Наконец, специальная статья указывала, что каждый домохозяин, за которым «укреплены» участки земли в личную собственность, имеет право во всякое время требовать, чтобы ему взамен этих участков, расположенных в разных местах, был выделен соответственный по размерам участок в одном месте. Когда сам хозяин переселялся при этом на свой участок, то такой участок назывался хутором, если же все постройки оставались в деревне, то этот участок назывался отрубом.
Таково было основное содержание столыпинского аграрного закона, знаменовавшего собой поворот в аграрной политике царизма и требовавшего для своего осуществления «сплошного, систематического, необузданного насилия над крестьянской массой и над пролетариатом»11 Литвинова Е.Ф. Столыпин и его научная деятельность. - М.: Наука, 2002. С 140.
Помещичьи и буржуазные партии всецело стояли на позициях поддержки столыпинской аграрной политики. Кадетов отличала от правых и октябристов лишь боязнь того, что грубая ломка общины приведет не к покою, а, напротив, к новым «осложнениям». Поэтому кадетские ораторы в III Думе робко призывали правительство к действиям постепенным и осторожным.
Напротив, правых и октябристов не удовлетворил даже указ 9 ноября. Они настаивали на том, чтобы насильственная ломка общины проводилась еще более решительно и без промедления. В этом духе правооктябристское большинство Думы и внесла изменения в указ. После принятия его Государственным советом закон был утвержден царем и издан 14 июня 1910 года.
Наиболее существенным дополнением, которое новый закон вносил в столыпинскую аграрную политику, был установленный им порядок, при котором «общества», в которых не было общих переделов со времени наделениями землей, прямо объявлялись перешедшими к насильственному владению. Оформление этого перехода производилось выдачей царскими «удостоверительных актов».
Черносотенная дума с особенной настойчивостью добивалась, чтобы крестьяне не только «укрепляли» свои земельные наделы, но и выселялись из деревни на хутора. Помещики откровенно объясняли с думской трибуны, что им по душе разъединение крестьян, так как оно предохраняет помещиков от памятных по 1905 г. действий «скопом», «нападений толпой». В законе 14 июня устанавливалось, что выдел земли в одном месте должен совершаться по решению, принятому простым большинством голосов на сходе вместо двух третей голосов, как это требовалось раньше.
Непосредственным продолжением закона 14 июня 1910 г. явился закон о землеустройстве, изданный 29 мая 1911 г. Этот закон наделял еще более широкими полномочиями, вплоть до судебных, землеустроительные комиссии, метко прозванные крестьянами «землеграбительными»11 Аврех А.Л. Столыпин и судьбы реформ России. - М.: Приор, 1991. С. 240
.
1.3 Наступление на общину
Опубликование указа 9 ноября 1906 г. было сигналом для развертывания беспощадного наступления на общину. Непосредственную реализацию указа осуществляло министерство внутренних дел, во главе которого стоял Столыпин. В ход был пущен весь аппарат местной администрации, не говоря уже о землеустроительных комиссиях. Проведение столыпинской «реформы» походило на военные экспедиции. Землеустроителей постоянно сопровождали стражники, конная полиция.
Насилием был отмечен каждый день в проведении столыпинской «реформы». По официальным данным, охватывающим период с издания указа 9 ноября 1906 г. по 1 сентября 1914 г., в 47 губерниях Европейской России только 21,4 процента подавших заявления о выделе получили согласие общества. В некоторых же губерниях этот процент был намного ниже среднего: в Самарской и Тамбовской - около 10 процентов, в Сибирской и Саратовской - немногим более 7, в Воронежской - 6,8 процента. Нижегородской - 4,8 процента и т.д.
Кулак обращался за «содействием» к царской администрации. Земский начальник Грайворонского уезда Курской губернии признался одному из корреспондентов: «Я совершил более 100 актов о выделе из общины и ни разу не встретил случая добровольного согласия общества на выделение кому-либо земли из общинного владения. Везде общества не давали согласия на выделение тем или другим членам, желающим выделиться, и никаким страхом на них не воздействуешь. Зовешь старосту и под угрозой ареста и штрафа приказываешь ему подписать приговор о выделении из общины…»11 Литвинова Е.Ф. Столыпин и его научная деятельность. - М.: Наука, 2002. С. 147.
Злоупотреблениям не было конца. Составлялись подложные приговоры сельских сходов. Нередко укрепление наделов производилось без перемеривания - «на совесть» сельского старосты и уполномоченных, которых подкупали и спаивали кулаки. Кулакам выделялись наиболее плодородные и удобно расположенные участки общинной земли. Никакие жалобы крестьян на незаконные действия властей, конечно, во внимание не принимались. Жалобы передавались на расследование тем же земским начальникам. Обычный ответ гласил: «Срок обжалования истек». Выступавшие против выделов крестьяне рассматривались как «агитаторы», арестовывались и высылались без суда, в административном порядке.
Столыпинские землеустроители не ограничивались тем, что насильно, вопреки воле общины, обеспечивали на самых выгодных условиях выход из нее зажиточным элементом деревни. Для того чтобы сломать общину до конца, нужно было принудить и остальную массу крестьян укрепить свои наделы и личную собственность.
В ход пускались различные приемы: от прямого насилия до менее откровенных, но не менее действенных средств: землемеры не только отрезали кулакам лучшую часть общинных земель, но и перекрывали при этом дорогу, ведущую от деревни к лугу, реке или лесу. Крестьяне ставились перед выбором: либо остаться на худших и неудобно расположенных землях, либо согласиться на «укрепление» наделов.
Нередко крестьянин - бедняк, у которого уже не было сил бороться с нуждой, нищенствовать и голодать, сам подавал заявление о выделе, с тем чтобы немедленно продать свой участок и уйти в город, окончательно порвав связи с деревней. Кулак не только поджидал этот момент, но и прямо понуждал попавшего в долговую кабалу от него бедняка укрепить свой надел и продать его.
«Что же будет, - писал одному из журналистов его корреспондент, крестьян Орловской губернии, - если бог пошлет неурожай. Все земли ведь перейдут кулакам. Теперь взаймы никто не дает иначе, как под землю. Пока народ крепится, а как голод подведет животы, так на все пойдут. Так думаю я, что из всего села нашего останется дворов двадцать, и вся земля им перейти должна»11 Любавский И.П. Люди русской науки. М.: Приор, 2001. С. 250 .
Покупка в этих условиях была замаскированным грабежом. На Украине кулаки скупали земли бедноты по 30-80 рублей за десятину при рыночной цене до 250 рублей.
Появился особый вид спекулянтов, покупавших за гроши укрепленные наделы для последующей перепродажи. Они ездили из села в село в сопровождении адвокатов, которые «помогали» крестьянам побыстрее оформить выход из общины и продажу своего надела.
Указ 9 ноября 1906 г. разрешал приобретать в пределах данной общины не более шести наделов. Но это было чисто формальное ограничение, которое кулак легко обходил: покупкой земли в соседних селах, заключением фиктивных сделок на имя всех членов семьи или бедных родственников.
Вот результаты подворной переписи Самарского уезда, проведенной в 1911 г.: 80 процентов всей проданной надельной земли сосредотачивалось в руках 54,5 процента участвующих в покупке хозяйств, наделы которых превышали средний размер вдвое, а после покупки - втрое и больше11 Любавский И.П. Люди русской науки. М.: Приор, 2001. С. 254 .
1.4 Крестьянский банк - орудие столыпинской «реформы»
Одним из важнейших рычагов столыпинской аграрной политики стал Крестьянский поземельный банк. Созданный еще в 80-х годах для перепродажи крестьянам помещичьих земель, банк искусственно взвинчивал цены на землю и обеспечивал помещикам огромные барыши. Дворянский характер деятельности банка нисколько не изменился и после указа 9 ноября. Но в ней появляются и новые черты.
Раньше главную массу покупателей банковской земли составляли сельские общества и товарищества. Теперь банк резко сокращает продажу им земли, а также и выдачу ссуд, отдавая явное предпочтение отдельным домохозяевам. В 1907 г. доля покупок банковской земли отдельными домохозяевами составляла 2,5 процента, в следующем, 1908 г. она уже составила около 40 процентов всех покупок, а с 1910 г. и до конца деятельности банка превышала 90 процентов.
Сами условия покупки банковской земли делали ее доступной лишь деревенским богатеям. Хотя банк отпускал кредит покупщикам, но выдавал он не все деньги, требующиеся для покупки земли. Примерно одну пятую покупной суммы нужно было сразу же доплачивать самим крестьянам.
Поэтому если беднота и решались на покупку участка банковской земли, то доплату ей приходилось на покупку участка банковской земли, то доплату ей приходилось брать в долг у кулака, попадая к нему в кабальную зависимость. А тут еще нужно было вносить огромные ежегодные платежи банку. Проходило несколько лет, и купленный крестьянином участок банковской земли продавался за неуплату с торгов и переходил в руки того же кулака.
Отчеты банка особенно рекламировали растущую продажу земли «безземельными». Но что это были за «безземельные»? Конечно, не батраки, не утратившая свой надел беднота, а люди, сколотившие капиталец торговлей, спекуляцией; такие захребетники, как волостной писарь, полицейский урядник или бывший сиделец казенной винной лавки.
Своей землеустроительной политикой Крестьянский банк ускорял ломку общины и насаждение хуторов и отрубов. Они составляли не менее ?, а в иные годы и более 4/5 подготовленной банком к распродаже земли. Всего за время с 1907 по 1915 г.
Крестьянский банк продал свыше 4 млн. десятин земель, из которых 3 ? млн. десятин - под хутора и отруба. Банк принуждал крестьян, ранее купивших у него коллективно землю и пользовавшихся ею на общинных началах, переходить на отруба и хутора.
Крестьяне покупали землю в рассрочку, и были все время как бы наследственными арендаторами банковской земли, зависящими от его воли. Это и использовал банк. Он присылал землемеров со стражниками, те изрезали купленную общинной землю на отруба и предъявляли ультиматум: «Берегите отруба или очистите место». У тех, кто не соглашался, стражники тут же ломали дома со всеми хозяйственными постройками.
Если в районах общинного землевладения политика Крестьянского банка была дополнительным средством разрушения общины, то в тех районах России, где община фактически не существовала, как, например, в Прибалтике, Крестьянский банк (деятельность которого в 1906 г. была распространена на Эстонию и Латвию) содействовал еще большему укреплению позиций «серых баронов» - кулаков11 Рябчиков Е.Е. Становление. М.: Норма, 2003. С. 316 .
2. Кабинет П. Столыпина и национальная политика
2.1 Переселенческая политика царизма
С насильственной ломкой общины было неразрывно связано и изменение переселенческой политики, которую проводило самодержавие. Помочь сильному ограбить слабого и забрать его землю, а слабому - ограбленному, возмущенному - дать «путевку в Сибирь» - таков был план Столыпина. Царское правительство снимает прежние запреты и ограничения и, напротив, всячески форсирует переселение в Азиатскую Россию - Западную Сибирь, Среднюю Азию, на Дальний Восток.
Страницы: 1, 2, 3
