На 22 июня 1941 года в СССР на вооружении Красной Армии состояло три типа тяжёлых танков: Т-35, КВ-1 и КВ-2. В Германии тяжёлые танки были только на бумаге.
Тяжёлый танк Т-35 поступил в войска в 1933 году и составлял резерв Верховного Главнокомандования. Вооружение–короткоствольная 76-мм пушка и две 45-мм. В 1940 году Т-35 был модернизирован: броня достигла 80 мм. Танков было немного–61 штука. Практически все танки Т-35 входили в состав 8-го мехкорпуса и были потеряны в ходе боевых действий в районе Дубно.
В 1940 году на вооружение советских войск поступает новый тяжёлый танк –КВ-1. Вооружение 76-мм пушка такая же, как и на Т-34. А вот броня существенно увеличена до 90 мм. В том же году в Финляндии боевые испытания прошёл ещё один тяжёлый танк– КВ-2. Его основное отличие от КВ-1 –вооружение. КВ-2 оснащался 152-мм пушкой-гаубицей. До начала войны было выпущено 677 танков серии КВ. Итак, у кого же была устаревшая техника? Ответ очевиден.
Сталин не верил в войну с Гитлером. События 22 июня застали его врасплох. На рассвете 22 июня немецкий посол прочёл меморандум фашистского правительства председателю Совнаркома– Молотову. Потрясённый Молотов молча выслушал посла и затем произнёс: “Это война”[xxxvi] [12, C. 48]. Две ключевые фигуры Советского Союза не верили в неё до самого последнего момента– это знают все. Это одно из доказательств не подготовленности СССР к войне. Но! На 21 июня 1939 года Сталин имел 100 стрелковых и несколько кавалерийских дивизий. Ровно через два года в Красной Армии было только 198 стрелковых дивизий и ещё более 60 планировалось создать после нападения. За два года количество стрелковых корпусов возросло с 25 до 62. За тот же период количество моторизированных дивизий возросло с 0 до 30, мотострелковых с 1 до 16. Вместо 4 механизированных корпусов (по 560 танков) на начало войны СССР располагал 29 мехкорпусами (по штату 1031 танк). Количество танковых дивизий за два года увеличилось с 0 до 61 и ещё не менее 60 планировалось создать после начала войны, воздушно-десантных корпусов с 0 до 5. Численность армии мирного времени не должна превышать одного процента от уровня населения (для СССР в 1941 году не более 1, 9 миллиона человек). Советский Союз достиг этого уровня в 1939 году, но на этом не остановился. На 22 июня 1941 года численность личного состава вооружённых сил СССР составляла–5, 5 млн. человек. Количество армий в европейской части Советского Союза возросло с 0 до 26.
Если Сталин верил Гитлеру, то тогда для чего он увеличивал свою армию. Почему 19 августа Сталин отдаёт приказ о формировании сотни новых стрелковых дивизий, а 21 августа советская сторона прекращает переговоры с англичанами и французами? Если советские руководители готовились напасть на врага только в ответ на его агрессию, тогда почему в сорок первом Красной Армии был нанесён сокрушительный удар и немцам отошли тысячи квадратных километров территории? Да потому что в 1941 году Советский Союз готовил агрессию не только против Германии и её союзников, но и против остального мира. И именно подготовка к агрессии стала причиной поражений на начальном этапе войны. Армии, максимально придвинутые к границе, оказались под артиллерийским, а некоторые части, как например 28-й стрелковый корпус 4-й армии, под непосредственным ружейно-пулемётным огнём, и налётами авиации фашистов, с первых же минут нападения. Наиболее мощная сверхударная 10-я армия Западного особого военного округа, ещё не вступив в бой, попала в окружение и была уничтожена. Части сил 4-й, 3-й и 13-й армий понесли невосполнимые потери и разделили участь 10-й. В плен к немцам попали штабы самого высокого уровня, множество генералов. В первый день войны было уничтожено свыше тысячи советских самолётов, а без прикрытия с воздуха в конечном итоге нельзя удержать ни один фронт на земле[xxxvii][12, C. 346]. Немецкая авиация бомбила и штурмовала отступающие советские колонны, обозы и подтягивающиеся резервы в местах их скопления на перекрёстках дорог и переправах. Эффект был сокрушительным. Советские войска не могли ничего сделать, потому что зенитных средств в армиях катастрофически не хватало[xxxviii][9, C. 346]. Даже последние модели танков не снабжались зенитными пулемётами, а с более ранних они снимались. Да в СССР была лучшая техника, но запасы боеприпасов и склады вооружения были размещены в непосредственной близости от границы и захвачены противником[xxxix][5, C. 39], а самый лучший танк без топлива и боеприпасов превращается в кучу железа. В результате оккупации, а также эвакуации промышленности из прифронтовых районов из строя выбыло более 300 предприятий, изготовлявших боеприпасы[xl][5, C. 198]. До 1942 года с противником воевали фактически остатки Красной Армии без техники, боеприпасов и вооружения.
Про начальный период говорят “крупнейшие ошибки и просчёты Сталина”, “неоправданное размещение войск”. Для обороны –да! Но для нападения действия советского командования представляются логичными и глубоко продуманными.
Для нападения немцы сосредоточили свои основные силы в районе Сувалок (две танковые группы Гепнера и Гота), в районе Бреста (танковая группа Гудериана) и в районе Львова (танковая группа Клейста). Свои основные силы советское командование сосредоточило на Белостоцком и Львовском выступах. Немцы расположили большинство своих частей ВВС в непосредственной близости от границы–4, 9 тыс. самолётов (кстати, 22 июня в войне против СССР приняли участие только ВВС Германии и Румынии около–4 тыс. самолётов). Советское командование сосредоточило в западных военных округах 25 тыс. самолётов. Немецкие танковые войска составляли 4, 3 тыс. танков, входивших в состав четырёх танковых групп. Советское командование расположило возле границы двадцать два мехкорпуса и отдельную танковую дивизию, в состав которых входило более 12, 7 тыс. танков (без учёта танков, входивших в состав стрелковых и кавалерийских дивизий). Кроме того в западные военные округа перебрасывалось ещё три мехкорпуса общей численностью 1430 боевых машин. Немцы вынесли к границе склады боеприпасов, топлива, штабы частей. То же сделало и советское командование, например штаб 4-й армии располагался в Кобрине, бои за который начались уже на второй день.
"Военно-исторический журнал" #4 за 1994 год приводит фрагмент рукописи маршала Рокоссовского, выброшенный цензурой из его воспоминаний. Описывая предвоенную ситуацию, когда он был командиром 9-го механизированного корпуса, Рокоссовский писал:
"Последовавшие затем из штаба округа распоряжение войскам о высылке артиллерии на артполигоны, находившиеся в приграничной зоне, и другие нелепые в той обстановке указания вызывали полное недоумение. Судя по сосредоточению нашей авиации на передовых аэродромах и расположению складов центрального значения в прифронтовой полосе, это походило на подготовку прыжка вперед, а расположение войск и мероприятия, проводимые в войсках, этому не соответствовали.... Во всяком случае, если какой-то план и имелся, то он явно не отвечал сложившейся к началу войны обстановке". Так оценивал ситуацию командир корпуса.
Воспоминания Баграмяна подтверждают эту мысль. Бывший начальник оперативного отдела штаба КОВО пишет, что в мае 1941 года он должен был ".... разработать всю оперативную документацию по организации выдвижения корпусов второго эшелона (Киевского Особого военного округа) в приграничную зону. Во время этой работы у меня возникло сомнение: уж очень незначительной оказывается общая глубина обороны–всего 50 километров. А если враг прорвется? Кто встретит его в тылу? " Этот вопрос Баграмян задал начальнику штаба округа М. А. Пуркаеву. Тот ответил: "В Москве знают, что делают. В тылу будет кому встретить прорвавшиеся войска". Но едва из глубины страны прибыли войска в тылы округа для замены частей, направленных в приграничную зону, как было ".... приказано подготовить все корпуса, находящиеся в глубоком тылу округа и составляющие его второй эшелон, к выдвижению непосредственно к границе". Кроме того, в округе ожидали прибытие до 10 июля из Сибири 16-й армии генерала М. Ф. Лукина. И, наконец, "15 июня мы получили приказ начать с 17 июня выдвижение всех пяти стрелковых корпусов второго эшелона к границе". И эти корпуса, слившись с остальными войсками округа в первом эшелоне, были уничтожены немцами.
Действия Красной Армии накануне войны –зеркальное отображение действий войск Вермахта. Несоответствие только в количестве задействованной техники и сроках. Почему же тогда действия немецкого командования мы называем правильными, а действия Генерального штаба советских войск грубейшими ошибками и просчётами?
Даже получив сильнейший удар, Красная Армия и не думала переходить к обороне, а приступила к активным наступательным действиям по всей линии фронта согласно довоенным планам. Примеры: 9-й армии 22 июня было приказано овладеть плацдармами на западном берегу Прута и южнее Днепра, а также нанести воздушный удар по нефтехранилищам и военным объектам противника; Дунайской военной флотилией в тот же день был получен приказ осуществить высадку десанта в районе Сату-Ноу; вечером 22 июня Генеральный штаб поставил перед войсками Западного фронта следующую задачу: окружить и разгромить противника в районе Сувалок. Развязав Вторую Мировую войны, Советский Союз не собирался оставаться в стороне. Об этом говорил сам Сталин в своей речи 19 августа, об этом нам говорит подготовка к ведению только наступательной войны и только на территории противника. Неужели СССР собирался проводить свои“освободительные походы”только в ответ на нападение Германии? Конечно нет. Гораздо логичнее предположить, что он самостоятельно намеривался вступить в войну. События предвоенных лет свидетельствую, что в целом подготовка к вторжению была завершена, и его можно было ожидать в очень скором времени. 5 мая 1941 года Сталин, выступая перед выпускниками военных академий, а затем и на банкете по этому случаю, заявил, что настало время "перейти от обороны к наступлению" и "от обороны перейти к военной политике наступательных действий". Идея, поданная им сверху, ранее высказывалась рядом высших советских военных руководителей. Говорить о подобных инициативах без согласования или прямого указания сверху в то время было бы полным абсурдом. Только в 90-е годы стало известно, что ".... нарком обороны маршал С. К. Тимошенко и начальник Генштаба Г. К. Жуков специальной директивой предупредили командующего Киевским Особым военным округом, что о проводимых мероприятиях по подготовке упреждающего удара "никто, кроме Вас, члена военного совета и начальника штаба округа, не должен знать". С целью конспирации в мае 1941 года директива Генштаба о предстоящих мероприятиях по прикрытию .... "отмобилизации, сосредоточения и развертывания войск" была написана от руки Василевским в одном экземпляре. Вызванные в Москву начальники оперативных отделов штабов приграничных военных округов переписывали ее содержание в свои рабочие тетради и после соответствующей регистрации доставляли эту директиву под усиленной охранной в штабы своих округов.... Упреждающий удар мог быть нанесен примерно после 10 июля 1941 г. ,–срока, который указан в директиве Генштаба, к которому должно было завершится развертывание войск в западных приграничных округах".
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12
