Члены палаты представителей федерального конгресса, по мнению Доналда, могут несравненно лучше выполнять роль объектов подобного исследования, нежели сенаторы. В пользу этого утверждения говорит тот факт, что наиболее важные проблемы, способные вызвать серьезные споры между республиканцами в сенате, всегда предварительно решались на закрытых кокусах республиканской фракции. Информация о таких кокусах практически недоступна для последователя, который в качестве основного источника пользуется протоколами заседаний конгресса. Кроме того, заявляет автор, поскольку выборы сенаторов в этот период не были прямыми, а также, учитывая, тот факт, что сенаторы избирались на несравненно более длительный срок, чем конгрессмены, зависимость их поведения от воли избирателей была значительно меньшей.
Хотя автор и не смог найти ни одного голосования в конгрессе за период Гражданской войны, способного послужить своеобразным индикатором для выявления радикалов в палате представителей, ему все же удалось отобрать шесть голосований по периферийным и процедурным вопросам, в ходе которых конгрессмены обнаружили явную тенденцию к объединению в политические блоки. Все шесть голосований имели место во время работы 38-го конгресса в 1864 и 1865 гг. 50 конгрессменов, поддержавших в ходе голосований конгрессовский, а не президентский вариант реконструкции, а также выступивших за наказание бывших южных мятежников, с известной долей условности были классифицированы автором как сторонники радикального курса. Такие же шесть голосований по незначительным, техническим вопросам реконструкции были найдены Доналдом и в ходе работы второй сессии 39-го конгресса, проходившей в 1866-1867 гг. Анализ этих голосований позволил автору условно идентифицировать 72 конгрессмена с поддержкой радикальной политики в отношении, реконструкции Юга.
Автор убежден, что «совместное голосование по вопросам о Юге, неграх и реконструкции было единственной связью, удерживавшей радикалов вместе». Из 50 радикальных республиканцев идентифицированных Доналдом в 1864-1865 гг., 41 остался в палате представителей на следующий двухлетний срок, причем, по крайней мере, 75% из них продолжали поддерживать радикальные мероприятия. Учитывая сложность политической ситуации в годы войны и Реконструкции, автор считает, что «такое постоянство при голосованиях неизбежно должно наталкивать на мысль о существовании связи между уверенностью конгрессмена в том, что он будет переизбран, и его радикальным поведением». Подсчет количества голосов, поданных на выборах за того или иного конгрессмена, обнаруживает, по мнению автора, важную закономерность: чем более прочные позиции имела республиканская партия в отдельном избирательном округе, тем больше вероятности того, что избранный от этого округа конгрессмен будет поддерживать радикальный курс в конгрессе. В доказательство этого утверждения Доналд приводит данные, согласно которым все 50 радикалов в палате представителей 38-го конгресса были избраны, получив в среднем на выборах не менее 58,3% голосов избирателей.
Еще более показательными становятся эти данные, если проводить исследование на примере отдельных штатов или региональных групп штатов. Автор, проанализировавший выборную статистику в штатах Нью-Йорк, Пенсильвания, Огайо, Индиана, Иллинойс, Мичиган, Висконсин, Миннесота, Айова, Канзас, Массачусетс и др., пришел к выводу, что степень зависимости между радикальным поведением конгрессмена и количеством республиканских избирателей в отдельных округах может быть очень высокой. Но если позиции республиканской партии в определенных округах были сомнительными или сравнимыми с позициями демократов, избранные от этих округов конгрессмены чаще всего становились приверженцами умеренной или консервативной линии в конгрессе.
В качестве объяснения данному феномену автор выдвигает тезис о том, что конгрессмен-радикал, уверенный в своих шансах на предстоящих выборах, «редко чувствовал себя должником перед федеральными органами своей партии и еще реже - перед президентом». Доналд особенно подчеркивает здесь роль того обстоятельства, что президент и его помощники в администрации в годы Гражданской войны были вынуждены прислушиваться к мнению лояльных демократов Севера, с тем, чтобы обеспечить их поддержку правительственных военных мероприятий. В такой ситуации только тот конгрессмен, который был уверен в своем будущем переизбрании, «не имел необходимости выдавать себя за умеренного, ибо не нуждался в поддержке независимых или демократических избирателей».
В ином положении находились те конгрессмены, которые могли обеспечить свое переизбрание лишь с помощью поддержки независимых избирателей или лояльных демократов. По свидетельству автора, они «должны были избегать радикализма безотносительно к своим личным желаниям или убеждениям». Даже если они не чувствовали давления из своих избирательных округов, эти конгрессмены были «обязаны поддерживать президента, который и сам, как известно, был вынужден придерживаться умеренного курса». Приверженность президентской линии давала таким конгрессменам возможность надеяться на ответную помощь со стороны последнего, которая «иногда заключалась в закрытии враждебных газет или даже в использовании федеральных войск для недопущения политических противников - демократов - к избирательным урнам».
На основе данных проведенного исследования Доналд делает предположение, что «если бы все республиканцы были одинаково свободны от необходимости заигрывания с избирателями, принадлежащими к разным партиям, идеологические различия между умеренными и радикалами могли и не быть столь глубокими». Как бы то ни было, борьба фракций внутри республиканской партии «не была притворной», даже, несмотря на тот факт, что в основе фракционного деления «лежала политическая необходимость, а не идеология». Умеренные республиканцы должны были «одерживать экстремистские предложения радикалов, ибо в противном случае они неминуемо терпели поражение в тех
избирательных округах, представителями которых являлись». Для радикалов же, умеренные были лишь обременительным «мертвым грузом», мешающим им воплощать на практике задуманные мероприятия.
С тем чтобы подтвердить сделанное предположение о характере и направленности внутрипартийной борьбы в республиканской партии, Доналд в отдельной главе своей монографии проводит исследование, посвященное истории принятия известного закона о Реконструкции 1867 г. По мнению автора, закон этот «не был плодом деятельности какого-либо конгрессмена или целой фракции». Не должен он пониматься и «как продукт определенной идеологии». Голоса тех конгрессменов, которые считали законопроект при обсуждении слишком радикальным, равно как и голоса других членов палаты представителей, считавших билль слишком слабым по своей радикальной направленности, были «предопределены не столько абстрактными идеями, сколько осознанием степени прочности своих позиций в родном избирательном округе». По сути дела, история обсуждения этого билля, считает Доналд, представляет собой непрерывную цепь компромиссов между необходимостью заботиться о поддержке избирателей, осознаваемой многими конгрессменами, и необходимостью для всей республиканской партии в национальном масштабе разработать адекватную времени программу реконструкции.
Книга профессора М. Бенедикта посвящена исследованию партийно-политических проблем периода Реконструкции. В центре внимания автора - разногласия и расхождения между самими же радикальными республиканцами в федеральном конгрессе, возникшие на так называемом радикальном этапе Реконструкции в период ожесточенной борьбы между президентом Э. Джонсоном и республиканской партией по вопросам о восстановлении Союза. Бенедикт выдвигает изначальную гипотезу, согласно которой «так называемые радикальные республиканцы никогда не были объединены на почве сколь либо определенной политики в отношении Реконструкции, а настоящие радикалы среди них никогда не имели возможности контролировать в конгрессе прохождение приемлемых для себя законопроектов по этому вопросу».
Автор широко использует в своем исследовании новые количественные методы анализа, причем особенно часто - метод шкалирования, распространенный в политологии. Однако, по свидетельству самого Бенедикта, его подход к внедрению количественных методов в исследования кардинальным образом отличается от подхода буржуазных политологов. Если они используют математические методы анализа «с максимальной точностью, получая абсолютно достоверные результаты с точки зрения действия законов статистики и вероятности», обращение автора к этим методам носит более прагматический и утилитарный характер. «Я использовал эти методы только для того, - пишет Бенедикт, - чтобы пояснить некоторые тезисы, которые мне хотелось бы доказать с помощью более традиционного исторического анализа».
Кто же такие радикальные республиканцы? Поиски ответа на этот вопрос занимает автора на протяжении всего исследования. Бенедикт согласен в целом с исторической концепцией в современной американской историографии, согласно которой радикалы являются «членами союзной партии, которые верили, что уничтожение рабства должно стать одной из главных цепей войны безотносительно к тому, понималось ли оно как акт гуманности или как средство ослабить южную аристократию». После издания президентской прокламации об освобождении рабов в 1862 г. радикализм становится «достаточно неясной программой», включающей требования более твердых гарантий свободы для негров, ужесточения методов ведения войны и отказа от любой попытки заключения мира с мятежниками до окончательной победы Севера над Югом. Уже к 1865 г. радикализм перестает ассоциироваться с вопросами ведения войны, и все более тесно увязывается с решением проблемы реконструкции. В это время радикалы, отстаивавшие требование о наделении освобожденных негров политическими правами, вновь вступают в конфликт с президентом Линкольном, занимавшим более консервативную позицию в данном вопросе. В спектре республиканской партии, отмечает автор, помимо радикалов и консерваторов, были еще и так называемые «центристы», занятые разработкой компромиссных предложений в области реконструктивной политики.
После смерти Линкольна, с приходом к власти в стране нового президента - Э. Джонсона - расстановка сил в республиканской партии по вопросу о Реконструкции меняется кардинальным образом. Джонсон, отказавшийся от весьма умеренной программы Реконструкции, предлагаемой консервативными и умеренными республиканцами, способствует переходу этих двух фракций в оппозиционный лагерь. Начиная с этого времени, все антиджонсоновские республиканцы получили название «радикалов», да и сами не отказывались называться этим именем. «Именно благодаря этому бессловесному уговору между журналистами и политиками долгое время оставался в тени тот факт, что многие «радикалы» в действительности не были радикалами». В течение всего срока пребывания у власти президента Джонсона в стране существовала политическая аномалия, названная радикальным сенатором Ч. Дрейком проблемой «консервативного радикализма». Невнимание историков к этому историческому факту, по мнению Бенедикта, значительно снижает потенциальные возможности исследования характера политической борьбы в конгрессе по вопросу о Реконструкции. Не менее важен и другой фактор, заставивший историков поверить, будто республиканцы в конгрессе были объединены под эгидой радикалов: удивительное единодушие при голосованиях, с которым они принимали свои законопроекты и отвергали поправки демократов к ним.
Страницы: 1, 2, 3
