Попытки Германии играть заметную роль в мировой политике не всегда были успешными - когда в Марокко разразился кризис между Англией и Францией по поводу разграничения сфер влияния, ни громкие заявления кайзера Вильгельма по поводу немецких интересов в Марокко, ни демонстративное передвижение германской канонерской лодки "Пантеры" в Средиземном море - т. н. операция "Прыжок Пантеры", не дали Германии ничего кроме мизерной доли французского Конго. Поэтому Германия вынуждена была во многих случаях отказываться от угроз применения силы и идти на компромиссы с Англией, даже применять шантаж, когда задача оказывалась Германии не по силам. Но несмотря на видимую разрядку, германское правительство никогда не шло на полную нормализацию отношений с Англией и старалось при первом удобном случае навредить ей, так как ее собственные геополитические интересы неумолимо толкали ее на конфронтацию. В 90-х годах XIX века германское правительство искало слабые места в Британской империи, чтобы начать свою экспансию на позиции британского капитализма. Первым серьезным столкновением Англии и Германии можно считать бурский кризис, который продолжался примерно с 1895 по 1899 годы.
В середине 90-х годов в Южной Африке нашли богатые месторождения золота и алмазов. Территории, на которых были месторождения, находились в руках буров голландских переселенцев. Буры прочно обосновались в Южной Африке за счет захвата плодородных земель, и жестокой эксплуатации коренного населения Африки. В XVIII веке на земли буров пришли англичане, которые, потеснив буров к северу, основали Капскую колонию. Кроме того, постепенно английские колонии окружают Трансвааль со всех сторон, что наводит англичан на мысль овладения Трансваалем.
После открытия золотых рудников на бурской территории англичане начинают попытки овладевания бурскими республиками - Трансваалем и Оранжевой. Главным орудием англичан была созданная в 1890 году Британская Южно-Африканская компания (далее БЮАК) под началом Сесиля Родса - влиятельного английского магната. Эта компания приобретает рудники и получает громадные прибыли, но бурский президент Пауль Крюгер не дает англичанам еще больших льгот в Трансваале.
В декабре 1895 года англичане принимают решение о свержении бурской власти, и с этой целью в Трансвааль организуется экспедиция под начальством капитана Джемсона - ближайшего сподвижника Сесиля Родса. Но экспедиция Джемсона не увенчалась успехом - он был разбит бурами. С этого момента в дело вмешивается Германия.
Кайзер Вильгельм II посылает президенту буров телеграмму, в которой говорилось, что "буры справились с иностранными захватчиками, не призывая на помощь дружественные державы"(6, с. 42). Телеграмма была расценена в Англии как вызов. Этому шагу германского императора способствовало несколько причин. В этом и последующих столкновениях следует подчеркнуть безусловно экономический характер Англо-Германских противоречий: на это указывает активная роль, которую играли в разрешении этого конфликта крупнейшие банкиры Англии и Германии. В бурской республике столкнулись интересы двух могущественных финансовых группировок, которые будут конфликтовать еще не один раз в разных районах мира. Это была БЮАК, возглавляемая Сесилем Родсом, с одной стороны, и "Немецкий банк" - крупнейшая финансовая организация Германии, возглавляемая Георгом Симменсом. Колонизация путем учреждения компаний с огромными полномочиями внутри нужных территорий была изобретена англичанами. Достаточно упомянуть Ост-Индийскую компанию. В Южной Африке эту политику осуществляла компания Сесиля Родса. Кроме экономических полномочий он был часто наделяем и политическими, что также показывает экономическую подоплеку всех колониальных противоречий. До участия в бурских делах Родс подчинял английскому влиянию территории, которые сейчас названы в честь его имени - северную и южную Родезию. В Родезии его компания обладала даже собственными военными отрядами, один из которых и совершил в последствии налет на Трансвааль. А во время бурского кризиса он проявил высокую политическую активность, включая даже несколько визитов в Берлин для улаживания спорных вопросов. Сам Родс высказывался по поводу войны с бурами так: "Это война за акции и дивиденды" (4, с. 589).
"Немецкий банк" Георга Симменса обратил самое пристальное внимание на Трансвааль, так как 25% мировой добычи золота представляли собой солидную выгоду. В политическом плане буры представляли интерес для германского руководства потому, что в случае установления германского протектората над бурами немецкие владения в Восточной Африке и Юго-Западной Африке соединялись в непрерывную цепь, что было гораздо выгоднее их исходного изолированного положения.
Телеграмма императора Вильгельма II была только началом германского наступления на Трансвааль. На этот раз немцы не ограничились только громкими заявлениями и впервые пошли на широкое внедрение своего капитала в спорную территорию. Самой главной причиной этой экспансии было желание использовать полезные ископаемые Трансвааля. Но поскольку Германия не имела возможности прямой эксплуатации ресурсов Трансвааля ввиду слабости военно-морского флота, она пошла на внедрение своих фирм в этот регион. Ошибочно предполагать, что только крупные магнаты обеих стран вроде Родса и Симменса были заинтересованы в этом. За ними стояли несравненно более широкие круги буржуазии. Поэтому-то такие, казалось, незначительные события как получение концессии на постройку железной дороги приобретали политическое значение.
В короткий срок в Трансваале была создана "Нидерландская Южно-Африканская железнодорожная компания" (с участием немецкого банка "Учетное Общество"), несколько акционерных обществ было учреждено Георгом Симменсом и т. д. Классическим примером, когда экономическая конкуренция приобретала политическую окраску, может служить дипломатический протест англичан по поводу получения немцами динамитной монополии в Трансваале - за спиной английских дипломатов стояла привилегированная фирма по производству взрывчатых веществ промышленника Киноха (4, с. 567).
В области строительства железных дорог ситуация складывалась особенно показательно. План немцев был построить железную дорогу из Восточной Африки в португальский порт Лоренцо-Маркиш через Преторию (4, с. 589). Этот порт был единственным портом, через который Трансвааль осуществлял торговлю со всем миром. Понятно, что это было чревато для Англии большими трудностями в случае войны, так как Англия стремилась отрезать всякое сообщение буров с окружающим миром.
Если взглянуть на карту, то видно, что немецкая дорога должна была проходить с востока на запад. Британские промышленники стремились к той же цели - с помощью постройки железной дороги связать свои владения и одновременно внедрить свои капиталы в Трансваале. Английская железная дорога должна была проходить от Кейптауна до Каира - то есть с севера на юг.
В сложившихся обстоятельствах английское правительство понимало, что время работает на немцев. Но вооруженные силы Англии не были готовы к тому, чтобы пресечь процесс внедрения немцев силой, тем более, что после первой войны в Трансваале буры начали выдвигать лозунг "Федерация африкандеров от Лимпопо до Кейптауна". В результате в 1898 г. в Лондоне решили прийти к соглашению с германским кайзером. С этой целью в Берлин приехал уже упомянутый выше Сесиль Родс. Официальная цель его визита была достичь согласия на постройку трансафриканской телеграфной линии и железной дороги. Встреча увенчалась успехом - согласие было получено. Уступка со стороны Германии объяснялась тем, что в это время внимание кайзера переключается на Ближний Восток распадающаяся Османская империя сулила куда больше выгоды для Германии с меньшими усилиями.
Финансовый вдохновитель Южно-Африканской экспансии - Георг Симменс к этому времени тоже стал явно охладевать к бурскому золоту. Усиливающаяся конкуренция со стороны английской промышленности требовала постоянных денежных вливаний в организованные им акционерные общества, а реальная прибыль пока что была далеко. Поэтому еще до приезда Родса Симменс провел переговоры с Чемберленом ( тогда возглавлявшего крайнюю правую фракцию в консервативной партии) - не согласятся ли англичане в обмен на Трансвааль дать согласие на постройку Багдадской железной дороги. Кроме того, в ответ на его запрос о состоянии золотых рудников в Трансваале английский миллионер Ротшильд ответил, что "рудники в хорошем состоянии, но всему виной политика бурского президента Крюгера" (1, с. 567) и посоветовал оказать на него давление, если "Немецкий банк" хочет получить какие-то выгоды на Ближнем Востоке. Исходя из этого, Симменс явно склонялся к компромиссу с британским правительством. Приехав в марте 1899 г. в Берлин, Сесиль Родс встретился с кайзером. К тому времени кайзер был полностью поглощен делами на ближнем Востоке, что положительно сказалось на исходе их встречи. Впоследствии в своем кругу Родс лукаво заметил, что стоило ему произнести в беседе с кайзером магическое слово "месопотамия", как его дело было в шляпе (4, с. 573).
Впоследствии на официальных переговорах немецкие дипломаты, поняв, что Германия не сможет удержать Трансвааль, откровенно шантажировали премьера-министра Англии Солсбери, давая понять, что бурские братья по крови - это такой куш, от которого никто еще просто так не отказывался. В результате Германия и Англия заключили тайный договор, в котором Германия в обмен на свой нейтралитет получила обещание отдать ей английские острова Самоа в Тихом океане - важного пункта на подступах к панамскому каналу и вообще американскому континенту. По этому договору англичане получали право аннексировать порт Лоренцо-Маркиш вместе со всей бухтой Делагоа. Это означало, что немцы отказываются от притязаний на Трансвааль, то есть, обрекают буров на поражение. По словам Бюлова, "В любом случае, обстановка такова, что буры все равно проиграют, а проиграв, потеряют все" (4, с. 581).
Несмотря на внешнюю нейтрализацию отношений, основные проблемы не снимались. Экономическое давление со стороны Англии на колонии Германии продолжалось; кроме того, многие германские промышленники, имевшие интересы в трансваальской экономике, не могли смириться с новым курсом правительства. Немецкий пангерманский союз - партия националистической буржуазии и юнкерства выражал свое бесплодное возмущение на страницах газеты "Alldeutsche Blaetter": " победа Англии, несомненно, послужит основанием в будущем для полного ее изгнания из Южной Африки" (4, с. 583). Тем не менее, решимость правительства соблюдать корректный нейтралитет была твердой, из боязни лишиться уступок, обещанных Англией, хотя косвенно немецкое правительство стремилось к обострению противоречий между бурами и Великобританией.
В сложившихся обстоятельствах, война в Трансваале служила выгодным источником доходов оружейных фирм Германии, которые получали большие заказы как от буров, так и от англичан. Со своей стороны, английские фирмы также наживались: одна английская фирма продала партию бельгийских винтовок бурскому правительству, хотя не могла не знать, в кого они будут стрелять (4, с. 564). Кроме того, кайзер рассчитывал на ослабление и отвлечение внимания Англии от Ближнего Востока. В то же время, тяжелая война заставила бы премьера Англии Солсбери быть более сговорчивым в вопросе об островах Самоа, с которыми Англия расставалась с большой неохотой. В своем письме к германсому консулу в Претории канцлер Б. Бюлов выразил это желание правительства так: " Перед лицом все более обостряющегося кризиса в Трансваале мы не должны создавать впечатление.... что мы хотим использовать положение англичан в своих интересах. Однако было бы недостатком нашей дипломатии, если бы мы не довели до удовлетворительного решения вопросы, возникающие между нами и Англией, и прежде всего вопрос о Самоа. "(4, с. 587)
Страницы: 1, 2, 3
