Гвардия в декабрьские дни 1825 года - рефераты, скачать рефераты, бесплатно рефераты

Рефераты. Гвардия в декабрьские дни 1825 года

аибольшую ценность представляют записки И.Д. Якушкина, С.Г. Волконского, С.П. Трубецкого, Н.И. Лорера, Н.В. Басаргина, Н.А. Бестужева, В.И. Штейгейля и др. В этих и других мемуарах сложилась устойчивая канва, положенная в основу дальнейших исследований: Отечественная война 1812 года и Заграничные походы как истоки декабристского движения, ранние тайные общества: Союз спасения и Союз благоденствия и Южное и Северное общества, затем следствие, суд и Сибирь. Довольно редко те или иные эпизода декабристской молодости всплывают в многочисленных письмах декабристов из Сибири. Их содержание в основном ограничивается событиями и бытом сибирской ссылки. Сохранились эпистолярные массивы многих сибирских узников: С.П. Трубецкого, И.И. Пущина, М.А. Фонвизина, А.В. Поджио, А.Ф. Бригена, М.А. Бестужева и Н.А. Бестужева.

После восстания 1825 г. растет количество мемуарных свидетельств современников о декабристах. Набольшую ценность представляют «Воспоминания старика» Н.И. Греча, вторая часть которых полностью посвящена декабристам и содержит яркие, хотя и не всегда справедливые, характеристики П.И. Пестеля, К.Ф. Рылеева, А.А. Бестужева, Н.И. Тургенева, Н.М. Муравьева.. Немало говорится о декабристах и на страницах лучших мемуаров об Александровской эпохи Ф. Ф. Вигеля. Особенно взволновало русское общество казнь декабристов. Обширный корпус исторических свидетельств об этом событии сравнительно недавно был собран, прокомментирован и опубликован П.В. Ильиным.

3. Публицистику и художественную литературу, как и источники личного происхождения, следует разделить на написанные до и после восстания 14 декабря 1825 года. К числу наиболее значительных памятников декабристской публицистики до 14 декабря обычно относят «Русскую правду» П. И. Пестеля и "Конституцию" Н. М. Муравьева. «Русскую правду» Пестеля часто не совсем справедливо считают конституционным проектом, аналогичным по жанровой природе Конституции Муравьева. В действительности это не так. Если Конституция Муравьева это действительно конституционный проект со всеми его формальными признаками, то текст Пестеля представляет собой сложное жанровое образование и включает в себя, помимо конституционных элементов, философские размышления о природе власти, общественно-политические мысли о государственном строе, публицистические обличения военных поселений, рекрутских наборов, федеративного устройства.

Другим и можно сказать особым видом декабристской публицистики могут служить речи М.Ф. Орлова в литературном обществе «Арзамас» и в Библейском обществе, а также его критика «Истории государства Российского» Карамзина, в которой излагается характерный для декабризма патриотический подход к истории в ущерб исторической достоверности. С этих же позиций Карамзина критиковал и Н. М. Муравьев. К числу пропагандистских документов следует отнести и «Православный Катехизис» С. И. Муравьева-Апостола.

Вопрос о художественной литературе как источнике по изучению декабризма представляет ряд трудностей как из-за общей неразработанности проблемы «художественная литература как исторический источник», так и из-за того, что далеко не все художественные произведения, написанные декабристами, могут считаться источником по изучению декабристского движения. Заметим, что к числу источников следует относить художественные тексты, так или иначе задействованные членами тайных обществ в пропаганде их идей. Это не обязательно произведения, написанные самими декабристами. Большую роль в декабристской пропаганде сыграла политическая лирика Пушкина, ряд политических стихотворений П.А. Вяземского «Негодование», «Петербург».

После 14 декабря декабристская публицистика играет существенную роль в исторической рефлексии бывших членов тайных обществ. Мемуары многих декабристов, как например А.В. Поджио, братьев Бестужевых, написаны с изрядным публицистским пафосом. Но помимо этого создавались и чисто публицистические произведения, как например, «Письма из Сибири» и цикл статьей М.С. Лунина, «Оправдательные записки» и «Россия и русские» Н. И. Тургенева. Главное для них -- опровергнуть «Донесение следственной комиссии». Характерно то, что, опровергая этот документ, полемизируя с его оценками, умолчаниями и т. д., декабристы в целом приняли канву движения, составленную Блудовым, и закрепили ее в исторической памяти. Таким образом, это «лживое», по общему признанию декабристов и сочувствующих им историков, «Донесением Следственной комиссии» стало основой всей дальнейшей историографии. Первым использовал эти документы в своем историческом труде «Восшествие на престол императора Николая I» барон М.А. Корф. Эта книга писалась в 1848 г. по инициативе наследника престола Александра Николаевича с личного одобрения Николая I исключительно для внутреннего пользования императорской фамилии. Первые два издания 1848 и 1854 гг. были отпечатаны в количестве 25 экземпляров, и только третье издание 1857 г., уже после смерти Николая I, появилось с пометкой «первое для публики». Почти сразу книга была перепечатана Герценом в Лондоне и вызвала его резкую критику. В противовес официальной версии уже к середине XIX в. сложились две основные концепции. Первая -- революционно-публицистическая, идущая от А.И. Герцена. Он писал и декабристах неизменно восторженно и представлял их в образе «рыцарей, с головы до ног, кованных из чистой стали», которые «разбудили целое поколение». Это, конечно, легенда, порой весьма далекая от фактов. При ее анализе необходимо учитывать, что Герцен не знал следственных дел, а сами декабристы, как будто сговорившись, никогда и нигде не признавались в своем поведении на допросах. Они как бы вычеркнули месяцы унизительного следствия и проявленную многими из них душевную слабость из собственной коллективной памяти. И все-таки герценовская легенда о когорте богатырей, пожертвовавших собой ради свободы, не могла был существовать, если бы была чистым вымыслом. Многие стороны декабризма Герцен уловил верно. И хотя в его распоряжении не было того обширного фонда документов, которым располагает современный историк, он и декабристы находились внутри единой непрерывной традиции. Декабризм дошел до него в устной истории. Он был лично знаком с некоторыми участниками движения и со многими лично знавшими их современниками. Поэтому недостаток письменных источников для него компенсировался уникальными устными свидетельствами, теперь уже навсегда утраченными.

Почти одновременно с Герценом о декабристах писал Н. И. Тургенев. Сам в прошлом декабрист, он отошел от движения в 1824 г. и тогда же эмигрировал в Европу. В 1847 г. в Париже на французском языке вышел его трехтомный труд «La Russie et les russes» (Россия и русские). В отличие от Герцена, революционизирующего декабристов, Тургенев рассматривает все движение как либеральное, берущее свои истоки в реформаторских начинаниях Александра I. Он не только отказывается признать декабристов революционерами, но даже отрицает антиправительственную направленность их деятельности. По его мнению, инициатива реформ принадлежала правительству, а тайное общество поверило царю и пошло за ним. Когда же Александр I отрекся от собственного курса, декабристы лишь продолжили начатое им дело. Концепция Тургенева столь же одностороння и тенденциозна, как и легенда Герцена. Но, как и Герцен, бывший декабрист верно обрисовал многие стороны движения, в частности его связь с правительственным либерализмом. Книга Тургенева оказала огромное влияние на известного историка А.Н. Пыпина. В 1870 г. на страницах журнала «Вестник Европы» Пыпин начал публиковать исторические очерки под общим заглавием «Общественное движение в России при Александре I». Потом они неоднократно переиздавались в виде отдельной монографии. Как и Н. И. Тургенев, Пыпин рассматривает декабризм как составную часть общего либерализма Александровской эпохи. В тайных обществах он видит прямое продолжение попыток реформ Негласного комитета и деятельности М.М. Сперанского. Поэтому неслучайно, что практически весь декабризм историк сводит к Союзу благоденствия.

Начиная с правления Александра II в печати, сначала заграничной (герценовской), а потом и российской, начали появляться отдельные мемуары декабристов. Чуть позже стали просачиваться следственные дела. Первым их использовал официальный историк М. И. Богданович в шестом томе своей монографии «История царствования императора Александра I и России его времени». Это были скупые цитаты, но представления о декабристах они расширили. В целом же концепция Богдановича мало чем отличалась от корфовской. Для него декабристы -- мятежные дворяне, восставшие против законного государя, и события на Сенатской площади трактуются им как неудачная попытка в духе характерных для XVIII в. дворцовых переворотов. Следующий шаг, приоткрывающий тайну декабристских дел, сделал Н.К. Шильдер, опубликовавший в приложении к первому тому своей неоконченной книги «Император Николай Первый. Его жизнь и царствование» отрывки из следственных дел.

Новый этап в изучении декабристов начался после революции 1905 г., когда цензура фактически сошла на нет, а исследователи получили доступ к архивам. Начался своего рода декабристоведческий бум. В 1906--1907 гг. М. В. Довнар-Запольский буквально друг за другом выпусти три тома исследований и документов: «Тайное общество декабристов», «Мемуары декабристов» и «Идеалы декабристов». Несмотря на огромное количество ошибок, как текстологического, так и фактического характера, эти книги сыграли огромную роль в пробуждении исследовательского интереса к декабристам. В числе опубликованных Довнар-Запольским источников была и "Конституция" Н. М. Муравьева, впервые введенная им в научный оборот в 1906 г.

В том же 1906 г. П.Е. Щеголев издал текст «Русской правды» П. И. Пестеля. Член партии эсеров, человек огромных научных возможностей и неуемного исследовательского темперамента, Щеголев сделал необычайно много для изучения декабризма. Он заложил основы ряда научных направлений, таких как «Пушкин и декабристы», «Грибоедов и декабристы». С него началось научное изучение «первого декабриста» В.Ф. Раевского. Свои концепции Щеголев строил, как правило, на основе им же найденных и введенных в научный оборот источников.

Всего за 3--4 года после революции 1905 г. декабристоведение сложилось как самостоятельное научное направление. Количество накопленных фактов и введенных в научный оборот источников стало таково, что возникла потребность в обобщающем труде. В 1909 г. такой труд появился. Им стала монография В. И. Семевского «Политические и общественные идеи декабристов». Исследование Семевского базировалось на беспрецедентной по своей широте источниковой базе. Он не только использовал все имеющиеся на тот момент источники, но провел широкое самостоятельное исследование декабристских архивов, в результате чего количество документов, введенных в научный оборот, едва ли не удвоилось. В концептуальном плане Семевский попытался объединить революционную концепцию Герцена и либеральную Пыпина. Он связал преобразовательные проекты декабристов не только с либеральными намерениями Александра I, но и со всей историей русского оппозиционного реформаторства, начиная со стремления верховников ограничить власть Анны Иоанновны в 1730 г. Особое внимание Семевский уделяет взглядам декабристов на крестьянский вопрос, откуда, по его мнению, тянутся нити к революционному народничеству. Исследование Семевского до сих пор сохраняет научную ценность как наиболее полный свод данных о декабристских воззрениях на различные стороны российской жизни.

Еще до выхода в свет монографии Семевского начала складываться новая концепция декабризма, ставившая целью разрушить как герценовскую революционную, так и пыпинскую либеральную легенды. Ее автором был первый отечественный историк-марксист М.Н. Покровский. Как и всю историю, Покровский трактовал декабризм в духе вульгарного материализма. Согласно концепции Покровского, Россия эпохи Александра I -- страна торгового капитала, находящегося накануне промышленного переворота. Помещикам, чьи хозяйства оказались втянутыми во внешнеторговые связи, было выгодно продавать хлеб на экспорт. Но низкая производительность крепостного труда препятствовало выгодному ведению внешней торговли. Поэтому они были заинтересованы в отмене крепостного права и в переходе деревни на буржуазно-капиталистические отношения. Покровский напрямую отождествлял материальное положение дворянина с его идеологией. Чем меньше крепостных у дворянина, тем он беднее, а следовательно, тем революционнее. Поскольку среди декабристов были люди различного материального достатка, то говорить о единой декабристкой идеологии нельзя. Ее не было и быть не могло. При этом доходы декабристов Покровский считал грубо, что называется на глазок. Поэтому у него выходило, что самые богатые из них состояли в Северном обществе, победнее -- в Южном, и уж совсем голытьба собралась в Обществе соединенных славян. Таким образом получался следующий расклад. Крупнопоместные «северяне» были либералами, склонными, как и все либералы, к политическому ренегатству. Мелкопоместные «южане» были более революционными, но то же имели склонность к соглашательству, хотя и не так ярко выраженную, как северяне. И только «безземельное» Общество соединенных славян, состоявшее из бедных армейский прапорщиков, воспитанных на медные деньги с ярко выраженной плебейской психологией и ненавистью к дворянской культуре, было подлинно революционным..

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14