Таким образом, Пангерманский союз и Германское колониальное общество, Германский флотский союз и Военный союз - эти ярко выраженные организации германского монополистического капитала - имели своей задачей пропаганду его целей в немецком народе. В числе тех, кто финансировал эти организации, мы самого начала видим представителей монополистической тяжелой промышленности. Изо дня в день на весь мир громогласно провозглашались и распространялись при помощи гигантского пропагандистского аппарата, через газеты и журналы экспансионистские идеи. Необходимость колониальной экспансии на все лады доказывались в школах и университетах. Колониальное общество оказывало влияние даже на подготовку предназначенных для «народных школ» книг для чтения. Оно уже с 1907 г. стало увешивать стены вокзалов географическими картами колоний. Это общество одним из первых присоединилось к хору голосов, требовавших создания мощного военно-морского флота, необходимого как для сохранения колониальной империи, так и для завоевания новых колоний (18; с. 37).
Пусть даже значительная масса населения Германии разделяла точку зрения правительства, согласна которой рост вооружений и наращивание силы надо было считать элементом обеспечения мира, поскольку государство, вооружаясь, взаимно увеличивали риск войны и тем самым - миролюбивые устремления (63; с. 367).
Однако господствующие слои не ограничивались увеличением армии и гонкой вооружений. Он ставил своей задачей идеологически подготовить все население к войне. Эти задачи, во-первых, выполнялись учеными прислужниками империалистов - профессорами, публицистами. Литераторами, которые во всех вариантах доказывали превосходство немцев над другими народами, воспевали войну как «творца-созидателя», обосновывали ее ссылками на необходимость завоевания нового « жизненного пространства», без которого немцы якобы не могут развиваться как нация, уверяли, что гонка вооружений - одно из важных средств обеспечить работой всех немцев. Книжный рынок германии был наводнен огромным числом книг и брошюр.
Во-вторых, идеологической обработкой масс занимались школы, университеты, просветительские и спортивные организации и существовавшие буквально во всех уголках страны «кригс ферейны». Эти «военные союзы», - писал М.А. Рейснер, - «зорко блюдут не только за ратными воодушевлением своих сочленов, но и за их политическими убеждениями», они являются «своего рода военными клубами для мирных обывателей и вместе с тем общественным представительством пропитанного шовинизмом мещанства» (50; с. 136-137).
В-третьих, всестороннее воздействие на население оказывали специальные пропагандистские организации монополистического капитала: «Пангерманский союз» (основан в 1891г.), «Флотский союз» (создан 1898г.), «Оборонный союз» (основан 1912г.), Колониальное общество (организовано в 1882г.) и ряд других (50; с. 137).
Процессы, происходившие в экономике и политике, оказывали определяющие влияние на идеологическую жизнь. Приближение империалистической эпохи усиливало реакционные тенденции и философии, и в историографии, и в литературе (29; с. 193).
Готовя материальную базу для колониальной экспансии, господствующие сословия не забывали и о «обработке душ». Изо дня в день насаждались шовинизм, культ военных, ненависть к смутьянам-социалистам. В больших количествах издавались бездарные сочинения, воспевавшие победы прусского воинства над Данией, Австрией и Францией или рисовавшие картины грядущей войны, из которой Германия должна была выйти властительницей Европы. Те же цели преследовали многочисленные произведения псевдоисторического жанра, сюжеты для которых черпались из более отдаленных эпох истории бранденбургско-прусского милитаризма, связанных с именами «великого курфюрста», Фридриха II и т. п. На буржуазно-дворянскую литературу все большее влияние оказывало ницшеанство, а концу века началось быстрое развитие декадентских течений; в творчестве ряда художников проявляются мистические настроения, иррационалистические мотивы, реалистические образы вытесняет символика (19; с. 399).
Для реализации будущих колониальных захватов, немецкая буржуазия начинает осуществлять в стране активную военно-идеологическую внутреннюю политику и в союзе с юнкерством развертывает обработку общественного сознания во всех слоях немецкого народа в колониальном направлении, планомерно формируя убеждения о назревавшей необходимости в Заморье.
Характерно, что при обосновании целей колониальной политики германская буржуазия сумела подогнать интересы среднего сословия, так и интересы деятельности миссионеров под интересы крупных промышленников и финансистов, которые впоследствии выступили на передний план (63; с. 69).
В развертывании и проведении широкой колониальной пропаганды во всех слоях немецкого общества огромную роль сыграла гражданская и военная интеллигенция Германии в лице миссионеров и ученых, географов и путешественников, писателей и публицистов, государственных служащих и политических деятелей. Именно их активность в средствах массовой информации и различных общественных организациях стала мощным прессом давления на правительство, рейхстаг и кайзера, заставившая их перейти к политике колониальной экспансии в заморские земли.
Географы, философы, историки, и богословы Германии активно проповедовали шовинистические идеи об исключительности немецкой расы и неполноценности других народов и на основе своих научных теорий обосновывали назревавшую необходимость расширения Германской империи и ликвидации «исторической несправедливости» за счет территории соседей и захвата колоний (19; с. 403).
В последней трети 19 века, когда совершился переход к империализму, обострение социальных противоречий и захват колоний обусловили дальнейший рост реакционной идеологии расизма. Шарлатаны расовой «науки» усиленно фабриковали псевдонаучные доводы о превосходстве «белых» над «цветными» народами, о «биологическом» праве империалистических государств на колониальной разбой и т. д. В соответствии с потребностями империалистической экспансии воздвигалась стена между «культурными» и «некультурными» расами, между трудящимися империалистических стран и трудящихся колоний, между угнетенными народами Европы и порабощенными народами колоний (21; с. 353).
По времени широкого распространения расовые теории связаны с активизацией колониальной политики, направленной к разделу мира, связаны с теми процессами, которые привели к перерастанию капитализма «во всемирную систему колониального угнетения и финансового удушения горстью» передовых «стран гигантского большинства населения земли» (8; с. 91).
В сознании немецкого бюргера объединение Германии и быстрое превращение ее в одну из главных капиталистических держав были связаны с победой прусского фельдфебеля, с цепью грабительских войн и колониальных захватов. Отсюда - преклонение перед силой, презрение к идеям мира и дружбы между народами, высокомерие выскочек. Немецкий бюргер легко расстался с романтическими идеалами «бури и натиска» ради «натиска на Восток» (и во всех других направлениях), сулившего богатую добычу. Атмосфера колониального захвата способствует развитию в Германии расовых теорий. Их ближайшими предшественниками являются не только французские расисты (Гобино, Лапуж). В немецкой идеалистической философии издавна угнездились расистские взгляды и теории; местечковый национализм, преклонение перед прусским кулаком (Гегель, Фихте) воспитывали умы немецких мещан в направлении, способствовавшем распространению расизма (8; с. 92).
Руководители германской политики - прусские и рейнско-вестфальские промышленные магнаты - отдавали себе отчет в том, что расовая теория является для них полезным оружием за передел мира и за сохранение господства в немецком обществе. Любимец немецкой империалистической буржуазии, Мольтке - старший, еще в 1841 г. объявляет всю французскую историю историей борьбы между германцами и коренным населением. От этого утверждения до аннексии Эльзаса и Лотарингии шла прямая дорога. Говоря о французском расисте Лапуже, немецкий император Вильгельм II со свойственным ему цинизмом и высокомерием заметил: «Французы - кретины. У них имеется только один великий человек - Ваше де Лапуж, но и его они не смогли оценить». Зато сам Вильгельм вполне оценил полезность для германской правящей клики идей Лапужа о «борьбе длинноголовых людей с короткоголовыми» в целях оправдания колониальных захватов. Не кто иной, как сам пушечный король Фридрих Крупп, 1 января 1900 г. в Эссене объявил конкурс на тему «Чему учит нас принцип естественного отбора в области внутриполитического развития и государственного законодательства». Крупп не поскупился выплатить 30 000 марок для того, чтобы продажные писатели и мнимые ученые перенесли законы звериного мира в область человеческих общественных отношений и тем самым оправдали насилие и грабеж. Это был социальный заказ в прямом, буквальном смысле. И вот ради 30 000 марок, в угоду Круппу, в угоду немецкому империализму. Вольтман пишет книгу «Политическая антропология» (вышла в 1901 г.). В своей книге «политическая антропология» он писал: «Германская раса призвана охватить земной шар господством, использовать сокровища природы и рабочей силы и включить пассивные расы как служебный член своего развития».
Эта книга - наглая, открытая апологетика капиталистического рабства, пронизанная стремлением навечно закрепить его, используя «теорию» о неравенстве рас. «Физиологическая вооруженность органами, инстинктами и задатками, - писал Вольтман, - определяет политическую судьбу рас». «Вообще, - заявляет он, - совершенно безнадежное начинание - приобщить негров и индейцев к подлинной цивилизации... Большой вопрос, может ли негр овладеть всем языковым богатством высокообразованной расы, например стилем и полнотой шекспировского языка». Кстати отметим, что один из лучших исполнителей ролей Отелло, Шейлока, короля Лира, знаменитый трагик, гениальный актер Айра Олдридж, - негр по происхождению. Раб империализма, Вольтман проповедует необходимость рабства на земле для колониальных народов, объявляя, что у белой расы существует «антропологическая обусловленная способность к политическому господству», а «прибавочная стоимость есть интеллектуальное и моральное достижение господ» (19; с. 403).
К подобным «святым» инстинктам взывал, очевидно, некий доктор Вольф, который в книге «Прикладная расовая теория» убеждал немцев в том, что «полное устранение войн и военной опасности из истории человечества было бы для него невозместимым. В действительности мировая история показывает, что длинные периоды мира для народов значительно губительнее, чем самые кровавые войны». Минувшая война, вероятно, дала немцам возможность решить, прав или неправ был ученый доктор. Его утверждения характерны и показательны для расистов в том отношении, с какой наглой откровенностью они от своих «теорий» переходили к апологии захватнических войн, грабежа и насилия, даже не пытаясь замаскировать свои цели.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15
