что правители не понимали и не понимают той истины, что общество, народ двигается. Правительство обязано регулировать это движение и держать его в берегах, а если оно этого не делает, а прямо грубо загораживает путь, то присходит революционный потоп. В Российской империи такой потоп наиболее возможен, так как более 35% населения не русского, завоеванного русским. Всякий же знающий историю знает, как трудно спаивать разнородные населения в одно целое в особенности при сильном развитиии в ХХ столетии национальных начал и чувств". 2. 3 РОЛЬ ЛИЧНОСТИ ИМПЕРАТОРА И ЕГО БЛИЖАЙШЕГО ОКРУЖЕНИЯ
В России, как, впрочем, и в любой другой монархической стране, смерть самодержца почти всегда вызывала у верноподданых смешанные чувства: с одной стороны, чувства скорби и печали, а с другой, - чувства надежды и веры, которые помогали преодолевать состояние растерянности и беспомощности. Когда народовольцы, выдававшие себя за поборников народного счастья и социальной справедливости, покушались на царя-освободителя, они тоже, очевидно, полагали, что своим безрассудным поступком в состоянии приблизить Россию к демократии и прогрессу, хотя на самом деле лишь осложняли путь общественного развития страны, делали его мучительно сложным и долгим. Насилие и демократия вещи несовместимые. Императора Александра II убили в тот самый день, когда он намеревался издать высочайший манифест, который либеральная часть российского общества уже успела окрестить первой российской конституцией. Александр III стоял перед сложной дилеммой: продолжать реформы отца по либерализации российского общества, или отступив от них, взять жесткий курс на усиление неограниченной самодержавной власти. к сожалению (и неожиданно для многих россиян), выбор тогда был сделан однозначный - в пользу второго пути. Прошло немногим более тринадцати лет, которые пришлись на царствование Александра III, и его сыну, Николаю II6 предстояло снова решать все ту же дилемму: идти ли по стопам отца, сохраняя в неприкосновенности систему абсолютной монархии, или возвратиться к идеям и заветам своего деда. И вновь, как 13 лет назад6 россия с волнением и надеждой взирала на еще более молодого 26-летнего монарха, пытаясь предугадать по какому пути пойдет страна в новое царствование. Ждать пришлось недолго: через три месяца после кончины Александра III новый царь объявил о своем решении, которое по всей России было встречено с негодованием и вызвало резкую критику.
Произошло это 17 января 1895г7, когда Николай III принимал в Зимнем дворце многочисленные депутации дворянства, земств и городов, приехавшие в Санкт-Петербург, чтобы выразить свои верноподданический чувства новому российскому императору и ознаменовать начало нового царствования. Император заявил буквально следующее: "Я рад видеть представителей всех сословий, съехавшихся для заявления верноподданических чувств. Верю искренности этих чувств, искони присущих каждому русскому. Но мне известно, что в последнее время слышались в некоторых земских собраниях голоса людей, увлекавшихся Бессмысленными мечтаниями об участии представителей земства в делах внутреннего управления. Пусть все знают, что я, посвящая все силыблагу народному, буду охранять начала самодержавия так же твердо и неуклонно, как охранял его мой незабвенный покойный родитель".
Назвав естественные стремления людей к демократическим переменам "бессмысленными мечтаниями", Николай II дал ясно понять, что не намерен считаться с новыми веяниями в российском обществе и будет придерживаться такого же жесткого курса во внутренней политике, какой проводил его отец, всеми мерами охраняя и укрепляя самодержавие. Уместна выдержка из воспоминаний Витте о его беседе с И. Н. Дурново министром внутренних дел по случаю смерти императора
Александра III, -" Что же вы, Сергей Юльевич, думаете относительно нашего нового императора? Я ответил, что о делах говорил с ним мало, знаю, что он совсем неопытный, но и неглупый, и он на меня производил всегда впечатление хорошего и весьма воспитанного человека. Действительно, я редко встречал так хорошо воспитанного человека, как Николай II, таким он и остался. Воспитание это скрывает все его недостатки". На это И. Н. Дурново мне заметил: " Ошибаетесь вы, Сергей Юльевич, вспомяните меня - это будет нечто вроде копии Павла Петровича, но в настоящей современности". "Я затем часто вспоминал этот разговор, - писал С. Ю. Витте, - конечно, император Николай II не Павел Петрович, но в эго характере немало черт последнего и даже Александр I (мистицизм, хитрость и даже коварство), но, конечно нет образования Александра I Александр I по своему времени был одним из образованнейших русских людей, а император Николай II по нашему времени обладает средним образованием гвардейского полковника хорошего семейства". - такова многоговорящая характеристика последнего российского императора, данная с. Ю. Витте. Первые действия императора такие как устройство порта в Либаве против которого выступал С. Ю. Витте, в силу неудобства расположения этого обьекта с военной точки зрения, отказ от устройства военной базы на Мурмане, в Екатеринской гавани - что впоследствии не привело бы Росиию к поиску выхода в открытое море на Дальнем востоке, не было бы "злополучного шагазахвата порт-Артура и затем, так мы все спускались вниз, шли со ступеньки на ступеньку, не дошли бы и до Цусимы". Огромное влияние на молодого императора оказывало окружение, например великий князь Александр Михайлович, женатый на сестре императора, и повинный впоследствии во многих неудачах и поражениях на Дальнем востоке, в отличии от Николая II, Александр III не давал возможность великим князьям вмешиваться в дела их не касающиеся. Давая характеристику личностям стоящим у руля Росии С. Ю. Витте особое внимание уделяет Победоносцеву, давая ему характеристику, как выдающегося образования и культуры человеку, безусловно, честному в своих промышленных и личностных амбициях, большого государственного ума, нигилистического по природе, критика, врага созидательного полета, практического поклонника полицейского воздействия, чьими трудами провалился проект зачатка конституции, проект, составленный по инициативе графа Лорис-Меликова и который должен был быть введен накануне ужастного для Росиии убийства Александра II и в первые дни воцарения императора Александра III. "Это его, - по мнению с. Ю. Витте - Победоносцева, великий грех; тогда бы история Росиии сложилась иначе, и странв не переживала бы подлейшую и безумнейшую революцию". 3. ХРОНОЛОГИЯ РЕВОЛЮЦИИ 3. 1 НАЧАЛО РЕВОЛЮЦИИ:
К 1905 году в России существовали полицейские организации рабочих, которые были введены еще покойным Плеве и которые получили название зубатовщины. В руководители рабочих был приглащен священник Гапон, к которому Плеве питал полное доверие. Градоначальник Петербурга генерал Фулон, сменивший на этом посту генерала Клейгельса, вполне доверился Гапону и той полицейской организации, которую Гапон должен был устроить с полицейскими целями и которая затем преобразилась в демонстрирующую силу. Такого рода организации "зубатовщины", делаемые с целью держать рабочих в полицейских руках хотя бы при помоши несправедливого отношения к интересам капиталистов, должны привести в известный момент к тому, что эти организациии стряхнут с себя полицейское направление и воспримут в той или другой мере социалистические принципы борьбы с капиталом, борьбы не только мирным путем, но и силой. В этом смысле поп Гапон если бы и хотел, то не мог бы удержать этого течения; но ему и не было никакого расчета удерживать ибо в России в то время " все или во всяком случае большинство спятили с ума, требуя полного переустройства Российской империии на крайних демократических началах народного представительства". За нес колько дней до 9-го января было известно, что рабочие приготовляют петицию государю императору, в которой они предъявляют "различные не то просьбы, не то требования, касающиеся их бытия. " Возможность кровопролития предвидели академик Арсентьев, писатель Анненский, Максим Горький, явившиеся к С. Ю. Витте вечером 8-го, однако сам С. Ю. Витте не был приглашен на совешание у министра внутренних дел Мирского и вмешаться в это дело не мог, хотя и передал их доводы по телефону Мирскому. Оказывается на совещании было решено не допускать рабочих-манифестантов далее известных пределов, находящихся в близи Дворцовой площади. Таким образом, демонстрация рабочих допускалась вплоть до самой площади, но на нее рабочим вступать не дозволялось. Поэтому когда они подходили к площади (это было около Троицкого моста), то их встречали войска: военные требовали от рабочих , чтобы они далее не шли или возвращались обратно, предупредив, что если они не возвратяться, то в них будут стрелять. Рабочих предупредили, они не верили, что в них будут стрелять, и не удалились. Всюду последовали выстрелы, залпы, и, таким образом, было убито и ранено больше 200 человек. Это была первая кровь, пролитая в довольно обильном количестве, которая как бы напутствовала к широкому течению русскую революцию 1905г. Министром внутренних дел вместо снятого Святополк-Мирского был назначен Трепов, первоначально занимающий пост С. -Петербургского генерал-губернатора. Став диктатором, поборник неограниченного самодержавия, издав в октябрьские дни приказ войскам "патронов не жалеть", через несколько он высказывался за широкую амнистию. Эти меры во многом открыли двери революции и повели к 17 октября. По мнению С. Ю. Витте "если бы кадеты вели себя сколько бы то ни было благоразумно, начиная хотя бы со времени первой Думы, то их дело бы выгорело. Они вступили бы во власть, но наделали столько глупостей, что столыпину нетрудно было свалить этот план (организации "зубатовщины" применительно к кадетам) и вместе с тем и Трепова". Таким образом, революция началась в Петербурге 9 января 1905 года, когда царские войска расстреляли мирную демонстрацию петербургских рабочих, шедших к царю для вручения петиции о нуждах народа. На улицах столицы появились первые баррикады, ознаменовавшие собой начало вооруженной борьбы рабочего класса с самодержавием. Пролетариат России поддержал петербургских рабочих многочисленными стачками. В январемарте 1905 г. бастовало 810 тыс. промышленных рабочих - в 2 раза больше, чем за все 10 предреволюционных лет. Наибольшую активность проявляли металлисты. Поднялись рабочие в национальных районах (Польша, Прибалтика, Кавказ). Во многих местах забастовки и демонстрации сопровождались столкновениями с войсками и полицией. Борьба развертывалась под лозунгами: "Долой самодержавие! ", "Долой войну! ", "Да здравствует революция! ". Одновременно с этим пролетариат выдвигал экономические требования в том числе требование 8-ми часового рабочего дня. Под влиянием борьбы рабочего класса вспыхнуло крестьянское движение Центральной России, где были особенно сильны крепостнические пережитки. Прошли стачки сельскохозяйственных рабочих в Латвии, Польше, на Правобережной Украине. Развернулась борьба крестьян на Кавказе (Гурийское восстание 1905 г. ). Крестьяне громили помещичьи имения, производили порубки леса, захватывали хлеб, а местами и землю. Весной 1905, писал Ленин, произошло ".... пробуждение первого крупного, не только экономического, но и политического крестьянского движения в России" (Полн. собр. соч. , 5 изд. , Т. 30, с. 315). Однако в январе-апреле крестьянское движение охватило лишь 1/7 уездов Европейской России. В общий поток революционного движения вливались антиправительственные выступления студенчества. Активизировалась демократическая интеллигенция. Возникли профессионально-политические союзы адвокатов, инженеров и техников, врачей, учитилей и т. д. , обьединившиеся в мае в "Союз Союзов". Оживилась и либеральная буржуазия, претендовавшая на роль вождя общенационального движения против самодержавия. Однако, фрондируя против самодержавия и заигрывая с народными массами, либеральная буржуазия боялась революционных выступлений больше,
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7