этих водорослей. Синезеленые водоросли, наряду с бактериями, принадлежат

к наиболее примитивным организмам - прокариотам, в клетках которых еще

отсутствовало оформленное ядро.

Итак, в докембрийских морях появилась жизнь, а появившись, разделилась

на две главные формы: на животных и растения. Первые простейшие организмы

развились в многоклеточные организмы, относительно сложные живые системы,

ставшие родоначальниками растений и животных, которые в последующие

геологические эпохи расселились по всей планете. Жизнь множила свои проявле-

ния на морском мелководье, проникая и в пресноводные бассейны; многие формы

уже готовились к новому революционному этапу эволюции - к выходу на сушу.

Палеозойская эра

Вряд ли можно мысленно охватить отрезок времени длиной в 370 млн. лет.

Именно столько продолжался следующий этап истории Земли — палеозойская

эра. Геологи подразделяют ее на шесть периодов: кембрийский — самый древний

из них, — ордовикский, силурийский, девонский, карбоновый и пермский.

Палеозой начался колоссальным разливом морей, последовавшим за появлением

обширных кусков суши в конце протерозоя. Многие геологи полагают, что в те

времена существовал единый огромный континентальный блок, называемый Пан-

гея (в переводе с греческого — «вся земля»), который был со всех сторон

окру-

жен мировым океаном. Со временем этот единый континент распался на части,

ставшие ядрами современных континентов. В ходе дальнейшей истории Земли

эти ядра могли увеличиваться за счет процессов горообразования или же вновь

распадаться на части, которые продолжали удаляться друг от друга, пока не

заняли положение современных континентов.

Впервые гипотезу о разрыве и взаимном расхождении континентов («конти-

нентальный дрейф») высказал в 1912 г. немецкий геолог Альфред Вегенер. По

его представлениям Пангея первоначально разделилась на два сверхконтинента:

Лауразию в северном полушарии и Гондвану на юге. Впадина между ними была

затоплена морем, носящим название Тетис. Позднее, в силурийском периоде

вследствие каледонского и герцинского горообразовательных процессов на се-

вере поднялся обширный континент. Его сильно пересеченный рельеф в ходе

девонского периода был занесен продуктами выветривания мощных горных

массивов; в .сухом и горячем климате их частицы обволакивались окисью

железа,

что придавало им красноватую окраску. Подобное явление можно наблюдать

и в некоторых современных пустынях. Вот почему этот девонский континент

часто называется Древним красным континентом. На нем в девоне пышно раз-

вивались многочисленные новые группы наземных растений, а в некоторых

его частях были обнаружены остатки первых наземных позвоночных — рыбо-

образных амфибий.

В это время Гондвана, включавшая в себя всю современную Южную Америку,

почти всю Африку, Мадагаскар, Индию и Антарктиду, оставалась еще единым

сверхконтинентом.

К концу палеозоя море отступило, и герцинское горообразование стало по-

немногу слабеть, сменившись варисцийской складчатостью Центральной Европы.

В конце палеозоя вымирают многие наиболее примитивные растения и животные.

Растения завоевывают сушу

В течение палеозоя одни группы растений постепенно сменялись другими.

В начале эры, от кембрия до силура, доминировали морские водоросли, но уже

в силуре появляются высшие сосудистые растения, произрастающие на суше.

До конца каменноугольного периода преобладали споровые растения, но в перм-

ском периоде, особенно, в его второй половине, значительную часть наземной

растительности составляют семянные растения из группы голосеменных

(Gymnospermae). До начала палеозоя, за исключением нескольких сомнительных

находок спор, признаков развития наземных растений нет. Однако, вполне ве-

роятно, что некоторые растения (лишайники, грибы) начали проникать

во внутренние районы суши еще в протерозое, так как нередко отложения этого

времени содержат значительные количества необходимых растениям питатель-

ных веществ.

Для того, чтобы приспособиться к новым условиям жизни на суше, многим

растениям пришлось коренным образом изменить свое анатомическое строение.

Так, например, растениям нужно было приобрести наружный эпидермальный

покров для защиты от быстрой потери влаги и высыхания; их нижние части

должны были одеревянеть и превратиться в подобие опорного каркаса, чтобы

противостоять силе тяжести, столь чувствительной после выхода из воды.

Корня

ми они уходили в почву, откуда черпали воду и питательные вещества. Поэтому

растениям нужно было выработать сеть каналов для доставки этих веществ

к верхним частям своего тела. Кроме того, они нуждались в плодородной

почве,

а условием этого была жизнедеятельность множества почвенных микроорганиз-

мов, бактерий, синезеленых водорослей, грибов, лишайников и почвенных

животных. Продукты жизнедеятельности и мертвые тела этих организмов

постепенно превращали кристаллические горные породы в плодородную почву,

способную прокормить прогрессирующие растения. Попытки освоения суши

становились все более удачными. Уже в отложениях силурийских морей Цен-

тральной Чехии встречаются хорошо сохранившиеся остатки древнейших со-

судистых растений — псилофитов (в переводе с греческого — «лишенных

листьев»). Эти первичные высшие растения, стебель которых нес пучок

сосудов,

проводящих жидкости, имели наиболее сложную и комплексную организацию

из всех автотрофныхрастенийтоговремени,исключая,возможно,существовавшие

уже в то время мхи, наличие которых в силуре, однако, еще не доказано.

Псило-

фитовые флоры, появившиеся к концу силурийского периода, процветали вплоть

до конца девона. Таким образом, силурийский период положил конец много-

вековому господству водорослей в растительном мире планеты.

Хвощи, плауны и папоротники

В нижних слоях девона, в отложениях Древнего красного континента, в изо-

билии встречаются остатки новых групп растений с развитой сосудо-проводящей

системой, размножающихся спорами, как и псилофиты. Среди них преобладают

плауны, хвощи и — с середины девонского периода — папоротники. Множество

находок остатков этих растений в девонских породах, позволяет заключить,

что после протерозоя растения прочно обосновались на суше.

Уже в среднем девоне папоротники начинают вытеснять псилофитовую флору,

а в верхнедевонских слоях появляются уже древовидные папоротники. Парал-

лельно идет развитие различных хвощей и плаунов. Иногда эти растения дости-

гали крупных размеров, и в результате накопления их остатков в некоторых

местах в конце девона образовались первые значительные залежи торфа,

который

постепенно превращался в каменный уголь. Таким образом, в девоне Древний

красный континент мог предоставить растениям все необходимые условия для

миграции из прибрежных вод на сушу, для чего потребовались миллионы лет.

Следующий, каменноугольный период палеозойской эры принес с собой

мощные горообразовательные процессы, в результате которых на поверхность

вышли части морского дна. В бесчисленных лагунах, дельтах рек, топях

в зоне литорали воцарилась буйная тепло- и влаголюбивая флора. В местах ее

массового развития скоплялись колоссальные количества торфообразного ра-

стительного вещества, и, со временем, под действием химических процессов,

они преобразовывались в обширные залежи каменного угля

В пластах угля часто встречаются прекрасно сохранившиеся остатки

растений,

свидетельствующие о том, что в ходе каменноугольного периода на Земле по-

явилось много новых групп флоры. Большое распространение получили в это

время птеридоспермиды, или семенные папоротники, которые, в отличие от

папоротников обыкновенных, размножаются не спорами, а Семенами. Они пред-

ставляют собой промежуточный этап эволюции между папоротниками и цикадо-

выми .— растениями, похожими на современные пальмы, — с которыми птеридо-

спермиды находятся в тесном родстве. Новые группы растений появлялись

в течение всего каменноугольного периода, в том числе такие прогрессивные

формы, как кордаитовые и хвойные. Вымершие кордаитовые были, как правило,

крупными деревьями с листьями длиной до 1 м. Представители этой группы

активно участвовали в образовании местонахождений каменного угля. Хвойные

в то время только лишь начинали развиваться, и поэтому были еще не столь

разнообразны.

Одними из наиболее распространенных растений карбона были гигантские

древовидные плауны и хвощи. Из числа первых наиболее известны лепидо-

дендроны — гиганты высотой в 30 м, и сигиллярии, имевшие немногим более

25 м. Стволы этих плаунов разделялись у вершины на ветви, каждая из которых

заканчивалась кроной из узких и длинных листьев. Среди гигантских плауновид-

ных были также каламитовые — высокие древовидные растения, листья кото-

рых были разделены на нитевидные сегменты; они произрастали на болотах

и в других влажных местах, будучи, как и другие плауны, привязанными к

воде.

Но самыми замечательными и причудливыми растениями карбоновых лесов

были, вне всякого сомнения, папоротники. Остатки их листьев и стволов можно

найти в любой крупной палеонтологической коллекции. Особенно поразительный

облик имели древовидные папоротники, достигавшие от 10 до 15м в высоту,

их тонкий стебель венчала крона из сложно расчлененных листьев ярко-

зеленого

цвета.

В начале пермского периода еще доминировали спороносные растения, но

уже к концу этого последнего этапа палеозойской эры их сильно потеснили го-

лосеменные. Среди этих последних мы находим типы, достигшие своего расцвета

лишь в мезозое. Разница между растительностью начала и конца пермского вре-

мени огромна. В середине перми совершается переход от начальных фаз эво-

люции наземных растений к его среднему этапу — мезофиту, для которого

характерно господство голосеменных.

В нижнепермских отложениях постепенно исчезают гигантские плауны, как

и большинство спороносных папоротников и некоторых хвощей. Зато появляются

новые виды папоротникообразных растений (Callipteris conferma,

Taeniepteris

и др.), которые быстро расселяются по территории тогдашней Европы. Среди

пермских находок особенно часты окремнелые стволы папоротников, известные

под названием Psaronius. Все реже попадаются в нижней перми кордаитовые,

зато расширяется состав гинктовых (GinKgoales) и цикадовых. В сухом климате

того времени прекрасно чувствовали себя хвойные. В ранней перми широко

распространены были роды Lebachia и Ernestiodendron, а в поздней —

Ullmannia

и Voltzia. В Южном полушарии процветала так называемая гондванская, или

Первые голосеменные

глоссоптерисовая флора. Характерный представитель этой флоры — Glossopte-

ris — принадлежит уже к семенным папоротникам. Леса каменноугольного, а во

многих районах Земли также и раннепермского времени приобрели теперь огром-

ное экономическое значение, поскольку за их счет образовались основные про-

Страницы: 1, 2, 3, 4