Творческое наследие С. Маршака, К. Чуковского, В. Бианки, Е. Чарушина, М. Пришвина, В. Шварца, Б. Житкова, М. Ильина, значительная часть из которого увидела свет на страницах“Ежа” и “Чижа”, давно уже составляет фундамент детской литературы. В первой половине б0-х годов, после восстановления доброго имени, в детскую литературу постепенно стали возвращаться произведения Д. Хармса, А. Введенского, Н. Заболоцкого. Сегодня они по праву считаются классикой, и, хотя стали хрестоматийными, читательский интерес к ним не угасает. В наши дни государственные и кооперативные издательства, словно соревнуясь друг с другом, одну за другой выпускают книги этих писателей. В нынешнем году состоялся“дебют”книги Н. Олейникова, адресованной младшим школьникам (в нее вошли избранные очерки и рассказы писателя). Готовится к печати второй его сборник, имеющий цель познакомить новое поколение детей с творчеством Олейникова-изобретателя. Первые периодические издания были попыткой “открыть детям путь к ясному пониманию того великого, что свершается на Землею, первой попыткой“освободить детей от тлетворного ига старой детской книги, погружавшей в мрак и рабство детскую душу” (из программы журнала “Красные зори”). И это тем более важно, что в Советской России еще продолжают издаваться дореволюционные журналы для детей— “Задушевное слово”, “Доброе утро”, “Жаворонок” и др. После революции в них мало что изменилось. “А вот Валя К. ,—читаем мы в журнале “Для наших детей”, —прислала очень грустное письмо. Она спрашивает, когда кончатся все беспорядки. Ей тяжело видеть все происходящее сейчас в России; она бранит крестьян. Милая Валя! Многим сейчас тяжело жить в России и смотреть на все, что сейчас происходит. Но нельзя обвинять во всем крестьян. Наш народ, Валечка, веками жил в темноте, под страшным гнетом. Его эксплуатировали, над ним издевались. Много горечи и негодования накопилось у него против“бар”. И если он сейчас не может отличить друзей от врагов, то не его вина—слишком он темен. Когда ты, милая девочка, подрастешь, займись историей. Она объяснит тебе многое, и ты будешь шире смотреть на жизнь и найдешь оправдание и прощение многому. Всякая ломка в жизни народов вызывает много несправедливости. Это ты тоже узнаешь из истории революций других стран. Но зато после, когда все успокоится, всем в России будет житься несравненно легче и свободней, чем раньше. Поверь мне и не приходи в отчаяние”. Так вещали тети Клавдии и дяди Кости — неизменные спутники старых детских журналов. Какое уж тут ясное понимание “того великого, что свершается на Земле”! Некоторые журналы открыто говорили о своем желании оградить детей от политики. “Жаворонок”, например, сообщал, что редакция его “по соображениям воспитательного характера будет далека от какой бы то ни было политики”.
Подобная точка зрения позволила критикам “Педагогической мысли” объявить горьковский журнал “Северное сияние”тенденциозным и агитационным. Старые журналы не могли, да и не желали перестраиваться. Ведь это значило отказаться от философии всепрощения и вселенского умиротворения. Надо было выбрать, за кого и с кем они, и открыто заявить об этом. Журналы же предпочитали не вмешиваться в жизнь. Призывая к “общечеловеческому, что способствует развитию в детских душах начал любви, красоты, справедливости и самодеятельности” (“Жаворонок”), журналы тем самым пытались “уберечь”детей от подлинной действительности, в которой, по их убеждению, много грязи, стонов и крови.
Упаси боже, чтобы дети видели это! Но разве они не видели? Не завязывать глаза, не уводить в мир грез и сновидений, но“стремиться воспитывать в детях дух активности, интерес и уважение к силе разума, к поискам науки, к великой задаче искусства — сделать человека сильным и красивым”, — вот программа “Северного сияния”. Такая “тенденциозность” шокировала “Педагогическую мысль”. Но советские детские журналы возникали. И громко заявляли о своих намерениях. Одновременно с“Северным сиянием” в Петрограде издаются “Красные зори” (“Орган культурно-просветительского отдела Совета 2-го городского района г. Петербурга”), в Ташкенте—“Юный туркестанец” (под редакцией кабинета родного языка при педагогической лаборатории). Много общего у этих журналов. И самое главное: рассчитаны были они на пролетарского читателя— явление, доселе невиданное. Обращаясь к читателям, “Юный туркестанец” писал: “Старая, величественная и трогательная история! Счастье грядущих поколений! Вслушайся в эти слова. Ведь это значит, что вся бездна страданий людей, которые принесли себя в жертву, —все это ради тебя и таких, как ты, маленький читатель, ради того, чтобы ты и те, что придут за тобой, могли жить счастливее, чем жили отцы и деды. “Хорошо, — говоришь ты, —но если они отдали нам все, чем же мы можем заплатить им за это? Могу ли чем-нибудь заплатить я? ”Можешь и должен. Но как, чем? Сам подумай об этом, подумай о том, что окружает тебя, о людях великих и простых, об их стремлениях, и ты найдешь ответ, А наш журнал по мере сил поможет тебе в этом”. Связь “Юного туркестанца”с горьковским журналом была подчеркнута, очевидно, и тем, что в одном из номеров“Юного туркестанца”публиковался отрывок из сказок Горького об Италии. Отрывку предшествовала биография Горького. Одновременно редакция напечатала портрет писателя. В духе времени была уже упомянутая программа “Красных зорь”. Конечно, и “Юный туркестанец” и “Красные зори” несравненно слабее “Северного сияния”. А. М. Горькийпривлек к работе в журнале талантливых писателей и художников, чего не удалось сделать редакциям других журналов. В результате интересно задуманный общественно-политический отдел“Красных зорь”(редакция собиралась освещать в нем вопросы теории революции, истории революционного движения) не получился. С ребятами говорили люди, сами не до конца разобравшиеся в вопросах теории и истории революции или не умевшие донести их до читателей.
Пройдет два-три года, и в детские журналы придут выдающиеся деятели партии и Советского государства:
А. В. Луначарский, Ем. Ярославский, Н. К. Крупская, М. И. Калинин —люди, чувствовавшие величайшую ответственность перед юным поколением Страны Советов. А пока время не настало.
Первые журналы взялись за дело совершенно новое, шли по новому пути ощупью, прокладывая дорогу журналам 20—30-х годов.
Нужно было срочно создавать советскую детскую книгу. И создавать на пустом месте. Но как? С чего начинать?
Объединить писателей легче всего было вокруг журналов. Новая литература проходила испытание на их страницах; В“Северном сиянии” впервые появились рассказы из жизни советских ребят. Героиня рассказа В. Томилиной “Кисет”—маленькая девочка из рабочей семьи, дочь погибшего красноармейца. Сшитый Таней кисет попадает в руки солдата, которому Танин отец спас жизнь. Девочка узнает о том, как погиб ее отец. Он погиб, как герой. В художественном отношении рассказ В. Томилиной далеко несовершенен. Но кто, прежде, хотя бы пытался рассказать о жизни детей Советской страны? Много примет времени в рассказеГ. Салазкина “На колесах”. Питерский слесарь с сыном Тимошей ездили на юг, чтобы добыть хлеб. Теперь они возвращаются домой. Автор живо рассказывает историю их путешествия и вместе с тем показывает обстановку на вокзалах, на полустанках в те годы. Тимоша— живая фигурка, характер. Он не только размышляет и созерцает, но и действует. В № 1 “Красных зорь” печаталось начало повести Л. Кормчего “Под красным стягом”. Повесть рассказывала о послереволюционных днях в северной деревне. Характер главного героя— маленького сына кулака —только намечен. Остальные действующие лица еще более расплывчаты. О происходящих событиях автор говорит намеками....
Отдал дань современности и “Юный туркестанец”. Журнал печатал фантастическое произведение—“Последние приключения Синдбада-моряка”. В нем сделана попытка нарисовать коммунистическое общество. Завершается этот рассказ о сказочной стране“труда и мысли” Ралион традиционно: “Во имя бога милосердного и . всемогущего, я кончаю”. На страницах первых советских журналов для детей новое постоянно сталкивалось со старым. Новое одерживало трудную победу, рождало оптимизм, давало надежду. Герои первых советских рассказов вызывают не жалость к себе, а восхищение, заражая читателя радостью жизни, сознанием своей нужности на земле. Такого не могло быть раньше. И в этом нельзя винить дореволюционных писателей, изображавших маленького рабочего человека голодным, несчастным, страдающим. Так оно и было в действительности. Жизнь дала писателям героев, подобных герою рассказаВ. Воинова “Алешкина шахта” (“Северное сияние”). “К свету, приволью рвалась его мятежная душа. Пошел на заводы, и в Питер добрался. Мастером стал. Сознательный, ясный ум его выдвинул в ряды делегатов, избранников. Послан он теперь в родные места за углем для завода”. Противостоит традиции и образ Яшки—героя одноименной сказки А. М. Горького. До революции публикация такого произведения—со столь ярко выраженной антирелигиозной направленностью—была невозможна. Люди жили великой идеей. Им казалось, что высокой идее под стать только громкие слова, величественные образы. В северном сиянии, В полосах светящихся — Самые приметные Красные лучи. То лучи познания, То лучи трудящихся, Их боятся царственные Мира палачи.
(Ф. Грошиков. “В северном сиянии”, журнал “Северное сияние”) Нарочитая выспренность еще долго была необходимым атрибутом стихов о революции. Порой это приводило к курьезам: Миновали наши беды, И теперь уже могу Петь великий гимн победы. — “Гу-гу-гу! Гу-гу! Гу-гу! ” (В. Воинов “Гудок”, журнал “Северное, сияние”)
Но были и удачи. Например, стихи В. Князева “Сын коммунара” — в “Северном сиянии”, стихи В. Богомолова—в “Красных зорях”. Поэзия училась быть глубокой и сдержанной, искала новые образы и слушала неслыханные ритмы.
Были сделаны и первые шаги в области советской публицистики для детей. Один из первых образцов такой публицистики — заметка “Что могут сделать народные массы” (“Северное сияние”, 1920, № 1—6). Особенно важны и интересны приводимые здесь факты. “По сообщениям газет, — пишет, например, автор, —в одном из волжских городов рабочими на воскреснике был построен в несколько часов дом для школы со всем в ней оборудованием, и на другой день в школе начались занятия”. В журнале “Красные зори” задумано было несколько общественно-политических отделов: “Беседы о революции”, “Красные вехи” (календарь русской революции), “Сторожевая вышка” (обзор событий замесяц). Беседы о революции вел дядя Леня (вспомним многочисленных дядей и тетей из дореволюционных журналов для детей! ). В беседах этих лишь перечислялись революционные события. Но о сущности революции, о том, кто ее совершал, не было и речи. Восстание декабристов было названо“барской затеей”. Нам не трудно понять и объяснить ошибки редакции. Неумелость, отсутствие опыта, даже путаница во многих вопросах—тому причиной. Так было. Но тут же, рядом, печатались серьезные и занимательные статьи о Герцене, Огареве, Чернышевском (“Юный туркестанец”). Дело, начатое советскими детскими журналистами, не пропало даром. Постепенно вырисовывались направление и структура журнала новой эпохи. Традиции“Северного сияния” были продолжены журналами “Новый Робинзон”, “Еж”, “Чиж”, традиции “Красных зорь”—“Барабаном” и “Пионером”. 3. ДЕТСКАЯ ЖУРНАЛИСТИКА НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7
