Несмотря на сравнительно низкий удельный вес пролетарского населения, оно все же представляло собой опасную для властей силу, т.к. значительная его часть была сконцентрирована на крупном предприятии (ЯБМ) и компактно проживала в Закоторосльной части города. К октябрю 1905 года медленно вызревавшие оппозиционные и революционные настроения пролетарской массы вылились в масштабные выступления, кульминацией которых стала «кровавая пятница» 9 декабря 1905 года. Этому предшествовали грандиозные по ярославским меркам «октябрьские события»: всеобщая забастовка, охватившая не только крупнейшие предприятия и железнодорожные мастерские, но и пекарей, кузнецов, сапожников, извозчиков и даже домашнюю прислугу. В Ярославле формируются вооруженные рабочие дружины, происходят кровавые столкновения с черносотенцами, казаками и полицией. Все свидетельствует о переломе в сознании ярославских трудящихся, которые до сих пор - по словам Е. Ярославского - считались «непоколебимым оплотом консерватизма и покорности» Там же. С. 327. Однако ошибочно думать, что пролетарские массы Ярославля в 1905-м году слепо шли за социал-демократами или другими революционными организациями, в одночасье отбросив все то, что последние именовали «отсталостью». Напротив, многие источники позволяют сделать вывод о том, что, соприкасаясь с леворадикальной средой, ярославские рабочие старались дистанцироваться от «политики», действуя скорее в тред-юнионистском, чем революционно-социалистическом русле. Об этом говорит, прежде всего, подчеркнуто экономический характер выдвигаемых требований. Корреспонденция в социал-демократической газете «Новая жизнь» от 10 ноября 1905 года отмечает: «Карзинкинцы уже стали ходить на социал-демократические митинги. Собираясь отдельно, они вырабатывали и требования, главным образом, экономические» Там же. С. 327. Е. Ярославский вспоминает: «Весь 1905 год, победа рабочего класса, успех его стачечной борьбы разбудили, расшевелили и Ярославскую Большую Мануфактуру. Образовался стачечный комитет, в который нам удалось ввести и своего представителя от комитета партии. Надо сказать, что руководители стачки - совсем не социалисты - очень боялись, особенно вначале, испортить дело «политикой». Поэтому когда я отправился на первые собрания на больших фабриках, товарищи немедленно предупреждали меня: «Смотрите, не говорите про царя, про бога» Там же. С. 338. Впрочем, возможно, что в этой демонстративной лояльности монархическим и религиозным устоям проявилось своеобразное двоемыслие, лукавство, свойственные русскому крестьянину, от которого ярославский рабочий того времени отличался не так уж сильно. Тот же Ярославский рассказывает следующий эпизод: «Я помню, как один пожилой рабочий, который перед моим выступлением защищал царя, в частной беседе со мною, здесь на собрании, в каком-то исступлении требовал: «Так их! Говори про всех: про царей, про митрополитов говори, про хозяев!..» Там же. С. 339.
Социалистические идеи, безусловно, нашли определенный отклик в рабочей среде, о чем свидетельствовал рост численности революционных организаций, образование ячеек РСДРП на предприятиях, рабочих боевых дружин. Независимо от готовности основной массы фабричных принять конечные цели революционеров, идеи классовой солидарности в борьбе за общие интересы пустили глубокие корни в сознании ярославцев.
В период спада революционной волны протестная активность ярославских пролетариев заметно пошла на убыль, сменившись апатией и разочарованием. В 1910-м бюллетень Ярославского комитета РСДРП уже отчаянно призывал рабочих «опомниться»: «Вы не только боитесь сказать резкое слово правды, но затыкаете уши, когда это слово говорят другие. Страх наполняет всю вашу жизнь, из-за него вы готовы отречься от всего, что не угодно полиции и вашим хозяевам» Там же. С. 372. Однако полное возвращение к патриархальным порядкам, царившим до 1905 года, было уже невозможно.
В годы Первой мировой войны структура ярославской промышленности претерпела серьезные изменения, связанные с милитаризацией экономики, ее переориентацией на военные нужды. «В Ярославской губернии сократилось производство строительных материалов, свинцовых белил, фарфоровых и других, не связанных со снабжением фронта изделий. Из-за нехватки зерна сокращалась мукомольная промышленность. В то же время расширяли производство отрасли, работающие на войну, и, прежде всего, металлообработка. Удельный вес рабочих-металлистов вырос с 8,6% в 1913 г. до 17,2% в 1916 г. В губернии началось строительство двух автомобильных и одного авиационного завода. Сюда из прифронтовых районов эвакуировались 22 предприятия, в том числе 5 металлообрабатывающих. Общая численность фабрично-заводских рабочих увеличилась с 43, 4 тыс. в 1913 г. до 50, 2 тыс. в 1916 г. Усилилась и концентрация: на крупных предприятиях (500 и более рабочих) было занято 68,5% всех работающих в промышленности (в 1913 г. - 63,2%)» Очерки истории Ярославской организации КПСС. 1883-1937. Ярославль, Верхневолжское книжное издательство, 1985. С. 138 . Изменился и поло-возрастной состав ярославского пролетариата: «Большинство кадровых рабочих-мужчин оказались мобилизованными в армию, и на их место приходили женщины и подростки, составившие в 1916 г. 64,1% рабочих» Там же. С. 138.
События 1917 и, особенно, 1918 гг. наглядно показали неустойчивость политических симпатий ярославских трудящихся, а зачастую и прямо антибольшевистский характер их предпочтений. Даже авторы тенденциозных «Очерков истории Ярославской организации КПСС» приводят данные, которые говорят о превалирующем влиянии меньшевиков и эсеров на рабочую массу, причем не только в первые послефевральские месяцы (что соответствовало общероссийским тенденциям), но и осенью 1917 года. Кто составлял социальную опору октябрьского переворота в Ярославле, определенно показывают результаты перевыборов в местный Совет рабочих (сентябрь-октябрь 1917 г.): в новый состав вошло 36 большевиков против 16 в прежнем совете. Но перевес сохранялся за меньшевиками и эсерами (67 депутатов). В солдатском совете, напротив, преобладали большевики. «Таким образом, - пишут авторы «Очерков», - в целом в Ярославском Совете рабочих и солдатских депутатов из 250 мест большевикам принадлежало 111, меньшевикам и эсерам - 82 и остальным (беспартийным и представителям других партий) - 57» Там же. С. 159. Однако это явное искажение истины, поскольку объединение рабочего и солдатского советов произошло лишь 2-4 ноября 1917 г.
Именно давление со стороны солдат (только в Ярославле их было расквартировано 36 тыс. чел.) обеспечило переход власти в городе и губернии к советам при выжидательном, а в отдельных случаях и враждебном отношении со стороны рабочих (в частности, променьшевистски настроенный профсоюз наборщиков отказался печатать большевистские материалы). Тем не менее, говорить о неприятии ярославскими рабочими октябрьского переворота и большевистских идей нельзя. Скорее имела место неопределенность политических пристрастий (ведь еще весной большевистская и меньшевистская организации в городе были едины). Разница между различными социалистическими партиями была ясна не желавшим воевать солдатам, в то время как рабочие в массе своей еще не сделали выбор.
Военно-коммунистические меры, предпринятые новыми властями, прежде всего, для решения продовольственного вопроса явно импонировали рабочим. Еще задолго до октября фабрично-заводские комитеты прибегали к чрезвычайным мерам против хозяев. Так, 2 мая решением фабзавкома ЯБМ директор предприятия Грязнов был арестован и посажен в Коровницкую тюрьму Там же. С. 151. В сентябре «рабочие-карзинкинцы три дня осматривали склады и квартиры купцов и предпринимателей в поисках продовольствия» Там же. С. 160. Фактическая власть на производстве уже весной перешла к органам рабочего самоуправления, которые явочным порядком вводили 8-часовой рабочий день, контролировали найм и увольнение, диктовали хозяевам размеры заработной платы. Действия новой власти узаконивали и поощряли данную практику. На выборах в Учредительное собрание большевики получили значительный перевес в рабочих районах. Например, из 4 тыс. рабочих ЯБМ 3 тыс. голосовали за большевиков Там же. С. 168.
Недовольство рабочих большевистскими деятелями, проявившееся очень скоро, было вызвано не проводимой ими политикой, а, скорее, отступлениями от принципов уравнительности, лежавших в основе военного коммунизма. Так, всеобщее негодование вызвал скандал с участием председателя исполкома Совета Н. Ф. Доброхотова, который вместе с комиссаром Красной гвардии Ф. М. Горбуновым и другими высокопоставленными большевиками под новый год устроил пьяную оргию в гостинице, закончившуюся изнасилованием одной из постоялиц. Бесчинства солдата-большевика и его приближенных (также в основном из солдат), совершенные ими грабежи и хищения, грубое вмешательство в деятельность профсоюзов, а также убийство одного из рабочих ЯБМ членом исполкома Мироновым, привели к взрыву возмущения. Ярославский историк Н. В. Дутов пишет: «На митингах и собраниях, охвативших практически все предприятия города, сами рабочие требовали самого сурового наказания руководителям города» Особенности менталитета ярославцев. Ярославец как культурно-исторический тип. Автор-составитель Н. В. Дутов. Ярославль, 2006. С. 99. Против морально разложившихся руководителей Совета активно выступал рабочий-большевик Д. С. Закгейм. На февральском губернском Съезде советов он заявлял: «Наглость этой пьяной компании достигла предела, и вся грязь вылилась наружу» Там же. С. 100. Однако наказания, которым по решению Совета подверглись десятки коррумпированных функционеров, так и не затронули главных «перерожденцев», превратившихся в некое подобие военной хунты.
Страницы: 1, 2, 3, 4
