Если для греческих ученых эпохи эллинизма астрономия была высокой наукой интеллектуальной элиты, то для римлян практические знания в этой области, с незапамятных времен служившие руководством для земледелия, скотоводства, культа, знания, постепенно возраставшие под действием наблюдений и опыта, делали астрономию повседневным руководством к действию, приближали небо и его законы к законам земной природы и земного общества.
Так сохранялись древние корни, определявшие отношение простого римлянина к космосу, сочетаясь с новыми философскими обоснованиями, приспосабливаясь и к возможностям“простых умов”, а не интеллектуальной элиты, как- то было в эллинских, и в эллинистических школах.
С этой точки зрения особенно характерна “Естественная история”Плиния, как известно, составленная на основании и личных наблюдений автора, и 2000 выписок из греческих и римских авторов о всех достойных внимания явления природы и творения людей, начинающая, естественно с космоса. Мир (mundus), по другому именуемый небом (caelum), все окружающий, считающийся некоторыми равным божеству (numen), безмерен, вечен, не рожден и не подвержен гибели. То, что вне его, непонятно человеку. Он во всем, и все в нем. Он сферичен и потому равно ограничен и не имеет конца. Он–творение природы (natura) и одновременно сама природа. Человека охватывает ужас при мысли измерить небо, постичь его духом, понять его природу, сущность. Пилиний не согласен с предположением о множестве миров с такими же солнцами, звездами и т. д. Разумнее представить себе одно бесконечно огромное творение. Нелепо думать о том, что может быть вне его. Можно ли знать меру Вселенной, не знающей меры? Сфера неба движется, совершая один оборот за 24 часа, что подтверждается восходом и заходом Солнца. Он приводит мнение о нисхождении с неба, на котором бесчисленное множество изображений разных живых существ, зародышей всего живого на Земле. Греки называют небо за множество изображений на нем“космос”, мы же за его совершенную красоту – mundus. (mundus в обиходном языке, например в завещаниях, означал драгоценные женские украшения). caelum же, по мнению Варрона, происходит от caelati –чеканка. По кругу Зодиака, на котором изображены 12 одушевленных существ, происходит движение Солнца. Все вращается вокруг неподвижной Земли. Солнце превосходит все звезды и правит ими; оно–душа (aninum) всего мира. Оно регулирует все в природе: смену сезонов, дня и ночи, порождает год, рассеивает тучи неба и печаль человеческого духа. Другие небесные тела получают от него свет. Оно все видит и понимает. Всю природу пронизывает вездесущее, все проникающее божество. Пилиний не согласен с мнением простых людей, думающих, что у каждого есть своя звезда, блестящая– у богатых, слабая –у бедных. Звезды не рождаются и не умирают вместе с людьми; они светят сами по себе, без связи с нашей жизнью. На самом деле небесные тела велики и состоят из того же вещества, что весь mundus. Между небом и землей пять планет. Дальше всех от Земли Сатурн, совершающий свой оборот за 30 лет. (Вообще планеты, каждая своим путем, движутся непрерывно, медленнее, чем совершается суточное вращение неба, и в обратную сторону). Юпитер ближе к Земле, движется быстрее Сатурна и совершает один оборот за 12 лет. Марс иногда называют Гераклом. Он огненный и сияющий благодаря близости к Солнцу, совершает один оборот за 2 года. За ним следует Солнце, путь которого занимает 360 дней; наблюдение за тенями показывает, что надо прибавить к 360 еще 5, поэтому год считается равным 360 дням, и каждые 4 года прибавлять еще 1 день. Вокруг Солнца вращается большая планета Венера; она движется в обратную сторону и сравнивается с Солнцем и Луной; появляясь на утренней заре, она как бы выполняет роль Солнца и именуется Люцифер; когда оно появляется вечером под именем Геспер, оно продлевает день и сравнивается с Луной. Ей дают разные имена: Юноны, Исиды, Матери богов. Она подает плодородие земле и животным. Она обегает круг созвездий за 348 дней и не удаляется от Солнца больше, чем на 46 градусов. Меркурий идет после Венеры и схож с нею по движению, но не по величине и значению. Некоторые считают его Апполоном. Он не удаляется от Солнца более чем на 23 градуса. Этим они отличаются от других планет. Самое большое восхищение вызывает наиболее знакомая всем жителям Земли Луна, созданная природой, чтобы разрушить темноту. Она изменчива в своих фазах и потому трудна для изучения. Пиллиний описывает затмения Луны и Солнца, исходя из очень точных наблюдений. Из наблюдений за затмениями он выводит взаимные размеры Земли, Луны и Солнца. Солнце настолько огромно, что его величина может быть скорее оценена умом, чем зрением, что подтверждается наблюдением теней, затмений, солнечных и лунных. Гиппарх, великий гений, поднявшийся до уровня богов, первым просветившим людей, ранее боявшихся затмений, составил таблицу движения Солнца и Луны на 600 лет. Затмения повторяются через каждые 223 месяца; когда Луна соединяется с Солнцем, тогда тень Земли закрывает Луну.
Труд Пиллиния в целом, и с точки зрения его картины вселенной, очень характерен для римской науки, какой она сложилась к концу I в. н. э. среди определенных, достаточно широких слоев римской публики.
Пытаясь проследить развитие роли изучения космоса в истории римского мировоззрения в целом, следует учитывать специфику римской и вообще античной науки.
Наука всегда имела и имеет две составные части: аккумуляция нужных и полезных для жизни практических знаний, которая началась с появлением на земле homo sapiens (а может быть и ранее) и идет поступательно через все формации и цивилизации, и другая часть, служащая выработке и обоснованию целей и оформляющей их идеологии в отдельных формациях. Так в формации капиталистической цель науки–служить бесконечному развитию производства, росту капитала и массы товаров; поэтому ее главные методы–эксперимент и расчет. При феодализме наука должна была подкреплять догму вероучения и ее главный метод был–опора на авторитет ортодоксальных отцов церкви и таких признанных ученых древности, как Птоломей, Аристотель Гален. В античном мире наука обслуживала философию, а в конечном счете–этику гражданского коллектива и гражданина. И она в основном опиралась на логику и диалектику, родившиеся вместе с риторикой, умением убедить народ на собрании, сенат и т. д. И как и в любой системе, в таких системах наука и ее метод вырождались и кончались вместе с данной формацией (или цивилизацией). Со временем уже существовавший разрыв между греческой астрономией и ее римской интерпретацией в связи с взглядами“предков”все более углубился. Он достиг кульминации в связи с достижениями Александрийской школы и в первую очередь Птоломея. Его прославляли как сверхчеловека, подобного божеству, но следовать за ним могли лишь немногие избранные. Поэтому у самих римлян во II в. интерес к космосу ослабел, на первое место выдвинулась политика, выработка образа императора, идеального с точки зрения разных социальных слоев.
Таков был путь, пройденный в Риме “космическим мифом”, никогда не утрачивавшим власти над умами хотя интерпретировался он по-разному, отвечая идеологическим запросам разных эпох и разных слоев общества.
3. Римский характер. В одной мудрой пословице говориться: “Посеешь поступок, – пожнешь привычку, посеешь привычку, – пожнешь характер, посеешь характер, – пожнешь судьбу”. Свой характер и особую судьбу имеют не только отдельные люди, но и целые народы. Своеобычный характер народа Рима тесно связан с его удивительной исторической судьбой. Каким же был этот характер? В ходе, каких повседневных дел и забот, на основе каких обычаев и привычек складывался и формировался? Главным занятием римлян в первые века их истории были земледелие и война. Желая похвалить человека, римляне обычно говорили про него, что тот хороший земледелец и хороший воин. По преданию, отцом Ромула (а значит, родоначальником всего римского народа) был Марс– бог земледелия и войны.
Каждый год на исходе зимы земледельцы выходили в поля, а воины – в поход; на исходе осени одни делили урожай, а другие –награды и добычу. (В глубокой древности римский новый год отмечался в марте празднествами в честь начала земледельческих работ и военных походов, а в октябре праздновалось завершение сезона военных походов. Таких сезонных военных праздников нет в календаре других народов).
Большинство римлян посвящали лучшие годы своей жизни ратным трудам. Римляне считали, что лучшие воины выходят из хороших земледельцев, поскольку необходимые тем и другим качества во многом совпадают: крепость тела и сила духа, выносливость и неприхотливость, почтение к старшим.
Выше всех остальных достоинств римляне ставили воинскую доблесть, понимая ее более широко, чем другие народы. В представлении римлян доблесть означала не только личную храбрость, но также верность родине, преданность боевым соратникам, способность безропотно и стойко переносить тяжкие труды и лишения, беспрекословное повиновение командирам. Воины многих народов не уступали римлянам своей отвагой, но мало кто из них мог, подобно римскому легионеру, во время похода нести на своих плечах более сорока килограммов разной поклажи, каждый вечер возводить на месте ночной стоянки военный лагерь–целый город, укрепленный рвами, валами и частоколами, - и довольствоваться за все свои труды более скудным пайком, чем то, что получали римский рабы. Ни в одной другой армии не было такой суровой дисциплины, такого неукоснительного исполнения приказав. Рассказывали, что римские часовые, не получившие во время наступления врага приказа об отходе, предпочитали погибнуть, но не оставить своего поста. Передавали также, что с яблони, вокруг которой был построен римский военный лагерь, за время стоянки не было сорвано ни одного яблока. Все качества, необходимые доблестному воину, римляне усваивали, чуть ли не с колыбели, впитывали с молоком матери. В римской семье власть отца над детьми (не только малолетними, но и взрослыми) была сравнима с властью полководца над солдатами. За малейшие провинности и просто за непослушание отец семейства мог назначить суровые наказания, а за серьезные проступки и преступления даже обрекал своих домочадцев на смерть. Не только в бедных, но и во многих зажиточных семьях сыновья под присмотром отца целый день трудились на полях бок о бок с рабами и ели ту же грубую похлебку, что и рабы. Однако и сам отец должен был неусыпно заботиться о своем хозяйстве и своих домочадцах: не делавший этого, мог быть подвергнут, позорному наказанию, лишиться своей власти имущества.
Взрослые римляне обязаны были столь же беспрекословно, как и отцу, подчиняться выборным должностным лицам- магистрам, особенно высшим из них - консулам, управлявшим в мирное время государством, а военное–армией. Ни в одном греческом городе-государстве магистраты не обладали такой властью, почетом и привилегиями, как в Риме.
Консулов повсюду сопровождала почетная стража из ликторов, несших на плечах пучки прутьев (за пределами городских стен в них втыкали секиры). Консул мог приказать ликторам высечь, а в некоторых случаях–даже обезглавить любого провинившегося гражданина. Консулы и другие магистраты носили особую одежду и украшения, выделявшие их из числа остальных римлян. По окончании срока службы бывшие магистраты становились сенаторами и до конца своих дней принимали участие в обсуждении и решении важных государственных дел, пользуясь всеобщим уважением, властью и почетом. Их сыновья также вызывали всеобщее уважение, а со временами сами, как правило, становились магистратами и сенаторами.
Однако и у простых людей в Риме была возможность выдвинуться и занять более почетное и высокое положение в обществе. Раб, скопивший деньги на выкуп, мог получить свободу, а иногда и римское гражданство. Простой воин мог за свои заслуги стать офицером, а почетный и зажиточный, но знатный гражданин– магистратом и сенатором. Поэтому у римлян была в ходу поговорка: “Каждый сам кузнец своей судьбы”. Власть в Риме была связана с трудами и большой ответственностью. Полководцы, магистраты и сенаторы должны были также неусыпно заботиться об армии и государстве, как отцы о своих домочадцах. За нарушение принятых в Риме правил поведения, отступление от простого и сурового образа жизни сенаторы подвергались более серьезным наказаниям, чем обычные граждане. Свою службу в армии сыновья сенаторов начинали рядовыми солдатами (правда, не в пехоте, а в коннице), и служили они гораздо дольше, чем обычные римляне. В битве при Каннах был убит примерно каждый десятый из всех взрослых граждан, и каждый третий из сенаторов или их сыновей.
Людям, обладавшим властью в Риме, нелегко было использовать ее в своих личных интересах. Римляне обычно не принимали самолично, на свой страх и риск важных решений в государственных или даже семейных делах. Полководцы все серьезные вопросы обсуждали в военном совете, состоявшем из опытных офицеров, консулы– в сенате, отцы – в кругу своих домочадцев и друзей. (Само слово “консулы” буквально означает “те, кто советуется” или “те, кто совещается” поэтому оно так похоже на наше слово латинского происхождения “консультация”. ) Решения, принятые сообща, римляне считали наилучшими. Римляне предпочитали проводить на людях, в окружении друзей, родственников и соседей не только время трудов, но и свой досуг. Солдат, сторонившийся сослуживцев, и гражданин, избегавший сограждан, вызывали всеобщее презрение. Когда греческий архитектор предложил одному римскому сенатору построить дом так, чтобы соседям не было видно происходящее внутри, римлянин наотрез отказался, пожелав, чтобы вся его жизнь происходила на глаз у людей. Сильнее власти магистратов и отцов в Риме была власть старинных обычаев и традиций. С величайшим почтением относились римляне к делам и нравам своих предков. Из поколения в поколение передавались сказания о подвигах древних героев, которые неизменно были образцами для подражания. Все свои беды и несчастья римляне объясняли отступлением от древних нравов. Они выбирали из самых уважаемых и заслуженных людей особых магистратов– цензоров, обязанных следить за нравами и поведением граждан и строго карать отступивших от завещанного предками простого и сурового жизненного уклада. Затевая какое-либо дело, римляне всегда оглядывались назад, старались представить себе, как действовали бы в таком случае их деды и прадеды. Все новое и необычное вызывало у них опасение, недоверие. Само слово“новое” имело у римлян дополнительное значение “плохое”. Новым человеком они называли наглого выскочку, новыми делами –государственный переворот. Первый римский император Август постоянно повторял, что считает хорошим человеком лишь того, кто не желает никаких изменений издревле сложившегося порядка вещей. Римляне верили, что сами боги охраняют этот порядок и сурово карают тех, кто стремиться изменить. Один римский мудрец писал: Новый путь отыскивать всем опасно, Ты иди дорогою верной предков, Не дерзай священные связи мира Рвать самочинно.
Приверженец римлян своим нравам и обычаям нередко оборачивалась враждебностью к чужим. Гордясь собственной силой и доблестью, они пренебрежительно относились даже к народам высокой древней культуры. Для многих римлян слова“грек” и “ученый”являлись бранными. Желая сказать о ком-то, что тот погряз в пороках и распутстве, римляне говорили: “Он живет на греческий лад”.
Однако постоянный рост богатства и могущества Рима, подчинение все новых племен и народов и связанные с этим неизбежные перемены во всех областях жизни заставляли римлян внедрять новое в свою жизнь, перенимать у других народов (и, прежде всего у тех же греков) то, без чего латиняне уже не могли обойтись. При этом римляне, обычно ссылаясь на пример предков, также многое заимствовавших у чужеземцев, или же выдавали установление новых порядков за восстановление забытых старых (так любил поступать, например, Август). Это позволяло римлянам идти в ногу со временем, не отрекаясь при этом от своих взглядов и традиций. По словам одного наблюдательного греческого историка, прожившего много лет в Риме, римляне легче, чем другие народы, меняют свои привычки и заимствуют у чужеземцев все полезное.
Умение изменяться, оставаясь самими собой, сочетание твердости и гибкости, пристрастия к старине и чуткости к новому позволяли римлянам успешно решать сложные задачи, которые ставила перед ними жизнь.
Страницы: 1, 2
