С ХII в. началась расчистка под пашни залежных земель и лесов. Этот процесс получил название внутренней колонизации. Инициатива в расчистках принадлежала крестьянам, которые располагали орудиями из железа высокого качества, изготовленными зачастую городскими ремесленниками. Католическая церковь и французские сеньоры покровительствовали расчисткам, поскольку могли получить с распаханных новых земель дополнительную ренту и церковную десятину. В результате процесса внутренней колонизации посевные площади Франции значительно расширились и повысилась урожайность хлебов (в частности, и за счет применения удобрений - навоза и мергеля): так, вместо урожая “сам-два”, “сам-три” (в эпоху Каролингов) нормальным стал урожай “сам-шесть”, “сам-семь”. Поселившиеся на новых землях крестьяне-госпиты облагались натуральным оброком и выплачивали не слишком большую сумму в деньгах, они были людьми личносвободными (т.е. вилланами), тогда как основная масса французского крестьянства ХП в. по прежнему все еще находилась на личнозависимом положении.
Кроме того, анализируя состояние феодального хозяйства, следует заметить, что рост интенсификации хозяйства и производительности труда(в ХП в.) наблюдались, в первую очередь, в хозяйстве крестьян, и к чести французских сеньоров, они достаточно скоро осознали, что в их экономических интересах взимать ренту не в виде принудительного труда на господских землях( т.е.в виде устаревшей барщины), а из урожая, снятого с участков крестьян (продуктовая рента), т.е. перевести основную часть крестьян на оброчную систему. В связи, с чем стала сокращаться (а затем и ликвидироваться) господская запашка (домен), которая затем дробилась и раздавалась, к примеру, сыновьям крестьян либо пришельцам в наследственное держание за натуральную ренту, Впрочем, сделано это было во многом и потому, что французский феодал никогда особенно хозяйственной деятельностью в рамках своего поместья не занимался. Он, в первую очередь, был воином-рыцарем, а потом уж хозяином. Итак, возвращаясь к сказанному, следует отметить, что за счет сокращения полевой барщины и возрастания натуральных платежей во Франции был совершен переход от ренты отработочной к ренте натуральной (ХП-ХШ вв.). Стоит лишь подчеркнуть, что светские сеньоры (в отличие от духовных феодалов) перешли к ренте натурой куда быстрее.
Естественно, переход к натуральному оброку позволил французским крестьянам приобрести большую хозяйственную независимость и, в целом, укрепить свое хозяйство. Но замена отработочной ренты оброком сопровождалась увеличением поборов, и крестьяне были вынуждены отдавать всё более крупную часть производимого ими продукта. Это вызвало сопротивление с их стороны, выражавшееся в отказе платить все более увеличивавшиеся поборы, а также в фактах бегства в города и другие местности, вступлении в ряды крестоносцев и, наконец, в открытых восстаниях, которые носили, как правило, местный, локальный характер (т.е. вспыхивали в пределах сеньорий). Восстания крестьян неизменно подавлялись, но и не проходили совсем бесследно, поскольку, как правило, крестьяне добивались фиксации повинностей в определенных размерах, достаточных, кстати, для дальнейшего развития крестьянского хозяйства.
С Х в. во Франции ожила и городская жизнь. В результате отделения ремесла от сельского хозяйства появился ряд средневековых городов - центров ремесла и торговли. Однако в развитии городов Северной и Южной Франции, безусловно, имелись существенные различия. На Юге, как правило, возрождались городские поселения, основанные некогда римлянами - Марсель, Нарбонна, Ним, Тулуза, Бордо и многие другие. Их расцвет пришелся на Х1 столетие и усилился в ХП в. В прошлом древнеримские муниципии, города Юга (также как итальянские и испанские города средиземноморского региона) использовали свое крайне выгодное географическое положение и участвовали в традиционной торговле по Средиземному морю (особенно эта торговля оживилась во времена крестовых походов), а также установили прямые связи со странами Ближнего Востока - Левантом. Кроме того, они выступали посредниками в торговых операциях со странами Северной Европы. Через средиземноморские порты Франции шли все восточные, левантийские, а также итальянские и испанские товары. Посредническая торговля городов Южной Франции способствовала развитию ремесла, особенно сукноделия. Так, города Ним и Монпелье начали производить тонкие, ярко окрашенные сукна, которые затем шли на экспорт. Однако цехи в городах Юга не прижились, ремесло осталось «свободным».
Следует сказать, что южные города рано добились политической свободы и самостоятельности. В основном, это происходило с помощью выкупа либо финансовых сделок. Существуя с римских времен, они смогли сохранить не только свою юрисдикцию, но и частично муниципальное управление. В начале ХП в. города Юга были уже богатыми самостоятельными республиками, мало связанными с другими регионами страны (в частности, с доменом Капетингов). В ХП в. формой самоуправления этих городов был консулат. Консулы, избранные от городских верхов дворянства (следует добавить, что феодалы Юга были втянуты в мир городской жизни и торговой деятельности), духовенства, богатейших ремесленных кругов, осуществляли всю необходимую исполнительную власть. Законодательным органом был Большой совет, состоящий из полноправных граждан (“буржуа”).
Несколько иначе развивались города Севера. На их долю выпала более трудная судьба. Северофранцузские города находились, как правило, под властью сеньоров, преимущественно духовных феодалов (епископов). Многие из них - например, Аррас, Бовэ, Амьен, Нуайон, Лан, Реймс - стали заметными центрами сукноделия (поскольку находились в областях развитого овцеводства) и торговли, и переживали в ХП в. свой экономический расцвет. В течение Х1 столетия северные города неоднократно откупались от притязаний сеньоров и добивались определенной свободы. Но сеньоры частенько нарушали свои обязательства, и тогда города были вынуждены прибегать к вооруженным восстаниям, и с их помощью завоевывать коммунальную свободу. Первым свободным городом Севера, получившим статус города-коммуны, стал г.Камбре (это случилось в 1077 г.). Его примеру последовали в ХП в. города Сен-Кантен, Бовэ, Нуайон (в 1108 г.); Лан (в 1112 г.); Амьен, Суассон (в1113 г.) и др. Итак, в результате коммунального движения ( ряда восстаний горожан за свою свободу) многие города Севера в Х1-ХП вв. получили ту или иную степень коммунальной независимости. С сеньорами они вступали в договорные отношения, которые и определяли права и привилегии города, степень его независимости, и обязанности по отношению к сеньору (все это фиксировалось в городской хартии). Полноправные города-коммуны получили выборное самоуправление (т.е. городской совет с мэром), своё налогообложение и свой суд.
Короли, хоть и не сразу (какое-то время они поддерживали то город, то сеньора в зависимости от того, кто больше платил) поняли выгодность для себя городов-коммун и приняли в противостоянии «город-сеньор» сторону первых, поскольку города-коммуны, как правило, были их надежными сторонниками в борьбе со знатью. Впрочем, в собственных владениях Капетинги не приветствовали появление городов, облаченных коммунальной свободой, и предоставляли городам лишь право на частичное самоуправление под контролем королевских чиновников (прево) (Париж, Орлеан).Впрочем, и в городах королевского домена (также как в городах-коммунах) создавались благоприятные условия для развития ремесленного производства и торговой деятельности. Например, в Париже, по данным Этьена Буало, составившего «Книгу ремесел» (ХШ в.), насчитывалось около 5500 ремесленников, объединенных в 100 цехов. Доступ в цехи был открыт для всех, кто был знаком с ремеслом и мог купить у короля право им заниматься. В цехах еще не требовалось изготавливать шедевр и отсутствовали некоторые ограничения (Например, в количестве учеников). В городах-коммунах нередко скрывались крестьяне-сервы, прожив в стенах города определенный, срок они получали свободу.
Северные города на реках Сене, Уазе, Марне, Сомме, Луаре были связаны друг с другом речными и сухопутными путями, что способствовало развитию экономических и торговых связей. В ХП в. во времена Людовика УП в Париже была основана «Ганза речных купцов», объединявших купцов Парижа и Руана, торговавших по Сене. В дальнейшем появились и другие товарищества купцов, к примеру, торгующих по р.Луаре. Существеннейшую роль в экономическом бытии средневековой Франции играли ярмарки, в особенности ярмарки Шампани, проводившиеся чуть ли не круглый год (6 раз в год по 1,5 месяца) в городах Труа, Провен, Ланьи, Барсюр-об, которые по праву считались центрами речных путей. Расцвет шампанских ярмарок пришелся на ХШ в. (с 1284 г. Шампань присоединилась к королевскому домену).
В заключение следует заметить, что города Северной Франции, переживая определенный хозяйственный подъем, в общем и целом находились в более тесных экономических контактах друг с другом, чем города Юга, и, безусловно, были крайне заинтересованы в укреплении власти Капетингов.
Начиная с ХП в., город с его развившимся денежным хозяйством, стал оказывать все более заметное влияние на жизнь французской деревни. Ввиду сокращения домена феодалов и введения оброчной системы, основным поставщиком сельскохозяйственной продукции на городской рынок стал французский крестьянин. Через крестьянское хозяйство осуществлялась главная, преимущественная связь французской деревни с городом и его рынком. Феодал в этом товарообороте практически не участвовал. Подобное явление есть важнейшая особенность французской экономики ХШ и далее Х1У-ХУ вв.
Поскольку крестьянин не только создавал, но и продавал на рынке свой прибавочный продукт, он все больше и больше втягивался в активную торговлю и денежные отношения, и имел в своих руках “живые” деньги. Вероятно, поэтому французская деревня достаточно быстро и безболезненно пережила процесс коммутации ренты, т.е. процесс постепенной замены ренты натуральной рентой денежной. Следствием же развития товарно-денежных отношений и коммутации ренты явилось освобождение сервов от личной зависимости и превращение последних в вилланов. Процесс ликвидации серважа начался в ХШ в. и продолжался на протяжении Х1У-ХУ вв. Серв должен был выкупить четыре повинности (побор с наследства, брачный побор, произвольную талью и поголовный побор, о которых у нас речь шла чуть выше), выкуп этих четырех повинностей и означал личную свободу. Процесс личного освобождения принимал разные формы: выкупались как отдельные семьи, так и целые деревни, а то и группы деревень. Сумма выкупа определялась в результате спора между феодалом и крестьянином, и могла быть разной. Выкуп оформлялся особыми грамотами. Деньги на выкуп крестьянин занимал чаще всего у городских ростовщиков и, естественно, попадал в долговую кабалу. После освобождения крестьянин продолжал платить феодалу фиксированную денежную ренту (ценз) за пользование землей, поскольку она, как и раньше, продолжала оставаться собственностью сеньора. Земельный участок крестьянина получил (от слова “ценз”) название “цензива”, а владелец земельного участка (свободный от личной зависимости крестьянин) стал именоваться “цензитарием”. Крестьянин - цензитарий имел ряд прав: он мог закладывать и продавать свое держание (впрочем, при отчуждении сеньор получал дополнительную плату), обращаться в Королевский суд и подавать апелляции на решения сеньориального суда. Но не следует забывать, что после освобождения французский крестьянин, наряду с цензом, был обязан также платить налоги в доход государства и, конечно, никто не освободил французского крестьянина от выплаты церковной десятины.
Страницы: 1, 2, 3
