Потомков восхищала якобы стальная твердость характера по отношению к единокровному детищу своему: Грозный в гневе убил собственного сына, Сталин фактически сделал тоже самое, отказавшись обменять своего сына на военнопленного немца [6 Дочь Сталина свидетельствует: “И так как отец относился к нему (сыну Якову) незаслуженно холодно, а это было всем известно, то никто из высших чинов военных не стал оказывать ему протекцию, зная, что это встретило бы ярость отца. Яша всегда чувствовал себя возле отца каким-то пасынком… Первый брак принес ему только трагедию. Отец не желал слышать о браке… и вообще вел себя, как самодур. Яша стрелялся у нас на кухне, ночью. Пуля прошла навылет, но он долго очень болел. Отец стал относиться к нему после этого еще хуже…” - С. Аллилуева. ].
Террористическая диктатура, установленная в стране, обстановка страха позволили уже при грозном сделать первые шаги к установлению в России крепостного права. При его наследниках оно утвердилось [7 Разве отмена паспортов для крестьян, обложение их непосильной “данего” (против чего тщетно протестовал Бухарин) не явились новым введением “крепостного права” в России в середине XX века? ! И, следовательно, сталинский режим – это, так сказать, феодальный социализм. ]. Можно спорить, было ли крепостничество неизбежным для России … но в любом случае оно не было фактором прогресса. Сталин, нерусский на русском революционном престоле, явился лицом, вполне отвечающим духу национальной истории, где“володеющие и княжошие” её землёй “великой и обильной”, начиная с призванных для наведения “порядка” врагов, в течение столетий были чужеземными деспотами. Коснувшись ошибок Ивана Грозного, Иосив Сталин отметил, что одна из его ошибок состояла в том, что он не сумел ликвидировать пять оставшихся крупных феодальных семей … если бы он это сделал, то на Руси не было бы смутного времени [8 - “Сталину … кажется, что до сих пор мы были слишком сентиментальны и пора одуматься. Пётр I уже оказался параллельно неподходящей. Новоё увлечение (зима 1941г. –М. К. ), открыто исповедуемое (! ), - Грозный, опричнина, жестокость. На эти темы пишутся новые оперы, драмы, спектакли. После романа и пьесы о Петре I А. Н. Толстому была заказана пьеса“Иван Грозный”), а Эйзенштейну и Прокофьеву (с перспективой оперы, очевидно (одноимённый фильм по свидетельству Б. Пастернака– Новый мир, 1988г. , №6, с. 218). ] … Поразительная откровенная экстраполяция: Грозный –де не всех, не до конца истребил потенциальных противников, отсюда смута: что не удалось ему, то мне удалось–поэтому у нас нет оснований для смуты. (Все тираны любят сравнивать себя с аналогичными предшественниками, ища себе оправдания, теша себя надеждой, что уяснив“ошибку”предшественника, ему- то самому удаётся её преодолеть: так Гитлер высказался о Наполеоне, не сумевшем“совладать” с Россией – кстати, не случайно окончательная дата вторжения 22 июня – день наполеоновского нашествия). Все летописцы отличают, что царь Иван “громил Великий Новгород”. А ведь поводом для этой страшной акции, был ложный донос, что новгородцы якобы хотят перейти под власть польского короля, а самого царя Ивана“извести” и на его место старицкого удельного князя Владимира Андреевича [9 - Сей исторический “блик” не высвечивает ли аналогичный случай якобы с “заговором” Тухачевского и других маршалов и генералов, возжелавших “извести царя”? ]. “Новгородский погром”- быть может самый зловещий, но всё же лишь эпизод в той вакханалии зверских, садистски изощрённых казней, которая продолжалась добрых– два десятка лет [10 В. Корбин. Посмертная судьба И. Грозного. – Знание – сила, 1987 №8, стр. 57. ]. То же и у Сталина –1934 по 1953 г. (два десятка лет, а к ним бы следовало приплюсовать и великий перелом, ликвидацию среднего крестьянства“как класса”).
Известно, что за договором о ненападении последовал ещё один –договор о ДРУЖБЕ с фашистами, что вообще говоря, должно было поставить в тупик любого приверженца ленинизма. Сталин и вторящий ему, как эхо, Молотов в своих речах и тостах почти в открытую славили гитлеровскую Германию, Италию и нашу дружбу с ними. Фашистская дипломатия горячо одобряла Сталина, “поступившего очень мудро, сняв еврея Литвинова и назначив на его место арийца Молотова”. Недавно впервые опубликованные донесения наших секретных сотрудников [11 О. Горчаков. Накануне, или трагедия Кассарды. – горизонт, 1988 г, №3. ]проливают свет на отношение высшего немецкого руководства к тогдашнему советскому. Например, один из высших дипломатических гитлеровских чинов фон Б. говорил: “Что Сталин – великий человек – для всех очевидно. Чемберлена и Даладье фюрер называл “червячками”, но Сталина он уважает… Сталин – блестящий политик и стратег! Буду до конца откровенным –напав 30 ноября 1939 г. на Финляндию, он поставил нас в тяжёлое положение… ведь с Финляндией нес, немцев, связывала дружба! Но мы принесли финнов в жертву… ибо именно в союзе со Сталиным фюрер черпал силу и уверенность! И, разумеется, мы бесконечно благодарны ему за миллионы тонн хлеба и нефти, за хром и марганец [12 Горизонт, 1988г. №3]…”Иосиф Джугашвили отвечал Адольфу Шикльгруберу столь же трогательной привязанностью и редкой для себя– хитрого политика и интригана –доверительностью. Именно по причине глубокого личного доверия к фюреру советский вождь не верил ни единому из многочисленных донесений об истинных планах вермахта (результатом чего и явилось подписанное 21 июня Берией решение стереть разведчиков в“лагерную пыль”). Поразительно –и это вполне в натуре Сталина, - что своё отношение к фюреру и созданной им империи он сохранил до конца. Из воспоминаний С. Аллилуевой: “Эх, с немцами мы были бы непобедимы”, повторял он уже когда окончилась война [13 С. Аллилуева. Только один год. Нью-Йорк, 1970. Стр. 339-340]. Двух крупнейших тиранов ХХ века определённым образом тянуло к друг к другу. Поэтому само собою напрашивается сопоставление этих двух личностей друг с другом: Полагаю достаточным взять аргументы из далёкого зарубежного источника, где специалист провёл специальное социально-психологическое исследование личности Гитлера [14Canetti E. Die Yesheltene Zunuhft Aufsatge und Yeschreche Munchen, 1972 г. , S. 7-39. ]. Некоторые из его наблюдений сопоставимы с личностью Сталина. Жажда строительства и жажда разрушения жили рядом в его натуре, проявляясь одинаково остро. Империя, создавая которую немцам … предстояло поработить весь мир, должна была внушать ужас, много крови должно было пролиться”. Сталин, по-видимому, тоже и создавал и разрушал одновременно в гигантских, глобальных масштабах: любой его поступок– “размером с земной шар” (эти стихи Пастернака о нём пришлись ему весьма по вкусу). “Благодаря умению собирать массы, он пришёл к власти, однако он знал, как легко они стремятся к распаду. Есть лишь два средства предупредить распад масс. Одно– её РОСТ, другое – её периодическое ПОВТОРЕНИЕ. Частные средства возбуждения массы –знамёна, музыка, марширующие группы, разом кристаллизирующие толпу, в особенности же долгое ожидание перед выходом важных персон”. Вполне относимо и к предмету нашего исследования, только я бы добавила к средствам массового психологического соединения ещё и валы аплодисментов, детские хоры, поющие с цветами в руках осанну“Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство! …” “Немцы, если они не побеждают, - не его народ, и он без долгих размышлений лишает их права на жизнь”. –Сталин лишил права на жизнь многих своих наиболее выдающихся соратников. Что же касается отступлений и поражений армии, особенно в первый год войны, то не так ли он– единственный из Ставки – не позволил сдать Киев [15Танки Гудериана, обойдя город с севера и с юга, углубились до 400 км за Киевом; Жуков настаивал на этом, но Сталин отстранил (на время) его от командования. ], из-за чего попал в плен весь юго-западный фронт (по данным начальника штаба Гальдера, только в плен было взято 660 тыс. советских солдат и офицеров). Фюрер обладал абсолютной властью и заставлял выполнять свои приказы, даже самые абсурдные, при полном несогласии со стороны специалистов, выраженное вслух, жестоко каралось. ” –На военном Совете (до начала войны) командовавший военно-воздушными силами генерал Рычагов при обсуждении вопроса о возросшей аварийности позволил себе дерзкую реплику: “Аварийность и будет большая, потому что вы заставляете нас летать на гробах”. Одна только эта реплика и стоила ему жизни [16 К. Симонов “Глазами человека моего поколения”. – Знамя, 1988г. №5 с. 72-73]. “Он умел орудовать ОБВИНЕНИЯМИ, в годы восхождения это было единственное средство объединить людей в массу”. – К середине 30-х годов уже была создана целая государственная машина “Орудования обвинениями, которая трудно постижимым для нас сейчас образом смогла вырабатывать у своих жертв как бы невольное ощущение своей“моральной вины” (первым это глубоко показал А. Кёстлер в “Слепящей тиши”). Современники подтвердили этот странный феномен [17 См. : Ю. Феофанов. “Мы думали, что так надо…” – Неделя, 1988г. №41. ]. Жестокость –это вера навыворот: она живёт, питаясь энергией страха и подобострастия (лести), и ищет подтверждения в перманентном“чуде – навыворот”- бесчеловечных акциях (преступающих норму обычной человечности), сериях тайных преступлений, время от времени возобновляемых (психологическая суть таинства остаётся, чудесность заменяется жуткостью).
Так от психологии Власти мы переходим к психологии социальной веры массы, веры, персонифицированной в образе вождя; вы видели трансформацию этой веры в сталинизме. Думается, поскольку сталинизм не уникален в ряду других национальных вариантов социализма (в частности национальных вариантов социализма (в частности, китайского, корейского, албанского)), то эти наблюдения могут оказаться полезными для анализа и современного положения– там, где модель бюрократического авторитаризма ещё продолжает функционировать. Сталинизм: идеология и сознание.
Что на первом этапе легендарного ослепления сталинизма в нашем обществе – в период первой оттепели –главный, если не единственный, акцент был сделан на версии индивидуальной ответственности. Происшедшее рассматривалось как результат действий отдельных лиц, а сами эти действия как одиозные отклонения в рамках однозначно правильной истории и не подлежащей критическому переосмыслению политической реальности. С тех пор сам феномен и вместившая его эпоха получили имя– “культ личности”. С первого этапа десталинизации и до недавнего времени сталинизм как проблема был жёстко локализован вначале в границах 1937-1938 гг. , а затем–1929-1953 гг. , вырезан из текущей истории и в таком виде представлен для дальнейшего обозрения. Сейчас основные интеллектуальные усилия в обществе направлены на то, чтобы вставить его“на место”и попытаться реконструировать нарушенные исторические связи. Эти восстановительные работы, начинаемые сразу после переноса огня, позволяют локализовать ошибки и осуществить очередную нормализацию большой истории; тем самым поддерживать версии правильности и единства генеральной линии и иллюзия возможности быстрого, не слишком болезненного и достаточно радикального избавления от издержек текущих отклонений. Сталин, разгромив оппозиционеров и прокрасив нэп из оттепели в эпоху“гримас”, одновременно полностью высветил послереволюционный период, трагические ошибки которого ещё в 20-х гг. почти открыто признавались (а заодно и большую часть российской истории эпохи самодержавия).
Страницы: 1, 2, 3, 4
