Первая попытка компромисса с монофизитством была сделана в 475г, когда власть в империи захватил узурпатор Василиск. Он издал Окружное послание (егкхклйпн), в котором осуждался Халкидонский собор. Тимофей Элур и Петр Гнафевс вернулись на свои бывшие кафедры. Однако в столице благоволение Василиска к монофизитам встретило противодействие в лице патриарха Акакия, на стороне которого был и верующий народ. При таких обстоятельствах Василиск круто повернул в сторону православия. Он издал новый указ, отменяющий предыдущий - бнфйегкхклйпн. Но народ не поверил ему, и он был низвержен.

После недолгого правления Василиска, к власти пришёл император Зенон. Он решил действовать дипломатическими и пытался найти вероисповедный компромисс. В 482 году был опубликован вероисповедный указ, который назывался "Энотикон" ("объединительное послание"). Вероопределительная часть "Энотикона" была очень расплывчатой, однако в нем бросалась некая тень на Халкидонский Собор. Поскольку Халкидонский Собор явно не осуждался, то многие православные представители смогли подписаться под этим документом. Однако документ не был признан ни теми, кто твердо держался Православия, ни теми, кто твердо стоял на позициях монофизитства. Таким образом, вместо двух противоборствующих сторон образовались три. В связи с "Энотиконом" произошел и разрыв Константинополя с Римом (так называемая акакианская схизма, по имени константинопольского патриарха Акакия, который принимал деятельное участие в церковной политике императора Зенона).

В период царствования Юстиниана Великого, твердо стоявшего на халкидонской позиции, христологические споры были далеки от разрешения. Сущность разногласий того периода сосредоточилась вокруг проблемы теопасхизма (богострадания). Виновниками теопасхистского спора стали скифские монахи. В противовес прибавлению в Трисвятому «Распныйся за ны», введенной сирийскими монофизитами, эти монахи ввели другую: «Один из Троицы плотью пострадал», и требовали присоединения этой формулы к Халкидонскому вероопределению. Важнейшим понятием для сторонников теопасхизма, среди которых самым выдающимся богословом являлся Леонтий Византийский, было понятие одной ипостаси: человеческая природа во Христе не есть ипостасна либо неипостасна, она воипостасна, т.е. имеет свою ипостась в Логосе. В 533 г. Юстиниан I издал эдикт, узаконявший формулу скифских монахов, также император провозгласил ее своим догматическим гимном "Единородный Сыне и Слове Божий... Един сын Святыя Троицы…».

Император Юстиниан стремился объединить всю империю и сделал это стремление краеугольным камнем своей религиозной политики. Его главной установкой было добиться примирения православных с монофизитами. Он был к тому же крупнейшим богословом своего века. Сознавая бесцельность гонений на монофизитов, он разрешил изгнанным вернуться в их церкви и монастыри. Император надеялся достигнуть единства путем выяснения пунктов разногласия в личных собеседованиях. Однако никаких практических последствий собеседования не имели. Тогда Юстиниан, вникая в богословие минувших полутора столетий, пытается осмыслить православную христологию как единое целое, дать богословский синтез учений III и IV Вселенских Соборов. Доказывая свою верность Халкидонскому вероопределению, Юстиниан, однако, рассматривает его в свете учения св. Кирилла Александрийского. В 551 г. он составляет свое исповедание веры (ПмплпгЯб), которое являлось попыткой примирить халкидонское и монофизитское богословие.

В «Омологии» Император упорно отстаивает ортодоксальность теопасхистских формул, но делает он это не в ущерб Халкидонскому вероопределению; решительно отвергая идею слияния Божества и человечества во Христе, Юстиниан твердо настаивает на необходимости признания двух природ. Оставаясь убежденным приверженцем Халкидона, Юстиниан вполне осознает различие между природой и ипостасью Единство Христа выражается понятием ипостаси, а не природы. Если бы Христос обладал сложной природой (как утверждал один из виднейших монофизитских богословов Севир Антиохийский), Он не был бы ни Богом, ни человеком, но некой новой природой; тогда как в действительности Он есть и Бог, и человек в Своей сложной Ипостаси. Юстиниан открыто противостоял монофизитству, отстаивая единичное понимание ипостаси. Он полемизировал с Севиром по вопросу о количестве природ, осуждал нежелание монофизитов «подсчитывать число природ». Тем не менее, он сделал ряд существенных терминологических уступок Севиру. В частности, Юстиниан полагал, что две природы во Христе возможно различать только «словесно или созерцательно, а не как две различные вещи». Именно в таком смысле понимал две природы и Севир. Кроме того, императорское исповедание веры провозглашало истинно православной формулу св. Кирилла «Единая природа Бога Слова воплощенная», признавая, что Кирилл использовал слово «природа» в значении «ипостаси» См. Мейендорф Иоанн, протопресвитер. История Церкви и восточно-христианская мистика. М., 2003 С. 175.

I.5 Спор о трёх главах и Пятый Вселенский собор

Одной из причин неприятия монофизитами Халкидона являлось то, что на Соборе были приняты в общение с Церковью два прежних несторианина, ученики Феодора Мопсуэтийского: блаж. Феодорит Кирский и Ива Эдесский. Феодорит был принят после анафематствования Нестория в число отцов Халкидонского Собора, однако его еретические сочинения, которые он писал в защиту Нестория против Кирилла, не подверглись осуждению. Точно также на Соборе было доложено явно еретическое письмо Ивы Эдесского к персу Марию. Хотя оно было признано содержащим ересь, но не вызвало осуждения со стороны Собора. Наконец, Собор 451 г. не произнес никакого осуждения на творения учителя Нестория, Феодора, епископа Мопсуэстийского, совершенно несогласные с учением Кирилла. Все это послужило дополнительным аргументом для монофизитов в осуждении Халкидонского собора как несторианского. И хотя несторианство к тому времени перестало представлять реальную опасность, но монофизитам казалось, что они вновь сталкиваются с ним в халкидонском вероопределении.

Придворный епископ оригенист Феодор Аскида внушил императору мысль, что осуждение вышеупомянутых сочинений и их авторов устранит для монофизитов самую возможность нападок на Халкидонский Собор и тем самым будет содействовать воссоединению их с господствующею Церковью. Движимый идеей достижения единства с монофизитскими массами Востока, Юстиниан в 544 г. издал указ по проекту Аксиды. По уцелевшим из него фрагментам у Факунда Гермионского, суть его состояла в следующем:

· "Кто называет правильным нечистивое послание, приписываемое авторству Ивы, или кто поддерживает его, a не анафематствует как дурно отзывающееся о Кирилле... и порицающее 12 глав Кирилла, нападающее на первый Ефесский собор (т.е. 431 г.), a Нестория защищающее и Феодора Мопсуестийского похваляющее, - тот да будет анафема.

· Кто утверждает, что мы изрекли с целью уничижения или устранения св. отцов, бывших на Халкидонском соборе, тот да будет анафема.

· Стоит только заглянуть в послание к Маре, чтобы увидеть, как оно все сплошь безбожно и нечестиво, почему восточная церковь и анафематствует Феодора." См. Болотов В.В. Лекции по истории древней Церкви в 4-х томах. Т. 4. История Церкви в период вселенских соборов. М.,1994. С.387

После издания эдикта сторонники Халкидона оказались в сложном положении. «Эдикт, разумеется, был политическим шагом, сделанным под влиянием известных обстоятельств. Приверженцы Халкидонского Собора теперь были поставлены пред альтернативой: или осудить три главы и чрез это корректировать, исправить Вселенский Халкидонский Собор, или оставаясь всецело верными Халкидонскому Собору, защищать сомнительное (т.е. "три главы"). Все патриархи Востока испытывали громадное затруднение при получении императорского эдикта, и однако, все подписали, даже Евфрем Антиохийский» Постнов М. Э. Указ. соч. [Электронный ресурс] - отмечает М. Постнов.

В отличии от восточных, западные иерархи решительно не приняли эдикта, отрицая смысл и надобность обличать давние заблуждения и анафематствовать людей, умерших в мире с Церковью. Создавшейся тупик принудил обе состязавшиеся стороны, императора и западных епископов во главе с папой Вигилием, признать неизбежность вселенского собора.

Собор открылся в мае 553 г. в Константинополе под председательством патриарха Евтихия. Западная сторона оказалась в довольно ущемленном положении: император пригласил всего около 25 латинских епископов, тогда как греческих присутствовало 150. Создалось впечатление, что император "расчищает путь" к искомому соборному разрешению вопроса. Видя это, папа Вигилий демонстративно отказался от приглашения, объявив, что вынесет свое суждение относительно решений Собора по его окончании. Этим формальная вселенскость Собора была поколеблена, a возможность достижения общего вероопределения поставлена под сомнение. Но Юстиниан, несмотря на это, открыл Собор, и объявил папе, что его отдельное решение не будет принято.

Открылся Собор слушанием обращения императора. «Под видом истории вопроса в этом обращении была предписана не только полная программа для суждений собора, но в довольно требовательном тоне указаны и ожидаемые от него постановления, как якобы самоочевидные и не могущие вызвать никаких сомнений» Карташев А.В. Указ. соч. С. 358 - отмечает Карташев. Императорская программа собора звучала так: "Просим вас рассмотреть, что нечестиво написано Феодоритом против правой веры и первого Ефесского св. Собора и против памяти св. Кирилла и против 12-ти его глав и что тот же Феодорит написал нечестиво в защиту Феодора и Нестория и их хулений против святой памяти Кирилла. Просим также сделать исследование и о нечестивом послании, которое написал Ива к персу Марию; в нем составитель его отрицает, что Бог-Слово сделался человеком и что святая славная Приснодева Мария есть Богородица". Цит. по: Постнов М.Э. Указ. соч. [Электронный ресурс] Итак, благодаря авторитарным методам Юстиниана исход собора был предрешен.

Собор осудил Феодора Мопсуетийского, признав его «сокровищницей нечестия». Нечестивыми были признаны следующие его утверждения:

· «от Пресвятой Девы родился не Бог, a человек»;

· «Бог присутствовал в человеке Иисусе при его рождении»;

· Дева Мария - «Матерь Бога, потому что в рожденном ею человеке был Бог по благоволению»;

· «Христос в борьбе с страстями и похотями нуждался в руководстве Духа Святого»

· хульно говорил Феодор Мопсуестийский о книгах Иова и Песни Песней.

У Феодорита Киррского было признано неприемлемым многое в его писаниях:

· его полемика против 12 Кирилловых анафематизмов;

· несторианские формулы «для Христа был храм в девической утробе» и «единство ипостасного, как странного и чуждого, не знаем ни из Божественного Писания, ни из отцов церкви»;

· текст письма по случаю смерти в 444 г. Кирилла Александрийского: «Наконец-то умер этот злой человек»;

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8