Тональность продолжившихся под патронажем Викжеля переговоров определили вновь вспыхнувшие бои в Москве и под Царским Селом, аресты и расстрелы в Петрограде, закрытие либеральных газет и журналов. “Это не война, а безумие”, - заявил Мартов. Он призвал всех присутствующих заявить, что даже “признавая вооруженную политическую борьбу”, они “никогда не признают для себя допустимым террор и гарантируют неприкосновенность всех участвующих в переговорах”. Единогласно приняв резолюцию о прекращении террора совещание высказалось и относительно позиции меньшевистского ЦК. При этом мотивы отказа от вхождения в кабинет были охарактеризованы как не соответствующие реальному соотношению сил в стране.

Дан неохотно отступил. Он заявил, что меньшевистская партия, выступая против правительства с участием большевиков, согласна поддерживать правительство с большевистским представительством лишь “постольку, поскольку оно не будет прибегать к агрессивным мерам”. Однако это заявление не нашло понимания собравшихся. Тогда Дан согласился обсуждать персональный состав правительства, не исключая кандидатуры большевиков, и предложил партнерам по переговорам составить особую комиссию для конструирования власти. Предложение было принято без возражений.

Стремясь к “восстановлению революционного союза пролетариата, крестьянства и городской демократии и упрочению связи между российским и международным движением”, ЦК РСДРП еще раз открыто отвергло “всякое политическое сотрудничество с враждебными демократии классами” и отмежевалось “от участия во всех, хотя бы и демократическим флагом прикрываемых, правительственных комбинациях, которые основаны на “общенациональных” коалициях демократии с капиталистической буржуазией или на зависимости от иностранного империализма и милитаризма”.

30 ноября 1918 г. ВЦИК отменил свое решение в отношении меньшевиков, исходя из того, что “эта партия, по крайней мере, в лице ее руководящего центра, ныне отказалась от союза (коалиции) с буржуазными партиями и группами, как российскими, так и иностранными”. Однако Мартов связывал это решение с тактическим поворотом большевиков в сторону мелкобуржуазной демократии и, прежде всего, крестьянства. Он ставил легализацию своей партии в один ряд с отказом большевиков от комбедов, признанием поражения в свирепой войне за хлеб, резким осуждением “красного террора” за рубежом, массовыми крестьянскими восстаниями, ростом дезертирства в армии. Вот почему упомянутое выше партийное совещание, приняв постановление о снятии лозунга борьбы за Учредительное собрание, отметило, что поступает согласно французской поговорке: “Нужно отступить, чтобы лучше прыгнуть”.

Но прыгнуть им больше не пришлось. Большевики играли с РСДРП как кошка с мышкой. В конце марта 1919 г. началась новая волна репрессий. ВЧК открыла “охоту на социалистов”, и “старые сидельцы царских казематов, борцы, всей своей жизнью, - как отмечалось в одной из листовок, - доказавшие преданность рабочему делу, вновь заполнили тюрьмы. Именно в это время начинает складываться система закрытых инструкций и циркуляров ВЧК, ставших своеобразной “правовой базой” репрессивной политики в отношении социалистов и прочих “контрреволюционеров”. По установившейся практике, закрепленной специальным циркуляром ВЧК, все осужденные за так называемые “контрреволюционные преступления” подлежали заключению, в концлагерь на срок от трех месяцев до трех лет. Типичным приговором для членов РСДРП стаю заключение в концлагерь “до конца гражданской войны”. Признавая свое полное бессилие в идейной борьбе с “ничтожной, как она выражалась, “группой меньшевиков”, - как отмечал Мартов, - правящая партия решила покончить с “легальностью” социалистических партий и вернуться к системе террора”. Меньшевики и меньшевизм. М., 1998. С. 318.

24 мая ЦК заявил протест в президиум ВЦИК по поводу массовых арестов членов РСДРП, не занимающих в партии ответственных постов, но служащих в советских учреждениях. Группа партийных специалистов (среди них В. и С. Громаны, Н. Суханов, С. Либерман и др.) обратила внимание Ленина на невозможность работать в такой обстановке. В ответ Л.Б.Каменев передал руководству меньшевистской партии пожелание представить список лиц, которые могли бы занять некоторые ответственные посты в разных отраслях управления. В свою очередь ЦК, “подтверждая, что РСДРП рекомендует своим членам занятие всех тех постов в советских учреждениях, на которых они могут содействовать делу возрождения народного хозяйства и социального творчества, равно как действительно работать для обороны, вместе с тем дал понять, что “не считает для себя возможным, представить... тот список кандидатов, о котором идет речь”. Отказ мотивировался тем, что “успешное участие РСДРП в общем деле спасения революции и использование для этой цели того влияния, которое она может иметь на народные массы, возможно лишь ем такого соглашения на основе политической платформы, которое охватило бы всех социалистов, готовых бороться в одних рядах против контрреволюции и питающего ее развала и которое позволило бы социал-демократии разделять ответственность за общее направление политики”. Политические партии России: история и современность. С. 336.

Страницы: 1, 2, 3