Политическая победа буржуазно-демократической революции в России пос-тавила российское общество перед выбором: пойдет ли Россия по пути реши-тельного устранения пережитков феодализма и быстрого (по американскому образцу) развития капитализма, создания предпосылок более высокого общест-венного устройства ИЛИ она будет непрерывно спотыкаться о препятствия, придерживаясь прусского пути - постепенного врастания в капитализм?
Сегодня о Февральской революции пишут многие и самое разное. Но мало кто добирается до органического противоречия или, если хотите, интимного смысла, озарявшего своим светом ее драматический ход и исход. Эта главная тайна Февральской революции (называемая на Западе "смутной револю-цией"), состоит в том, что, будучи по своей природе буржуазной, она не имела в своей структуре такой общественно-политической силы, которая была бы способна повести Россию по капиталистическому пути. Многочисленные сторонники капиталистической ориентации, с пеной у рта обвиняющие боль-шевиков в том, что они своей политикой и действиями свернули Россию с "общечеловеческого" пути, скрывают этот органический изъян революции, молчат о том, почему все три Временных правительства 1917 года так и не осуществили назревших задач буржуазно-демократической революции. Поэто-му весьма странно звучат слова доктора исторических наук, заявлявшего: "Возможность продолжения развития России по буржуазно-демократическому пути не только существовала, но и была, как мне кажется, в сложившихся условиях наиболее вероятной. Ее обеспечивали победа Февральской револю-ции, вооруженное свержение царского строя и существенное преобразование государственного аппарата, значительная поддержка массами демократи-ческого Временного правительства".
Почему же эта «наиболее вероятная» возможность не реализовалась? Согласно В. Старцеву, во всем мире виновато Октябрьское вооруженное восстание ибо "Временное правительство Керенского имело шансы довести страну до Учре-дительного собрания, если бы не было свергнуто Октябрьским вооруженным восстанием в Петрограде"7. Куда же делась "значительная поддержка масса-ми" этого правительства, как оно дошло до того, что оказалось свергнутым?
Такой исход Февральской революции был с самого начала заложен в расстановке общественно-политических сил России, в революционности народа и нереволюционности буржуазии, в нараставших бедах ведущейся войны, порвать с которой Временное правительство никак не могло в силу своей социальной природы, что и предопределило утрату им авторитета.
В. Ленин лучше, чем кто-либо другой, понимал, что сразу после Февраля сложившаяся в стране ситуация, когда ни буржуазно-помещичье правительст-во, и соглашательские Советы не осуществляют назревшие меры, а значит сохраняют и обостряют недовольство граждан, таит в себе смертельную опасность для решительного завершения задач буржуазной революции и тем ибо "Временное правительство Керенского имело шансы довести страну до Учре-дительного собрания, если бы не было свергнуто Октябрьским вооруженным восстанием в Петрограде" В. Старцев. Альтернатива. Фантазии и реальность // Коммунист, 1994, № 15. С. 36.. Куда же делась "значительная поддержка масса-ми" этого правительства, как оно дошло до того, что оказалось свергнутым?
В. Ленин лучше, чем кто-либо другой, понимал, что сразу после Февраля сложившаяся в стране ситуация, когда ни буржуазно-помещичье правительст-во, и соглашательские Советы не осуществляют назревшие меры, а значит сохраняют и обостряют недовольство граждан, таит в себе смертельную опасность для решительного завершения задач буржуазной революции и тем самым исключает возможность развития России по обычному капиталисти-ческому пути. Он сознавал и то, что спасти революцию и перспективу радикального осуществления ее буржуазно-демократических задач может вовсе не буржуазия, а революционный союз рабочих и крестьян, возглав-ляемых сознательным пролетарским авангардом. Короче говоря, по иронии судьбы только революционные силы, возглавляемые большевиками, могли решительно реализовать задачи "не своего класса", назревшей буржуазной революции, но для этого был необходим новый (второй) этап. Другими словами, выход заключался в том, чтобы, мобилизовав и организовав расту-щее число недовольных, обеспечить новый классовый сдвиг. В ходе этого вто-рого этапа все той же буржуазно-демократической (а вовсе не социалисти-ческой) революции и должна была установиться более радикальная полити-ческая власть, способная справиться с нерешенными задачами буржуазной революции. Это должна быть отнюдь не социалистическая диктатура пролета-риата, а революционно-демократическая диктатура пролетариата и бедней-шего крестьянства или даже демократическая диктатура пролетариата (о такой разновидности революционно-демократической власти Ленин писал еще во время революции 1905 года).
Но пока В. Ленин разрабатывал свою новую концепцию углубления революции в России и собирался возвратиться в страну, жизнь не стояла на месте. Вернувшиеся из ссылки в Петроград 12 марта (на 22 дня раньше Ленина) И. Сталин и Л. Каменев возглавили Бюро ЦК РСДРП(б), подчинили себе редакцию "Правды" и, стремясь ориентировать трудящихся в сложной ситуации, стали в ряде статей излагать свою особую, в сущности, оппорту-нистическую позицию, в корне противоречившую ленинскому пониманию перспектив революции, его отношения к Временному правительству, к согла-шательским Советам, к вопросам войны и мира, -- т.е. по всем ключевым вопросам стратегии и тактики. Венцом этого оппортунизма стало мартовское совещание большевиков, о котором и сегодня остаются в неведении не только студенты-историки, но и целое поколение их учителей-профессоров.
28 марта 1917 года, т.е. всего за несколько дней до приезда В. Ленина и апрельских конференций, одновременно с совещанием представителей самых влиятельных Советов, в Петрограде открылось Всероссийское совещание большевиков, созванное бюро ЦК. Месяц, прошедший не уменьшил, а из-за путаных статей в "Правде" и меняющихся установок руко-водства даже усилил растерянность и разброд в партийных рядах. Основной докладчик - И. Сталин так характеризовал происшедшее в России: "Власть поделилась между двумя органами, из которых ни один не имеет полноты власти... Совет фактически взял почин революционных преобразований, Со-вет - революционный вождь восставшего народа, орган, контролирующий Временное правительство. Временное правительство взяло фактически роль закрепителя завоеваний революционного народа. Совет мобилизует силы, контролирует. Временное правительство, упираясь, путаясь берет роль закре-пителя тех завоеваний народа, которые уже фактически взяты нами". Здесь каждая фраза - шедевр оппортунизма.
Ведь еще не так давно И. Сталин вслед за Лениным повторял общепри знанную идею о нереволюционности буржуазии в России, что она не может быть ни двигателем, ни тем более вождем революции, что она - убежденный враг, что в ходе революции именно против нее следует вести решительную борьбу, чтобы реализовать ее задачи. Теперь же И. Сталин доказывал нечто прямо противоположное: он изображал взаимоотношения между двумя основными классами как разделение труда между двумя "органами": Советы, т.е. рабочие и солдаты, совершают революцию, а правительство, т.е. капиталисты и либеральные помещики, "закрепляют" ее! "Нам не выгодно форсировать сейчас события, ускоряя процесс откалывания средне буржуазных слоев, чтобы подготовиться к борьбе с Временным правительст-вом" Русский курьер, 1990, № 1. С. 7.. Здесь почти целиком исчезает отличие сталинских позиций от мень-шевизма.
Таким образом, вопреки сталинской исторической "правде", много лет выдававшейся за "марксистско-ленинскую", вовсе не Л. Каменев и Г. Зи-новьев были главными глашатаями антиленинской линии в канун апрельской конференции большевиков. Главным идеологом был И. Сталин, которому потом только ценой неимоверных усилий, "дозированной лжи", прямых фальсификаций и полупризнаний, сокрытия протоколов и физического устранения свидетелей, надолго удалось затуманить суть дела, возложить главную вину за содеянное на своего тогдашнего союзника - Л. Каменева. До сих пор история пишется так: о мартовском совещании большевиков ни слова, об оппортунистическом докладе И. Сталина - молчок, о его удивительном хамелеонстве и непорядочности - тишина.
Однако настал день, в Петроград вернулся В. Ленин со своей концепцией углубления революции в России. Эту позицию он излагал перед большевиками и меньшевиками на совещаниях, митингах и конференциях, встречая возраже-ния не только со стороны открытых противников из лагеря буржуазии, от конкурентов-меньшевиков, но и от многих коллег-единомышленников. Вни-мательно изучив не только суть ленинской концепции, но и характер многочисленной ее критики, я утверждаю, что большинство оппонентов Ленина, сплошь и рядом, не поняли его концепцию и по сути дела критиковали не ленинскую концепцию, а собственную - фальшивую - ее версию. Если кадет П. Милюков утверждал, будто Ленин и его партия делали вывод: к буржуазной революции социалисты не должны прикасаться, то все другие - от меньшевика Г. Плеханова до большевика Л. Каменева - обвиняли Ленина за то, что он, якобы, предлагал оставить уже закончившуюся буржуазную революцию и перейти к революции социалистической, выступал за непосредственное перерастание или "перерождение" первой во вторую и "введение социализма" в России. Мы еще вернемся к этим фальшивым обвинениям, здесь же выясним, как И. Сталин отнесся к начавшемуся повороту большевиков к новой ленинской концепции? "Лично для Сталина апрельское перевооружение партии имело крайне унизительный характер. Из Сибири он приехал с авторитетом старого большевика, со званием члена ЦК, с поддержкой Каменева и Муранова. Он тоже начал со своего рода "пере-вооружения", отвергнув политику местных руководителей как слишком ради-кальную и связав себе руки рядом статей в "Правде", докладом на совещании, резолюцией Красноярского Совета. В самый разгар этой работы, которая по характеру своему была работой вождя, появился Ленин. Он вошел на совещание, точно инспектор в классную комнату и, схватив на лету несколько фраз, повернулся спиной к учителю и мокрой губкой стер с доски все его беспомощные каракули. У делегатов чувства изумления и протеста раство-рялись в чувстве восхищения.
У Сталина восхищения не было. Были острая обида, сознание бессилия и желтая зависть. Он был посрамлен перед лицом всей партии неизмеримо более тяжко, чем на тесном Краковском совещании после его злосчастного руко-водства "Правдой". Бороться было бы бесцельно: ведь он тоже увидел новые горизонты, о которых не догадывался вчера. Оставалось стиснуть зубы и за-молчать. Воспоминание о перевороте, произведенном Лениным в апреле 1917 г., навсегда вошло в сознание Сталина острой занозой. Он овладел прото-колами мартовского совещания и пытался скрыть их от партии и от истории" Лев Троцкий. Сталин. Т. 1. С. 273.
.
Совсем иначе реагировал Л. Каменев - друг и соратник Ленина: он, под-тверждая свой принципиальный подход к делу, открыто выступил против ленинских тезисов. В чем состояла суть его позиции?
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5
