И многочисленные другие шаги Германии в ходе советско-финлянд ской войны подтверждают, что она делала все, чтобы не осложнять советско-германские отношения, имевшие для нее приоритетное зна чение. В этом конкретном случае советско-финляндская война яви лась еще одним испытанием на прочность советско-германского дого вора, и он выдержал это испытание.
Заключение мира 12 марта 1940 г. в политических кругах Берлина было встречено с удовлетворением. Как записал в дневнике И. Гер бельс, оно считалось здесь "большой дипломатической победой" Гер мании.
Наиболее полно и обстоятельно позиция Германии в отношени и советко-финляндской войны и ее оценка были изложены в меморан думе советника германского посольства в Москве фон Типпельскирха от 25 января 1940 г. Этот документ свидетельствует об образе мыш - ления германской дипломатии в связи с советско-финляндской-вой - ной.
Типпельскирх приходит к выводу, что советско-финляндская война с немецкой точки зрения в силу разных причин определяется неод нозначно, потому что она приносит Германии как трудности, так И Преимущества. К числу первых автор относит тот факт, что война Поставила Германию в крайне неудобное положение и этим пользуются ее враги в своей пропаганде. Военная обстановка и непредсказуе мость ее итогов в значительной мере нарушили германо-финляндскую торговлю и в ущерб Германии ухудшили экономические показатели Со ветского Союза. Кроме того, СССР скомпрометировал себя перед ли цом всего мира, что для Германии, как союзника Советского Союза, далеко не безразлично. В дальнейшем не исклкючено, что СССР может быть втянут в воину с Англией и Францией и Германия потеряет его как экспортера и как гаранта стабильности своего стратегического тыла.
Что же касается Англии и франции, то они были целиком на сто роне Финляндии, предпринимая все, чтобы не допустить ее пораже ния- Черчилль назвал советскую акцию "презренным преступлением против благородного народа". Даладье закрыл в Париже советскую торговую миссию. Папа римский молился за спасение Финляндии. Бла гожелательное для Финляндии послание правительства Уругвая было зачитано перед финляндским парламентом.
Советское правительство с самого начала войны против Финляндии понимало возможную реакцию со стороны западных стран. Поэтому со ветское командование планировало ее как быстротечную операцию. Так, в приказе Ворошилова и Шапошникова от 2 декабря, т. е. на третий день войны, отмечалось медленное, нерешительное продвиже ние 8-й и 9-й армий. "Мы не можем долго болтаться в Финляндии, двигаясь по 4-5 км в сутки. нужно поскорее Кончать дело реши телььым наступлением наших войск".
Озабоченность советского командования была небеспочвенной. Ре альность состояла в том, что при затяжке войны на стороне Финлян дии могли выступить Англия и Франция. _ 1Пиррова победа? . 0
У советских людей к советско-финляндской войне особый счет. После гражданской она стала первой войной, которая так взбудора жила нашу страну, принесла во многие семьи горе и страдания. Правда, после первых дней декабрьских боев она проходила мимо сознания большинства советских людей, и прежде всего тех, кто не получил похоронок и вообще знал о ней только по публикуемым в пе чати победным реляциям.
Одним из тех, кто испытал подобное чувство, был и Константин Симонов. Он гордился тем, что был активным участником боев, толь ко что завершившихся на реке Халхин-Гол в Монголии. Но, как вспо минал он позже, было нечто такое, что мешало "душевно стремиться на эту войну Советского Союза с Финляндиеей так, как я стремился, даже рвался попасть на Халхин-Гол.... ".
Война "кончилась, - писал он далее, - в итоге удовлетворением именно тех государственных требований, которые были предъявлены Финляндии с самого начала, в этом смысле могла, казалось бы, счи таться успешной, но внутренне все мы пребывали все-таки в состоя нии пережитого страной позора.... " Правда, продолжал писатель, "с подобной прямотой об этом не говорилось вслух, но во многих раз говорах такое отношение к происшедшему подразумевалось. Оказа лось, что мы на многое не способны, многого не умеем, многое де лаем очень и очень плохо".
До своим-личным наблюдениям и на основании бесед с Молотовым Шуленбург уже в начале января 1940 г. пришел к выводу, что со ветско-финляндская война была непопулярна среди советских людей. Страх перед предстоящей большой войной, сглаженный заключением советско-германского договора, снова вспыхнул в связи с началом советско-финляндской войны, докладывал он в Берлин. Настроение людей падает в связи с 'неудачами на фронте, население опасается повышения цен, вызывает беспокойство прибытие с фронта большого количества обмороженных красноармейцев. Аналогичную информацию направляли своим правительствам и посольства других стран в Моск ве.
Некоторые государственные деятели Финляндии давали свою оценку политике финских правящих кругов накануне войны. Например, Ю. Па асикиви еще в 1946 г. отмечал, что в 2О - ЗО-х годах Советская России была слаба и в Финляндии полагали, что она "будет всегда находиться в таком состоянии и должна быть оттеснена в восточный угол Финского залива, который настолько узок, что, как нам гово рили русские -в Тарту, крупный корабль вряд ли может повернуться. Но в 1939 г. дело обстояло иначе".
Нельзя не согласиться с президентом Финляндии У. Кекконеном, который отмечал, что безопасность как Финляндии, так и Ленинграда - это проблема вековой давности и попытка разрешить ее войной ни когда не приводила к успеху. "Национальные предрассудки и полити ческое недоверие не давали возможности найти решение этой пробле мы на путях сотрудничества, основанного на взаимном доверии. Надо было пройти через ужасные страдания, прежде чем мы смогли прийти к выводу, что самая лучшая гарантия безопасности в отношениях между Финляндией и Советским Союзом - это доброе соседство, осно ванное на взаимном доверии, что включает в себя также уважение самобытной жизни другой страниц".
Установившиеся в послевоенное время добрососедские взаимоотно шения между СССР и Финляндией не препятствуют, а, наоборот, пред полагают всестороннее и объективное рассмотрение трагических страниц в истории наших стран, и, разумеется, . особенно войны 1939 - 1940 гг. , в интересах дальнейшего укрепления этом добросо седства. В одном из своих заявлений 19 сентября 1974 г. президент Финляндии У. Кекконен сказал: "Дело не в том, чтобы стыдиться мрачного прошлого, даже если оно обагрено кровью. Из такого прош лого надо извлекать уроки". Призыв извлеч уроки из прошлого каса ется, очевидно, и Советского Союза.
Официальные представители Финляндии отвергают утверждения, что именно их страна начала войну против СССР или спровоцировала ее. Об этом, в частности, заявил глава финской делегации на перегово рах в Москве в марте 1944 г. Щ. Паасикиви, и Молотов, по сущест ву, с ним согласился.
Преемник Паасикиви на посту президента Финляндии Урхо Кекко нен, который в начале 50-х годов участвовал в переговорах в Моск ве, вспоминая о беседе с Молотовым, отмечал: "Я высказал сожале ние, что события прошлого приняли такой оборот, и сказал, что не знаю, была ли в этом вина только Финляндии, и что, возможно, Фин ляндия явилась главным виновником. Молотов ответил, и мы тоже бы ли виноваты. Следовательно, обоюдное подозрение вызвало не лучшие действия обеих сторон".
Как показал более чем 4О-летний послевоенный опыт, обе сосед ние страны постоянно расширяли и углубляли свое сотрудничество на благо обоих народов. Миролюбивый внешнеполитический курс Финлян дии вошел в историю под названием "линии Паасикиви - Кекконена". "Война с Финляндией показала, что уровень подготовки командно го состава, его представление о войне и бое оказались не вполне отвечающими действительным требованиям и реальным условиям совре менности. Это привело к лишним потерям, вскрыло низкую тактичес кую и стрелковую подготовку войск, неподготовленность некоторых командиров и начальников к управлению войсками в современном сложном бою и неумение правильно использовать технические средс тва борьбы " - так докладывал в ЦК партии начальник политического управления Красной Армии армейский комиссар I ранга Мехлис 23 мая 1949 г. Причинами этих отрицательных моментов автор считал непра вильное освещение интернациональных задач, такие установки в вос питательной работе советских воинов, как непобедимость Красной Армии, армия героев, абсолютное техническое превосходство Красной Армии и др. Мехлис с удовлетворением воспринял восстановление в армии в 1940 г. дисциплинарных (штрафных) частей, упраздненных в 1934 г.
Было признано, что способы использования танковых войск ока зались неудовлетворительными. Отсутствовало массированное приме нение танков. С учетом этого опыта уже в мае 194О г. было принято решение о создании шести танковых корпусов, затем еще трех, а с февраля 1941 г. началось формирование еще 20 танковых корпусов. Это были крупные соединения. Каждое из них по штату должно было иметь 36 тыс. человек, 1031 танк, 268 бронемашин 358 орудий и ми нометов, 352 трактора и 5165 автомашин. Но их формирование шло медленно, не хватало техники и офицерского состава. Поэтому к 22 июня 1941 г. ни один из этих корпусов полностью укомплектован не был.
Война с Финляндией потребовала серьезно заняться производс твом минометов. В этом деле были достигнуты неплохие результаты. Если на 1 января 1939 г. Красная Армия имела более 3 тыс. миноме тов, то к 22 июня 1941 г. - уже 57 тыс. Неоправданными оказались некоторые нормы снабжения войск, не хватало спецобмундирования для лыжников. Опыт первых недель советско-финляндской войны пока зал нецелесообразность создания ударной и сковывающей групп бое вого порядка, так как сковывающая группа некоторое время бездейс твовала. В последующий период войны подобная тактика была отмене на.
Была дана высокая оценка действиям авиации, которая наносила удары по железнодорожным объектам, военным заводам, портам в Бот ническом заливе И правительственным зданиям в Хельсинки. Но отме чалась слабая подготовка штурманского состава, что влияло на точ ность бомбовых ударов.
Обеспеченность финских войск автоматическим оружеем, которое применялось весьма эффективно, подтолкнула советское командование серьезно заняться этой проблемой. К началу гитлеровской агрессии было произведено 1ОО тыс. автоматов, что было крайне мало для многомиллионной армии. Слабым местом в действиях -советских войск было неумелое взаимодействие между наземными силами и авиацией, а также между соединениями и частями.
В морально-политическом плане слабой стороной было то, что ря довые воины не понимали целей войны, а политработникам трудно бы ло обосновывать эти цели.
Опыту войны были посвящены и письма ее участников, адресован ные Ворошилову. В них высказывались мнения не только о действиях наших войск, но и финской армии. Так, в одном из таких писем ко мандарм П ранга Н. Н; Воронов отмечал, что финские войска отлича ются высокой одиночной тактической и стрелковой подготовкой. Они умело владеют лыжами, превосходные снайперы, для освещения мест ности часто используют ракеты, четко ориентируются на местности. Хорошо продумана экипировка солдат. Вместе с тем финны, будучи сильны в обороне, слабо подготовлены к наступательным действия мосновной вид таких действий - это просачивание мелких подразде лений в наши фланги и тылы. Финская армия располагает устаревшей артиллерией при острой нехватке снарядов.
Анализу действий Красной Армии в советско-финляндской войне большое внимание было уделено в акте приема-сдачи Наркомата обо роны Ссср Мае 194О г. , когда нарко ом обороны вместо Ворошилова был назначен Маршал Советского Союза Тимошенко. В этом документе говорилось, в частности, что представления командного состава Красной Армии о войне не вполне отвечают действительным требова ниям и реальным условиям, в которых протекает современная война. Ссылаясь на опыт советско-финляндской войны, авторы документа пришли к выводу: "Глубоко укоренился вредный предрассудок, что якобы население стран, вступающих в войну с СССР, неизбежно и чуть ли не поголовно восстанет и будет переходить на сторону Красной Армии, что рабочие и крестьяне будут нас встречать с цве тами.... Война в Финляндии показала, что мы, не ведя политической разведки в северных районах, не знали, с какими лозунгами идти к этому населению и как вести работу среди него. Мы часто обраща лись в своей пропаганде к финским крестьянам северных районов, как к труженикам, а оказывается, зтот хрестьянин шюцкоровец крупный кулак. Столкновение с действительностью нередко ошараши вало нашего бойца и командира, знавшего население зарубежных стран по трафаретным лозунгам и упрощенной пропаганде".
Действительно, высшее советское военное руководство было дезо риентировано старыми стереотипами о готовности всего "рабочего класса капиталистических стран" встать на защиту Советского Сою за. Так, в оценочном докладе генштаба Ворошилову от 1О ноября о положении в Финляндии утверждалось, будто "рабочие массы и бед нейшие слои крестьянства выражают скрытое недовольство политикой правительства, требуют улучшении отношений с СССР и угрожают расправой всем, кто ведет политику, враждебную Советскому Сою зу.... ".
В свое время авторы "Краткого курса истории ВКП(б)" с востор гом отмечали способность Сталина - военного деятеля в годы граж данской войны - учитывать при разработке стратегических планов морально-политические аспекты. Речь шла, в частности, о "сталинс ком" плане разгрома Деникина с нанесением главного удара не со стороны донских степей с враждебным казачьим населением, а со стороны рабочего Донбасса, где Красной Армии будет обеспечена поддержка.
Если Сталин действительно обладал такими способностями, что весьма сомнительно, то при планировании войны против Финляндии он их не проявил. Сталин не знал морально-политической обстановки в стране, с которой он собирался воевать. Ознакомление с. этим до кументом неизбежно приводит к выводу, что содержавшиеся в нем резкие и нелицеприятные оценки явились следствием осмысливания военно-стратегических уроков советско-финляндской войны и стрем ления Сталина найти очередных виновников в ряде провалов в облас ти военного строительства".
Свой "вклад" в дезориентацию советского руководства о положе нии в Финляндии внесли некоторые коммунисты и деятели Коминтерна, переоценившие просоветские позиции финских трудящихся. Кстати, это касалось не только Финляндии.
"Финская война была для нас большим срамом и создала о нашей армии глубоко неблагоприятные -впечатления за рубежом, да и внут ри страны, - рассказывал А. М. Василевский. - Все это надо было как-то объяснить. Вот тогда и было созвано у Сталина совещание, был снят с поста наркома Ворошилов и назначен Тимошенко. Тогда же Шапошников, на которого Сталин тоже посчитал необходимым косвенно возложить ответственность, был под благовидным предлогом снят с поста начальника Генерального штаба и назначен заместителем нар кома с задачей наблюдать за укреплением новых границ".
Разработанные на основе опыта советско-финляндской войны ме роприятия были положены в основу плана повышения боевой готовнос ти войск и частично сыграли свою роль в преддверии Великой Оте чественной войны. Однако не все из них были реализованы к июню 1941 г.
Генеральные штабы Германии, Италии и их противников на Западе как в ходе советско-финляндской войны, так и особенно после ее окончания внимательно изучали состояние и действия советских войск. Военные атташе этих стран в своих донесениях были едино душны в оценке упорства советского солдата в обороне, что призна вал и противник. Так, маршал Маннергейм в своих послевоенных ме муарах называл советского пехотинца "стойким и героическим". Под черкивались отличные качества артиллерии, высоко оценивалось мас сированное применение танков и артиллерии. Однако весьма крити чески военные специалисты отзывались о профессионализме советских командиров всех рангов, их неумении организовать взаимодействие на поле боя, беззаботности относительно потерь и здоровья красно аремейцев. В донесениях послов и военных атташе отмечался крайне низкий уровень воинской дисциплины в Красной Армии. Германский военный атташе докладывал, например, что "советские солдаты о дисциплине вообще не имеют никакого понятия".
Соответствующие выводы былии сделаны к в Берлине. Гитлер ут верждался во мнении, что СССР - это колосс на глиняных ногах, с которым нетрудно будет справиться в предстоящем военном столкно вении.
С точки зрения экономической мощи России, говорил Блюхер, эксперимент в Финляндии свидетельствует о том, что она уже на протяжении некоторого времени не представляет опасности для такой великой державы, как германия, и поэтому на Востоке мы имеем свой тыл свободным. С господами в Кремле можно будет говорить совер шенно другим языком, чем это было в августе - сентябре 1939 г. _ 1Л И Т Е Р А Т У Р А: 11) Военно-исторический журнал (1993 г. , н. 4, 5, 7) 12) Оглашению подлежит (Ю. Г. Фельштинский, 1991 г. ) 13) Советско-финляндская война 1939-40 гг. 1(М. Н. Семиряга, 1991 г. ) 14) Историки отвечают на вопросы
Страницы: 1, 2, 3, 4
