Терроризм в России в начале XX века - рефераты, скачать рефераты, бесплатно рефераты

Рефераты. Терроризм в России в начале XX века

оявление чернознаменства и «безмотивного» тер-рора как главного средства его борьбы против существующего строя анонимный автор связывал с кризисом в анархистском движении, потерей местными группа-ми общероссийских перспектив, увлечением их поли-тическим террором, который играет на руку демокра-тии, в то время как акты экономического террора «че-ресчур редки, бледны и мелки»! Возможно, наиболее образно и ярко основную «па-радигму» безмотивного террора сформулировал одес-ский анархист Ушеров: «Достаточно увидеть на чело-веке белые перчатки, чтобы признать в нем врага, до-стойного смерти... Ибо, видите ли, виноват не какой-то объективный строй общества, а каждый инди-видуум, поддерживающий этот строй и пользую-щийся им в свою пользу».

Слова у «безмотивников» с делом не расходились. Ими были осуществлены, как уже упоминалось, взры-вы в кафе Либмана в Одессе и ресторане «Бристоль» в Варшаве; на съезде в Кишиневе в январе 1906 г. было решено взорвать съезд горнопромышленников, однако в связи с массовыми арестами анархистов это намере-ние осуществить не удалось. Планировалось также взорвать поезд, в котором должны были находиться крупные чиновники управления одной из железных дорог; однако террористы опоздали к поезду с чинов-никами и один из них с досады бросил бомбу в вагон первого класса, где «невиновных» с анархистской точки зрения быть не могло. Кстати, террорист сам был ранен при взрыве, задержан полицией; из больни-цы, где он содержался под стражей, его освободили товарищи-анархисты; однако вскоре полиция вышла на след террориста, при попытке задержания тот от-крыл стрельбу, убил нескольких казаков и последней пулей покончил с собой Будницкий О. В. Терроризм в российском освободительном движении: идеология, этика, психология (вторая половина XIX - начало XX в.) М., 2000. С. 193.

Несколько отличных от «безмотивников» взглядов на террор придерживалась другая фракция чернознаменцев -- «коммунары». Они, также будучи сторонни-ками «безмотивного» террора, не верили в эффектив-ность индивидуального терроризма, полагая, что отдельные теракты потонут в «колоссально-огромной де-мократической волне». Они считали более эффектив-ным захват какого-либо города с целью создания там коммуны. Это позволило бы «на громадном фоне де-мократии создать хотя бы одну враждебную всей кар-тине точку...» Можно представить, что «эксплуатато-рам» пришлось бы в такой «точке» несладко. Однако группа, собиравшаяся осуществить этот «массовый анархический акт» была арестована прежде, чем попы-талась претворить идею в жизнь.

Против тактики «безмотивного» террора выступили анархо-синдикалисты; особенно активно проблема терроризма обсуждалась на страницах «Буревестника», давшего название одной из наиболее влиятельных синдикалистских групп.

Практически все анархистские течения признавали террористическую тактику и обосновывали ее тем или иным, нередко довольно сходным, образом. Особен-ностью анархистских террористических теорий было то, что это были «идеи прямого действия».

Глава III. Место террора у социал-демократов

Первые покушения, сначала относительно спон-танные, как выстрелы Карповича и Лаговского, а затем систематический «центральный» террор, возоб-новленный Боевой организацией ПСР, вызвали мощ-ную антитеррористическую кампанию на страницах «Искры» и «Зари». Кампания обусловливалась как принципиальными, теоретическими соображениями -- марксисты полагали, что терроризм сбивает рабочее движение с правильного пути, тем более, что история уже доказала пагубность методов «Народной воли» для самих революционеров, так и чисто конъюнктурными. Рост популярности эсеров после первых же удачных покушений застал социал-демократов в известной мере врасплох. Об этом свидетельствует непоследова-тельность поведения «искровцев» после покушения Балмашева, которым заявила о своем существовании БО. Поначалу они пытались доказать, что Балмашев вовсе не эсер, а просто студент, причем в прошлом член киевской социал-демократической организации. При этом напоминалось, что террор в современных условиях лишь мешает массовому движению.

Напряженность между местными партийными ор-ганизациями и партийными лидерами по вопросу об отношении к терроризму нарастала. Это отчетливо за-метно, если сравнить тексты, печатавшиеся в «Искре» и «Заре» с еженедельными бюллетенями, издававши-мися в качестве своеобразного приложения к ним. В бюллетенях отражались наиболее интересные события, которые произошли в русском революционном движе-нии за неделю, печатались письма с мест и т.п. Они отражали чувства и настроения рядовых участников движения или же социал-демократов «среднего звена» больше, чем партийных теоретиков Будницкий О. В. Терроризм в российском освободительном движении: идеология, этика, психология (вторая половина XIX - начало XX в.) М., 2000. С. 203.

В общем, позиции лидеров и теоретиков россий-ской социал-демократии, несмотря на отдельные ого-ворки и временные, едва заметные колебания по отно-шению к терроризму, в 1901--1904 годах были более бескомпромиссны, чем когда-либо прежде или впос-ледствии. Антитеррористическая кампания на страни-цах «Искры» и других печатных органов российской (и иногда германской) социал-демократии, то обостря-ясь, то несколько затухая, была постоянным фактором идейной борьбы в русском революционном движении. Аргументы, выдвигаемые против терроризма, в общем, варьировались незначительно и поскольку повторять одно и то же было не с руки, то полемика временами выливалась в уличение идейных противников в исто-рических неточностях или сокрытии тех или иных фактов от международной социалистической общест-венности.

Раскол российской социал-демократии на больше-виков и меньшевиков не привел, по крайней мере на первых порах, к сколько-нибудь существенным рас-хождениям в вопросе о терроризме, и позиция обеих фракций оставалась солидарной. Вряд ли кто-нибудь протестовал бы против подготовленной Лениным ко II съезду РСДРП, но так и не голосовавшейся, резо-люции о терроре, суммирующей главные идеи, выска-зывавшиеся на страницах «ортодоксальных» партий-ных органов по этому вопросу.

Революция 1905 года, поставившая для социал-де-мократов в порядок дня вопросы о вооруженном вос-стании и других способах насильственного сверже-ния существующего строя, привела и к существенно-му изменению подходов к проблеме терроризма. Диктовалось это и вполне реальными успехами эсе-ров на террористическом поприще, явно, в период политической нестабильности, расшатывавшими устои режима, и настроениями «рядовых» революци-онной армии. Они стремительно радикализировались и временами действия боевых дружин и им по-добных вооруженных формирований большевиков, меньшевиков или эсеров мало чем отличались друг от друга. Отсюда естественным было желание скоор-динировать действия различных революционных партий, что предполагало учет взаимных интересов и более лояльное отношение к истинным или мнимым теоретическим заблуждениям партнеров по революци-онной борьбе.

Особенно разительной выглядела эволюция Плеха-нова. Собственно, его оценки терроризма изменились столь стремительно, что слово эволюция вряд ли аде-кватно характеризует быстроту перемены его взглядов. Статья Плеханова «Врозь идти, вместе бить!», опубли-кованная в «Искре» в начале февраля 1905 года, была настоящим боевым манифестом. В ней он писал, что социал-демократия от-стаивает те средства борьбы, которые считает целесо-образными в данный момент и этим определяется ис-пользование ею насильственных действий, когда это соответствует конкретным обстоятельствам; во-вто-рых, «российские социал-демократы никогда не могли выработать в себе особого пристрастия к «законнос-ти», так как сама обстановка самодержавного государ-ства постоянно внушала им мысль о неизбежности во-оруженной борьбы с царизмом. Великие исторические вопросы, подчеркивал Плеханов, разрешаются в ко-нечном счете огнем и мечом, «критикой посредством оружия».

Терроризм был для Плеханова составной частью этой «Критики оружием», применимой в условиях вос-стания или непосредственно предшествующих восста-нию.

Идея о новой роли терроризма в новых условиях, о необходимости соглашения с партией социалистов-ре-волюционеров, которая ранее подвергалась им только критике, была высказана Лениным в статье «О боевом соглашении для восстания», вышедшей, как и плеха-новская «Врозь идти, вместе бить!», в феврале 1905 года. Статья Ленина была откликом на призыв «Рево-люционной России» (№ 58) к «боевому единению» и слиянию терроризма и массового движения. Разумеет-ся, Ленин сопровождал идею о возможном соглаше-нии множеством оговорок и традиционной критикой эсеровской тактики. Формальное соглашение с эсерами большевики, также как и их братья-враги меньшевики, не заключи-ли, несмотря на заявленное стремление; однако то, чего не сделали на бумаге партийные лидеры, нередко осуществляли на деле революционеры-практики «на местах»; более того, революционная «боевая» практика социал-демократов зачастую ничем не отличалась от эсеровской и даже анархистской. Действия боевых дружин или отдельных боевиков-социал-демократов выражались в тех же нападениях на тюрьмы и поли-цейские участки, убийствах агентов полиции и наибо-лее ненавистных представителей администрации и ка-рательных органов и даже чем-то особенно «прови-нившихся» директоров заводов и инженеров.

Без всяких формальных соглашений боевики и «техники» различных партий сотрудничали друг с дру-гом; возможно, наиболее разительный пример такого сотрудничества, это то, что бомбы, которыми макси-малисты взорвали дачу П. А. Столыпина, были изготов-лены в динамитной мастерской большевистской Бое-вой технической группы.

Однако поражения вооруженных выступлений в декабре 1905 года привели к значительному «пониже-нию тона» публицистики лидеров российской социал-демократии умеренного, меньшевистского толка. Наи- более отчетливо это сформулировал Плеханов в известной фразе по поводу вооруженных восстаний в Москве, Ростове и других городах: «Не надо было и браться за оружие». Он признал ошибочной и рискованной при данных условиях ту игру, «которая называется вооруженным восстанием». Естественно, что сам собой снимался и вопрос о применении террора, как элемента, сопутствующего восстанию; Плеханов просто перестает о нем упоминать.

Несомненно, самым последовательным и решительным сторонником боевых действий среди партийных идеологов был В.И.Ленин. Это определялось как его революционным темпераментом (невольно вспоминается высказывание П.Б.Струве об идейных оппонентах Ленина среди социал-демократии: «Меньшевики -- это те же большевики, только в полбутылках») так и тем, что он, возможно, чувствовал настроения радикальной части рабочих, студентов и других «рядовых революции» среди городского населения лучше, чем кто-либо другой.

Оценка Лениным ситуации оказалась, как извест-но, ошибочной. Осенью 1906 года революция шла на спад, а «боевизм» все больше вырождался в анархизм или кое-что похуже. Впрочем, это было заметно уже во время Стокгольмского съезда; «некоторые делега-ты, -- вспоминал Алексинский, -- привезли с собой в Стокгольм тревожные вести об отношениях между местными комитетами партии и "боевыми дружина-ми", которые создавались во время местных восстаний и после них. Вместо того, чтобы "во имя партийной дисциплины" подчиняться местным комитетам пар-тии, "боевики" обнаруживали склонность к "независи-мости" и совершали действия, за которые партийные комитеты не всегда могли и хотели взять на себя ответственность. Были слухи о том, что "боевики" шли на добывание материальных средств с оружием в руках».

Поэтому вполне логичным было то, что Ленин, убедившись в тщетности надежд на восстание и в связи с этим не видевший уже большого проку в тер-роризме, как его подготовительном элементе и состав-ной части «боевых действий», вновь возвращается к скептическим, а чаще тотально отрицательным оцен-кам индивидуального террора. Этому, конечно, кроме «общих» соображений, способствовала и катастрофа, постигшая эсеров Тютюкин С. В., Шелохаев В. В. Марксисты и русская революция. М., 1996. С. 135.

Заключение

Таким образом, исходя из всего вышесказанного, можно подвести определенные итоги. Нельзя говорить, о каких-либо абсолютных партийных приоритетах в террористической деятельности. Большинство террористических актов были стихийными, несанкционированными центральными комитетами, и «самая знаменитая террористическая» партия эсеров не исключение. Единственно, ее акты отличались важностью персон, на которых они были направлены. Также материал показывает, что ни одна радикальная партия в определенной степени и в определенное время не была чужда терроризму. Терроризм начала XX века породил массу совершенно различных типов террористических деятелей, от террориста-анархиста до интеллигента, трезво оценивающего эффект террористического акта.

Список использованной литературы

Будницкий О. В. Терроризм в российском освободительном движении: идеология, этика, психология (вторая половина XIX - начало XX в.) М., 2000.

Городницкий Р. А. Егор Сазонов: мировоззрение и психология эсера-террориста // Отечественная история. 1995. № 5.

Гусев К. В. Рыцари террора. М., 1992.

История политических партий России. М., 1994.

Леонов М. И. Партия социалистов-революционеров в 1905 - 1907 гг. М., 1997.

Морозов К. Н. Партия социалистов-революционеров в 1907 - 1914 гг. М., 1998.

Павлов Д. Б. Эсеры-максималисты в первой российской революции. М., 1989.

Тютюкин С. В., Шелохаев В. В. Марксисты и русская революция. М., 1996.

Николаевский Б. И. История одного предателя: террористы и политическая полиция. М., 1991.

Страницы: 1, 2, 3