Д.ПОВЕРЕННОВА: Не положены, да. Прошло какое-то достаточно долгое время - мы там были практически месяц, ну, те кто остался до конца - и стало известно (когда уже Владимира Вольфовича не было), что это делал Владимир Вольфович - давал задание своим охранникам, никто об этом не знал, чтобы нас подкармливать. Потом были очень сложные съемки, был последний съемочный день, когда снимали финальный конкурс - очень сложный: на жаре, целый день. Молодые там уже начинали капризничать, что там что-то устали, отпустите нас. Единственный человек, уже немолодой, который ни разу не сказал, как он устал, как ему это все надоело - он делал свое дело, он делал свою работу.
А.ГОРДОН: Милая, а я о чем?
Д.ПОВЕРЕННОВА: Вот. Поэтому я очень симпатизирую этому человеку.
А.ГОРДОН: С такими талантами, с такими задатками, с такой мощной харизмой, с таким железным характером, ведь, ну, человек в возрасте - он устает уже бешено, я же знаю. Человек одинокий, друзей практически нет, соратники все сволочи. Один поросенок, и тот растет, гад, да? Ну, хороший человек Владимир Вольфович.
Д.ПОВЕРЕННОВА: Хороший, хороший.
А.ГОРДОН: Так вот я и думаю, когда же этот хороший человек устроил себе такую жизнь, когда этот момент наступил? Пожалуйста, Андрей Дементьев.
АНДРЕЙ ДЕМЕНТЬЕВ (противник В.Жириновского), поэт, лауреат Государственной премии СССР, заслуженный деятель искусств РФ, член Общественной палаты РФ: Владимир Вольфович. Меня беспокоит, что Вы, будучи человеком талантливым, умным, одаренным, переводите свою энергию во внешние дела. Понимаете? Потому что мы ждем от Вас - мы, избиратели, простые люди, интеллигенция творческая - мы ждем от Вас, чтобы решались те проблемы, которые не решены до сих пор, хотя Вы там все наверху. Знаете, я когда-то написал такие строчки:
"Привет оппозиции, любящий власть,
сулящий нам благо и чудо,
но слишком высоко она забралась,
чтобы жизнь нашу видеть оттуда".
Я хотел бы, чтобы политики видели жизнь простых людей. Когда он переводит это в публичность, в такие вот эффектные трюки - мне это обидно. Обидно, потому что это мелкая игра, эта игра не стоит свеч. Вы умный человек и вы талантливый человек, понимаете? Но ваше появление на экране и ваше появление сейчас в политике зачастую превращается в развлекательство для тех людей, которые не понимают, что это развлекательство. А мы ждем от вас другого, потому что вам Бог дал талант. Берегите этот талант политика! Берегите его! Потому что это для людей, не только для вас. Прежде всего, для людей.
А.ГОРДОН: Спасибо. Владимир Вольфович, вы петь умеете? Петь?
В.ЖИРИНОВСКИЙ: нет.
А.ГОРДОН: Но любите?
В.ЖИРИНОВСКИЙ: Вот они про передачи говорят. Вы думаете, я напрашиваюсь?
А.ГОРДОН: Стоп-стоп-стоп. Погодите.
В.ЖИРИНОВСКИЙ: Зовут!
А.ГОРДОН: Погодите!
В.ЖИРИНОВСКИЙ: Чтобы оторвать меня от реальной политики!
А.ГОРДОН: Сюда мы позвали. Вы петь не умеете?
В.ЖИРИНОВСКИЙ: Не умею.
В.ЖИРИНОВСКИЙ: Ну как сказать "любите"? Любят то, что хочется, то что умеют. Столько людей умеет петь, чего ж я туда буду лезть?
А.ГОРДОН: Тогда зачем поете-то?
В.ЖИРИНОВСКИЙ: Позвали!
А.ГОРДОН: Давайте посмотрим. Вот как раз с Серегой, как поет Владимир Вольфович.
В.ЖИРИНОВСКИЙ: Им это нужно, им! Для каких-то их условностей, и я вынужден идти.
А.ГОРДОН: Почему вынуждены-то?
В.ЖИРИНОВСКИЙ: Проект "Империя", "Большие гонки".
А.ГОРДОН: Я очень люблю вот это.
ФРАГМЕНТ ПРОЕКТА "2 ЗВЕЗДЫ"
(поют песню "Я вам не скажу за всю Одессу")
А.ГОРДОН: Владимир Вольфович, ну, бывает стыдно?
В.ЖИРИНОВСКИЙ: Нет. Так, чтобы вот, внезапно... В принципе, не было такого случая в жизни, чтобы я что-то сделал и мне бы было... В личном плане - это, может быть, где-то я не сделал моей матери то, что мог, ну, чего-то решил попозже, забывая, что возраст-то не ждет. А вот в политической жизни ничего не сделал такого, за что было бы стыдиться. Вот ГКЧП - вы все время уходите от этого дела - это же великая революция была, мы могли бы спасти страну! Если бы все поддержали, как это сделал ЛДПР, мы бы сегодня жили совсем в другом государстве. Вы это не хотите. 1993 год - вы не хотите про это говорить, про импичмент - не хотите говорить, про все законы очень важные - этого ничего не показывают в стране.
А.ГОРДОН: Не, я про другое. Я совсем про другое.
В.ЖИРИНОВСКИЙ: А здесь вынужден идти! Потому что зовут - и хотя бы в культурной передачи граждане увидят.
А.ГОРДОН: То есть это пиар?
В.ЖИРИНОВСКИЙ: Не пиар, а вынужденная возможность прийти к избирателям, чтобы они хоть видели и слышали, что мы есть.
А.ГОРДОН: А это как называется?
В.ЖИРИНОВСКИЙ: Александр, про вас в интернете написано, что вы пиццу разносили. Как называется?
А.ГОРДОН: Это называется пиар.
В.ЖИРИНОВСКИЙ: Причем здесь пиар? Пиар - это когда я придумал.
Это для вас вынужденное или что это для вас было? Вам не стыдно, что вы пиццу разносили и кондиционеры монтировали?
А.ГОРДОН: А за что ж тут стыдиться-то? Я делал работу.
Ну, а за что здесь стыдиться? Наш народ любит песню.
А.ГОРДОН: Пиар - я могу объяснить, за что здесь.
В.ЖИРИНОВСКИЙ: Пиар - если бы я сам! Если б я сам придумал! Вот давайте я с кем-то пойду, буду петь. Зовут?
А.ГОРДОН: Да ладно, у вас 2 диска записано или 3. Вы мне дарили.
В.ЖИРИНОВСКИЙ: Да!
А.ГОРДОН: Я плакал, но слушал, Владимир Вольфович.
В.ЖИРИНОВСКИЙ: Да! Правильно.
А.ГОРДОН: Я про это и говорю.
В.ЖИРИНОВСКИЙ: Не моя идея!
А.ГОРДОН: Владимир Вольфович, я пытаюсь объяснить одну простую мысль. Я сейчас попробую ее сформулировать. У вас потрясающе получаются некоторые вещи в жизни, замечательно получаются. А некоторые не получаются совсем.
В.ЖИРИНОВСКИЙ: Ну и что? Так, что вы хотите? Чтобы я был сверхидеальный человек что ли?
А.ГОРДОН: Но вы почему-то одержимы именно тем, что у вас не получается. Я ни разу не видел поющего Обаму, я ни разу не видел танцующего Клинтона.
А.РАЗИН: Да что вы? А на саксофоне кто играл? Не Клинтон?
В.ЖИРИНОВСКИЙ: Берлускони что-то пел.
А.РАЗИН:Нет, подождите. Публичная политика предполагает это. То есть мы все время говорим, что в стране не хватает публичных политиков. Правильно? Политик - он должен быть открытым, люди должны знать, кто он такой. И, кстати, на Западе Владимир Вольфович от много отказывается - то он, видите, говорит, что он не говорил по поводу женщин и мужиков, водки и мужиков. А вот возьмите нового мэра Лондона Бориса Джонсона - он фактически то же самое сказал через 15 лет: "Кто голосует за меня, у женщин растет грудь, у мужчин повышается шанс купить БМВ". Это публичная политика, в том числе и на Западе.
А.ГОРДОН: В кино снимались?
В.ЖИРИНОВСКИЙ: В кино? Не было. Какое кино? Какие-то предложения, может, были.
А.ГОРДОН: Вы снимались в кино.
В.ЖИРИНОВСКИЙ: Но фильм, который сделал человек - я деньги дал.
А.ГОРДОН: Ну, да. Но вы снимались в кино.
В.ЖИРИНОВСКИЙ: Ну это, на речном трамвайчике там эти бегали. Это не полнометражный фильм, нигде не выходил. Такого не было, чтобы сниматься. То есть я не хочу этого. Вы хотите подвести, что, может быть, я хочу быть на сцене? Не имел желания никакого.
А.ГОРДОН: Это я хочу, чтобы вы были на сцене, а не там.
В.ЖИРИНОВСКИЙ: Нет. Нет!
А.ГОРДОН: Я же про это и говорю.
В.ЖИРИНОВСКИЙ: Не имел желания! Не имел! Вы же меня подталкиваете!
А.ГОРДОН: Любой театр с руками оторвет.
В.ЖИРИНОВСКИЙ: Не надо!
А.ГОРДОН: Владимир Вольфович, займитесь делом!
В.ЖИРИНОВСКИЙ: Я могу прийти в театр любой - они боятся - и сорвать спектакль, что режиссер плохой, актеры, неправильное понимание Достоевского. Все отказали, кроме Любимова. Любимов разрешил. В антракте я вышел на сцену. То есть я готов с ними спорить, но ни в коем случае не хочу.
А.ГОРДОН: Вы когда говорите, что у меня задача показать 60% хорошего...
В.ЖИРИНОВСКИЙ: А потом испортить все.
А.ГОРДОН: Эту задачу мне кто поставил?
В.ЖИРИНОВСКИЙ: Вы сами.
А.ГОРДОН: А зачем я это делаю?
В.ЖИРИНОВСКИЙ: С тем, чтобы объяснить, что вот вы хотите меня вот как-то так развернуть, раскрутить и сказать "Да он, в принципе, на сцену давно хочет, а политика его не пускает".
А.ГОРДОН: А зачем я это делаю-то?
В.ЖИРИНОВСКИЙ: Как психолог! Вам хочется подумать "А чего у него все получается так хорошо?" Вы же завидуете. Вы же завидуете! И вы, и Познер - все мне завидуют. Всем вам говорю, всем - продюсерам, артистам, философам, священникам, всем. Пожалуйста. Вы меня недолюбливаете.
ВЛАДИМИР МЕНЬШОВ (противник В.Жириновского), кинорежиссер, народный артист России: Недолюбливаю, да.
В.ЖИРИНОВСКИЙ: Я знаю.
В.МЕНЬШОВ: Значит, поэтому...
В.ЖИРИНОВСКИЙ: Вы в следующий раз позовите еще Пороховщикова, Харатьяна и Бондарчука. Ненавидят меня.
В.МЕНЬШОВ: Ну, я просто на этой стороне сижу - это уже очевидно, что я...
В.ЖИРИНОВСКИЙ: Нет, ну просто я знаю заранее. Я вижу вот внутренне.
В.МЕНЬШОВ: Глаза, безусловно.
В.ЖИРИНОВСКИЙ: Дочь его вела передачу - ни разу не позвала! Всех позвала, кроме меня. Жириновского не зови - пожалуйста!
В.МЕНЬШОВ: Она, кстати, женщин звала.
В.ЖИРИНОВСКИЙ: Нет, там было и с участием мужчин.
В.МЕНЬШОВ: Иногда. Хорошо, да.
В.ЖИРИНОВСКИЙ: Были передачи, где она звала мужчин против женщин, чего-то такое, было.
В.МЕНЬШОВ: Значит, я боюсь, что эта передача все равно превращается в рекламный ролик, ваш, к выборам, к чему-то. Как вы все равно, все какие-то с извинениями, с уважением и так далее. Я должен тогда начать с того, что вот я, глядя в течение этих уже, я так долго вас не наблюдал никогда, близко. И моя внутренняя, не очень обоснованная интуитивная антипатия, она, так сказать, наросла просто до предела. Наросла, потому что это поведение, вы меня извините, я вижу во всем, вот, извините - нет, не извиняйте меня, вы извинений не просите - это во всем поведение, простите, афериста. Вот они так ведут себя. Так они завоевывают, так они... Значит, у них какой-то, так сказать, принцип. Когда человек, так сказать, если я его обману, значит, я хитрее, значит, я умнее, значит, я выше него. Ну вот здесь были примеры, ну, когда вас не поймать. Вам говорят "Вот там написано в книге", вы говорите "Это кто писал?" Да ваше заглавие, "Жириновский" книга называется - я не писал, это написал другой человек.
В.ЖИРИНОВСКИЙ: Да, правильно. Там целый коллектив авторов.
В.МЕНЬШОВ: Да, конечно. Ну, как же с вами разговаривать-то?
В.ЖИРИНОВСКИЙ: А очень просто. Очень просто. При переиздании я все это убрал.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11
