Русское правительство, как и раньше, предпочитало требовать у Турции предоставления автономии всем славянским областям Балканского полуострова. С этой идеей Горчаков и приехал в Берлин.
Однако австро-венгерский министр не допускал и мысли, чтобы освобождения славянства увенчались существенным успехом, а влияние России восторжествовало хотя бы над частью Балкан. Андраши внес в проекты Горчакова столько поправок, что они совершенно утратили свой первоначальный характер и превратились в расширенную ноту самого Андраши от 30 декабря 1875 г. Новым по сравнению с нотой было то, что теперь предусматривалось некоторое подобие тех гарантий, которых требовали повстанцы. Окончательно согласованное предложение трех правительств, известное под названием «Берлинский меморандум», заключалось заявлением, что в случае если намеченные в нем шаги не дадут должных результатов, три императорских двора договорятся о принятии «действенных мер… ради предотвращения дальнейшего развития зла». В чем эти «действенные меры» выразятся - об этом меморандум умалчивал.
Берлинский меморандум был принят тремя державами 13 мая 1876 г. На следующий же день английский, французский и итальянский послы были приглашены к германскому канцлеру; здесь они застали Андраши и Горчакова. Правительства Франции и Италии незамедлительно ответили, что они согласны с программой трех императоров. Но Англия в лице кабинета Дизраэли высказалась против нового вмешательства в пользу балканских славян. Англия, подобно Австро-Венгрии, не желала допустить ни их освобождения, ни усиления русского влияния на Балканах. Руководители британской внешней политики считали Балканы плацдармом, откуда Россия могла угрожать турецкой столице, а, следовательно, выступать в роли соперника Англии, оспаривая у нее первенствующее влияние в Турции и на всем Востоке. После прорытия канала через Суэцкий перешеек (в 1869 г.) основные коммуникационные линии Британской империи пролегали через Средиземное море. В связи с этим английское правительство стремилось подчинить своему контролю не только Египет, но и всю Турецкую империю. Это обеспечило бы господство Англии над всем Ближнем Востоком. Преобладающее влияние в Турции позволило бы Англии еще крепче запереть Россию в Черном море. Тем самым не только ограждались от нее важнейшие имперские коммуникации, но и сама Россия ставилась бы в зависимость от Англии как фактической хозяйки проливов.
Имелись у английского правительства и другие соображения. В связи с замышлявшейся в Лондоне агрессией против Афганистана вполне возможными были осложнения с Россией в Средней Азии. Однако для Англии было несравненно выгоднее развязать борьбу с Россией не в Средней Азии, где Англия одна стояла лицом к лицу со своими конкурентами, а на Ближнем Востоке, где можно было бы провести борьбу чужими руками - с помощью Австро-Венгрии и Турции. Своим отказом принять Берлинский меморандум Дизраэли завоевал господствующее влияние в турецкой столице, сделал новый шаг к превращению Турции в орудие английской политики, расстроил «европейский концерт» в Константинополе, еще более ослабил «союз трех императоров» и поощрил Турцию на сопротивление их требованиям.
Тем временем на Балканах произошли новые события. Почти одновременно с появлением Берлинского меморандума турки подавили восстание в Болгарии. Усмирения сопровождались дикими зверствами. Всего в Болгарии было убито не менее 30 тысяч человек. Кроме того, назревали новые осложнения. Сербскому и черногорскому правительствам становилось все труднее противиться национальным требованиям своих народов. И Сербия, и Черногория уже готовились к вооруженному вмешательству в пользу боснийско-герцеговинских повстанцев. Представители России и Австрии в Белграде и Цетинье официально предостерегали против этого. Но сербы были уверены, что если Сербия и Черногория начнут войну, Россия, невзирая на официальные предостережения, не допустит их разгрома турками.
30 июня 1876 г. сербский князь Милан объявил войну Турции. То же самое сделал князь черногорский Николай. В Сербию отправилось 4 тыс. русских добровольцев, в том числе много офицеров, во главе с генералом Черняевым, которого Милан назначил главнокомандующим сербской армии. Из России поступала также значительная денежная помощь.
Страницы: 1, 2, 3, 4