Одним из "тузов" делового мира Новониколаевска был Самуил Давидович Шегал. Он родился в 1866 году в городе Сурож Витебской губернии в семье мещанина. По национальности - еврей. Получил среднее образование. В 1907 году Шегал переехал в Сибирь. До революции он вел крупную торговлю, являлся совладельцем Южно-Алтайской мукомольной компании, имел доходные дома.

После гражданской войны Шегал некоторое время проработал в государственных учреждениях, а в 1923 году открыл магазин оптических принадлежностей. Кроме этого, он занимался валютными операциями, сдавал квартиры внаем и входил в правление Новосибирского общества взаимного кредита. После окончания НЭПа Шегал, несмотря на свой преклонный возраст, нашел свое место в изменившемся мире. Он устроился товароведом в отдел снабжения завода "Электросталь".

Не все представители нэпманской верхушки в прошлом были предпринимателями. Среди "нэпманов-акул" имелись и выскочки. Например, крупнейший торговец и финансист Сибири Мамычев Василий Павлович (капиталы которого можно встретить почти в любой частной торговле Новосибирска, а зачастую и в иногородней) родился в крестьянской семье в Воронежской губернии. Он получил среднее образование. Во время революции перебрался в Сибирь.

В 1921 году сразу же после введения НЭПа Мамычев арендует у новониколаевского губсовнархоза кожевенный завод. Дела у него сразу пошли в гору. Мамычев удачно вкладывал деньги в процветающие частные фирмы по всей Сибири. Так, например, в галантерейно-меховом деле братьев Самойловых у него было 50.000 рублей. В крупнейшей в Сибири частной торговой фирме "Унион" Завольского и Гильверика ему принадлежал пай в размере 5.000 рублей. Мамычев вместе с Исаковичем организовал в Новониколаевске махорочную фабрику. Он также являлся заметной фигурой на черном рынке, торговал валютой, занимался ростовщичеством.

В 1926 году Мамычева арестовали за валютные операции и выслали на три года на Урал. В 1927 году он освободился по амнистии. В то время, как многие его коллеги еще питали иллюзии в отношении "нового нэпа", Мамычев сообразил, что время частных предпринимателей уходит безвозвратно. Поэтому он решил порвать со своей прошлой жизнью. Мамычев поступил в томский музыкальный техникум и стал оперным певцом. В 30-е годы он успешно работал на этом поприще, а кроме того, активно занимался общественной работой.

Другой крупный сибирский предприниматель Поррес Мартош Александрович так же не имел до революции собственного дела. Родился Поррес в 1881 году в Лифляндской губернии в семье эстонского крестьянина. Он получил только начальное образование. Работал пастухом, батраком, кондуктором на железной дороге. В 1903 году поступил торговым агентом в фирму "Зингер и К", по требованию фирмы переехал в Сибирь.

Во время гражданской войны Поррес был призван в Красную Армию, но устроился там совсем не плохо, служил в должности делопроизводителя. В 1922 году он совместно с Шеиным и Никулиным и еще 5 более мелкими предпринимателями основал фирму "Оборот". Помимо легальной деятельности Поррес решил заработать на скупке и продаже золота. Это его и погубило. В 1926 году он был арестован ОГПУ и сослан.

Мартош Поррес так же как и Мамычев сообразил, что частное предпринимательство становится слишком ненадежным занятием. В ссылке он выучился на маляра и поступил на работу на государственное предприятие. В 30-е годы Поррес стал ударником труда и активным общественником.

Если о нэпманской верхушке мы располагаем лишь отрывочными сведениями, то о нэпманах середняках сохранилась достаточно полная информация, что позволяет воспользоваться статистическими методами исследования. Нами были обработаны 100 личных дел, сохранившихся в Государственном архиве новосибирской области. Эти дела появились в начале 30-х годов, когда в горсоветы, Сибкрайисполком и ВЦИК потоком хлынули прошения бывших нэпманов о восстановлении их в гражданских правах. К делу, как правило, прилагалась анкета просителя, его автобиография и справки из налоговой инспекции. К анкетам и, особенно, автобиографиям необходимо подходить критически, т. к. нэпманы всегда старались преувеличить свою лояльность советской власти. Однако в целом, личные дела - это исключительно ценный и информативный источник.

Выборка, на основе которой было проведено исследование, составляет 100 человек. Всего в Новониколаевске в 1924 году проживало 907 нэпманов.[15] Таким образом, объем выборки составляет 12% от генеральной совокупности.

Существенным недостатком нашей выборки является то, что она охватывает только новосибирских нэпманов. Вероятно, предприниматели в старых торгово-промышленных центрах Сибири, таких как Томск и Иркутск несколько отличались по своему составу. Но, за неимением лучшей выборки, придется довольствоваться этой.

При изучении личных дел сразу обращает на себя внимание то обстоятельство, что среди предпринимателей очень мало было коренных жителей: 16,5% предпринимателей приехало с Урала и из северных губерний России, 24% из Центральной России, 16% из Белоруссии и Украины, 24% из Поволжья, несколько человек с Кавказа, 1 из Венгрии и 1 из Польши. Только 16,5% нэпманов родилось в Сибири, и всего лишь один человек был коренным новосибирцем.

53% частных предпринимателей переехало в Сибирь до революции. 39% попали за Урал во время гражданской войны вместе с Колчаковской и Красной армиями. И только 8% оказались в Сибири в 20-е годы. В высоком уровне мобильности нэпманов не было ничего удивительного. В 20-е годы все группы сибирского населения состояли в основном из переселенцев.

69% нэпманов происходило из крестьян, 24% из мещан, 6% из рабочих и один родился в казацкой семье. Почти 80% частных предпринимателей появились на свет в сельской местности и переехали в город уже в достаточно зрелом возрасте. Таким образом, лишь незначительная часть нэпманов по своему социальному происхождению была связана с предпринимательскими слоями населения. В данном случае сибирские нэпманы не являлись исключением. Практически все исследователи частного капитала20-х годов сходятся на том, что большинство нэпманов происходило из далеких от делового мира групп населения.[16]

В отличие от верхушки нэпманов, представители которой в подавляющем большинстве получили среднее, а то и высшее образование, нэпманы-середняки имели гораздо более скромный образовательный уровень. Лишь 10% получили среднее образование, 81% имели начальное или домашнее образование, а 9% вообще были неграмотными. Тем не менее, по уровню образования нэпманы превосходили другие группы населения. В 1926 году в составе всего городского населения Сибири было только 59,2% [17] грамотных людей, в то время как в составе нэпманов - 91%.

Среди сибирских нэпманов преобладали мужчины. Женщин было только 1/5 часть. Причем фактически женщин-предпринимателей было еще меньше. Дело в том, что довольно часто коммерческое предприятие формально записывалось на имя жены, а всеми делами занимался муж

Национальный состав нэпманов был довольно пестрым. Преобладали русские - 78%. На втором месте находились евреи - 14%. Затем шли татары, белорусы, украинцы, 1 армянин и 1 венгр. Национальный состав сибирских нэпманов практически идентичен национальному составу дореволюционных предпринимателей. Социальные потрясения никак не повлияли на него.[18]

Интересно, что нэпманы еврейской национальности отличались от своих русских коллег. Почти все они имели среднее образование, солидный опыт в коммерции, организовывали более крупные предприятия и более успешно вели дела, поддерживали друг друга и имели связи в деловых кругах по всему Союзу.

По возрасту, нэпманы распределялись следующим образом:

Таблица 3 - Возрастной состав нэпманов

Сравним эти показатели с данными по возрастному составу дореволюционных предпринимателей:[19]

Таблица 4 - Возрастной состав дореволюционных предпринимателей

Сопоставление двух таблиц показывает, что в возрастном составе предпринимателей произошли существенные изменения. Снизилась доля людей старшего возраста, зато гораздо больше стало молодых. Видимо, это связано с тем, что пожилым людям труднее было приспособиться к новым условиям предпринимательской деятельности.

Несмотря на то, что подавляющая часть нэпманов выросла в семьях, не связанных с коммерцией, многие из них до революции получили опыт предпринимательской деятельности. 55% нэпманов работали в качестве приказчиков, продавцов и коммерческих агентов в различных частных фирмах. Знания, полученные в этот период, помогли им организовать собственное дело в 20-е годы.

Занятие коммерцией в Советской России само по себе характеризует нэпманов как очень предприимчивых людей. Об их чрезвычайной изворотливости, умении приспосабливаться к любым обстоятельствам, свидетельствует, например, такой факт: 38% нэпманов-мужчин в период гражданской войны и тотальной мобилизации сумели избежать призыва как в Красную, так и в Белую армии. Остальные, хоть и служили, но ухитрились устроиться на выгодные должности. Только несколько человек из них побывала в боях. Остальные служили в тылу: охраняли склады с продовольствием, работали делопроизводителями и т. д.

Весьма характерной является история одного предпринимателя, который, будучи мобилизован Колчаком, был назначен начальником продовольственного склада. После прихода красных, он остался в той же должности, но числился уже в Красной армии.

Далеко не все будущие нэпманы занялись коммерцией сразу же после введения НЭПа. В 1921 году предпринимателями стали только 5% респондентов, в 1922 году - 13%, в 1923 - 23%, в 1924 - 24%, в 1925 - 13% и в 1926 году - 11%. Как правило, непосредственной причиной, подтолкнувшей человека к занятию предпринимательской деятельностью, было увольнение с работы. В 1922, 1923, 1924 годах государственные предприятия повсеместно проводили сокращение штатов. Тысячи людей оказались без работы. Наиболее предприимчивые из них занялись коммерцией.

Пребывание в составе социальной группы нэпманов продолжалось не долго. В 1925 году прекратили предпринимательскую деятельность 5% респондентов, в 1926 году - 24%, в 1927 - 22%, в 1928 - 24%, в 1929 - 12% и в 1930 году - 13%. Те люди, которые прекращали занятие коммерцией спустя один, два года, в большинстве своем не имели опыта и, поэтому, быстро прогорали. Более искушенные удерживались на плаву до конца 20-х годов. Но и они вынуждены были прекратить предпринимательскую деятельность из-за невыносимых условий, созданных государством.

Весьма примечательно, что 66% бывших нэпманов выбрали работу, так или иначе, связанную с коммерцией. Большинство устроилось на государственные и кооперативные предприятия продавцами, товароведами, агентами по снабжению и сбыту и т. д. Меньшинство попыталось сохранить независимость, занимаясь различными кустарными промыслами, но в начале 30-х годов также вынуждено было перейти на работу в государственный или кооперативный сектора.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6