Турки оправились от момента паники, перешли в контратаку и отбросили слабые части владимирцев и стрелков на третий гребень. В 11 часов туман рассеялся. Третий гребень крылся сильным огнем с трех сторон. Эмин-паша бросил свои 8 батальонов в контратаку. Турки приблизились на кратчайшие дистанции. Завязавшийся здесь сильный бой спровоцировал преждевременную атаку среднего участка. Около 14 часов Скобелев, введя в бой IX стрелковый батальон и суздальцев и выдвинув одну батарею на 600 м впереди второго гребня, сумел отбросить турок на их основные укрепления.

В 15 часов началась решительная атака. Скобелев полагал, что захват люнетов и на среднем участке редута Омар приведет к общему отступлению турок, почему он стремился не расходовать сил на овладение линией редутов Юнус -- Баглар-Баши. Весь фронт атаки Скобелева не превосходил 900 м. В начале наступления он уже получил уведомление, что атака среднего участка отбита. Скобелев решил все же продолжать атаку, заслонившись тремя ротами со стороны редута Омар.

Раненого Эмина-пашу заместил Рифат-паша; в распоряжении последнего находилось всего 20 турецких батальонов, занимавших позицию полукругом. Скобелеву изнутри этой дуги предстояло пройти 1000 м, спускаясь к Зеленогорскому ручью, и затем подняться на протяжении 400 м. В 15 часов началась решительная атака. В первой линии, с играющими оркестрами музыки, двигались 8 батальонов: вдоль Тученицкого ручья -- IX и X стрелковые батальоны; в центре -- Суздальский полк на люнет Исса-ага; на левом крыле владимирцы на Кованлык; позади направлялись несколькими волнами резервы.

16 русских батальонов, представлявшие еще массу по крайней мере в 9 тыс. пехотинцев, образовывали одну «цепь» протяжением в 900 м. Густота этой «цепи» составляла не менее 10 человек на один погонный метр фронта. Скобелев, израсходовавший все резервы, теперь поскакал верхом к фронту и увлек его за собой. Последним усилием около 16 час. 30 мин. Кованлык был взят. Князь Имеретинский и офицеры его штаба собрали 5 рот из отбившихся пехотинцев Либавского и Суздальского полков. Эти 5 сводных рот новым ударом овладели люнетом Исса-ага. Вечером в боевую часть, стеснившуюся в захваченных люнетах, влился еще Эстляндский полк. Калужский полк и казаки, занявшие в спешенном строю селение Кришин, охраняли фланги и тыл.

Результатом тактического прорыва Скобелева являлся захват важнейшего ядра турецкой укрепленной позиции. Дальнейшие успехи Скобелева привели бы к полному разгрому турецкой армии. Нельзя сказать, что у Скобелева в люнетах было мало солдат -- напротив, здесь собралась целая фаланга, 10 человек на 1 м фронта; у них не было шанцевого инструмента, чтобы окопаться, захваченных турецких траншей было недостаточно, чтобы вместить эту массу, да и при наличии шанцевого инструмента едва ли можно было бы оградить этот кучный строй от больших потерь. Но в руках Скобелева были не войска, а толпа утомленных многодневным боем людей различных полков, все части перемешались; поэтому Скобелев просил для развития своей успешной атаки присылки свежих резервов; таковые были на среднем: и правом участках в большом количестве, но Скобелеву лишь на другой день были высланы только 2 утомленных батальона, остававшихся у князя Имеретинского, и 1 полк, неудачно атаковавший накануне на среднем участке. Этих сил было достаточно только для прикрытия отступления Скобелева в исходное положение. Так как 12 сентября на правом и среднем участках установилось полное затишье, то турки получили полную возможность сосредоточить против Скобелева все свободные резервы. С 6 часов утра на скученное расположение Скобелева в люнетах начались атаки с трех сторон. В 17 часов люнеты перешли в руки турок. 22 батальона, участвовавшие в наступлении Скобелева, потеряли 7 тыс. человек убитыми и ранеными, в среднем 47,5% их боевого состава. Потери турок были втрое меньше.

Пруссаки после успешной в конечном счете атаки гвардии на селение С.-Прива признали ударные приемы боя негодными и похоронили их раз навсегда. Русским и французам понравился пример Скобелева. Идеалом боя на грани ХIХ и XX столетий для русской и французской доктрины являлось упорное расшатывание фронта противника рядом атак, так называемый бой на изнурение, с широким применением самоокапывания и с явной целью истощить резервы неприятеля, расстроить его боевой фронт. Затем наступал час решительной атаки, выполняемой на узком фронте, являвшейся по преимуществу прорывом. Войска, предназначавшиеся для этой атаки, строились на узком фронте, во иного линий в глубину; пример скобелевского боевого порядка перед атакой -- 1 км по фронту, 4 км в глубину -- казался соблазнительным.

Конечно, при дальнейшей поддержке резервами Скобелева, и в особенности при возобновлении наступления на среднем участке, атака Скобелева могла привести не только к минутному бесплодному тактическому торжеству ударной тактики, но и к разгрому всего плевненского расположения турок. Однако можно ли рекомендовать этот идеал ударной атаки? Противнику наносятся ничтожные потери; здесь мы имели полуторные силы прекрасных русских войск с гениально умевшим владеть сознанием солдат вождем против турецких солдат, недостаточно организованных; если огонь 8 турецких слабых пушек и не слишком хорошо стрелявших ополченцев скосил половину наступавшего, ударного порядка, то что бы можно было ожидать, если бы турки имели два десятка скорострельных пушек или несколько пулеметов? Что осталось бы от наступавшей на узком фронте фаланги Скобелева? К чему привел бы его прием, провозглашенный поклонниками ударной тактики гениальным, толкать залегший фронт вливанием в нее свежей волны резервов, не считаясь с получаемой густотой, хотя бы действие оружием 90% находившихся на фронте солдат и исключалось? К чему привело бы стремление бороться с силой неприятельского огня наращиванием густоты атакующей массы?

Ответ на эти вопросы, весьма ясный, дает Русско-японская война. Будь немного лучше турецкая пехота, немного сильнее ее огневое действие, Скобелев был бы жестоко наказан, и относительный его успех не задержал бы на 30 лет преодоление тенденций ударной тактики на полях сражений.

Блокада Плевны. После третьей неудачи под Плевной 100-тысячная русско-румынская армия расположилась к северу и востоку от Плевны на фронте в 15 км; румыны быстро и хорошо окопались; русские войска окапывались чрезвычайно медленно; нужно было повсюду вмешательство и руководство сапер. На остальных участках Плевна вначале наблюдалась нашей конницей, оказавшейся, впрочем бессильной помешать движению больших турецких транспортов по софийскому шоссе к Плевне, под прикрытием пехотных бригад с артиллерией. Чтобы облегчить борьбу с нашей конницей на софийском шоссе, резервная армия Шефкет-паши, собиравшаяся у Орхание -- София, возвела вдоль этого шоссе, на удалении 8 -- 10 км друг от друга, пять укрепленных этапов -- у Дольнего Дубняка, Горного Дубняка, Телиша, Радомирцы, Яблоницы; это были большие редуты с несколькими вынесенными вперед окопами, занятые каждый 4 -- 7 батальонами, преимущественно мустаф-хиса, и 2 -- 4 орудиями.

Прибывший в середине октября гвардейский корпус, объединенный вместе с массой русской кавалерии на левом берегу р. Вид под командой Гурко, решено было использовать, чтобы прервать эту коммуникационную линию и блокировать Плевну и с запада. 24 октября генерал Гурко окружил в редуте у Горного Дубняка 4 тыс. турок, с 4 орудиями; в распоряжении Гурко находилось 36 свежих батальонов, 79 эскадронов, 154 орудия. Для непосредственной атаки Горного Дубняка было назначено 20 батальонов с 54 орудиями. В 10 часов утра гвардейская пехота, не дав артиллерии времени обстрелять турецкий редут, двинулась на него со всех сторон в атаку. Под сильным огнем турок наша пехота залегла в 100-400 шагах кругом редута, образовав круг, диаметром около тысячи шагов, стрелявший по направлению к центру. В 15 часов, по приказу Гурко, последовал новый штурм; наши цепи залегли в 40 шагах от редута; своим ружейным огнем мы поражали друг друга. Турки пытались сдаться; пытавшиеся высунуться турецкие парламентеры были убиты, прежде чем можно было разобраться, в чем дело. Надвигался вечер. Гурко уже отдавал приказание об отступлении, но инициатива перешла в стрелковые цепи; отдельные смельчаки переползли в ров редута, накопились там. Внутри редута бушевал сильный пожар -- горели шалаши турок. Кучка бросилась на штурм редута, за ней -- все; часть турок перекололи, 2300 турок сумели сдаться в плен. Наши потери превышали 3 500 человек, т. е. почти равнялись всему турецкому гарнизону Г. Дубняка. Демонстративная атака на Телиш, которая велась в тот же день, обошлась нам в 937 человек.

Гурко понял, что такое истребление гвардии при столкновении с вдесятеро слабейшим турецким ополчением знаменует крупное тактическое недоразумение. 28 октября он окружил Телиш, воспретил его атаковать и подверг турецкий редут перекрестному огню 66 орудий. После трехчасовой канонады, в течение коей было выпущено 2603 снаряда (половина гранат, половина шрапнелей, притом 87% девятифунтового калибра, коим были вооружены все гвардейские пешие батареи), турки сдались в числе 4711 человек с 4 орудиями. Наши потери -- 49 человек.

Раз мы нашли правильный способ действий против изолированных турецких редутов, туркам не оставалось ничего другого, как очистить остальные укрепленные этапы без боя. Плевна была обложена со всех сторон. Гурко с гвардией выдвинулся против Орхание, чтобы препятствовать Шефкету-паше, смененному вскоре Сулейманом, подать помощь Плевне; прибывший в начале ноября гренадерский корпус блокировал Плевну на левом берегу Вида.

Группировка русских сил на театре войны теперь была следующей: 40 тыс. турок Османа-паши блокировали на окружности в 48 км 12 русско-румынских пехотных дивизий, (120 тыс.), а 13 пехотных дивизий -- Рущукский отряд, VIII корпус на Шипке, усиленный 24-й пехотной дивизией отряд Гурко -- прикрывали эту блокаду. В резерве, несмотря на громадное численное превосходство русских войск, не оставалось никого. Так мот не может успокоиться, пока у него в кармане звенит хотя бы грош. Будучи на много сильнее турок, при проявлении активности их на любом направлении, наше высшее командование проявляло крайнюю нервность.

28 октября, в день падения Телиша, у обложенного со всех сторон Османа-паши имелось продовольствия только на 2 недели. Он сумел растянуть его на 6 недель, переведя гарнизон на голодный паек. Когда пришло известие с Кавказа, что Каре 18 ноября взят штурмом, Николай Николаевич захотел в свою очередь предпринять новый, четвертый штурм Плевны. Заслуга Тотлебена заключалась главным образом в том, что он) отразил эти попытки главнокомандующего внести сумбур в действия блокирующих войск, поддерживал порядок, заставлял работать над укреплениями и Дорогами. В ночь на 10 декабря, покончив с последними сyхарями, Осман-паша вывел свой геройский гарнизон для последней попытки пробиться на левом берегу Вида. Гренадеры отразили эту попытку; 6 тыс. турок были убиты и ранены, русские потеряли 1700 человек. Раненый Осман-паша с 34 тыс. истощенных людей положил оружие

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10