На Украине ожидался хороший урожай, хотя еще боялись повторения засухи. Летом 1947 года Каганович побывал на ряде крупнейших предприятий юга Украины. Между ним и Хрущевым произошло фактическое разделение труда. Каганович взял на себя руководство промышленностью и культурой, а Хрущев - сельским хозяйством. В газетах иногда сообщалось, что в том или ином городе Каганович выступил с “яркой речью”. Но за весь 1947 год ни одной “яркой речи” Кагановича не было опубликовано.
Урожай 1947 года был действительно обильным. 13 областей выполнили хлебозаготовки до 30 сентября. 10 октября Каганович и Хрущев доложили о досрочном выполнении плана хлебозаготовок. Легче стало с продуктами и в республике и в Союзе, что позволило к концу года отменить карточную систему на продукты питания.
Вступали в строй восстановленные промышленные предприятия. В 1947 году объем промышленного производства на Украине увеличился на 30%.
Говоря о деятельности Кагановича на Украине в 1947 году, историки партии отмечают, что он нарушал ленинские нормы партийной жизни, администрировал, выдвигал огульные обвинения против партийных работников, деятелей науки и культуры. Более выразительная оценка этой деятельности была дана на XXII съезде КПСС - она была названа “провокационной”. Отмечалось и то, что многие партийные и советские работники называли период пребывания Кагановича в республике “черными днями” Советской Украины.
В действиях Кагановича, помимо того, что он всячески раздувал культ личности Сталина и поддерживал миф о собственной персоне как “вожде” украинского народа, вскоре определилось главное направление - поиски “скрытого национализма”. “Идеологическим обеспечением” этих поисков стала серия разносных, оскорбительных по своему содержанию и тональности публикаций против видных писателей и деятелей науки и культуры - М. Рыльского, Ю. Яновского, И. Сенченко, А. Довженко, Н. Петровского, К. Гуслистого и других. Вскоре Каганович стал настойчиво добиваться проведения пленума ЦК с повесткой дня “Борьба против национализма, как главной опасности в КП(б)У” [22См. XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза, 17-31 октября 1961 года. Стенографический отчет. В 3-х томах. Том 1, Москва, 1962, с. 280. ]. Нетрудно предположить, какими могли быть последствия решений такого пленума для партийных кадров, интеллигенции, да и для Хрущева лично. Однако 26 декабря 1947 года был созван пленум ЦК КП(б)У, который рассмотрел организационный вопрос и в связи с переходом Кагановича на работу заместителем Председателя Совета Министров СССР освободил его от должности первого секретаря ЦК КП(б)У. Этот пост вновь занял Н. С. Хрущев, а Совет Министров УССР возглавил Д. С. Коротченко [23 См. Правда Украины, 27 декабря 1947 года. ]. История этого перемещения Хрущева и Кагановича, как и в целом история их взаимоотношений во время пребывания последнего на Украине, мало исследована. Но одно определенно можно сказать прямо сейчас: благодаря этому перемещению и благодаря позиции Хрущева удалось избежать многих трагических ошибок, которые могли стать следствием выискивания Кагановичем всякого рода “опасностей” на Украине. Впоследствии Н. С. Хрущев отметит, что эти действия могли бы “привести к тяжелым последствиям и не только для литературы” [24Хрущев Н. С. За тесную связь литературы и искусства с жизнью народа. Москва, 1957, с. 27. ].
Но оценить взаимоотношения и самого Хрущева с интеллигенцией нельзя однозначно. Так, 14 февраля 1947 года на встрече с секретарями ЦК ЛКСМУ он неодобрительно отзывается о той части отчетного доклада ЦК XIII съезда комсомола Украины (декабрь 1946 года), где резко критиковалась украинская советская интеллигенция. Обращаясь к руководителям комсомола республики, он сказал: “У нас есть свои комсомольские поэты. Поговорите с поэтами. Поговорите с Тычиной, Рыльским, Сосюрой, который является очень талантливым человеком.... Можно сказать, что интеллигенция к нам приближается. Она нам близка, она с нами срослась, но нужно умело привлечь ее. Это увеличит наши силы”. И в тоже время при непосредственном участии Хрущева Центральный Комитет КП(б)У в соответствии с известными решениями ЦК ВКП(б) принял ряд постановлений, в которых весьма критически рассматривалось состояние дел в украинской советской литературе и искусстве: “Об извращениях и ошибках в освещении истории украинской литературы в “Нарисі історії української літератури” (1946 год), “О журнале сатиры и юмора “Перець” (1946 год), “О журнале “Вітчизна” (1946 год), “О репертуаре драматических и оперных театров УССР и мерах по его улучшению” (1946 год), “О состоянии и мерах улучшения музыкального искусства на Украине в связи с решениями ЦК ВКП(б) “Об опере “Великая дружба” В. Мурадели” (1948 год) и другие.
Вряд ли было бы правильно вообще отрицать необходимость партийных решений по вопросам литературы и искусства. Однако на данных партийных решениях, на их содержании и особенно на разъяснявших эти документы публикациях лежали печать безапелляционности и бескомпромиссности, налет субъективизма и искажении как в оценке в целом литературы и искусства на Украине, так и в критическом анализе отдельных произведений. Критика часто подменялась “проработкой”, неуважительным отношением ко многим деятелям литературы, искусства, науки, необоснованными обвинениями их в украинском буржуазном национализме.
Негативно отразились на развитии науки в республике решения известной августовской (1948 год) сессии ВАСХНИЛ, как и вообще поддержка, которую Хрущев оказывал академику Лысенко, долгое время работавшему на Украине и тесно связанному с сельским хозяйством республики в послевоенные годы. В соответствии с принятым в августе 1948 года постановлением ЦК КП(б)У “О мероприятиях по перестройке работы научных учреждений, кафедр, издательств, журналов и газет в области биологии и укреплений этих участков квалифицированными кадрами мичуринцев” в республике было отстранено немало ученых, которые не поддерживали лысенковщину, велась разгромная критика их деятельности. Так, в Харьковском Государственном Университете был освобожден от работы заведующий кафедрой дарвинизма и генетики профессор И. М. Поляков, в Киевском Государственном Университете - заведующий кафедрой дарвинизма профессор С. М. Гершензон и другие [25Материал из Партийного архива Института истории партии при ЦК Компартии Украины (1990 год). ].
Хрущев впитал в себя законы иерархической административно-командной системы, которая признавала не только культ “верховного вождя”, но и “культики” структурно ему подчиненных или региональных вождей. Именно в этом, а также, конечно, в человеческих качествах Хрущева следует искать истоки того, что, еще работая на Украине, он не одергивал тех, кто так или иначе стремился отметить его “личный вклад” или наряду с заслугами “товарища Сталина” упоминал заслуги “его ближайшего соратника товарища Хрущева”. Все чаще это происходило в последние годы его пребывания в республике. Особенно характерным был в этом отношении XVI съезд КП(б)У, состоявшийся в январе 1949 года. На нем звучали здравицы в честь двух личностей - Сталина и Хрущева.
В связи с этим необходимо сказать, что в последние годы своего пребывания у руководства партии и страны Хрущев и не пытался противостоять усиливавшимся славословиям в его адрес.
По законам административно-командной системы действовал Хрущев и в ситуациях, когда требовал неуклонного выполнения тех решений, неоднозначности последствий которых он не мог не понимать. Обратимся лишь к одному из еще недостаточно известных фактов. 21 февраля 1948 года Президиум Верховного Совета СССР принял указ “О выселении из Украинской ССР лиц, злостно уклоняющихся от трудовой деятельности в сельском хозяйстве и ведущих антиобщественный, паразитический образ жизни”. Вскоре началась реализация этого указа, на колхозных собраниях выносились “общественные приговоры” лицам, которых должны были выселять за пределы УССР. Обсуждались и те, кто недобросовестно, по мнению собрания, трудился или не выработал минимум трудодней. По отношению к таким людям обходились обычно предупреждением и брали с них обязательства работать лучше. Это, как отмечал Хрущев в своем выступлении на заседании Политбюро ЦК КП(б)У 27 марта 1948 года, была “очень эффективная мера”, когда кто-либо в присутствии собрания давал слово, что будет хорошо работать, и подкреплял подписью свое обязательство. Со времени появления указа по июль 1950 года был вынесен 11 991 “общественный приговор” о выселении.
При проведении этой антигуманной самой по себе акции допускались перегибы: “общественные приговоры” выносились в отношении лиц преклонного возраста, инвалидов Отечественной войны, нечленов колхозов - рабочих и служащих, проживавших в сельской местности. Отдельные руководители колхозов пытались использовать указ для сведения личных счетов с некоторыми колхозниками и т. п. Не случайно в 1949-1950 годах 2049 “приговоров”, или 17% от их общего количества, были отменены [26Материал из Партийного архива Института истории партии при ЦК Компартии Украины (1990 год). ].
Без сомнения, указ от 21 февраля 1948 года, который историки до сих пор обходили молчанием, был лишь одним из звеньев в цепи органически присущих административно-командной системе мер, направленных на решение проблем методами принуждения. Именно теми методами, против которых Хрущев решительно выступит в начале 50-х годов. Однако, иначе он вел себя в 1948 году. 17 апреля он отправляет большое письмо Сталину, в котором рассказывает об осуществлении указа, кратко осуждает имеющиеся ошибки и перегибы, а завершает письмо предложением принять аналогичные решения в отношении РСФСР и других союзных республик. “Повсеместное, - пишет он, - применение указа ускорит укрепление трудовой дисциплины, что обеспечит своевременное выполнение всех сельскохозяйственных работ, получение высоких урожаев, повышение продуктивности животноводства и более быстрый подъем всего хозяйства колхозов”. Эти административные меры действительно давали некоторый эффект, но не такой, на который рассчитывал Хрущев. В частности, в 1948 году, из общего количества трудоспособных колхозников на Украине не выработали обязательного минимума трудодней 702, 3 тысячи человек, или 12, 5%, против 1063 тысяч человек, или 19, 5% в 1947 году. После 1948 года указ применялся все реже и реже. Данный сюжет подтверждает, что не следует идеализировать Хрущева, как руководителя, напоминает о необходимости смотреть на его деятельность с позиции историзма, учета тех политических условий, в которых эта деятельность осуществлялась.
1949 год стал последним годом пребывания Хрущева во главе парторганизации Украины. В своих мемуарах он утверждает, что 1949 год был “лучшим” для республики годом. В межреспубликанском соревновании мы опередили Белоруссию и другие районы Союза, которые подобно Украине, были опустошены немецкой оккупацией и тяжело восстанавливались. Успехи нашего сельского хозяйства повысили значение Украины и престиж украинского руководства в глазах своей страны. У меня остались о том времени приятные воспоминания. Сталин не один раз поручал мне выступить с докладами на сельскохозяйственные темы, - такие, например, как увеличение поголовья скотины на Украины, и за его указаниями мои доклады перепечатывались в “Правде”, опыт, который был в них, подавался как пример для других. При этом я не приписываю все заслуги только себе. Сам я русский и не хотел бы проявить неуважение к русскому народу, но я должен сказать, что нашими успехами в деле возрождения сельского хозяйства Украины и восстановления промышленности республики мы обязаны именно украинскому народу. Декабрьский (1949 год) пленум ЦК КП(б)У освободил его от обязанностей первого секретаря в связи с избранием секретарем ЦК ВКП(б) и первым секретарем Московского Комитета партии [27 См. Правда Украины, 18 декабря 1949 года. ]. Партийную организацию Украины возглавил Л. Г. Мельников. В Москву Хрущев прибыл на кануне сталинского юбилея. Он приехал с новыми тревогами и заботами. Менее чем через 4 года - в сентябре 1953 года - его изберут Первым секретарем ЦК КПСС. Заключение
И все же, несмотря на определенную непоследовательность в своей деятельности, в сложных условиях послевоенного времени Хрущев многое сделал для восстановления и дальнейшего развития Украинской ССР. Он стремился быть всегда с людьми и среди людей, пользовался авторитетом среди трудящихся республики. Украину действительно можно назвать тем “политическим полигоном”, где Хрущев формировался и утверждался как партийный и государственный деятель. Хрущев пришел к руководству после Сталина, создавшего один из наиболее страшных террористических режимов в истории. Как и большинство тиранов, Сталин не позаботился о своем приемнике. Следствием этого явилась острая борьба за власть, в которой верх одержал именно Хрущев. Он сумел уничтожить такого опасного противника, как Л. Берия, и оттеснить от власти таких многоопытных политиков, как В. Молотов, Г. Маленков, Л. Каганович. Личная власть Хрущева была огромной, хотя он и не создавал особого аппарата для ее сохранения. Поэтому он мог оставаться у власти, пока его поддерживало большинство партийного руководства. Здесь Хрущев не был продолжателем Сталина. У эпохи Хрущева свой стиль и колорит, она не похожа на мрачные времена сталинского правления и на период “стабильности”, который наступил после отставки Хрущева. Хрущев встречался почти со всеми крупнейшими политиками: с И. Б. Тито, Д. Эйзенхауэром, Дж. Кеннеди, де Голем, Дж. Неру, Мао Цзедуном, Ф. Кастро, У. Черчиллем, Хо Ши Мином, К. Аденауэром, П. Тольятти. Ни перед кем из этих людей он не испытывал робости. И, когда речь шла о столкновении интересов или политических взглядов, он без колебаний принимал вызов. ЛИТЕРАТУРА
“Вопросы истории КПСС”, сентябрь 1989 г. , М. , 1989, 160 стр. “О прошлом - ради будущего”, Киев, 1989, 408 стр.
Ю. И. Шаповал “Н. С. Хрущев на Украине”, Киев, 1990, 48 стр.
Рой Медведев “Хрущев. Политическая биография”, М. , 1989, 340 стр. “Рассказ о почетном шахтере”, Сталино, 1961, 51 стр.
В. Липинский "Хрущев-студент", Донецкий политехник, 15. IV. 1994.
О. Г. Шох "Маршрутами истории", М. , издание политической литературы, 1990 год.
Ю. И. Шаповал "Н. С. Хрущев. "Описание политической деятельности", Украинский исторический журнал, 1989, №1.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5
