Раздумывая о событиях, связанных с «делом враче», Хрущев говорил: «Сталинское понимание бдительности превратило наше общество в сумасшедший дом, в котором каждого человека поощряли выискивать несуществующие факты далеко вперед, проявляя необычайную сдержанность и гуманности… чтобы не причинить вреда невинным людям… Однако ленинский период остался позади… Мы вступили в сталинский период, и неразумная политика, политика больного человека, терроризировала всех нас».18

Есть немало свидетельств, что в последний год жизни Сталин уже ни во что не ставил своих ближайших соратников. Что будет после него? Смогут ли они разумно распорядиться властью? Не начнется ли «грызня» в его ближайшем окружении? Вопросы эти наверняка его беспокоили, но ответа на них он не находил».19

Смерть пришла внезапно. Субботним вечером 1953 г. Маленков, Берия, Буманин и Хрущев ужинали в Кунцево. Сталин был в прекрасном настроении. Но уже 5 марта, как пишет Грей, все присутствовавшие в момент его смерти «плакали». «Только Берия не проявлял печали. Все разошлись, остались только Светлана, Булганин и Микоян… Обслуживающий персонал стал прощаться с хозяином… Домашний персонал любил Сталина…»20

Со смертью Сталина 5 марта 1953 г. закончилась целая эпоха в жизни страны. Как и следовало ожидать, вся страна была погружена в траур. 6 марта 1953 г. газета «Правда» вышла в траурном обрамлении. На первой странице сообщалось.

«5 марта в 9 часов 50 минут вечера после тяжелой болезни скончался Председатель Совета Министров Союза ССР и Секретарь ЦК КПСС Иосиф Виссарионович Сталин. Бессмертное имя Сталина всегда будет жить в сердцах советского народа и всего прогрессивного человечества».21 Там же было напечатано обращение от ЦК КПСС, Совета Министров Союза ССР и Президиума ВС СССР ко всем членам партии, ко всем трудящихся Советского Союза. Над страной нависло горе. В бесконечных траурных вереницах, писал в «Правде» Борис Полевой, тихо переговаривались ошеломленные смертью Сталина люди. Украинский драматург Александр Корнейчук писал: «Великое горе постигло народ. Безгранична наша скорбь. В слезах Украина у гроба родного отца и учителя товарища Сталина. В эти тяжелые дни мы вспоминаем все большое и доброе, что сделал для украинского народа любимый вождь трудящихся всего мира».22

Жизнь продолжалась, но в ситуации «без Сталина». Не абсолютно все были в слезах.

«Я стоял с писателями в почетном карауле, вспоминал И.Эренбург. - Люди проходили мимо. Многие плакали - траурная музыка смешалась с рыданиями. Плачущих я видел и на улицах. Порой раздавались крики: люди рвались к Колонному залу. Рассказывали о задавленных на Трубной площади… Не думаю, чтобы история знала такие похороны… Мне не было жалко бога, который скончался от инсульта в возрасте семидесяти трех лет, как будто он не бог, а обыкновенный смертный; но я испытывал страх: что теперь будет? Я боялся худшего».23

Похожие такие ощущения испытывали тогда многие. «Это было потрясающее событие, - вспоминал А.Д. Сахаров. - Все понимали, что что-то вскоре изменится, но никто не знал, в какую сторону. Опасались худшего (хотя, что могло быть хуже…). Но люди, среди них многие, не имеющие никаких иллюзий относительно Сталина и строя, боялись общего развала, междоусобицы, новой волны массовых репрессий, даже - гражданской войны».24

Не надежды на перемены к лучшему, а спасения «как бы не было хуже» формировали главную психологическую установку тех дней. Она же определила состояние общественной атмосферы и на более длительный срок - пока люди выходили из психологического истока, вызванного смертью вождя. В такой обстановке руководство страны оказалось даже в более выгодном положении, чем в ситуации обостренного желания перемен, обычно сопровождающей кризис власти. В данном случае кризис власти, казалось, был обусловлен естественной утратой, невозможность возмещения которой и неизвестные следствия какой бы то ни было замены рождали столь же естественное желание - оставить все как есть. Любые начинания послесталинского руководства, рассматриваемые под углом зрения «как бы не было хуже», должны были, казалось, в массовом сознании получать однозначно положительную оценку. Но тоже при одном условии: новые руководители обязаны были действовать как «наследники» Сталина, т.е. сохранять преемственность курса или хотя бы ее внешнюю форму.

Но ситуация «без Сталина» складывалась прежде всего на основе начавшейся борьбы за власть. Газета «Правда» 7 марта опубликовала состав членов президиума ЦК КПСС согласно сложившейся на то время иерархии: Б. Моленков, Л. Берия, В. Молотов, К. Ворошилов, Н. Хрущев, Н. Булганин, Л. Каганович, А. Микоян, М. Сабуров, М. Первухин. Как видно из этого перечня, Хрущев замыкает первую пятерку, опередив Булганина, Кагановича и Микояна.

Похороны Сталина состоялись 9 марта на Красной площади в Москве. Председатель комиссии по организации похорон Хрущев первым предоставил слово Маленкову. В мертвом молчании слушали люди на площади его речь:

«Дорогие соотечественники, товарищи, друзья!

Дорогие зарубежные братья!

Наша партия, советский народ, все человечество понесли тягчайшую, невозвратимую утрату. Окончил свой славный жизненный путь наш учитель и вождь, величайший гений человечества И.В. Сталин…

В эти тяжелые дни глубокую скорбь советского народа разделяет все передовое и прогрессивное человечество. Имя Сталина безмерно дорого советским людям, широчайшим народным массам во всех частях света. Необъятно величие и значение деятельности товарища Сталина для советского народа и для трудящихся всех стран… Дела Сталина будут жить в веках, и благодарные потомки так же, как и мы с вами, будут славить имя Сталина».25

О чем думал тогда Маленков, произнося эти положены по протоколу трафаретные слова? Известный американский журналист Гаррисон Солсбери вспоминает: «На Красной площади выступили с речами трое - Маленков, Берия и Молотов. Маленков… казалось, обещая какой-то новый, вполне интеллигентный режим. Берия был одновременно и заискивающ, и снисходителен к своим коллегам. Оно и понятно: все они были во власти его сил безопасности. Но больше всех меня поразил Молотов. Голос у него постоянно срывался, лицо было бело, как бумага… Молотов единственный из присутствующих говорил так, что мне передалось ощущение утраты».

Американский журналист сумел подметить, слушая Маленкова, ощущение рождающегося нового, некую надежду на перемены. Маленков, отдавая должное «великому Сталину», вместе с тем уже когда, в своей траурной речи, выдвинул несколько новых идей, на которые сразу же обратили внимание аналитики, особенно, если сравнить его слова с тем привычно-трафаретным, о чем говорили Берия и Молотов: восхваление покойного, клятвы в верности «делу Ленина-Сталина». Для Маленкова траурная речь 9 марта стала первым публичным выступлением в качестве официального преемника Сталина, первого лица в государстве. Ведь недаром хитроумный Берия, восхваляя достижения покойного Сталина, не преминул заявить, что одним из новых важных решений стало назначение на пост Председателя Совета Министров «талантливого ученика Ленина и верного соратника Сталина» - Георгия Максимилиановича Маленкова. Несомненно, Маленков и его команда тщательно готовили это выступление, ведь от того, что будет сказано, зависел имидж нового лидера одного из самых могущественных к тому времени государств мира. В речи Малентова просматривались две новации: 1) он заявил, что во внутренней политике главной задачей является дальнейшее улучшение материального благосостояния советских людей, забота о благе народа; 2) о возможности во внешней политике и необходимости длительного сосуществования и мирного соревнования двух различных систем - капиталистической и социалистической (впервые эта мысль прозвучала в его докладе на XIX съезде КПСС).

Несомненно, что в первое время после смерти Сталина Маленков обладал наибольшей властью. Однако у него не было ни «божественной ауры» «Хозяина», ни огромного авторитета покойного вождя. Слишком велик, оказался разрыв между «высящейся в небесах» монументальной фигурой Сталина и приземленным», отнюдь не самым известным «учеником Ленина и соратником Сталина».

Вождь ушел из жизни, оплакиваемый народом и своими соратниками, которые клялись, что «все» будет как при Сталине». Газеты были заполнены восхвалениями покойного вождя, заверениями, что его «великое дело» будет продолжено. Казалось, строй, созданный Сталиным, будет вечным.

Однако «ситуация без Сталина» быстро менялась. По сути, уже в это время началась борьба за власть. После смерти Сталина в сложившейся ситуации, в паутине властных интриг и амбиций началась ожесточенная борьба за власть, за право наследовать престол самодержца. «С уходом общепризнанного лидера - диктатора обстановка в высших властных структурах заметно изменилась. Каждый из «вождей» становился все более независимым и все активнее боролся за овладение всей полнотой власти».27 Борьба за власть среди «наследников» Сталина пошла три этапа: На первом этапе (март-июнь 1953 г.) ключевые позиции в руководстве страны заняли новый Председатель Совмина Г.Маленков и Л. Берия, назначенный главой объединенного МВД. Начались изменения политической системы. Но Хрущев Н.С. был и оставался секретарем ЦК КПСС, так что по своему положению он стал во власти 3-м, и таким образом оформился триумвират у власти. Второй этап - это период формального лидерства Маленкова (июнь 1953 г. - январь 1955 г.); Третий период - (февраль 1955 г. - июнь 1957 г.) - период единоличного лидерства Хрущева и формирование оппозиции «молодого» аппарата (июнь 1957 г. - октябрь 1964 г.).

Понимания обреченности пути назад при определении нового политического курса было мало. Предстояло выбрать, хотя бы на уровне общих принципов, направление движения вперед. И здесь иного пути, кроме преодоления сталинского наследия, просто не было. Доверие народа, оплаченное принадлежностью к «наследникам» Сталина, и исчерпание политической эффективности «наследства» - это противоречие серьезно осложнило перспективные планы правящей группы и отношения внутри нее, которые и без того были непростыми.

Смерть Сталина уже сама по себе внесла серьезные коррективы в систему отношений между народом и властью. Вместе с Вождем исчезло главное звено, обеспечивающее общность этих разноуровневых подсистем, перестал функционировать главный механизм гармонизации их интересов. Эта гармония всегда была относительной (о чем свидетельствует обязательное наличие в палитре общественных настроений, претензий и выпадов в адрес властей, прежде всего местных). Оборотной стороной этой относительной гармонии было прогрессирующее отчуждение народа от власти: после смерти Сталина оно приобретает тенденцию перерастания в абсолютное (окончательно этот процесс завершился при Л.И. Брежневе). Самым простым выходом из положения было бы обретение нового вождя. Однако возвращение к системе вождизма, в ее надчеловеческой просталинской форме, вряд ли представлялась возможным: сама смерть Сталина блокировала этот путь. Земной бог перестал существовать как простой смертный - именно это обстоятельство долго не укладывалось в сознании многих людей.

Восприятие Сталина как человека в массовом сознании изменило и отношение к его преемникам наверху, которые тоже становились простыми людьми. Власть лишилась божественного ореола. Но не вполне: от высшей власти по-прежнему ждали подарков как от «бога», а ее действия уже рассматривали по законам простых смертных. Этой новой ситуации не оценили наверху, больше полагаясь на кредит доверия и не задумываясь о том, чем этот кредит придется реально оплачивать. Трезвому анализу ситуации мешали внутренние разногласия в правящей группе, продолжавшаяся борьба за власть. Как известно, в результате 3-го периода борьбы за власть изменилась ситуация - Хрущев вступил в борьбу за единоличную власть (февраль 1955 г. июнь 1957 г.). Очень скоро в борьбе за власть оформился триумвират: Г.И. Маленков, Л.П. Берия и Н.С. Хрущев. Но это не было оформление «коллективной власти, так как внутри этого «триумвирата» сразу же началась борьба за лидерство, исход которой, в конечном счете, определялся тем, кого из претендентов на верховную власть поддержит партийно-государственная и военная номенклатура. «Основу этого господствующего слоя советского общества составляли люди, занявшие руководящие посты после «великой чистки» 30-х г.г., а также в период Отечественной войны. За прошедшее время их положение заметно окрепло, они обрели немалый опыт и авторитет как непосредственные организаторы борьбы народа против фашистской агрессии. К тому же номенклатура успела обрасти взаимопроникающими связями, которые цементировали этот слой, поддерживали его внутреннюю устойчивость.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21