Ударной силой самозванца были польские шляхтичи, участники «рокоша» -- феодальной войны против короля. Потерпев поражение на своей родине, они пытались взять реванш на чужбине. Отряды Лисовского, Ружинского, Сапеги разбрелись по стране и мародерствовали. Города переходили то к сторонникам Шуйского, то к приверженцам самозванца. Целых 16 месяцев поляки осаждали Троице-Сергиев монастырь, так и не сумев взять его. Мирный договор, который подписал в июле 1608 г. с Василием Шуйским Сигизмунд III, не давал ему возможности поддерживать самозванца открыто. Однако из Польши в Тушино негласно шел постоянный приток войск. Зимой 1608--1609 годов тушинский лагерь стал настоящим городом-крепостью с царским дворцом. Объявились здесь Ежи Мнишек с дочерью Мариной, признавшей Лжедмитрия II своим мужем.
Отчаявшись справиться с Тушинским вором своими силами, Василий Шуйский в феврале 1609 г. заключил союзный договор со Швецией, по которому ей отдавалась Корельская волость, а шведские войска во главе с Яковом Делагарди обязывались прийти России на помощь в войне против поляков и тушинцев. Пользу этот договор дал минимальную, а вред правительству Шуйского и ему самому лично нанес непоправимый. Во-первых, договор стал главной причиной его политического падения, во-вторых, шведские войска в этой ситуации предприняли попытку захватить Новгород; в-третьих, Сигизмунд III наконец-то получил долгожданный предлог для перехода к открытой интервенции в России.
В сентября 1609 г. поляки во главе с Сигизмундом III осадили Смоленск. Король в своих универсалиях к русскому населению лживо возвещал, что сжалился и пришел в несчастную страну для прекращения в ней кровопролития. Но смоляне во главе с воеводой Михаилом Борисовичем Шеиным оказали интервентам героическое сопротивление. В течение 624 дней (21 месяц) они выдерживали осаду неприятеля. Лишь в июне 1611 г. в результате измены перебежчика поляки взяли город, но тогда в нем от 80 тысяч жителей едва оставалась десятая часть.
Теперь надобность в самозванце для Сигизмунда III отпала. Он вступил в прямые переговоры с русскими тушинцами, игнорируя Лжедмитрия II. Боясь расправы со стороны короля, тот бежал в Калугу. Хрупкое единство тушинского лагеря распалось. Опасаясь скопившейся в Тушинском стане казацкой вольницы, боярско-дворянская группировка тушинцев пошла на открытый союз с Сигизмундом III. В январе 1610 г. русское посольство во главе с М.Г. Салтыковым отправилось под осажденный Смоленск к королю и 4 февраля заключило с ним соглашение о призвании на русский престол сына короля -- Владислава.
Договор 4 февраля 1610 г. воспроизводил крестоцеловальную запись Шуйского. Вместе с тем он предусматривал гарантии против присоединения России к Речи Посполитой. В нем оговаривалось требование перехода Владислава в православие. Это исключало возможность поглощения России Польшей через личную унию.
Мысль о призвании польского королевича, первоначально возникшая в среде бояр-тушинцев, вскоре нашла своих приверженцев и в Москве. Решающую роль здесь сыграла внезапная смерть племянника царя М.В. Скопина-Шуйского, с которым столичная знать связывала надежды на будущее возрождение России. 20-летний полководец вместе со шведским отрядом снял осаду с Троице-Сергиева монастыря и 12 марта победителем вступил в столицу. Через месяц он умер. Как предполагают, его отравила жена Дмитрия Шуйского, брата царя, который надеялся занять престол вслед за бездетным Василием.
Гибель Скопина-Шуйского, поражение Дмитрия Шуйского 24 июня 1610 г. под Можайском от польского гетмана Ходкевича, активизация отрядов тушинцев, выдвинувшихся из-под Калуги к Москве, договор со шведами -- все это окончательно решило участь Василия Шуйского. 17 июля 1610 г. дворяне во главе с Захарием Ляпуновым, братом Прокопия Ляпунова, свергли Василия Шуйского, потребовали от него отречения от престола и вынудили его постричься в монахи.
С падением власти Василия Шуйского во главе страны встала Боярская дума -- «князь Ф.И. Мстиславский со товарищи», прозванная «семибоярщиной». Своей целью бояре преследовали посадить на московский престол польского королевича Владислава с тем, чтобы избавиться от Тушинского вора и его притязаний, с одной стороны, и ликвидировать опасность «от холопей своих побитыми быти и в вечной работе у них мучитися», с другой.
27 августа 1610 г. после того как гетман Жолкевский принял условия московских бояр относительно воцарения Владислава, воспроизводившие по существу договор от 4 февраля, столица России торжественно присягнула польскому королевичу Владиславу Жигимонтовичу. Лжедмитрий II с Мариной Мнишек и атаманом Иваном Заруцким вновь перебрались подальше от Москвы в Калугу. Между тем к Сигизмунду III под Смоленск было отряжено второе посольство во главе с митрополитом Филаретом и князем Василием Голицыным. К тому времени Василий Шуйский с братьями были увезены в Польшу. В задачу послов входило ускорить приезд Владислава в Россию, обговорить порядок его перехода в православие и обеспечить вывод войск поляков с территории России. Но у польского короля были свои планы. Он собирался занять русский престол сам и настаивал на том, чтобы послы заставили смоленских «сидельцев» сдаться ему на милость. Переговоры затягивались. Они были прекращены лишь весной 1611 г. по инициативе самого Сигизмунда III, который дал приказ увезти Филарета и Голицына в Польшу как пленников.
Между тем в сентябре 1610 г. Москва с согласия бояр была занята войском Жолкевского, который вскоре передал командование Александру Гонсевскому -- фактическому наместнику Сигизмунда III. Он получил в России чин боярина и право бесконтрольного распоряжения страной. 15-летний Владислав в Москву не приехал и в православие не перешел. В это время поместья получали сторонники интервентов. В октябре 1610 г. А. Гонсевский арестовал некоторых оппозиционно настроенных по отношению к нему бояр и фактически перевел город на военное положение.
4. Исход Смуты, ее сущность и ее историческое значение
Правление поляков и их русских приспешников в России вызывало все большее неудовольствие. Но с ним мирились как с наименьшим злом, пока сохранялась опасность от Тушинского вора. Но ситуация круто начала меняться после того, как в декабре 1610 г. в Калуге одним из его приспешников был убит Лжедмитрий II. Теперь оставался один зримый враг.
Большую роль в деле консолидации патриотических сил страны осенью 1610 г. сыграл патриарх Гермоген (1606--1612). 30 ноября 1610 г. он обратился с прямым воззванием к народу, призвав его к восстанию на защиту веры и Отечества. Впоследствии, когда патриарх оказался в заключении, его эстафету приняли Троице-Сергиев и Кирилло-Белозерский монастыри, рассылавшие по русским городам грамоты с призывом к «крепкому стоянию» против врагов.
Уже в начале 1611 г. под влиянием призывов духовенства в стране началось патриотическое движение. Города вступили между собой в переписку, и к февралю было сформировано первое земское ополчение. Во главе дворян и детей боярских стоял рязанский воевода Прокопий Ляпунов. Казачьи части возглавляли бывшие тушинцы -- князь Дмитрий Трубецкой и казачий атаман Иван Заруцкий.
В марте 1611 г. ополченцы подошли к столице и начали ее осаду. По совету изменника Федора Молчанова поляки подожгли город, желая предупредить назревавшее в нем антипольское восстание. 19 марта 1611 г. состоялось генеральное сражение, в котором ополченцам помогали москвичи. Патриотические силы очистили от поляков территорию Белого города, заперев польский гарнизон в Кремле и Китай-городе. Связь интервентов с внешним миром прервалась.
30 июня 1611 г. лидеры первого ополчения сформировали правительство -- «Совет всея земли» -- для управления «земскими и ратными делами». Полномочия триумвирата в лице Ляпунова, Трубецкого и Заруцкого оговаривались специальным «Приговором». Он отражал интересы дворян и передавал немалые полномочия Земскому собору. Так постепенно в России утверждалась мысль о договорном характере отношений власти и общества и необходимости ограничения высшей власти юридическими средствами. «Приговор» 30 июня подтверждал крепостную неволю для крестьян и холопов. Это вызвало негодование в казацкой среде ополченцев, которое усилилось после расправы дворян над казаками. Дворяне Ляпунова под Москвой утопили 28 казаков. Ляпунов был вызван на казацкий круг и зарублен 22 июля 1611 г. Оставшись без предводителя и напуганные казацким самосудом, дворяне разъехались из-под Москвы. Казаки Трубецкого и Заруцкого продолжали держать осаду столицы, но их было явно недостаточно.
В июне 1611 г. пал Смоленск. 16 июля 1611 г. шведы вошли в Новгород Великий. Новгородская летопись донесла до нас картину морального упадка новгородских верхов. Лишь 40 казаков защищали город до конца и погибли в неравном бою. Во главе их были казацкий атаман Тимофей Шаров, дьяк Афиноген Голенущев и стрелецкий голова Василий Голотин. Шведы договорились с верхушкой горожан о призвании на русский престол шведского принца Карла-Филиппа, кандидатуру которого обещали поддерживать даже в случае непризнания ее «всей землей».
С осени 1611 г. центром по организации нового земского ополчения стал Нижний Новгород. В сентябре в нижегородской земской избе выступил земский староста Кузьма Минин с призывом помочь Московскому государству. Нижегородский городской совет объявил о сборе средств и призыве ратных людей. Финансовой стороной дела руководил Минин, а начальником ополчения пригласили «стольника и воеводу» князя Дмитрия Михайловича Пожарского, известного патриота и военачальника. К ноябрю 1611 г. движение распространилось уже по всему Поволжью. В январе 1612 г. сформировавшийся костяк нового ополчения выступил из Нижнего Новгорода по направлению к Костроме. Избранный кружной путь к столице позволял накапливать силы по дороге. На требование боярина М. Салтыкова запретить продвижение нижегородцев к Москве патриарх Гермоген ответил проклятием в адрес изменника.
В апреле 1612 г. ополчение прибыло в Ярославль, где оставалось четыре месяца, восстанавливая порядок в стране и создавая органы управления ею. Из представителей от служилых людей и выборных лиц с мест был образован временный орган верховной власти -- «Совет всея земли». Он контролировал большую часть территории России.
В конце июля 1612 г. ополчение двинулось к Москве и в августе уже стояло у стен столицы. Здесь его ждали казаки во главе с Трубецким. Заруцкий, потерявший влияние в казацкой массе, незадолго до этого увел 4-тысячный отряд «воровских» казаков в Калугу, где его ожидала Марина Мнишек с грудным сыном от Лжедмитрия II, прозванным на Руси «вороненком». Вместе с ними Заруцкий бежал в Астрахань. Польский гетман Ходкевич, шедший на подкрепление польскому гарнизону Москвы, был разбит и отступил. 22 октября 1612 г. приступом был взят Китай-город, а 26 октября обессилившие от голода поляки сдались. Ополчение Минина и Пожарского и казаки Трубецкого под звон колоколов вступили в Москву. Попытка Сигизмунда III завоевать Москву провалилась. Под Волоколамском он потерпел поражение и вынужден был уйти восвояси.
В январе 1613 г. правительство Пожарского и Трубецкого созвало из представителей всех сословий России, кроме владельческих крестьян и холопов, Земский собор, самый полный по социальному составу участников. Он длился почти два месяца. Сравнительно легко договорились о том, чтобы «литовского и шведского короля и их детей и иных никоторых государств иноязычных нехристианской веры греческого закона на Владимирское и Московское государство не избирать, и Маринки и сына ее на государство не хотеть».
Несмотря на разногласия, 7 февраля 1613 г. Земский собор пришел к согласию по кандидатуре на престол 16-летнего сына митрополита Филарета, плененного поляками, -- Михаила Романова. Через две недели, после того как с мест пришло одобрение избрания Михаила, 27 февраля 1613 г. Земский собор единодушно избрал и торжественно провозгласил царем Михаила Федоровича Романова. В избирательной грамоте указывалось, что его пожелали на царство все православные христиане страны и что он состоит в родственных связях с прежней династией: являясь сыном Федора Никитича Романова-Юрьева, двоюродного брата последнего царя Федора Иоанновича, Михаил Федорович Романов приходился скончавшемуся царю троюродным племянником.
На Михаила Романова выбор пал не случайно. Стране нужно было правительство общественного примирения, которое сумело бы наладить сотрудничество людей самых разных ориентаций: бывших сторонников Годунова и Шуйского, патриотов, тушинцев, пропольски и прошведски настроенных лиц. Молодой царь казался фигурой нейтральной, не был склонен к своеволию, даже не очень-то и стремился занять трон. К тому же он приходился сыном митрополиту Филарету, а церковь на исходе Смуты играла роль одной из ведущих национальных сил страны. Кандидатура из семьи Романовых чудесным образом устроила всех. Своими их считали близкие к опричной власти семьи, поскольку один из инициаторов опричнины, Василий Михайлович Юрьев, приходился двоюродным дядей Михаилу. Пострадавшие от опричного террора также не чуждались Романовых, ибо Федор Никитич Романов со своей женой оказались в ссылке при Борисе Годунове. Романовы были популярны в среде казаков, с ними связывались некоторые крестьянские иллюзии. Длительное пребывание Филарета в тушинском лагере в качестве «нареченного патриарха» позволяло бывшим тушинцам надеяться на милость нового царя. Сторонники польской ориентации также могли не опасаться за свою судьбу, так как Филарет возглавлял делегацию, пригласившую Владислава на русский престол.
Положение России после Смуты было тяжелым. Медленно восстанавливался внутренний порядок и спокойствие. По стране еще долгое время бродили шайки «воровских людей» и польских авантюристов, сделавших своим ремеслом грабежи и разбои «и не хотяху от воровства престати». Ликвидация последствий интервенции растянулась почти на пять лет. Активное участие в ней принимал сам народ. Героем развернувшейся партизанской войны против бродячих отрядов интервентов стал костромской крестьянин Иван Сусанин, заведший польский отряд в болото.
Вождем «воровских» казаков оставался атаман Иван Заруцкий, попытавшийся устроить свое царство под покровительством иранского шаха в Астрахани. Однако ни население, ни казаки не поддержали Заруцкого, и он при приближении московских воевод был вынужден спасаться бегством. В 1614 г. Заруцкий был пойман и казнен в Москве вместе с сыном Марины Мнишек, «царевичем» Иваном. Марина вскоре умерла в заточении.
В экономическом плане следствием Смуты стали запустение и разорение страны, с которыми она едва справилась к 20-м годам. В социальном плане Смута способствовала ослаблению боярства, которое дискредитировало себя пособничеством интервентам. В политическом отношении события этой эпохи показали, что преодоление Смуты стало не только делом государей, потомков Ивана Калиты, но и общенародным подвигом. Тяжелый опыт сначала опричнины, а потом Смуты подвел последнюю черту под идеей вотчинного управления государством на основе произвола и свободно толкуемого обычая. Отныне предметом заботы общества и власти становится правовое обеспечение статуса сословий. Упрочилось положение православной церкви в связи с той ролью, которую она играла в деле консолидации национально-патриотических сил. Это был последний период ее исторического взлета. Уже с середины века церковь поразит глубочайший кризис.
Таким образом, тотальный общественный конфликт начала ХVII в. обнажил до предела накопившиеся в России противоречия и по-своему разрешил их. Он был неизбежен для периода перехода от старых общественных структур к новым национальным объединениям и сопровождался появлением зачатков общенационального сознания.
Итак, события начала ХVII в. в России правильнее всего оценивать как гражданскую войну, в ходе которой рождалось национальное самосознание. Показательно, что современники событий ближе всего были к этой мысли и квалифицировали Смуту как всеобщее междоусобие: «восста сын на отца, и отец на сына, и брат на брата, и всяк ближний извлече меч». Оно сопровождалось разрывом традиционных общественно-политических связей. Поляки заняли Москву и Смоленск, шведы -- Новгород, страна оказалась без политического управления. Общество было деморализовано. Это выражалось в беспринципности политического поведения его верхушки, бессмысленных зверствах шаек «воровских людей» над мирным населением. Глумлению подвергались храмы, монастыри, священнослужители. Казалось, России пришел конец. Но в муках рождалась новая Россия. Ее спасли тогда востребованные жестокой необходимостью национальные и религиозные связи.
Эта точка зрения не согласуется с двумя ведущими концепциями Смуты. Одна из них разделяет всех участников событий на приверженцев идеи государственности и ее разрушителей. Другая основывается на разделении их по классовому признаку на угнетателей и угнетенных и вводит понятие «крестьянской войны». Эпоха, разделившая две династии в России, была намного сложнее всех схем ее оценки. Люди зачастую были сначала в одном лагере, потом переходили в другой (дворяне Ляпунова, казаки Трубецкого). За исключением заядлых авантюристов и беспринципных мародеров, участники событий стремились к разным вариантам государственного порядка. Неправомерно противопоставлять по социальному признаку движения Лжедмитрия I, Болотникова и Лжедмитрия II. Их участники не только принадлежали к различным социальным группам, но и просто даже были одними и теми же людьми.
Важнее другое: социальные программы всегда являлись лишь средством достижения политических целей. В этой связи идеи Лжедмитрия II были не менее радикальны, чем призывы Болотникова. Самозванец предлагал крестьянам и холопам Шуйского считать себя свободными от всех обязательств и присоединиться к его лагерю. Точно так же ориентированные на социальные низы призывы исходили из лагеря Болотникова во время его стояния под Москвой. Обращенные к «черным», «жилецким» людям с призывом грабить и убивать «лучших людей», они были прежде всего тактическим приемом. Специфически крестьянских, связанных с сословными нуждами требований соратники Болотникова не выдвигали. Низы пока искали личных выгод, а не социальных гарантий. Холопы стремились стать вольными казаками, крестьяне и посадский люд жаждал облегчения или освобождения от тягла и поступления в служилые или приказные люди.
Список литературы
1. Э.А. Смирнов, История российского государства .-М.: ЭКСМО, 2003
2. Л.В. Поляков, История государства и права. -М.: ИНФАРМ-М, 2008
3. Википедия
4. Курс лекций
Страницы: 1, 2, 3
