Отличительной особенностью образованности Максима Плануда было хорошее знание латинского языка и литературы, что в то время встречалось нечасто. Его переводы, благодаря которым греческий Восток впервые близко познакомился с сочинениями Овидия, Катона, Макробия, Боэция, Августина, произвели большое впечатление на современников. Трудно сказать, где и каким образом овладел латинским языком Максим Плануд, однако на рубеже XIII--XIV вв. его учебное заведение было, видимо, единственным, где слушатели имели возможность этот язык изучать.
Школа Плануда была значительным явлением в культурной жизни палеологовского времени. Многие из ее выпускников стали видными государственными деятелями, учеными. Среди них известны Андроник и Иоанн Зариды, грамматики Георгий Лакапин и Мануил Мосхопул, медик Иоанн Актуарий. Почтение, которое вызывал у своих учеников Максим Плануд, было связано не только с большими и разносторонними познаниями этого замечательного педагога, но и с его располагающим характером. Плануд состоял в переписке со многими из образованных современников, заслужив из их уст самую высокую похвалу. Истинно гуманистическими можно назвать его отношение к книге, поиски древних текстов, филологические занятия. Принадлежащие перу Плануда схолии к Фукидиду, Плутарху, Филострату, Эзопу и многим другим авторам позволяют причислить его к выдающимся филологам своего времени, о которых несколько столетий спустя писал Виламовиц: «Этих византийцев следует рассматривать не как писцов, а как исправителей текста. Они не коллеги прилежных тупых монахов, старательно копировавших то, что они не только не понимали, но полагали, что это невозможно понять, они -- наши коллеги» ". Плануд принадлежал к плеяде интеллектуалов палеологовского времени, которые начали интенсивное и систематическое изучение всех областей классического греческого наследия литературного, философского, научного.
Получить высшее образование можно было и у частных учителей. В конце XIII в. в качестве учителя поэзии и риторики был известен Иалеас. Великий логофет Феодор Музалон выплачивал ему жалованье из государственной казны. В то же время одну из школ возглавлял Халкоматопул. Благодаря протекции Никифора Хумна он также получал государственное жалованье.
Гораздо больше сведений сохранилось о Феодоре Иртакине (начало XIV в.). Он был учителем поэзии и риторики. Школа Иртакина имела, видимо, хорошую репутацию -- многие чиновники и ученые направляли к нему своих детей. Его учениками были сын Феодора Метохита Никифор, сын Иоанна Глики Василий, Константин Лукит, Алексей Апокавк. Письма Иртакина живо представляют некоторые стороны его жизни. Например, он часто обращается с просьбой о материальной поддержке то к высшим чиновникам, то к бывшим ученикам, а то и к самому императору Андронику II, вероятно знавшему и ценившему Иртакина: Феодор сообщает о коне и одежде, полученных в дар от императора, о пронии, обещанной ему в городе Нимфее. Последнее, кажется, так и осталось обещанием, да и жалованье учителю выплачивали нерегулярно. Ученики же не оставляли, вероятно, его просьбы без внимания. Известно, что Лукит послал ему одежду и 12 золотых монет, попросив взамен копию Одиссеи.
Какое-то время (до патриаршества) риторику преподавал Иоанн I лика, помимо выполнения своих обязанностей на государственной службе. Известными учителями стали ученики Плануда Георгий Лакапин и Мануил Мосхопул. С учебными сочинениями Лакапина были знакомы итальянские гуманисты. Франческо Филельфо упоминает о них в письмах, а в 1515 г. они были изданы во Флоренции.
Мануил Мосхопул стал давать первые уроки ок. 1290 г. еще в школе Плануда, будучи его учеником. Он преподавал здесь, видимо, до самой смерти учителя. Среди многих созданных им учебников наибольшую популярность приобрела грамматика, написанная в традиционной форме вопросов и ответов. Метод изучения языка, предложенный Мосхопулом, имел большое практическое значение вследствие растущего разрыва между разговорным и классическим греческим языком. Учебник широко использовался итальянскими гуманистами. В 1493 г. «Грамматика» была издана Димитрием Халкокондилом в Милане, а затем в 1540 г. в Базеле вместе с грамматикой Феодора Газы. Едва ли меньшей популярностью и в Византии, и в Италии пользовался учебник Мосхопула по схедографии. Его перу принадлежат многие комментарии к классическим текстам, снискавшие ему славу замечательного филолога. Схолии, сохранившиеся во многих рукописях, ясно показывают, что ими постоянно пользовались при обучении.
Помимо учителей поэзии и риторики (а они, несомненно, составляли большинство), в столице можно было найти и преподавателей, обучавших математическим дисциплинам. Одним из этих учителей был Мануил Вриенний. Первые сведения о нем встречаются в письме Плануда (ок. 1292). Он просит старого друга прислан, ему рукопись Диофанта, с тем чтобы смерить ее со своей, и, пользуясь случаем, хвалит астрономические познания Вриенния. Любопытно, что многие современники принимали Вриенния за шарлатана. Личностью астронома заинтересовался Андроник II, и лишь после продолжительной беседы с ним, состоявшейся около 1313 г., положение Вриенния изменилось и его познания были оценены по достоинству. Вриенний был представлен Метохиту, который выразил желание изучать под его руководством астрономию. Вероятно, у Вриенния учился и Михаил Гавра. Метохит, в свою очередь, обучал предметам квадривиу-ма Пикифора Григору (также имевшего впоследствии учеников и последователей).
Преимущественно предметы квадривиума преподавал и Никифор Григора. Сам он начал обучение под руководством своего дяди, митрополита Ираклии Понтийской. Прибыв в столицу, он получил возможность продолжить образование. У патриарха Иоанна Глики Григора обучался искусству риторики; Феодор Метохит ввел его в математику и астрономию, Иосиф Ракендит учил философии. Эти люди, занимавшие высокое положение в государстве и церкви, часы досуга отдавали образованию юношей. Практика обращения к частным учителям (причем не всегда к профессиональным) была, видимо, распространенной в тот период.
Со временем Григора, снискавший себе славу человека ученого, открыл собственную школу. Она располагалась в одной из пристроек монастыря Хора. Здесь помещались учебные комнаты, астрономические и физические приборы, библиотека. В письме к севасту Калоиде Григора пишет, что время быстро уносит эллинов, способных преподавать такую важную часть философии, как квадривиум. Это обстоятельство, а также настойчивые просьбы друзей и побудили его открыть собственную школу. Несмотря на то что курс обучения в новой школе при монастыре Хора включал риторику, аристотелевскую философию, физику, центральное место в нем принадлежало математическим дисциплинам. Учебное заведение Григоры существовало, однако, недолго. После опалы Метохита в 1328 г. его пришлось закрыть. Через два года занятия здесь возобновились, но ненадолго -- по приказу Иоанна Кантакузина школа была упразднена окончательно.
Следует отметить, что в Византии заинтересованность учителя играла важнейшую роль и поэтому увлечение некоторыми предметами неизбежно угасало с его смертью, если он не оставлял достойных учеников или предмет не был зафиксирован в программе высших учебных заведений. Другая причина, затруднявшая изучение таких дисциплин,-- недостаток рукописей, которые всегда были дороги, а труд переписчика -- трудоемким.
Каждый более или менее крупный византийский ученый имел последователей и учеников, в большинстве своем оставшихся неизвестными. Речь идет не об официальном школьном образовании, а о частных кружках мша семинаров, собиравших единомышленников. Важную роль в научных занятиях играло самообразование -- автодидаскалия. Самостоятельным занятиям способствовал обмен китами (об этом свидетельствует переписка того времени), диспуты между учеными. Формой духовного обще-получившей особенно широкое распространение в палеологовский период, были неофициальные литературно-философские сообщества, именуемые Театра. Здесь велись ученые беседы, читались новые произведения, обсуждались волнующие проблемы. В среде византийских интеллектуалов считалось хорошим тоном иметь свой «театр». Именно через этот интеллектуальный круг стремление к образованию вышло за традиционные рамки школ, вызывая интерес к наукам и рождая новые идеи. Однако зависть и соперничество между учеными группами были и здесь делом обычным. Личные амбиции, желание приобрести расположение императора или более высокое служебное положение приводили иногда к жестоким столкновениям на интеллектуальном поле битвы (например, хорошо известна вражда Феодора Метохита и Никифора Хумна).
К концу XIII в. высшее образование стало доступно и в провинции. Метохит сообщает, что продолжал обучение даже тогда, когда после смерти Михаила VIII был вынужден вместе с родителями отправиться в ссылку в Малую Азию. Он изучал там логику и силлогистику Аристотеля, упражнялся в искусстве риторики, позже занялся физикой и этикой Аристотеля, познакомился с трудами Никомаха, Евклида, Аполлония Пергамского.
Крупнейшим культурным центром империи была Фессалоника, куда устремилось немало ученых, получивших образование в Константинополе. С этим городом связана педагогическая деятельность Иоанна Педиасима, выходца из Фессалоники. Еще во время пребывания в столице, где он за кончил одну из высших школ, Педиасим был назначен императором па должность ипата философов, занимался преподаванием, затем около 1280 г. был направлен в Охрид в качестве хартофилака. Педиасим провел здесь несколько лет, не оставляя учительскую деятельность (на помним о его ученике Дукопуле, с честью выдержавшем экзамен Григория Кипрского). Около 1284 г. он получил новое назначение--стал не ликимсакелларием -- и отправился в родной город Фессалонику, где пропел остальную часть жизни (он умер после 1310 г.).
Константинидис идентифицирует Иоанна Педиасима с великим сакелларием митрополии Фессалоники Иоанном Пофом. Если эта идентификация верна, Педиасим представляется одним из популярнейших учителей этого города. Его интересы разнообразны -- мифология и поэзия, математика и философия, право и медицина. Ему принадлежат схолии к Аристотелю. В Фессалонике он нашел благоприятную атмосферу для своей деятельности. Здесь в то время жили и работали замечательные ученые: Фома Магистр, Димитрий Триклиний, хартофилак Ставрикий, правовед Георгий Фобен.
Появление многих учителей, которые могли преподавать курс высшего образования, свидетельствует о большом стремлении к знаниям. рассматривалась теперь как недостаточная для чиновников государственного аппарата -- требовалось специальное изучение риторики. Многие молодые люди, получившие образование, не могли найти применение своим способностям в столице государство было не в состоянии принять их всех на службу. Некоторые пытались искать счастья у других правителей. Так, Константин Лукнт, ученик Иртакина, нашел место при дворе Алексея II в Трапезунде. Получив должность протонотария и протовестиария, он, кроме того, занимался преподаванием.
Страницы: 1, 2, 3
