Для понимания истории Второй мировой войны важно еще и то, что войну вели не только правительства и армии противостоящих сторон, очень часто ту войну вели по воле обстоятельств или по собственному выбору еще и просто граждане оккупированных территорий, причем как на стороне фашизма, так и против него. История Второй мировой войны– это еще и история коллаборационизма и Сопротивления. Немало людей в Европе восприняло начавшуюся войну как катарсис (очищение через ошеломляющее разрушение старого). Это были те, кто не нашел себя в демократическом обществе с его борьбой партий и личной ответственностью за свою свободу. Более того, многие народы видели в войне освобождение от недостойных для них политических условий. Казалось, фашистская “новая Европа” создает порядок, где нации будут освобождены от принудительного сожительства в рамках одного государства. Да, будут проигравшие, но они–представители “низших рас”, они были недостаточно жизнеспособны для сохранения своего государства. И вообще, vae victis! (горе проигравшим! ) Первый пример коллаборационистских правительств мы встречаем еще до начала Второй мировой войны в Чехословакии. Оккупировав Чехию, где был создан “протекторат Богемия и Моравия”, германские власти сформировали “национальное правительство” генерала А. Элиаша. Чешские коллаборационисты пошли на это в надежде сохранить пусть призрачное, но “национальное государство”. В другой части страны было создано “независимое” Словацкое государство во главе с Й. Тисо. Впервые в истории появилось словацкое “государство”. “Национальный суверенитет”, раздача конфискованной у евреев земли сплотили словаков вокруг правящей Глинковской партии. Клерикало-фашистский режим включается в войну в сентябре 1939 г. , отбирая у Польши Тишинскую Силезию.
Классическим образцом коллаборационизма принято считать норвежское правительство “Партии национального единства”, образованное 9 апреля 1940 г. По фамилии его главы В. Квислинга подобные образования получили свое второе наименование– “квислинговские правительства”.
В июне 1940 г. подобное правительство было создано в неоккупированной немцами Южной Франции. Президентом стал 84-летний Ф. Петэн, а фактическим “двигателем” сотрудничества с Германией являлся П. Лаваль, возглавлявший правительство в 1940 г. , 1942 - 1945 гг.
Расчленив Югославию, фашисты создали “Независимое государство Хорватия” во главе с прибывшим из Италии А. Павелечем, лидером “Хорватских усташей” (повстанцы). Вообще, взорванная национальными распрями, Югославия в 1941 г. имела множество коллаборационистских правительств разных этнонационалистов. Кроме создания “национальных правительств”, фашисты шли на организацию разнообразных административных, полицейских структур из местного населения. Желающих, или вынужденных сотрудничать с оккупантами, было не так уж мало. В Норвегии–около 2% населения (6 тыс. человек), в нашей стране на стороне врага сражалось до 1 млн. человек.
Фашисты использовали коллаборационистов для полицейских и карательных акций, для облегчения общения с местными жителями (снятие проблемы прямого воздействия оккупации на население). Часть подобных органов была под непосредственным руководством германских властей, при “правительствах” были “послы”, имперские комиссары. “Правительства” имели свои вооруженные силы: во Франции это “армия перемирия” (100 тыс. человек), в Хорватии - “домобранство” (91 тыс. ) и т. д. Кроме обеспечения порядка, безопасности и интересов Рейха, “правительства” обеспечивали экономические поставки в Германию и отправку рабочей силы на германские предприятия.
При всей однозначности оценки деяний коллаборационистов (особенно осознавалось это в военные и послевоенные годы), они сами часто искренне считали, что действуют во благо своей нации. Во-первых, среди них было немало разделяющих фашистскую идеологию, то есть их понятия “добра” и “зла” совпадали с понятиями фашистов - оккупантов. Во-вторых, считая неизбежным или правильным “новый порядок” в Европе, они стремились к тому, чтобы их нация заняла подобающее место в “новом мире” (Так, Квислинг мечтал о независимой Норвегии в Великогерманском союзе, о мечтах Салаши мы уже упоминали). Однако их сотрудничество с оккупантами, грабившими страну, уничтожающими мирное население (не только в СССР, и не только евреев) делало их предателями своего народа и Родины. Причем население понимало под предательством не только прямое сотрудничество в оккупационных структурах. Так, в Норвегии после войны перед судом за измену предстало 92 тыс. человек, из них было осуждено 46 тыс. человек.
По мере приближения конца войны, причем не того, который планировался фашистской стороной, в лагере коллаборационистов начинается поиск приемлемого для себя, и в ряде случаев для своей страны, выхода из войны. (Мы не будем разбирать дела тех, кто сотрудничал с оккупантами по личным корыстным причинам. ) Уже упоминались планы хорватских военных о войне с гитлеровцами в случае англо-американского десанта. В 1945 г. , пытаясь спасти хорватскую и провозгласить словенскую независимость и жизни 150 тыс. коллаборационистов, националистическая элита пытается разыграть антикоммунистическую карту, создав “Антикоммунистический фронт сербов хорватов словенцев” (21 апреля 1945 г. ) и призвав Запад оказать помощь в борьбе с коммунизмом.
В Словакии с 1943 г. окружение председателя Сейма М. Сокола также составляет разнообразные планы перехода на сторону антигитлеровской коалиции. Во Франции с 1943 г. маршал Петэн начинает добиваться соглашения с генералом де Голлем. Лаваль же склоняется к так называемому “плану Эррио”: в момент высадки англо-американцев привести к власти правительство из бывших парламентариев во главе с председателем парламента Эррио (находился в концлагере). Однако все эти попытки были либо пресечены гитлеровцами, либо не нашли поддержки населения, движения Сопротивления и антигитлеровской коалиции. Только немногие бывшие коллаборационисты оказались на “светлых страницах” истории. Это были те, кто встал на путь антифашистской борьбы, как казненный в 1942 г. “глава протектората Богемия и Моравия” А. Элиаш (за связь с Сопротивлением) или возглавлявший руководство Словацким национальным восстанием 1944 г. генерал Я. Голиан. Измена своей Родине и преступления против человечества сделали коллаборационистов преследуемыми законом, и часто без ограничения срока давности в отношении их преступных деяний.
История движения Сопротивления также началась до 1 сентября 1939 г. Большинство чехов и немалая часть словаков не смирились с оккупацией и расчленением страны. Бескомпромиссную позицию заняли коммунисты Чехии и Словакии. Эти партии, уже находившиеся в подполье с осени 1938 г. , обладали необходимой нелегальной структурой и связью с заграничными центрами, поэтому именно коммунистическое течение движения Сопротивления сумело начать планомерную и эффективную борьбу и с оккупантами и с собственными фашистами. Представители консервативных, либеральных и отчасти социалистических партий переживали более длительный период шока и дезориентации от краха Чехословакии, более того, именно политики этих партий способствовали подобному концу Республики. Не обладая подпольными структурами и опытом, данные партии прибегали поначалу к массовым уличным антифашистским акциям (28 октября 1939 г. , 17 ноября 1939 г. ), что приводило к арестам их активистов и человеческим жертвам. Проблема была и в том, что западные страны, не желая обострять отношения с Германией, вплоть до осени 1939 г. противодействовали созданию на своей территории органов власти Чехословакии в изгнании и структур Сопротивления.
Начавшаяся война и глобальные антидемократические и античеловеческие планы фашистов привели к довольно массовому движению Сопротивления. Оценивая размах и результаты этой борьбы в разных странах нужно иметь в виду множество факторов: политические традиции, демографическую ситуацию, природно - географические условия, уровень жесткости оккупационного режимы и т. д.
В силу предшествующих войне политических условий изначально в движении Сопротивления обозначилось два течения: коммунистическое и “некоммунистическое”. Даже те компартии, которые сохранили свой легальный статус к моменту оккупации, имели больше возможностей к быстрому переходу к нелегальной деятельности, используя имевшийся ранее подобный опыт, централизованную структуру партии и в ряде случаев–возможности Коминтерна. Были и свои проблемы: фашистские контрразведывательные органы направляли свою работу в первую очередь против коммунистов. Именно их считали способными на активное сопротивление, а учитывая их связи с Москвой, они могли являться и каналами советской разведки. По этим причинам коммунисты наиболее страдали от репрессий. Во-вторых, до вступления СССР в войну советское руководство было склонно придерживать зарубежных товарищей в их стремлении к активным действиям.
Итак, по политическим и идеологическим причинам во многих европейских странах коммунисты в Сопротивлении действовали особняком. Правда, в ходе войны с коммунистами стали сближаться левосоциалистические и леворадикальные организации. Почему же остальные партии объединяются в общее течение, пока условно обозначенное нами “некоммунистическим”?
Сближению либеральных, социалистических и частично консервативных партий способствовал их прежний политический опыт и то, что они желали восстановления парламентской демократической формы правления (коммунисты жестко увязывали освободительные и социальные аспекты движения Сопротивления). Сближению этих партий способствовало и то, что в ходе агрессии и уничтожения государственности данные партии как легальные и парламентские структуры фактически перестали существовать, и политические лидеры, взявшие на себя ответственность за их воссоздание, были вынуждены и в эмиграции, и на оккупированных территориях налаживать и межпартийное сотрудничество. Сформировавшийся политический лагерь объединил ради восстановления национальной государственности различные социальные силы на принципах “классового мира” и “национальной солидарности”. Все это дает нам право назвать разбираемое течение Сопротивления “национальным лагерем”. Достигнутый компромисс был вынужденным, а часто внешним. Партии имели довольно несхожие идеологические позиции, а также все отлично понимали, что их ожидает борьба и за будущий политический статус в государственной системе восстановленной страны. “Национальный лагерь”, особенно это верно для восточноевропейских стран, зачастую объединял и тех, кто до 1939 г. находясь у власти, преследовал оппозицию, и тех, кто был объектом этих репрессий. Поэтому более или менее устойчивыми едиными структурами Сопротивления являлись эмигрантские правительства, а не формации, ведущие борьбу на оккупированных землях. Примером подобных коллизий в Сопротивлении может служить польская ситуация. Эмигрантские органы власти были созданы на основе соглашения политических кругов “санации, авторитарно правивших с 1926 г. , и четырех оппозиционных партий. Сумев на основе “сдержек и противоречий” разделить министерские портфели, союзники вплоть до 1942-43 гг. не могли достичь соглашения об объединении под единым командованием партийных вооруженных сил, действовавших в Польше. Более того, не доверяя “санации”, контролировавшей пост президента и наиболее боеспособные в 1939 - 1941 гг. отряды на Родине, оппозиция создала Политический согласительный комитет, а для надзора за вооруженным подпольем–Делегатуру (позже это орган гражданской администрации на Родине). Решение о создании единых вооруженных сил на Родине– “Армии Крайовой” (1942 г. ) – было выполнено ведущей на тот период военной и политической силой –Крестьянской партией (Строннцтво людове) лишь в 1943 г. , когда ее лидер Ст. Миколайчик стал главой правительства в Лондоне. Все же Польша–самый яркий пример непростых отношений внутри Сопротивления, но и в других странах ситуация была в целом схожая.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27
