Значительные средства были вложены государством в развитие здравоохранения в стране. В городах улучшилось амбулаторное лечение, но в больницах положение было очень плохим - не хватало коек, обслуживающего персонала, необходимых медикаментов. Медицинский персонал: врачи, сестры, не говоря уже о технических работниках, - оставались одной из самых низкооплачиваемых категорий.
Дальнейшее развитее народного хозяйства страны упиралось, как и прежде, в органическую порочность системы советского социализма. Все вопросы экономики, большие и малые, решались в центре. Инициатива местных хозяйственных органов была ограничена до предела. Планы и необходимые материальные фонды для их выполнения "спускались" сверху. В Москве заранее определялся план для каждого предприятия, часто без правильного учета специфических особенностей. Заводы-изготовители находились в постоянной зависимости от своевременной подачи сырья и получения деталей от смежников. Транспорт не справлялся с перевозками. Абсурдность централизованного управления приводила к тому, что коммуникации между поставщиками, производителями и смежниками растягивались на тысячи километров. Нередко с Дальнего Востока везли в центральные районы страны сырье, которое находилось под боком, но принадлежало другому ведомству. Бесхозяйственность и неразбериха порождали простои на производстве, штурмовщину и вели к огромным материальным издержкам.
Сосредоточение всех решений в центре привело к разбуханию центрального бюрократического аппарата. Появилось множество ненужных центральных инспекций. Предприятия изнывали под напором комиссий, обследований и расследований. Огромная армия "толкачей", то есть специальных уполномоченных предприятий по доставанию сырья, добыче дефицитных материалов, моторов и прочего наводнила заводы, фабрики, министерства. Взяточничество стало обычной формой деловых отношений.
Власть пыталась бороться с коррупцией, но была бессильна справиться с этим злом, ибо коррупция стала неотъемлемой частью системы.
Другой частью системы стала "показуха", то есть заведомое введение в заблуждение вышестоящих инстанций относительно выполнения плана, состояния производства и так далее. Руководители предприятий часто боялись сказать правду о положении на производстве и предпочитали слать победные реляции о выполнении и перевыполнении планов, росте производительности труда, шли на всевозможные ухищрения, лишь бы не попасть в число "отстающих". Поэтому официальные статистические данные следует воспринимать с большой осторожностью, многие из них, как позднее было официально установлено, были просто недостоверными.
Ложь стала образом жизни. Врали все снизу доверху и сверху донизу. Предприятия обманывали министерства. Райкомы вводили в заблуждение обкомы партии, те. в свою очередь, ЦК, ЦК же, и особенно его лидеры, лгали народу, самим себе, всему прогрессивному и регрессивному человечеству.
В 50-е годы начались работы по сооружению гидроэнергетических узлов по Днепру и Волге. В 1952 юлу был выстроен руками заключенных Волго-Донской канал, протяженностью в 101 км, соединивший в одну систему Белое, Каспийское, Азовское и Черное моря.
Каналы, предприятия, гидротехнические сооружения, местные "моря" создавались, как правило, без учета влияния искусственного изменения природных условий на окружающую среду, В результате бассейны рек оказались на значительном протяжении отравлены ядовитыми отходами производства Вымирала речная фауна. Рыбное хозяйство по Волге, ее притокам, которым Россия издавна славилась, захирело. Во многих местах оказались под водой лесные угодья, пашни, произошло заболачивание почвы вокруг. Так случилось, например, в районе "Рыбинского моря", во многих других местах. Попытки ученых, местных властей, населения остановить это беспощадное уничтожение природных ресурсов ни к чему не приводили: планы, утвержденные союзным правительством, не подлежали изменению.
В целом развитие основных отраслей народного хозяйства было динамичным. Темпы развития промышленности составили 10--15 %, удвоились основные промышленные фонды. Но вместе с тем снизились темпы развития легкой и пищевой промышленности. Это было связано с отставанием сельского хозяйства. Сыграли роль нарушение принципа материальной заинтересованности колхозников, ограничение подсобного хозяйства, волюнтаризм в управлении. Объем капиталовложений, составивших в конце 40-х - начале 50-х гг. 22 % национального дохода, вместо 17 % в довоенный период, намного превысили плановые показатели.
3. Поздний сталинизм. Послевоенные идеологические кампании и репрессии
Одна из главных характерных черт советского режима -- это постоянная идеологическая борьба, неважно против чего или против кого, важен сам процесс борьбы, в которую можно втянуть массу людей, превратив их таким образом в соучастников.
Основным содержанием идеологической борьбы в период позднего сталинизма было утверждение советско-русского патриотизма. В специфических условиях того времени советско-русский национализм получил антисемитскую окраску. Антисемитская политика советского государства, начало которой относится еще к 20-м годам, получила свое быстрое развитие в годы советско-нацистской дружбы, когда государственный аппарат, особенно в ведомствах внешних сношений и государственной безопасности, был почти полностью очищен от лиц еврейской национальности, а оставшиеся переведены на второстепенные должности.
В 1941 году были расстреляны находившиеся в СССР польские социалисты еврейского происхождения Г. Эрлих и В. Альтер по обвинению в шпионаже. Никакого шпионажа, разумеется, не было. То было очередное проявление государственного антисемитизма в самой его крайней форме. В 1943 году начались массовые перемещения евреев, занимавших высокие должности в политическом аппарате армии, на низшие должности и замена их русскими. После войны такая же политика проводилась и по отношению к евреям, занимавших командные должности.
С 1948 г. возобновляются массовые репрессии, открытые процессы, чистки (“Ленинградское дело”, “дело врачей” и др.). Цель репрессий -- поставить на место военное поколение, задушить ростки демократизма, подавить выросшее за годы войны чувство самоуважения народа.
Суть происшедшего поворота заключалась в возвращении тоталитарно-бюрократической системы к нормальному для нее состоянию. В целом тоталитарно-бюрократическая система в конце 40-х -- начале 50-х гг. еще более укрепилась и окончательно оформилась. Культ Сталина достиг своего апогея.
Кампания за очищение советского общества от "антипатриотов" была начата спустя несколько месяцев после выступления Сталина на собрании избирателей 9 февраля 1946 года. В своей речи Сталин ни разу не упомянул ни о социализме, ни о коммунизме. Государство, советский общественный строй, величие родины были доминантом в его речи.
28 июня 1946 года вышел в свет новый ежедекадный партийный орган, издаваемый Управлением пропаганды и агитации ЦК ВКП (б), газета "Культура и Жизнь". То, что отдел пропаганды был превращен в управление, свидетельствовало об усилении роли идеологии в партийно-государственной системе. Вскоре развернулось широкое наступление против любых "отклонений" в идеологической области. Под обстрел были взяты все без исключения области творчества, культуры, науки.
В области литературы и истории контроль партии был особенно жестким, ибо и то, и другое оказывают огромное влияние на формирование человеческой личности. Это особенно верно для России, ибо нигде в мире так много не читали и не читают, как здесь. Достаточно взглянуть на тиражи произведений классиков, на очереди, которые выстраиваются для подписки, чтобы убедиться в этом. Вероятно, все поколения, родившиеся до Второй мировой войны были воспитаны на классической литературе. У большинства был прочно устоявшийся консервативный вкус. Несмотря на попытки внедрить новую, пролетарскую литературу: "Цемент" Ф Гладкова, Железный поток" А. Серафимовича, "Бруски" Ф. Панферова, "Виринея" Л. Сейфуллиной и другое, -- партийное руководство, в конце концов, поняло, что его сила заключается в том, чтобы поддерживать консервативный вкус у публики и поощрять произведения тех молодых писателей, которые следуют классическим образцам, но с новым содержанием: произведения, прославляющие революцию, социализм и советский патриотизм. После окончания войны с Германией появилась "Молодая гвардия" А. Фадеева о героях-комсомольцах, подпольщиках шахтерского городка Краснодон, попавшего под немецкую оккупацию. Герои этого произведения могли бы войти в обойму классических героев советской литературы (Павка Корчагин, Тимур), но получилась осечка, так как член ЦК ВКП(б) и глава Союза советских писателей А. А. Фадеев как-то "забыл" выпятить руководящую роль партии в организации подпольного движения против немцев и сам в 1947 году стал объектом партийной критики. Под ее влиянием, как верный сын партии, он передал свое произведение, значительно ухудшив его.
Война родила новых героев. Они появились в произведениях Василия Гроссмана, Виктора Некрасова, Бориса Полевого, Константина Симонова и других. Это были герои войны. Многие из них, отражали реальность только что закончившейся войны. Тема войны определила затем главную линию советской литературы на долгие годы.
Но потребовался новый герой, герой послевоенного восстановительного периода, "маяк", организатор социалистического строительства и социалистического соревнования, вожак, ведущий своих односельчан к счастливой, зажиточной жизни. Такой герой был крайне необходим. И он появился, этот выдуманный хрестоматийный; Козьма Крючков социалистической деревни в образе Кавалера Золотой Звезды из произведения Бабаевского. Эта и другие подобные книги начали издаваться миллионными тиражами, критика воскуривала им фимиам, их авторы награждались сталинскими премиями, но читатель почему-то не хотел эти книги покупать и читать. Они были слишком примитивны и уж очень неправдивы.
В то же время появилась опасность со стороны подросшего молодого поколения прозаиков и поэтов, умудренных опытом войны, стремившихся переосмыслить мир, в котором им приходилось жить. А всякое стремление к переосмыслению и есть самая худшая крамола в глазах партии. Новые веяния захватили буквально все духовные сферы общества.
Против этой опасности и выступили партийные идеологи, правильно усмотрев в этом признаки эрозии советской идеологии, а, следовательно, и подрыва советского режима. Партия выступила широко по всему фронту, не забывая ни о какой области. А если бы и забыла, то ей бы напомнили. Было кому напоминать. В каждой области творчества имеется значительная категория людей, неспособных к созиданию, но готовых немедленно судить и рядить о произведениях других и, конечно, громить и произведения, и их авторов. Их ненависть ко всему, что выходит за пределы доступного их пониманию, беспредельна. Каждую такую попытку они воспринимают не только как личное оскорбление, но и как угрозу собственному существованию ("хотят быть умнее других", "славы ему захотелось"). Эти люди и есть главный резерв партии. Партии нужно было только дать сигнал, а затем вести дело по одному ей понятному руслу, все остальное делалось само собой, подобно селю в горах, когда грязные потоки, скопившиеся в ущельях, обрушиваются на селения, людей и скот, сметая все на своем пути. Иногда даже скалы рушатся от селя. Идеологический поход возглавляли последовательно в 1946-1948 годах секретарь ЦК А.А. Жданов, а после его смерти секретарь ЦК М. А. Суслов. Но, в отличие от Жданова, который любил выступать перед большими аудиториями и поучать, Суслов предпочитал держаться в тени, действуя через аппарат, и давал возможность другим делать черную работу.
В ряде своих речей 1946--1948 годов Жданов требовал полного и безусловного искоренения влияния западной культуры. Независимо от того, к кому были обращены его речи, к ленинградским ли писателям, к философам или к композиторам, он настаивал на решительном осуждении любых отклонений от марксизма-ленинизма, от линии партии в области культуры и творчества. Жданов умело выбирал мишени для уничтожающей критики. В литературе он выбрал советского сатирика Михаила Зошенко, чьи произведения были популярны среди самых различных слоев населения. В одном из своих рассказов, "Приключения обезьяны", послужившем поводом для выступления Жданова, Зошенко вывел в качестве героя обезьяну, которая, сбежав из зоопарка и пожив немного в обыкновенных советских условиях, решила, что никакой разницы нет, и осталась жить с людьми.
Другой удар был нанесен Ждановым по русской поэтессе Анне Ахматовой, пользовавшейся уважением и любовью русской интеллигенции. В музыке, мишенью Жданова стал Дмитрий Шостакович. Как правило, Жданов отбирал для шельмования самых талантливых представителей искусства, ибо независимый талант был и всегда будет постоянной угрозой любому тоталитарному режиму, в том числе и советскому.
Прежде всего, принялись за писателей. В августе 1946 года по указанию ЦК ВКП(б) было сменено руководство Союзом советских писателей. Заместителями стали В.В. Вишневский, А.Е. Корнейчук, К.М. Симонов. В том же месяце последовали погромные постановления ВКП(б) "О журналах "Звезда" и "Ленинград' , "О репертуарах драматических театров", а в сентябре 1946 года "О кинофильме "Большая жизнь".
Затем развернулись идеологические кампании в союзных республиках, краях и областях. Руководство творческих союзов, а не только местные партийные органы, были обязаны отныне следить, проверять и вовремя сигнализировать, как обстоит дело в области идеологии у писателей, художников, артистов и даже акынов (сказителей, народных певцов). Специальные пленумы творческих союзов проводились в Москве или на местах.
На одном из таких пленумов (писателей) в декабре 1948 года в Москве секретари местных союзов признавали ошибки, каялись идеализации прошлого народов, забвении классовой борьбы, неумении создавать произведения о социалистическом строительстве, и, наконец, в провале попыток взять под контроль работу писателей. Представители руководства ССП Симонов, Горбатов, Сурков вскрывали такие "отрицательные явления" в местных литературах, помимо идеализации прошлого, как формализм и эстетизм, буржуазный либерализм, неумение пользоваться метод социалистического реализма, подпадание под влияние западных писателей. Против казахских писателей было просто выдвину политическое обвинение - неумение отличать в их произведениях эксплуататорскую сущность царизма от освободительной роли Советской России. Эти наладки были предвестником кампании против фольклорных эпических произведений среднеазиатских народов и особенно народов монгольского происхождения, похода достигшего своего апогея в 1951 году.
На пленуме писателей 1948 года партийные чиновники от культуры: заместитель министра культуры Щербина и министр по дела кинематографии Большаков - объясняли писателям, что от них требуется: прославление героического труда рабочих, колхозника и интеллигенции. В соответствии с установками ЦК ВКП(б) о том кого и за что можно подвергать сатирическому осмеянию -- национальным писателям внушалось, что можно осмеивать все, что не входит в нашу концепцию морали и советского образа жизни, в особенности же "низкопоклонство перед буржуазной культурой". Специальное внимание присутствующих было обращено на необходимость бороться с американской культурой. В качестве: примера Щербина приводил голливудский фильм "Железный занавес" и призывал кинематографистов ответить "ударом на удар" Вскоре таковой последовал со стороны Ильи Эренбурга, опубликовавшего в "Культуре и жизнь" статью об этом фильме, в которой он использовал полный набор уничижительных эпитетов, столь характерных для стиля сталинской эпохи.
Нечто подобное происходило на пленуме Союза композиторов, руководитель которого Тихон Хренников прославился подобно Анастасу Микояну тем, что был любезен всякой власти. На этот раз нападению подвергся Сергей Прокофьев, замечательный русский композитор. Отчаявшийся Прокофьев прислал пленуму покаянное письмо. Поминали недобрым словом Хачатуряна, Мурадели, Мясковского за их "неповоротливость" при перестройке и чуть-чуть похвалили Дмитрия Шостаковича за музыку к кинофильму "Молодая гвардия". Так происходила деперсонификация писателей и артистов. Их пытались выстроить в один ряд и заставить слушаться команды паргфельдфебелей от культуры. Но, странное дело, они послушно поднимали руки, голосуя за осуждение своих коллег, за одобрение мракобесных постановлений ЦК ВКП (б) , отмечали скорбной минутой молчания кончину своего высокого гонителя А. А Жданова поддерживали власть Но когда они возвращались к себе домой, их руки начинали извлекать те звуки, которые отвечали их подлинному мироощущению и их новые произведения опять оказывались несозвучными "героическим свершениям советского народа". Так они своим особым путем сопротивлялись власти.
В первой половине 1949 года война против так называемых космополитов была в полном зените. Она шла повсеместно: в литературе, в театре, в области изобразительных искусств, в музыковедении, в кинематографии. Масло в огонь подливалось газетой "Правда", опубликовавшей редакционную статью против антипатриотической группы театральных критиков. В отличие от других выступлений в печати против космополитов, эта статья отличалась исключительной грубостью, откровенным хамством, неприкрытым антисемитизмом и, что не менее важно, предъявлением "безродным космополитам" обвинений, которые по советскому закону могли быть истолкованы как умышленное преступление. Вскоре после этого на собрании московских критиков Константин Симонов обличал заговорщический характер антисоветской активности "безродных космополитов". Ему вторили другие обличители. А. Софронов, например: говоря о театральных критиках, утверждал, что они использовали опыт антисоветского подполья. Некоторые из обвиняемых в отчаянии наговаривали на себя Бог знает что, включая желание нанести вред советской драматургии, сознательный заговор и прочее.
Одним из важнейших результатов войны с Германией было ужесточение политики партии и государства по отношению к нерусским народам, проживающим в приграничных районах. Массовые депорта-ции кавказских народов и крымских татар в 1943- 1944 годах были дополнены после войны возобновившейся депортацией прибалтов, греков, турок, подготовкой депортации абхазов.
Начался пересмотр взглядов на национально-освободительную борьбу нерусских народов в царской России. В 1947 году возникла дискуссия о характере движения кавказских горцев под руководством Шамиля в 1-й половине XIX века. Эта дискуссия происходила в Институте истории Академии наук СССР, но постепенно обсуждение приняло характер идеологического похода против устано-вившейся ортодоксально-марксистской точки зрения на это движение как прогрессивное. В итоге дискуссии, продолжавшейся чуть ли не пять лет, Шамиль был объявлен агентом английской разведки, а его движение реакционным. Переоценка колониальной политики царского самодержавия на Кавказе, а затем в Средней Азии,. привела к объявлению почти всех антиколониальных движений на захваченных царской Россией землях реакционными. Заодно были объявлены реакционными и национальные эпосы этих народов.
Ряд историков и литературоведов Казахстана, Азербайджана, Киргизии, Якутии, Дагестана были исключены из партии, изгнаны с работы, лишены ученых степеней и званий, а некоторые даже арестованы.
Дискуссия постепенно превратилась в идеологический погром, быстро принявший антисемитскую окраску. Был обвинен в космополитизме и в идеологическом вредительстве академик И. И. Минц и его ученики, хотя вряд ли можно было найти более преданного ВКП (б) историка, чем Минц: на протяжении всей своей научной карьеры он был в первых рядах идеологических борцов партии и вносил свою немалую лепту в фальсификацию истории СССР.
Кампания против космополитизма в исторической науке, против буржуазного объективизма, обеления американского империализма и прочего продолжалась в исторической науке почти все послевоенные годы вплоть до смерти Сталина в марте 1953 года.
Аналогичные кампании проводились у философов, юристов, экономистов, языковедов, литературоведов.
Заключение
Таким образом, в послевоенный период с 1945 по 1953 года СССР прошел сложный исторический путь. Человечество пережило большие трудности. Физически уничтожены, заморены голодом или погибли насильственной смертью миллионы людей. Речь идет о подлинной демографической катастрофе, невиданной в истории России на протяжении ее многовековой истории.
Вторая половина XX в. в истории Отчества -- это время, когда победа над фашизмом дала импульс к демократическому обновлению системы. Это проявлялось то в попытках реформ, то чередовалось с периодами “закручивания гаек”, общественной апатии. Эти явления сопровождали советское, общество на протяжении всей его послевоенной истории. В рассматриваемый период страна прошла путь от окончательного оформления тоталитарно-бюрократической системы до ее разложения и краха.
Список использованной литературы
1. М.Я. Геллер, А.М. Некрич «История России 1917 - 1995» М.: Издательство «МИК», издательство «Агар», 1996 г.
2. М.М. Горинов, А.А. Данилов, В.П. Дмитриенко История России. Часть III ХХ век: выбор моделей общественного развития.
3. Зубкова Е.Ю. Общество и реформы (1945-1964) М., 1993.
4. История Отечества. Часть II (середина XIX - конец XX вв.). - Уфа: Изд-во УГАТУ, 1995.
Страницы: 1, 2, 3, 4
