Kypций говорит о страхе и трепете, которыми были охвачены македонские войска при приближении к персам, и о мерах Александра, при помощи которых оп ликвидировал панической настроение своих солдат. Можно заметить непоследовательность в изложении действий македонского царя: то перед битвой он переживает тревогу, беспокойство, проявляет колебание в выборе плана нападения, вынужден прибегнуть к прорицателю Аристандру, то он спит беспробудным сном перед самой решительной битвой. В речи перед воинами Александр говорит о мужестве македонян, о неустройстве персидского войска, о необходимости добиться победы. Выступая перед своими воинами, Дарий также призывал их к решительности, мужеству и отваге. Он подчеркнул, что в случае поражения отступать некуда, ибо все в тылу разорено продолжительной войной; в городах не осталось жителей, в полях—земледельцев. Если же будет одержана победа, будет выиграна вся война. Противник будет заперт с одной стороны Тигром, с другой — Евфратом, и бежать ему некуда. Дарий выражал уверенность в победе своего огромного войска над малочисленной неприятельской армией с ее редкими рядами, растянутыми флангами, пустым центром, с задними рядами, открывающими тыл. Он считал, что ее можно затоптать лошадьми с серпоносных колесниц, а Александра — безрассудного и неразумного — наказать. Он заклинал своих воинов идти в бой бодрыми и полными надежд. Сам Дарий обещал в бою показать пример мужества.
Курций оставил нам более ясную картину действия серпоносных колесниц, которые, в отличие от указании Арриана, сумели нанести большой урон македонянам. Македоняне не только отступали перед ними, но в бегстве расстроили свои ряды. Однако, когда колесницы прорвались к фаланге, македоняне, собравшись с мужеством, сомкнули копья, прокалывали ими животы напиравших на них лошадей, потом окружали колесницы и сбрасывали с них колесничих. В противовес Арриану, Курций излагает и некоторые другие ответственные моменты боя. Если первый подчеркивает, что главные силы персов Александр сковал на правом фланге, то второй говорит, что всю тяжесть сражения принял на себя Паменнон и только после того, как Дарий перебросил бактрийцев для нападения на обоз, и ряды правого фланга персов поредели, Александр бросился на ослабевшие ряды и произвел в них большое избиение. Курции указывает, что оба строя пришли в смятение. Враги окружали Александра со всех сторон. Много частей оказалось оторванными от своих, сражалось где попало. Дарий бежал с поля боя, после того как у него был сражен возничий и возникла опасность плена. Только у Курция мы находим подробное описание трагической судьбы и бегства побежденных.
Персов пало в этом бою, по Курцию, 40 тыс. , македонян—около 300 человек. Эти данные не согласуются с данными Арриана. Оба источника не согласуются также и относительно численности войск, участвовавших в битве. Численность македонского войска Курций совсем не упоминает, а численность персов определяет в 45 тыс. всадников и 200 тыс. пехотинцев.
В. ключе клитарховской традиции излагает указанное событие и Диодор, хотя по некоторым вопросам у него и есть с ней расхождение. Прежде всего, в этом источнике мы находим новое количество войска персов: 800 тыс. пехотинцев и не меньше 200 тыс. всадников. Здесь имеется также и не соответствующее другим источникам число погибших воинов; у персов пала вся их конница и 90 тыс. пехотинцев, у македонян— 500 человек погибших и очень много раненых. Диодор считает Даряя опытным военачальником, сумевшим хорошо вооружить своих воинов, вести ее по богатой стране с достаточным для них провиантом и щедрым кормом для животных, избрать для сражения равнину, удобную для маневрирования, делать ежедневные смотры своим войскам, укреплять их дисциплину и преданность. Весь последующий ход подготовки к сражению, дислокация войск на поле боя, его ход, применение и действия колесниц, непосредственная борьба царей и победа Александра, бегство побежденных и погоня за ними — изложено, как у Курния. Ничего нового, по сравнению с ним, Диодор не сообщает. Еще более кратким предстает рассказ Юстина. Он ничего не добавляет к вашим сведениям об этой битве, которую считает самой кровопролитной. Все то немногое, что им изложено, может лишь подтвердить факт принадлежности автора к традиции, идущей от Клитарха.
Таким образом, в источниках о Гавгамельском сражении мы можем отчетливо различать три традиции, ведущие свои истоки от Птоломея, Каллисфона и Клитарха и поэтому дающие разнообразные толкования отдельных сторон этого важнейшего события восточных походов. Эта решающая битва обогатила военную практику новым опытом ведения боя. Этот опыт включал в себя не только хорошую . предварительную . подготовку, разведку, учет конкретной обстановки, но и согласование действий всех частей боевого порядка, комбинированное применение пехоты и конницы. Успех, достигнутый последней, был своевременно закреплен и развит гоплитами, что позволило захватить решающие пункты позиции противника и укрепиться в них. В этом бою усложнился боевой порядок, а в связи с этим усложнилось и руководство боем. Появились впервые в истории военного искусства прообразы резерва, в виде второй линии македонского боевого порядка. Это, а также использование конницы для преследования побежденного противника были важными тактическими нововведениями Александра. Битва при Гавгамелах знаменует собой важную веху в стратегических и тактических экспериментах македонского царя.
Битва на Гавгамельской равнине была одной из самых тяжелых и ответственных во всей войне Александра на Востоке. Эта битва уничтожила основные силы персидской армии, нанесла смертельный удар персидской государственной машине и открыла победителю жизненные центры самой Персии.
Побежденный Дарий, отчаявшись, оставил на поле сражения свои сокровища, колесницу и оружие и бежал в коренные области своего государства. Все основные источники единогласно утверждают, что персидский царь сначала бежал в Мидию. Имеются разночтения лишь по вопросу о том, почему он держал путь именно туда. Из приверженцев апологетической традиция лишь один Арриан объясняет это тем, что в Мидию большому войску пройти трудно.
У Курция имеются определённые указания на то, что Дарий, потерпев поражение при Гавгамелах, остаётся непреклонным в своём решении продолжать борьбу. Диодор, хотя и очень кратко, но довольно определенно говорит о намерении персидского царя не сдаваться. Таким образом, в исторической традиции вырисовываются две точки зрения: апологетическая—отрицает решимость Дария организовать сопротивление, признает лишь возможность отхода вглубь страны и внутренних социальных потрясений в лагере Александра, как факторов, тормозящих продвижение завоевателя оппозиционная—наоборот, подчеркивает непреклонную волю побежденного царя к победе над врагом. Нам понятны истоки этих двух версий, одна из которых возвеличивает македонского полководца и умаляет роль и значение его противника, другая—в критическом плане представляет первого и отводит достойное место второму. Конечно, приходится всегда учитывать это своеобразие источника и пря установлении его объективности принимать во внимание логическую связь событий, предшествовавших данному факту и последовавших за ним.
Дарий уходом в Мидию оставлял противнику южные области своего государства, прежде всего важные столицы Вавилон и Сузы. Он правильно предвидел и разгадал дальнейший план Александра, который из Арбел направился прямо в Вавилон. Что касается пребывания Александра в Вавилоне, то все источники обращают внимание на хорошую встречу там греко-македонского войска со стороны местного населения. Александр приблизился к городу с войском в полном боевом порядке, готовый вступить в открытую борьбу с возможным сопротивлением. Но последнего не последовало.
В Вавилоне Александр провел больше 30 дней. Из Вавилона Александр отправился в столицу Элама Сузы, куда он дошел (в декабре 331 г. до н. э. ) за 20 дней. Источники единодушны в подтверждении той легкости, с которой Александру удалось взять Сузы. Сатрап Сузианы перс Абулит отдал город без всякого сопротивления. Между тем Александр пытался из захвата Вавилона и Суз извлечь не только военные, но и политические последствия. Опираясь на эти два города, он отсюда мог надеяться принудить Дария, лишенного основных корней власти, отказаться от нее. если бы персидский царь попытался организовать новое сопротивление, то его противник, будучи хозяином южных областей Персидского государства, получил бы широкие возможности! для дальнейших наступательных операций. Забрав огромные драгоценности и сокровища (в январе 330 г. до н. э. ), он покинул Сузы и отравился в коренные области Пероши навстречу персидскому царю. Через четыре дня его войска подошли к реке Тигр, называемой местными жителями Пассатигр. Переправившись через реку, македонская армия вошла в плодородную землю уксиев, которую с большим войском охранял родственник Дария Мадат. После покорения области уксиев Александр разделил свои военные силы с Парменионом. С ним ом послал менее подвижную часть своего войска, весь обоз, фессалийскую конницу, союзников, наёмников и тяжеловооруженных эллинских гоплитов. Эта часть войска направилась по удобной широкой приезжей дороге, которая цела прямо в сердце персидской области. Сам Александр с отрядом легковооруженных воинов, по Куриию, с пехотой, котищей “друзей”, всадниками-“бегунами”, агрианами и лучниками, по Арриаиу, двинулся через горы и вступил в Перейду, где ему преградил путь Ариобарзан, ее стратег и полководец Дария. По свидетельству Арриана, Ариобарзан, имея до 40 тыс. пехотинцев и до 700 всадников, преградил ворота Персии стеной и расположился перед ней лагерем, чтобы не пропустить здесь Александра. Курций называет их Сузскими воротами, а Диодор—Сузиевыми скалами. Оба историка указывают на другое количество войск у персидского сатрапа: 25 тыс. человек пехоты и 300 всадников — по Диодору, и такое же количество пехоты без всадников—но Курцию. Характерно увеличение количества войск у Ариобарзана в апологетической традиции. О том, что это сопротивление было исключительным, свидетельствуют все источники. Арриан вынужден признать, что Александр не мог взять стену штурмом, что многие солдаты были ранены недоступным сверху врагом. Он вынужден был оставить в лагере Кратера с его полком, полком Мелеагра и небольшим числом лучников и всадников для продолжения штурма стены, а сам с войском пошел по трудной и узкой дороге в обход, как ему указали пленные. Ему удалось перебить сторожевые посты противника, который попал между двух огней. С одной стороны, на персов нажимал Александр, с другой —солдаты Кратера, поведшего людей на штурм стены. Многие персы были перебиты или погибли, срываясь в паническом бегстве с крутых обрывов. Правда, Плутарх отмечает, что в то время, когда Дарий находился в бегах, Перейду защищали самые благородные и мужественные из персов. В антиалександровской традиции сложность операции и тяжесть борьбы с пирсами излагается более отчетливо. Так, Курций оставил нам красноречивое, возможно, несколько преувеличенное, описание военного столкновения, которое поставило Александра в затруднительное положение. Все историки, которые сообщают об этом события, черпают сведения о нем из одного и того же источника. О том, что для всех них существовал один и тот же источник, может свидетельствовать дальнейшее изложение этого события—о том, как Александр мучительно искал выход из создавшегося положения и этот выход ему подсказали пленные. Арриан говорит об этом кратко, подчеркивая превосходство военной стратегии македонского царя. Курций отмечает, что в поисках выхода последний стал суеверным и только при помощи пленника-лимийца прошел через лесные тропинки.
Страницы: 1, 2, 3
