Воспитание в Спарте - рефераты, скачать рефераты, бесплатно рефераты

Рефераты. Воспитание в Спарте

учше, прекраснее всех смертными чтимых наград.

Общее благо согражданам всем и отчизне любимой

Муж приносит, когда между передних бойцов

Крепости полный, стоит, забывая

о бегстве постыдном [2;37].

Легко заметить, как решительно новый идеал подчиняет личность политической общности. Как удачно сформулировал В. Йегер, целью спартанского воспитания будет отныне не выделить героев, а сделать героями все население города. Героями, то есть солдатами, готовыми отдать жизнь за отечество [3;210].

Однако было бы значительным упрощением предполагать, что это образование уже тогда сводилось исключительно к военной подготовке. Благодаря своим рыцарским истокам оно было разнообразнее и богаче: прежде всего оно сохранило вкус и привычку к конному спорту и атлетике.

Летопись Олимпийских игр достаточно хорошо известна, так что можно оценить успех, закрепившийся за спартанцами в международных соревнованиях. Первая известная спартанская победа отмечена на XV Олимпиаде (720 г.); с 720 по 576 год из восьмидесяти одного известных олимпийских победителей сорок шесть -- спартанцы. В наиболее престижном состязании -- беге на стадий -- из тридцати шести известных победителей двадцать один спартанец. Этот успех объясняется не только физической крепостью спортсменов, но и великолепными методами их тренировки. Фукидид сообщает, что спартанцам приписывались два нововведения, отличавшие греческую технику спорта: полная нагота атлета (в противоположность узким трусам, унаследованным от минойцев) и применение масла для растирания [4; 132].

Спорт не был привилегией мужчин: женская атлетика, о которой с таким удовольствием распространяется Плутарх засвидетельствована, начиная с VI века, прелестными бронзовыми статуэтками, которые изображают девушек-бегуний, приподнимающих одной рукой подол своей (и без того короткой) спортивной туники [5; 97].

Но спартанская культура не исчерпывалась культурой физической. В ней, как и в гомеровском образовании, духовная стихия представлена в основном музыкой. Эта последняя, будучи средоточием культуры, обеспечивает связь различных ее сторон: через танец она смыкается с гимнастикой, а через пение поддерживает поэзию-- единственный вид архаической литературы.

Плутарх, излагая начальную историю греческой музыки сообщает, что Спарта в VII и в начале VI веков была настоящей музыкальной столицей Греции [5;39]. Именно в Спарте процветали две первых в этой истории школы: одна -- школа Терпандра, для которой характерно вокальное или инструментальное соло, занимает две первые трети VII века; другая «катастаза» (конец VII -- начало VI века), в основном приверженная хоровой лирике, гордилась Фалетом Гортинским, Ксенодамом Киферским, Ксенокритом Локрийским, Полимнестом Колофонским, Сакладом Аргосским. Но это -- лишь имена, о которых известно одно: что некогда они были славными. Лучше известны поэты (лирики, то есть столь же музыканты, сколь и поэты), такие как Тиртей или Алкман, от которых дошли документы, позволяющие оценить их талант, скажем больше -- их гений.

Иноземное происхождение большинства этих крупных художников (кажется маловероятным, чтобы Тиртей в самом деле был афинянин, но Алкман, судя по всему, действительно пришел из Сард) свидетельствуют не столько о творческом бессилии Спарты, сколько о ее притягательности (как судьба Генделя и Глюка свидетельствует о притягательности в их время Лондона и Парижа). Если творцы и виртуозы отовсюду стекались в Спарту, значит, были уверены, что найдут настоящую публику и возможность прославиться. И здесь ощутима новая роль полиса: художественная (как и спортивная) жизнь Спарты воплощается в коллективных действах, установленных государством больших религиозных праздниках.

Какое великолепие -- календарь архаической Спарты! Жертвоприношения богам -- покровителям города служили предлогом для торжественных процессий где двигались под звуки песней девушки на колесницах и юноши верхом, равно как и для всяких состязаний, спортивных и музыкальных. Например, у алтаря Артемиды-Орфии мальчики 10--12 лет участвовали в двух музыкальных состязаниях и игре «в охоту» на дорийском национальном празднике Карнеи, кроме пиров, устраивался еще бег наперегонки; на Гимнопедиях, установленных Фалетом, выступали два хора - юношей и женатых мужчин. Некоторые обычаи изумляют, например, танцы в честь Артемиды, где танцоры надевали жуткие маски старух, страшные маски, по стилю напоминающие отчасти искусство маори.

Судя но всему, эти праздники проходили обыкновенно на очень высоком художественном уровне. Как ни плохо сохранились фрагменты Алкманова Парфения, они все же великолепно передают атмосферу юности, резвости, даже игривости.

Однако за ранним весенним расцветом пришло бесплодное лето. Историки почти единодушно отмечают ок. 550 года резкую остановку в доселе равномерном развитии Спарты. Все начинается с политической и социальной революции, в ходе которой аристократия, под руководством эфора Хилона, подавляет возмущение народных масс, вызванное второй Мессенской войной, и закрепляет свою победу соответствующими установлениями. Тогда и начинается расхождение между Спартой и прочими греческими городами, которые не только не стремятся вернуться к аристократическому правлению, но все направляются к более или менее выраженной форме демократии, причем тирания является в это время решающим этапом перехода к ней.

Спарта умышленно задерживается на той стадии развития, которая обеспечила ей в свое время место во главе прогресса. Она прекращает завоевательные войны после присоединения Фиреатиды (около 550 года); эфоры властвуют над царями, аристократия -- над народом. Удушливая атмосфера тайны и полицейского произвола давит на граждан и, конечно, на чужеземцев, которые из желанных гостей превращаются в Спарте в подозрительных лиц, постоянно угрожаемых изгнанием.

Все это сопровождается последовательным обеднением культуры. Спарта отказывается от искусств и даже от спорта -- занятия слишком непрактичного, слишком благоприятствующего развитию сильных личностей. Спартанцы перестают побеждать на Олимпийских играх. Спарта становится чисто военным государством: город находится в руках замкнутой касты военных, живущих в постоянной боевой готовности и крепко держащих тройную оборону -- национальную, политическую и социальную.

Именно эта новая ситуация породила традиционное спартанское образование, обычно приписываемое Ликургу. На самом деле впервые встречаются характерные методы и обстановка лишь в IV веке, у Ксенофонта ш. Уже тогда в той среде, где вращался Ксенофонт, среде «старых спартанцев» [6;23], группировавшихся вокруг Агесилая, царит консерватизм, преувеличенный в силу реакции против свободы нравов, которая последовала, как за всякой победой, за торжеством Спарты над Афинами в 404 году после чудовищного напряжения Пелопоннесской войны. «Старые спартанцы» противопоставляют себя веяниям нового духа, воплощаемого, к примеру, Лисандром, во имя древней традиционной дисциплины, которая именно с этих пор связывается с именем Ликурга.

Эта тенденция еще усилится в упадочной Спарте IV века, в полностью ослабленной Спарте эллинистической эпохи, в жалкой муниципальной Спарте времен Римской Империи. Именно тогда, когда от лакейского величия остались лишь воспоминания, спартанское образование окостеневает, цепляясь за присущие ему черты с усилием тем более отчаянным, что они отныне беспредметны.

2.2 Государственное образование в Спарте

В своей классической форме Спартанское образование имело совершенно определенную цель: «выучку» гоплита (именно тяжелая пехота создала военное превосходство Спарты, которая будет побеждена лишь в результате тактических нововведений афинянина Ификрата и великих фиванских полководцев IV века, продвинувших вперед военное дело). Организованное исключительно в интересах государства, это образование целиком находится в его руках. Быть образованным как положено, было необходимым, если и не достаточным условием пользования гражданскими правами.

Педантичный закон озабочен ребенком еще до его рождения: в Спарте ведется настоящая евгеническая политика. Сразу по рождении ребенок должен предстать на Лесхе перед комиссией старейшин: будущего гражданина принимали только если он был красив, хорошо сложен и силен; хилых и увечных сбрасывали в пропасть Апотеты.

Пока ребенку не исполнится семь лет, государство доверяет свои полномочия семье: по представлениям греков, воспитание еще не началось - до семи лет речь идет только о «вскармливании» [2;41], спартанские женщины искони были в нем искусны. Лаконские кормилицы пользовались на рынке наибольшим спросом и особенно ценились в Афинах.

По достижении семи лет маленький спартанец переходил непосредственно в ведение государства -- отныне он принадлежит ему беспредельно до самой смерти. Образование в собственном смысле слова продолжалось с семи до двадцати лет. За него непосредственно отвечало специальное должностное лицо, настоящий комиссар народного образования. Ребенка принимают в юношескую организацию, чья иерархия представляет некоторые аналогии со скаутизмом, а еще более - с юношескими движениями тоталитарных государств фашистского типа. Сложная и живописная лексика, служившая для обозначения годичных классов, привлекала внимание эрудитов как в древности, так и в новое время.

В двадцать или двадцать один год молодой человек, завершив свое образование, но еще не вполне удовлетворяя требованиям неумолимого тоталитарного государства, входил в формирования взрослых мужчин, прежде всего «игроков в мяч» [7;54].

Аналогию со скаутизмом можно продолжить: спартанские дети распределялись по единицам, аналогичным «стаям» или «отрядам». Во главе их стояли также взрослые юноши, двадцатилетние старшие из иренов. Эти отряды подразделялись на малые группы, аналогичные «шестеркам» или «патрулям», руководимые самым бойким из ее членов, получавшим завидное звание «начальник патруля» [8;310].

Итак, государственное образование -- коллективное, оно изымает ребенка из семьи, чтобы поместить его в сообщество сверстников. Впрочем, переход происходит постепенно: первые четыре года «волчата» собирались только для игр и упражнений. Лишь с двенадцати лет юноша подчинялся более суровой дисциплине и оставлял отчий дом для интерната, вернее, казармы, которую уже не мог покинуть, даже женившись, до тридцати лет.

2.3 Довоинское обучение в Спарте

Чему же обучались в таких условиях юные спартанцы? Муштра имела основной задачей сделать их солдатами: все приносилось в жертву этой единственной цели, и прежде всего-- интеллектуальная сторона образования, отныне сведенная к минимуму: «Спартанцы считают за благо, чтобы дети не учились ни музыке, ни грамоте. Напротив, ионийцы считают неприличным не знать всего этого» [2;43],-- пишет около 400 года, сразу после победы Спарты, неизвестный автор, дорийский софист, ученик Протагора.

Cпартанцы не были полностью неграмотны, Плутарх заверяет, что в отношении чтения и письма они обучались по крайней мере «необходимому» [5;117]. Что-то от утонченности ума, присущей Алкману, сохранилось в практике «лаконизма» -- речи, сочетающей нарочитую краткость с остроумием и зубастой насмешкой; а от славной традиции Терпандра и Тиртея спартанцы сохранили любовь к музыке и поэзии с дидактической направленностью.

Разумеется, менее чем когда-либо речь идет о занятиях искусством ради его эстетической ценности. Если элегии Тиртея по-прежнему широко исполнялись, это объясняется их высоконравственным содержанием и использованием в качестве походных песен. Технический уровень музыкального образования, судя по всему, сильно снизился по сравнению с блеском архаической эпохи. И речи не могло быть о следовании по изысканным путям «современной музыки»: рассказывали, будто эфоры приговорили к смерти Фриния (или Тимофея Милетского) за то, что тот добавил новые струны к традиционной лире. Кроме хорового пения, в употреблении была только военная музыка, аналогичная музыке наших военных оркестров (известно, что в античности флейта играла роль нашей трубы и барабана, задавая ритм общему движению): «Величественно и жутко, -- говорит Плутарх , -- было зрелище спартанской армии, идущей в атаку под звуки флейты» [5;119].

Страницы: 1, 2, 3