности в качестве объединяющих карельские говоры”1 [1 Цит. по кн. :Афанасьева А. И. Указ. соч. С. 44]. Указывалось так же, что усвоение карельского языка карелами, в том числе в южных районах, происходит скорее и легче, чем русского, и в связи с этим утверждалось: “Поэтому в момент оформления Карельской автономии письменным и литературным языком карел был признан финский язык”2 [2 Цит. по кн. :Там же. – С. 44]. Последнее утверждение шло вразрез с постановлениями 1921-1924 гг. Всё же было принято принципиально новое решение, признанное наиболее правильным, ввести в школах с преподаванием на финском языке в качестве предмета русский язык, а в школах русских районов – финский. В постановлении также заявлялось, что, охватив всех карельских детей обучением на финском языке при развитии экономики и культуры республики, диалекты карельского языка приблизятся в таких условиях к литературному финскому языку и тем самым обеспечат его внедрение в быт населения. Красные финны были уверены в том, что культурный уровень карельского населения легче всего поднять при помощи финского языка. В конечном счете, финский язык, используясь по их замыслу в качестве языка культурного и бытового общения, уравнялся бы с русским языком по выполнению общественных функций. Нельзя не согласиться с А. А. Левкоевым, что глубинные причины таких реакционных выводов “крылись в тех переменах, которые были вызваны форсированной индустриализации промышленности и коллективизации сельского хозяйства”3 [3 Левкоев А. А. Национально-языковая… С. 16], достаточно только вспомнить ситуацию в стране и задачи первого пятилетнего плана. Отрицательными моментами всех этих решений и постановлений явилась недостаточная изученность карельского языка в русской и советской лингвистике, а так же выводы лингвистов Финляндии о родстве карельского и финского языков. К этому необходимо добавить, что принцип равноправия языков народов СССР был неправильно понят: финский язык не был и не мог стать родным для карел. Он не смог бы широко использоваться в науке, технике, высшем образовании. Развитие самого языка не могло происходить в условиях, когда финское население в Карелии составляло незначительное меньшинство. Следовательно, возможность культурного строительства на финском языке была ограничена. В постановлениях 1929 г. было предложено усилить темпы карелизации, ускорить введение финского языка в школах, пунктах ликбеза, в деятельности партийных органов и просветительных учреждениях во всех районах с преобладанием карельского населения. Значительно расширилось использование финского языка в работе центральных органов республики, в местной периодической печати и книгоиздательстве. Уже в начале 1932 г. 99, 6% всех школьников карельской национальности обучалось на финском языке (вместо 57, 8% в конце 1929 г. ). В начале 30-х гг. началось издание шести районных газет на финском языке, три районные газеты выходили параллельно на русском и финском языках. В партийных учебных заведениях и некоторых техникумах была развёрнута сеть курсов и отделений с преподаванием на финском языке. В начале 30-х гг. руководство республики выдвинуло идею о введении финского языка в качестве литературного и объединяющего для всех ингерманландцев, проживавших в Ленинградской области и тверских карел. Инициатива красных финнов по распространению литературы на финском языке среди тверских карел вызвала резкое противодействие со стороны, как населения Тверского округа, так и его руководящих органов. Расхождения в языковой политике между КАССР и Карельским национальным округом Московской области усугубились ещё одним важным фактором – созданием письменности тверских карел. 1 марта 1930 г. в Комиссии по делам национальностей Наркомпроса РСФСР состоялось совещание по вопросу о национальной письменности для карел тверского округа. На нём с докладом выступил Д. В. Бубрих, который подчеркнул необходимость создания собственной письменности для тверских карел без заимствования “карело-финского” языка. Совещание согласилось с ним и постановило принять необходимые меры по переводу всей культурно-политической работы на карельский язык, положив в его основу толмачевский говор и латинский алфавит. Эса Анттикоски и А. А. Левкоев абсолютно сходятся во мнении, что “политически создание нового литературного языка могло быть воспринято как контрмера, призванная предупредить расширение влияния финских эмигрантов”1 [1 Анттикоски Э. Стратегии карельского языкового планирования в 1920-е – 1930-е гг. // В семье единой: Национальная политика партии большевиков и её осуществление на Северо-Западе России в 1920 – 1950-е годы. – Петрозаводск, 1998. – С. 209]. Тверские карелы, прожившие три столетия оторванными от финнов и других карел, нуждались в развитии родного языка. “Противопоставление было выгодно верхам страны, поскольку оно сильнее втягивало руководителей Карелии в фарватер коллективизации”1 [1 Левкоев А. А. Национально-языковая… С. 19], - пишет А. А. Левкоев. Правомерность внедрения финского языка в Карелии встала под сомнение. Следствием этого была вспыхнувшая в начале 30-х годов “война языков”. А. А. Левкоев отмечает: “Советский финноугровед А. Баранцев совершенно справедливо замечал, что “бурная полемика между сторонниками создания карельской письменности, среди которых наиболее активным и влиятельным был член-корреспондент АН СССР Д. Бубрих, и её противниками, настаивавшими на финском литературном языке, сопровождалась взаимными политическими обвинениями”2 [2 Там же. - С. 19]. О серьёзных лингвистических аргументах Д. В. Бубриха пишет Э. Анттиковски: “В результате тысячелетнего раздельного развития, отмечал он в своих работах 30-х годов, карельские и финские языки отличаются друг от друга не менее, чем русский от украинского или польского. Расхождения языков увеличивали и пуристические тенденции “в буржуазной Финляндии”, приводившие к созданию незнакомых карелам неологизмов. В конечном счёте, однако, решающее значение имели и политические мотивы. Согласно Бубриху, речь шла о борьбе двух идеологий за Карелию, её лесные богатства и полезные ископаемые. Ссылаясь на языковое родство финнов и карел, руководство республики проводило общую с заграничной буржуазией политику создания “Великой Финляндии”3 [3 Анттикоски Э. Указ. соч. - С. 211]. Противостояние усугубилось постановлением Президиума Совета Национальностей ЦИК СССР от 25 апреля 1931 г. Совет одобрил на своём заседании опыт создания письменности тверских карел и рекомендовал правительству Карельской АССР, используя этот опыт, “приступить к работе по созданию карельского литературного языка”4 [4 Цит. по кн. :Афанасьева А. И. Указ. соч. - С. 48] и переводу на него культурно-просветительской работы. Карельское руководство не поддержало эту рекомендацию. 14 мая 1931 г. центральная газета “Правда” опубликовала две статьи по карельскому вопросу. В одной из них доказывалось, что “новое достижение национальной политики партии будет иметь огромное значение для дальнейшего культурного и политического развития Карелии”5 [5 Цит. по кн. : Левкоев А. А. Национально-языковая… С. 20]. Другая указывала, что “не может быть…сомнения, что для карел родным языком является карельский язык, а не русский и не финский. Находятся, однако, люди, которые “возражают”6 [6 Цит. по кн. :Баранцев А. П. Указ. соч. – С. 97]. В республике недоумевали. 12 мая 1931 г. вопрос о литературном карельском языке обсуждался на совещании обкома ВКП(б). Партийный актив КАССР высказался против его создания. “Употребление финского языка обосновывалось значительными диалектными различиями карельского языка, влиянием финского языка на разговорную речь карел, в особенности на севере республики, а так же результатами проведённого в 20-е годы референдума, согласно которым большинство якобы выступило в поддержку финского языка”1 [1 Анттикоски Э. Указ. соч. - С. 212], - пишет Э. Анттикоски. Так же утверждалось, что “в самой Карелии никто не требовал введения карельского языка”2 [2 Там же. – С. 212]. Исходя из этого, было предложено сохранить направление языковой политики, то есть финский язык продолжал обязательно использоваться в качестве единого письменного и литературного языка карел КАССР, но одновременно было рекомендовано расширение применения карельских диалектов в печати, книгоиздательстве, школьном образовании, устной просветительной работе. Г. Ровио, выступая на совещании, отметил, что “финский, являясь языком капиталистической страны, становился недостаточным для выражения новых понятий возникших в результате социалистического строительства в СССР: “Мы должны обратить внимание на то, чтобы тот язык, который у нас является объединяющим все карельские наречия, - соответствовал тому этапу общественной жизни, в котором мы находимся, и чтобы он облегчал нам дальнейшую нашу культурную работу среди различных слоёв карельского населения”3 [3 Там же. – С. 212]. В поддержку руководства Карелии выступило Политбюро ЦК ВКП(б), отменив решение Совета Национальностей. В феврале 1933 г. Президиум ВЦИК признал нецелесообразность перехода Карельской АССР от финского языка на карельский. Но 25 июня 1933 Ленинградский обком ВКП(б) по докладу о работе Карельской парторганизации принял решение, в котором отмечались ошибки, допущенные в проведении национальной политики в Карельской АССР. XII Карельская областная партконференция (январь 1924г. ) и V Пленум Карельского областного комитета ВКП(б) (1935г. ) осудили игнорирование русского языка в национальных школах Карелии. В ходе проводимого языкового строительства 1929-1933 гг. внимание к исконно народному языку карел всё более ослабевало, он стал активно вытесняться из общественно-политической и культурной жизни. Эксперимент ликвидации неграмотности на карельских наречиях с постепенным переходом к финскому языку потерпел полное поражение. Своеобразный “карело-финский” язык представлял собой непоследовательное смешение финского языка преимущественно с элементами ливвиковского наречия. Несмотря на то, что карельские диалекты использовались в художественной литературе, реальных условий для карелизации финского языка не было в начале 30-х гг. Ускоренное его внедрение “вступало в противоречие с исторически сложившимися моделями поведения, реальными языковыми ориентациями карел, поскольку возникла дисгармония между верхним (профессиональным) и нижним (народно-бытовым) слоями культуры”1 [1 Клементьев Е. И. Языковая ситуация в Карелии: Состояние, тенденции развития//Карелы. Финны: Проблемы этнической истории. – М. , 1992. – С. 116]. Первый развивался на основе русского и финского литературных языков, прошедших многовековой путь нормативного развития, второй – на основе традиций карельской разговорной речи и устно-поэтического творчества народа”2 [2 Там же. С. 116], - пишет Е. И. Клементьев. И всё же, несмотря на усиленное внедрение финского языка, тенденции национально русского двуязычия последовательно укрепляла свои позиции, утверждаясь в качестве ведущей. Постепенный отход от политики красных финнов был связан не только с недовольством проводимыми в республике преобразованиями, но и с событиями, происходившими в мире. В январе 1933 г. к власти в Германии пришёл А. Гитлер. Финляндия рассматривалась советским руководством, как государство с преобладавшим фашистским элементом. Г. Ровио и Э. Гюллинг с их профинляндскими настроениями были позже отстранены от руководства республикой. Так закончилась эпоха красных финнов в Карелии. §3. Влияние языковой политики финнов на культурно-просветительскую работу в Карелии. Нестабильность национально-языковой политики в республике и чрезвычайно быстрые темпы введения начального и семилетнего образования, связанные с задачами индустриализации в стране, оказали значительное влияние на качественную сторону обучения в школах Карелии. Эти факторы вызвали широкое распространение подготовки учителей с низким уровнем знаний на разного рода краткосрочных курсах и неоднократные массовые смены учителей в школах. В 1929 г. руководство Карелии отказалось от принципа добровольности выбора русского или финского языка карельским населением. Как известно, было принято решение об обязательности введения финского языка как языка просвещения и образования для карел. К началу 1932 г. 99, 6% всех школьников и 70% взрослых учащихся школ ликбеза карельской национальности обучались на финском языке. Быстрый массовый переход к финскому языку потребовал в кратчайшие сроки подготовить учителей способных преподавать на нём. Такой довольно быстрый темп переподготовки привёл к снижению профессионального уровня учителей. Только в 1930-1933 гг. в школы республики было направлено не менее 800 учителей, закончивших только лишь краткосрочные учительские курсы. В 1933 г. половина учителей начальных школ Карелии и 80% учителей школ повышенного типа не имели законченного педагогического образования. Подготовка учителей русского языка была ослаблена. В результате всего этого качество преподавания снизилось, а выпускники школ плохо знали и русский и финский. В 1931 г. пленум Карельского обкома ВКП(б) отметил значительное отставание качества обучения в школах от потребностей развития республики. В 1933 г. пленум обкома заявил, что учащиеся финских школ не усваивают русского языка, а учащиеся русских – финского. Плохое знание русского языка затрудняло поступление в ВУЗы и техникумы не только РСФСР, но и самой республики, за исключением лишь подготовительных заведений и финского педагогического техникума. Трудящиеся русской и других национальностей, живших и работавших в карельских районах, оказались так же в трудном положении. Первые итоги культурного строительства в республике отразила перепись населения 1933 г. “Грамотность всего населения республики в возрасте 9-49 лет составила 84, 5%, при этом среди русских насчитывалось 88, 8% грамотных, среди карел – 73, 8%, вепсов – 79, 8%, финнов – 97%”1 [1 Афанасьева А. И. Указ. соч. – С. 49], - пишет А. И. Афанасьева. Но в разных районах республики грамотность была неодинаковой. Наиболее высокие показатели оказались в городских районах с преобладанием русского населения (Петрозаводский, Кемский), а так же северо-западных районах (Ухтинский, Ругозерский). Наименьшей доля грамотности была в южных районах, особенно в Олонецком и Пряжинском. Несмотря на приобщение карел и вепсов к финскому языку, всё же ведущей оставалась тенденция к овладению русским языком карельским, вепсским и финским населением. Русский язык по-прежнему являлся наиболее распространённым, оставаясь языком межнационального общения. Как и раньше, тяга к овладению финским языком была характерна для карел северных районов. Внедрение финского языка для всего карельского населения значительно суживало возможности его культурного развития, сдерживало подготовку национальных кадров, местной интеллигенции, затрудняло сближение трудящихся разных национальностей. В эти годы расширяется издательская деятельность на финском языке. В книгоиздании Карелии до второй половины 30-х гг. ведущую роль играло издательство “Кирья”. В этот период оно было единственным, выпускавшим литературу на финском языке. В начале 30-х гг. “Кирья” занимало четвёртое место по числу названий и общему тиражу среди национальных издательств автономных республик страны. В номенклатуре изданий видное место занимала общественно-политическая литература. “Кирья” уделяла особое внимание переводу на финский язык и изданию произведений К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина, материалов съездов и конференций и т. п. Находясь под контролем руководства Карелии издательство занималось активным выпуском работ финляндских революционеров-интернационалистов, в которых обобщался опыт революционной борьбы, давался анализ социально-политической обстановки в Финляндии в 20-30 гг. Такая литература становилась идеологически пригодной для финских руководителей республики. Помимо всего прочего издательство выпускало значительное количество краевой литературы, которая печаталась либо параллельно на двух языках – русском и финском, либо на русском. На обоих языках издавались протоколы съездов Советов Карельской АССР, областных партконференций, различных совещаний и т. п. “Кирья” имело очень широкий диапазон литературы, “отвечавшей по своему содержанию важнейшим потребностям экономического, социального и культурного развития Карелии”1 [1 Афанасьева А. И. Указ. соч. – С. 140]. “Содержание этой литературы было нацелено на привитие трудящимся, владевшим финским языком, марксистско-ленинской идеологии, воспитание их на традициях российского и международного рабочего революционного движения, приобщения к лучшим произведениям мировой и советской литературы”2 [2 Афанасьева А. И. Указ. соч. – С. 49], - пишет А. И. Афанасьева. В ознакомлении с жизнью СССР и идейно-политическом воспитании финнов-переселенцев из Америки, Канады и Финляндии издательство “Кирья” также играло немаловажную роль. Положительным итогом деятельности издательства стала публикация произведений советских финноязычных писателей, что способствовало развитию местной литературы карел и финнов. Несмотря на то, что “Кирья” испытывало недостаток в редакторах и переводчиках, издательство сделало многое для развития книгоиздания не только на русском, но и на финском языке. Огромный вклад в развитие материальной базы, разработку тематических планов и создание кадров переводчиков и редакторов внесли директора “Кирьи” Г. Ровио, Т. Тёрмяля, И. Леметти, и представители редакторского и авторского актива В. Сирола, Л. Летонмяки, В. Оянен, И. Ласси, Г. Лаукконен, А. Сало и другие. Тридцатые годы это и время зарождения и развития литературной деятельности и искусства Карелии. Основой формирования их явилось народное художественное творчество. Его освоение и стало главной задачей интеллигенции республики. Большую помощь местной литературе, музыкальному, изобразительному и театральному искусству оказали деятели русской советской культуры, преимущественно писатели и художники Ленинграда. Они участвовали в подготовке кадров из местной молодёжи, в решении конкретных вопросов литературной и художественной жизни Карелии. Немалый вклад в культуру КАССР внесла творческая интеллигенция из числа финнов-эмигрантов начала 30-х гг. Принеся с собой опыт и традиции культуры финского народа, они оказали заметное влияние на характер художественной культуры Карелии, особенно на развивающуюся на финском языке часть. В конце 20-х – начале 30-х гг. в республике значительно оживилось литературное движение. К этому времени здесь уже была создана Карельская ассоциация пролетарских писателей (КАПП). В ней было два отделения – финское и русское. Так же огромную роль в единении и творческом росте местных писателей сыграли и литературно-художественные журналы на русском и финском языках. Писатели из числа финской интеллигенции составляли наиболее многочисленную и профессионально подготовленную часть местной писательской организации. Среди них были сложившиеся профессиональные писатели и журналисты: Я. Виртанен, Л. Летонмяки, О. Иогансон, Э. Паррас, Х. Тихля, Р. Руско (Р. Нюстрем), А. Висанен, Л. Косанен, Э. Виртанен и другие. К ним была близка группа начинающих литераторов, карел по национальности – Ф. Ивачев, Ф. Исаков, Н. Лайне, Н. Яккола, Я. Ругоев, А. Тимонен, а так же Л. Хело, которые писали на финском языке. Группу русских писателей составляли молодые начинающие авторы, среди которых были историк и этнограф А. Линевский, журналисты С. Норина, и Ф. Трофимов, молодые поэты А. Иванова, И. Кутасова, Н. Грибачёва и В. Чехова. Многие произведения писателей Карелии, созданные на финском языке, издавались в переводах П. Антикольского, Б. Лихачёва, В. Саянова и других советских поэтов. Три сборника стихотворений Я. Виртонена вышли в центральном и местном издательстве. Заметное развитие в Карелии 30-х гг. получило театральное искусство. В декабре 1928 г. Р. Руско выступил в газете “Пунайнен Карьяла” со статьёй о необходимости создания профессионального театра на финском языке, что было поддержано редакцией и многими читателями. На страницах газеты развернулось обсуждение задач будущего театра, путей подготовки актёров и т. п. В начале 1929 г. VIII Всекарельский съезд Советов постановил создать в Петрозаводске к концу первой пятилетки профессиональный драматический театр на финском языке. В августе этого же года было принято постановление правительства и Наркомпроса республики об открытии русского драматического театра и выделении необходимых средств. Сформировавшаяся вскоре труппа театра на 29/30 г. состояла из артистов ленинградских театров и наиболее способных участников местной самодеятельности. С ноября 1929 г. театр начал работу в помещении бывшего кинотеатра “Триумф”. Открытие театра на финском языке потребовало более сложной подготовки. Нужно было обучить актёров финскому языку. С этой целью на учёбу в Ленинград была направлена группа карельской и финской молодёжи. В то же время в Петрозаводске возникла самодеятельная театральная труппа из финнов-эмигрантов, бывших артистов рабочих финских театров за рубежом. Среди них были И. Вийтанен, Я. Метсола, Х. Салми, А. Санделин, К. Севандер, С. Хитс и другие. В связи с тем, что на первых порах актёры-иммигранты не представляли советской действительности, Наркомпрос республики направил их на несколько месяцев в Ленинград, где они должны были обучиться “нашей политике, экономике и другим формам работы”1 [1 Афанасьева А. И. Указ. соч. – С. 247]. Вернувшись в 1932 году, они создали национальную труппу при театре русской драмы в Петрозаводске. Эта труппа и выпускники карельской студии объединились в единый актёрский коллектив финского драматического театра. Художественным руководителем и главным режиссёром стал Р. Нюстрем, директором – К. Севандер. С самого начала театр создавался на широкой интернациональной основе. Его актёры – карелы, финны, ингерманландцы – хорошо знали культуру, быт и традиции своего народа. Не меньший вклад в развитие театрального искусства внесли и финны-иммигранты, принесшие опыт и традиции рабочих финских театров Америки и Финляндии. “Новый театр рождался на стыке разных национальных культур и развивался в условиях их плодотворного взаимодействия”2 [2 Афанасьева А. И. Указ. соч. – С. 248], - подводит итог А. И. Афанасьева.

Заключение.

1929 – 1933 гг. – очень сложный и важный этап в истории советского государства. Крах нэпа, первый пятилетний план и переход страны к форсированной индустриализации потребовал огромных сил вложений советского народа. Жесткая централизация, полный контроль государства позволили проводить сталинскую политику во всех сферах жизни. Экономические устремления периода пагубно отразились во всём, в том числе и на политике национального строительства. С 1920 по 1935 гг. у руководства Карелии находились красные финны – бывшие политэмигранты во главе с Э. Гюллингом и Г. Ровио. Стремясь воплотить в жизнь свою идею о “Великой Финляндии” ими было проведено множество мероприятий имевших свои последствия. В течение 20-х – начале 30-х гг. сюда мигрировали тысячи финнов из Америки, Канады и Финляндии, что вызвало уменьшение удельного веса коренного карельского населения. Формирование и переподготовка национальных кадров потребовали от руководства Карелии перехода к иной системе обучения: открытие и распространение краткосрочных курсов, школ ФЗУ. Проблема выбора языка стала в это время одной из главных. Бесписьменные карелы и вепсы должны были обрести письменность и литературный язык, и им стал финский язык. С самого начала между центром и карельскими властями появились разногласия в проведении национальной политики. Действуя в своих интересах, красные финны начали не только вызывать недоверие со стороны советского руководства, но и натолкнулись на массу проблем внутри республики. Они не учитывали многих особенностей и возможностей края. До тех пор пока центр оказывал поддержку финнам, они находились у руководства республикой. Затем финны были обвинены в профинляндской ориентации и были отстранены от власти. Значение проведённых финнами преобразований достаточно велико. Исходя из этого опыта, велась в дальнейшем национальная политика в Карелии. В период правления финнов при их поддержке зародилась и получила развитие культура в республике. Появились национальные писатели из числа карел, финнов и русских. Был открыт финский национальный театр. Численность грамотного населения увеличилась. Таким образом, несмотря на ряд противоречий и ошибок со стороны финского руководства, всё же было сделано немало важного и значительного для развития Карелии и её населения. Список использованных источников и литературы.

Источники:

В дружной семье равноправных народов: Документы и материалы/Сост. Кулагина Н. М. и др. – Петрозаводск: Карелия, 1982. – 286 с. , ил. Во имя общего дела. Интернациональные связи Карелии 1917 – 1977 гг. : Документы и материалы/Ред. А. Л. Витухновский. – Петрозаводск: Карелия, 1980. – 343 с. , ил... Всекарельский съезд Советов, 8-й. Протокол. – Петрозаводск: изд. КарЦИКа, 1929. –365с. Ежегодник. Вып. IV. 1929/Изд. Статистического упр. – Петрозаводск: Госиздат КАССР, 1931. – 219 с. Карельская организация КПСС в цифрах, 1921 – 1984/Редкол. :Е. М. Морозов и др. – Петрозаводск: Карелия, 1985. – 152 с. , 1 л. портр. Культурное строительство в Советской Карелии, 1926 – 1941. Народное образование и просвещение: Документы и материалы/Сост. С. В. Бархатова и др. – Петрозаводск: Карелия, 1986. – 174 с. Некоторые данные о работе карельского правительства. – Петрозаводск, 1929. – 95 с. Советы Карелии, 1917 – 1992: Документы и материалы/Сост. С. В. Бархатова и др. – Петрозаводск: Карелия, 1993. – 548 с. – Библиогр. :С. 527-530. – Прил. : С. 458-513; Комент. :С. 514-526, указ. : С. 543-548; Список сокр. : С. 531-533. Рабочий класс Карелии в период построения социализма в СССР, 1926 – июнь 1941/Отв. ред. Г. И. Мезенцев. – Петрозаводск: Карелия, 1984. – 198 с. Литература:

Алто Э. Л. Советские финноязычные журналы, 1920 – 1980/Карел. Фил. АН СССР. , Ин-т яз. , лит. и истории. – Петрозаводск: Карелия, 1989. – 164 с. Андриайнен А. И. Движение пролетарской солидарности зарубежных финских трудящихся с Советской Карелией//50 лет Советской Карелии. – Петрозаводск, 1970. – С. 180 – 197 Анттикоски Э. Стратегии карельского языкового планирования в 1920-е – 1930-е гг. // В семье единой: Национальная политика партии большевиков и её осуществление на Северо-Западе России в 1920 – 1950-е годы. – Петрозаводск, 1998. – С. 207 – 222. – Библ. в конце ст. Аутио С. Лесное хозяйство Карелии в 1930-е годы “лицом к лесу”//Национальная государственность финно-угорских народов Северо-Западной России (1917 – 1940 годы). – Сыктывкар, 1996. – С. 45 – 54. - Библ. в конце ст. Афанасьева А. И. Культурные преобразования в Советской Карелии, 1928 – 1940/Науч. Ред. В. Т. Ермаков. – Петрозаводск: Карелия, 1989. – 279 с. Баранцев А. П. Карельская письменность//Прибалтийско-финское языкознание: Вопросы фонетики, грамматики и лексикологии. – Л. , 1967. – С. 84 – 104 Бихдрикер Д. Коренизация Советского аппарата, подготовка национальных кадров и административное районирование//Советская Карелия. Очерки партийного советского и культурного строительства АКССР. – М. ,Л. :Ленсоцэкгиз, 1933. – С. 181 – 204. Вихавайнен Т. Национальная политика ВКП(б)/КПСС в 1920-е – 1950-е годы и судьбы карельской и финской национальностей//В семье единой: Национальная политика партии большевиков и её осуществление на Северо-Западе России в 1920 – 1950-е годы. – Петрозаводск, 1998. – С. 15 – 41. – Библ. в конце ст. История России: 20 век: Учеб. Пособие для вузов/Буханов А. Н. , Зырянов П. Н. , Дмитриенко В. П. и др. ; РАН, Ин-т рос. ист. ;Отв. ред. В. П. Дмитриенко. – М. :АСТ, 1997. – 607 с. – 16 л. ил... История России. Ч. 3: 20 век: Выбор моделей общественного развития/Горонов М. М. , Данилов А. А. , Дмитриенко В. П. ;Ин-т рос. истории РАН. – М. :Знание, 1994. – 192 с. – Библиогр. : С. 190-191 Кангаспуро М. Финская эпоха советской Карелии//В семье единой: Национальная политика партии большевиков и её осуществление на Северо-Западе России В 1920 – 1950-е годы. – Петрозаводск, 1998. – С. 123-156. - Библ. в конце ст. Карелы Карельской АССР/Редкол. : А. С. Жербин и др. – Петрозаводск: Карелия, 1983. – 288 с. ; ил. , карт. 24 л. ил. Карташев Г. Советы в борьбе за пятилетку в четыре года//Советская Карелия. Очерки партийного советского и культурного строительства АКССР. – М. ,Л. :Ленсоцэкгиз, 1933. – С. 124-180 Каупала П. Советская автономия Карелии в 20 – 30-е гг. История создания и деформации//Европейский Север: история и современность (тезисы докладов Всероссийской научной конференции). – Петрозаводск, 1990. - С. 52-53 Килин Ю. М. Карелия в политике советского государства, 1920 – 1941/Петрозав. гос. ун-т. – Петрозаводск: издательство Петрозаводского Государственного Университета, 1999. – 275с. – Библиогр. : С. 260-270. – Указ. имён: С. 273-275 Клементьев Е. И. Языковая ситуация в Карелии: Состояние, тенденции развития//Карелы. Финны: Проблемы этнической истории. – М. , 1992. – С. 112-124 Лаврушина Н. В. Из истории появления североамериканских финнов в Карелии в начале 1930-х годов// Карелы. Финны: Проблемы этнической истории. – М. , 1992. – С. 176 – 189. Левандовский А. А. Россия в XX веке/Левандовский А. А. ,Щетинов Ю. А. – М. :Просвещение, 1998. – 279 с. Левкоев А. А. Карельская автономия в системе советско-финляндских отношений 1930 гг//Новое в изучении истории Карелии. – Петрозаводск, 1994. – С. 101-121 Левкоев А. А. Национально-языковая политика финского руководства советской Карелии (1920 – 1935): Препринт/РАН Кар. науч. центр. Ин-т яз. , лит. и истории. – Петрозаводск, 1992. – 28 с. – (Науч. докл. ). – Библиогр. :С. 24-28 Очерки истории Карелии. В 2-х т. – Петрозаводск: Карел. кн. изд. , 1964. – Т. 2. – 615 с. , ил. и карт. ;5 л. ил. и карт. Очерки истории Карельской организации КПСС/Редкол: М. Х. Киуру и др. – Петрозаводск: Карелия, 1974. – 590 с. , ил. Покровская И. П. Население Карелии. – Петрозаводск: Карелия, 1978. – 192 с. Славин И. Революционная законность в Карелии (1917 – 1932 гг)//Советская Карелия. Очерки партийного советского и культурного строительства АКССР. – М. ,Л. :Ленсоцэкгиз, 1933. – С. 205-244 Такала И. Р. В поисках Эльдорадо. Североамериканские финны в довоенной Карелии//Вопросы истории Европейского Севера. – Петрозаводск, 1993. – С. 91-110 Такала И. Р. Национальные операции ОГПУ/НКВД в Карелии//В семье единой: Национальная политика партии большевиков и её осуществление на Северо-Западе России в 1920 – 1950-е годы. – Петрозаводск, 1998. – С. 161-206. – Библ. в конце ст. Такала И. Р. Финское население советской Карелии в 1930-е годы//Карелы. Финны: Проблемы этнической истории. – М. , 1992. – С. 150-175 Чернякова Е. И. Писательская организация Карелии в 30-е годы//Север. – 1990. - №6. – С. 143-149

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5