6. Взаимоотношения с другими европейскими государствами
Начиная с XVI в. европейцы устанавливают регулярные контакты с Китаем. В этом первенствовали португальские купцы, внимание которых привлекла коса на одном из южнокитайских островов, на побережье провинции Гуандун. В 1537 г. они получили
разрешение китайских властей на строительство здесь складов для хранения товаров. Это положило начало колониальному владению Макао (Аомэнь) -- по имени местечка, где были заложены первые сооружения фактории.
Португальский форпост находился под пристальным контролем китайских властей, а сами португальцы полностью подчинялись цинским чиновникам и не обладали какими-либо исключительными правами. Около столетия Макао сохранял значение важнейшего пункта иностранной торговли в Китае и лишь со второй половины XVII в. в результате проникновения в страну голландцев и англичан утратил его.
На протяжении первых десятилетий XVII в. попытки установить дипломатические и торговые отношения с Китаем были предприняты и голландской Ост-Индской компанией. В первой половине XVII в. голландцы обосновались на Тайване. Это было время внутренней смуты и войны в Китае, и императорские власти не препятствовали голландцам.
Тайваньцы, вынужденные платить тяжелые налоги, сопротивлялись правлению чужеземцев, которым пришлось подавить несколько антиголландских выступлений. В 60-е гг. XVII в. голландцы были изгнаны с Тайваня Чжэн Чэнгуном. Таким образом они потеряли базу, весьма удобную для военного и экономического проникновения в Китай. Тем не менее именно голландские купцы во второй половине XVII в. имели наилучшие отношения с китайской империей по сравнению с другими европейцами. Цинские императоры благоволили к ним, поскольку именно голландцы оказали маньчжурам весьма существенную помощь в покорении Китая, предоставив в их распоряжение военных специалистов, в первую очередь артиллеристов. Голландцы были также единственными из европейцев, кто согласился соблюдать правила этикета, принятые при цинском дворе.
Однако использовать в полной мере возможности экономических связей с Китаем голландцы не смогли, поскольку в XVIII в. в мировой торговле их серьезно потеснили англичане. В конце XVII в. в пригороде Гуанчжоу англичане основали одну из первых факторий в континентальном Китае, ставшую в первые десятилетия XIX в. основным пунктом распространения английских товаров. Недовольство коммерческих кругов Запада вызвало то, что с середины XVIII в. огромный китайский рынок был закрыт для европейских коммерсантов. В 1757 г. цинский двор, стремясь оградить страну от иностранного проникновения, поставил под запрет всю торговлю вдоль китайского побережья, за исключением района Гуанчжоу. В этой ситуации правящие круги Англии и других европейских держав склонялись к принятию решительных шагов для открытия китайского рынка. К этому правительства европейских стран подталкивали требования, выдвигавшиеся предпринимательскими кругами, заинтересованными в превращении Китая в рынок для сбыта продукции европейской капиталистической промышленности. Был и еще один важный мотив, лежавший, в частности, в основе английской политики. К началу XIX в. Англия имела весьма значительный дефицит в торговле с Китаем, что побуждало ее особенно энергично настаивать на допущении английских товаров на китайский рынок.
7. Династический кризис и внутренняя борьба в Китае
Период экономического расцвета и сравнительной стабильности в социальных отношениях китайского общества продолжался до последней четверти XVIII в. С этого времени становятся очевидными приметы кризиса империи и нарастания социальной напряженности в обществе. Во многом эти явления были результатом завоеваний, осуществлявшихся маньчжурами на всем протяжении XVIII в. Военные походы, охрана новых границ, подавление восстаний покоренного населения -- все это требовало огромных затрат. Подчинение одной лишь Центральной Азии обошлось империи в сумму, равную всем доходам государства за два года, а средства, необходимые для охраны границ, ежегодно составляли до трети всех налоговых поступлений в казну. Разумеется, мобилизовать эти ресурсы можно было лишь за счет увеличения общего налогового бремени. Поскольку поземельный налог должен был оставаться стабильным, это достигалось путем роста дополнительных сборов. Усиление государственной эксплуатации сопровождалось ужесточением рентных притязаний землевладельческой части деревни, стремившейся разделить бремя государственных налогов с арендаторами.
Признаки династийного кризиса, переживаемого цинской державой, проявились и в разложении государственного аппарата, в распространении коррупции, охватившей значительные слои чиновничества. Так, например, Хэ Шэнь -- фаворит императора Цяньлуна (1736--1796), в течение 20 лет один из наиболее приближенных к императору сановников, сосредоточил в своих руках ряд важнейших государственных постов. С приходом к власти нового императора Хэ Шэнь был обвинен в казнокрадстве и других злоупотреблениях и приговорен к смертной казни. Принадлежавшее ему имущество, конфискованное и возвращенное в казну, превосходило ценности императорского двора, а общая его стоимость равнялась государственным доходам за восемь лет. Таким образом, только одним этим всесильным министром было украдено больше, чем потрачено на присоединение Синьцзяна.
По признанию цензоров, обязанных бороться против злоупотреблений, чиновники присваивали обычно более половины сумм, выделенных государством на проведение ирригационных работ. Так было, в частности, во время строительства на Хуанхэ в 1820 г., когда из средств, предназначенных государством для починки дамб и других ирригационных сооружений, ими было присвоено 60%. Еще один пример злоупотреблений чиновничества -- установившаяся система сбора налога, предназначенного для финансирования отправки риса из бассейна Янцзы в Пекин. Реально величина этого налога в четыре раза перекрывала официально установленную ставку, при этом три четверти общей суммы шло в карман местного чиновничества.
Определенную роль в обострении династийного кризиса сыграл и рост народонаселения, не сопровождавшийся значительным ростом посевных площадей. Дефицит земель в расчете на душу населения приводил к росту цен на них, ухудшению условий аренды. Это сопровождалось увеличением ростовщической эксплуатации со стороны землевладельцев. Усилия властей по организации переселения в районы, где оставались свободные земли, и по обработке незанятых земель в глубинных китайских провинциях не давали ощутимого результата, поскольку все сколько-нибудь приспособленные для традиционных китайских форм земледелия районы были освоены. Присоединение к Китаю огромных пространств в Центральной Азии не могло решить проблемы аграрного перенаселения в Китае, поскольку в состав империи вошли главным образом пустыни и полупустыни.
Все эти обстоятельства вели к росту социальной дифференциации в общине, имели своим следствием увеличение слоя деревенских низов, пополнявших ряды безземельных, пауперов, батраков. Нередко сельский и городской люд без определенных занятий пополнял ряды разбойников. В последней трети XVIII в. сельский бандитизм стал настолько распространенным, что вокруг зажиточных деревень, в особенности в южных провинциях Китая, стали воздвигать оборонительные укрепления. Эти кризисные явления вызывали сопротивление общественных низов, проявившееся в ряде народных восстаний на рубеже XVIII--XIX вв.
В цинский период истории Китая организаторами народного сопротивления продолжали оставаться религиозные секты и тайные общества. В отличие от религиозных сект тайные общества ставили своей целью главным образом подготовку и осуществление антиправительственных восстаний. Вера в изначальное равенство людей, уравнение бедных и богатых, проповедь взаимопомощи, пропаганда наступления новой, счастливой эры, что связывалось с приходом земного воплощения будды Майтрейи, утверждение на земле новых принципов общественных отношений сектанты связывали с победой восстания, поднятого под их руководством. Самым распространенным лозунгом, выдвигавшимся инсургентами, был призыв к свержению маньчжурской династии, не имевшей, по убеждению повстанцев, легитимных прав на китайский престол, и утверждение на нем императора-китайца. Именно он должен был претворить в жизнь мечты простых людей о счастье и процветании. Идейные искания лидеров религиозных сект и тайных обществ, восходившие к утонченной интеллектуальной традиции прошлого, были понятны лишь узкому кругу посвященных. Для привлечения рядовых участников использовались обращения, в которых доходчиво объяснялись причины бедственного положения народа и содержались призывы готовиться к антиправительственной борьбе.
В деятельности этих организаций огромную роль выполнял сложный, насыщенный мистицизмом ритуал. Он был призван внушить сектантам ощущение силы и единения. Один из элементов этого ритуала -- ушу, или «военные искусства», с обучения которым, как правило, и начиналось привлечение новых сторонников. Наиболее широко распространенным видом боевых искусств было умение вести рукопашный бой. Постижение его тонкостей давало неофиту ощущение защищенности, возвышало его в глазах окружающих, что в какой-то мере компенсировало его обычно невысокий социальный статус. Привлеченные таким образом новые сторонники обучались сложным ритуалам, соблюдение которых, как считалось, делало их неуязвимыми для действия холодного и огнестрельного оружия.
Организационные структуры сект и тайных обществ в ряде случаев были весьма разветвленными и охватывали не только деревни, но и уездные и даже провинциальные города. Их членами становились представители различных общественных групп, большинство составляли малоимущие крестьяне, привлеченные проповедью братской взаимопомощи и имущественного равенства, но руководителями часто становились шэньши, купцы и даже чиновники, вдохновлявшиеся идеями свержения маньчжурского господства и установления китайского правления. Буддийское и даосское духовенство зачастую также симпатизировало сектантам. По преданию, одно из наиболее популярных и массовых обществ «Триада» было основано монахами буддийского монастыря Шаолиньсы, и поныне широко известного в Китае как одного из традиционных центров искусства рукопашного боя. Когда монахи отказались признать установление маньчжурского правления, монастырь был осажден цинскими войсками и сожжен.
Почти все его защитники погибли в бою, избежать смерти, как гласит легенда, удалось лишь «пяти старшим братьям», которые отправились в странствие по Китаю, обучая народ искусству ушу и призывая к борьбе с маньчжурами.
Наиболее активным в конце XVIII в. становится «Общество Белого лотоса», в основе идеологии которого лежали идеи наступления справедливой эры правления будды Майтрейи, призывы к имущественному уравнению, свержению власти маньчжурской династии. В 1796 г. под его руководством началось одно из наиболее крупных в цинский период народных восстаний, охватившее главным образом провинции Центрального Китая. На протяжении 1798 -- 1799 гг., когда народная война приобрела наибольший размах, повстанческим войскам удалось нанести ряд поражений цинским войскам и взять под контроль значительные территории.
Правительство, напутанное размахом восстания, сосредоточило все силы для его подавления. Были сменены неспособные и бездеятельные военачальники, переброшены крупные подкрепления. Примерно в 1800 г. в ходе гражданской войны наступил перелом, ускоренный тем, что на сторону маньчжурского двора перешли многие влиятельные кланы, верхи которых были напуганы размахом народной борьбы и наступившей смутой. Отряды местной самообороны, созданные ими, приняли активное участие в войне, оказывая помощь войскам центрального правительства. С восставшими расправлялись с крайней жестокостью. Население, оказывавшее помощь инсургентам, насильно уводилось из районов боевых действий, а их жилища и посевы уничтожались. В середине 1800 г. был схвачен и казнен в Пекине один из наиболее популярных руководителей восстания Лю Чжисе, однако сопротивление продолжалось.
Чтобы привлечь на свою сторону недовольных, цинские власти пообещали сократить налоги и поборы, а также простить тех, кто готов прекратить сопротивление. Вместе с тем для содержания армии повстанцы были вынуждены проводить насильственные мобилизации и реквизировать продовольствие, что не всегда находило поддержку у населения. К концу 1803 г. пекинское правительство смогло восстановить контроль почти над всей территорией Центрального Китая. Лишь в глухом районе на стыке Сычуани, Хубэя и Шэньси, покрытом густыми лесами, продолжали укрываться последние отряды повстанцев. К середине 1804 г. были подавлены и эти последние очаги сопротивления.
С поражением восстания 1796 -- 1804 гг. религиозные секты и тайные общества не отказались от дальнейшей борьбы. В 1813 г. «Общество Небесного разума» (скорее всего, одно из ответвлений «Белого лотоса») организовало восстание в Северном Китае Его руководитель был объявлен правителем Китая, преемником минской династии. В октябре 1813 г. отряд заговорщиков, насчитывавший около 200 человек, проник на территорию «Запретного города» -- резиденцию маньчжурских правителей в Пекине Однако нападение было отбито многочисленной дворцовой стражей. Цинские войска расправились с восставшими, их предводителе был схвачен и казнен. К началу 1814 г. были разгромлены последние повстанческие отряды.
Несмотря на поражения, религиозные секты и тайные обществу продолжали антиправительственную деятельность на протяжении всего ХIХ века. Под их руководством крестьяне и горожане боролись против маньчжурской династии, требуя сокращения налогов и повинностей, ликвидации коррумпированного чиновничества.
Характер народной борьбы на рубеже XVIII--XIX вв. по сравнению с предшествующими эпохами не претерпел существенных, изменений. Это были по-прежнему вполне традиционные требования свержения династии, утратившей мандат на управление государством, подкрепленные патриотическими лозунгами восстановления китайского правления.
Литература
1. Васильев Л. С., Лапина З. Г., Меликсетов А. В., Писарев А. А. История Китая: Учебник для студ. вузов, обуч. по ист. спец. / А.В. Меликсетов (ред.) -- 3-е изд., испр. и доп. -- М.: Издательство Московского университета, 2004. -- 751с.
2. Фицджералд Чарлз Патрик. История Китая / Л.А. Калашникова (пер. с англ.). -- М.: Центрполиграф, 2005. -- 459с.
3. Акопов Сергей Самсонович. История повторяется: от египетских пирамид до Московского Кремля: [В 2 кн.] / Сергей Акопов. -- Калязин: Акопов, 1994.
4. Всемирная история: Учебник для студ. вузов / Георгий Борисович Поляк (ред.), Анна Николаевна Маркова (ред.). -- М.: Культура и спорт, 1997. -- 496с.
Страницы: 1, 2, 3
