Наиболее же впечатляющие свидетельства о культе Селевка происходят из Илиона и Эритр. В Илионе в 281 г. до н. э. был принят декрет, по которому Селевку воздавался целый ряд божеских почестей: ему посвящался алтарь на агоре с надписью «царю Селевку Никатору», на котором гимнасиарх должен был ежегодно приносить жертвы, устраивая при этом состязания юношей; раз в четыре года, в месяце, названном «Селевкейон» все граждане должны были участвовать в празднестве в честь Селевка, включающем в себя гимнастические, конные и музыкальные агоны; корме того, учреждалось ежегодное празднество в честь «прародителя рода» царя - Аполлона, с жертвоприношениями и торжественными шествиями, и на главном городском празднестве в честь Афины устраивалась процессия в честь Селевка и жертвоприношение богине «за царя».
В Эритрах в честь Селевка были учреждены ежегодные празднества - «Дионисии и Селевкии», которые упоминаются в ряде надписей III в. до н. э. Таким образом, на Селевка, так же как когда-то на Деметрия, переносились «дионисические черты» Александра, которые он сам подчеркивал на «александровских» монетах. Однако еще больший интерес вызывает другая надпись из Эритр - гимн в честь Асклепия, к которому в 281 г. до н. э. приписана дополнительная строфа: «Воспевайте во время возлияний Селевка, сына темноволосого Аполлона, которого породил сам играющий на золотой лире бог». Эта строфа является единственным свидетельством того, что Селевк уже при жизни, а не после смерти, был провозглашен сыном Аполлона.
Легенду о рождении Селевка от этого бога приводит Юстин: матери царя Лаодике, будто бы привиделся сон, в котором она зачала от Аполлона, и бог подарил ей перстень с изображением якоря, повелев отдать его будущему сыну. Утром же Лаодика нашла такой перстень на ложе, а родившийся сын имел на бедре родимое пятно в форме якоря, вследствие чего мать отдала ему перстень, когда он отправился в поход с Александром Байбаков Е.И. Происхождение эллинистического культа царей. - Харьков, 1914. - с 20. В пользу того, что данная легенда сложилась в сравнительно поздний период красноречиво свидетельствует факт существования ряда легенд, в которых Аполлон еще не является отцом Селевка, а только предсказывает ему благоденствие в Азии или будущую царскую власть через своего оракула в Дидимах. C другой стороны, у Аппиана сохранились легенды, в которых перстень со знаком якоря еще не имеет никакого отношения к Аполлону, а служит лишь знамением безопасности в Азии или знаком его будущей царской власти. Поэтому большинство ученых полагает, что миф о рождении Селевка от Аполлона сложился только к 281 г. до н. э., а ранее Аполлон выполнял только функции предвестника царской будущности Селевка и его покровителя. Таким образом, Селевк, судя по всему, изначально возводил свое происхождение к Аполлону, что давало ему повод для постоянного обращения к этому богу в своей пропаганде. Тот же факт, что Селевк предпочитал своего родового бога богам из "александровской генеалогии" был обусловлен, очевидно, самим характером государства Селевка, включавшего территории, удаленные на тысячи километров от традиционных центров греческой цивилизации, а до 301 г. до н.э. - состоявшего только из таких территорий. Аполлон, как известно, был покровителем греческой колонизации и защитником эллинов от варварского окружения, помогавшим адаптироваться в чуждой социо-культурной и природной среде. В условиях государства Селевка эта функция бога приобретала особое значение, и неудивительно, что культ Аполлона вплоть до начала нашей эры пользовался повышенной популярностью в городах, основанных Селевком в восточной части державы Бикерман Э. Государство Селевкидов. - М.,1985. - с.150
.
Таким образом, можно заключить, что участие Селевка в распространении культа правителя непосредственно зависело от степени его реального могущества и властных притязаний. Когда перед этим диадохом открывалась перспектива установления собственной власти над “македонской империей”, он, также как в свое время Лисимах, отказался от демонстративного почитания Александра, и стал сам активно стремиться к получению божеских почестей. С помощью этого почитания Селевк пытался, как и многие его предшественники, приравняться к Александру и древним царям-героям, связав свою «имперскую власть» с монархическими традициями и противопоставив себя остальным диадохам.
2.2 Организация посмертного культа Селевка его сыном Антиохом I
Как мы знаем, предки занимают должное место в царском пантеоне. Я думаю, нет надобности, специально подчеркивать значение заупокойного культа в эллинистической религии.
Аппиан сообщает, что тело Селевка I было погребено в Селевкии на Оронте. Антиох I поставил на могиле храм и придал ему священный участок, получивший название «Никаторион». Царь в данном случае поступил так же, как многие частные лица в эллинистическую эпоху. Эпиктета с о-ва Фера распорядилась о сооружении посмертного святилища своему мужу, сыновьям и самой себе, и ее семья ежегодно приносила жертвы покойным, возведенным в ранг «героев». В эту царскую религию Антиох III ввел божество царствующего и здравствующего монарха, который стал, таким образом, верховным жрецом своего собственного культа. Ситуация представляется парадоксальной только на первый взгляд. Царский культ полон подобных противоречий. Выше уже приводился один пример. Впрочем, ничто в греческих обычаях не препятствовало какому-либо лицу провозгласить себя богом. Трудность была лишь в том, чтобы найти верующих. Последних было вполне достаточно для царского пантеона. Царь, как мы видели выше, оставался вне политических общин. Утратив фактически свою первоначальную этническую принадлежность, не приобретя взамен никакой другой, царь не мог считать своими богами богов городов и народов.
2.3 Реформа царского культа при Антиохе III
Наряду с муниципальными культами, каждый из которых был связан с религией соответствующего города, отличался своими обрядами и находился в ведении самих городов, существовала религия династическая, введенная царями, жрецы которой получали полномочия от суверена. Об этом свидетельствует ордонанс Антиоха III от 193 г. до н. э. Чтобы вознаградить преданность своей супруги и возвеличить оказываемые ей почести, царь учреждает верховных жриц царицы «подобно тому, как назначаются во всем царстве наши верховные жрецы, и в тех же местах, где они». Эти верховные жрицы «будут носить золотые венки, украшенные ее (т. е. царицы) портретом, и (имена их) будут вписываться в контракты после (имен) верховных жрецов (культа) наших предков и нашего». Организация, описанная в эдикте Антиоха III, ничего общего не имеет с муниципальными институтами царского культа.
В самом деле, своеобразие эдикта Антиоха III заключается в учреждении культа Лаодики и в датировке документов по понтификам династического культа. Однако ни в одном перечне царей, обожествленных городами, нет имени Лаодики. К тому же автономные города, которые большей частью сохраняли своих собственных эпонимов, не были принуждаемы упоминать жрецов царской религии в протоколах своих официальных актов. Даже в тех случаях, когда какой-либо город предоставлял право на эту почесть жрецам обожествленных царей, ее, как мы видели, получали лица, занимавшие годичные должности в муниципальном культе, а не постоянные верховные жрецы, назначенные царем в сатрапиях Нефедов К.Ю. Культ правителя в епоху раннього еллінізму (323- 281 рр. до н.е.). - Диссертация на соиск. уч. степ. канд. наук/рукопис .
Письмо Антиоха III, таким образом, является источником сведений только о культе, введенном государством, культе, отличном от почестей, воздававшихся царям в городах Бикерман Э. Государство Селевкидов. - М.,1985. - с.170.
2.4 Формы и организация культа
Городские культы
Среди прозвищ суверенов имеются такие эпитеты, как «Бог» или «Спаситель», которые, бесспорно, говорят, что эти цари являлись объектом культа. Обзор известных нам эпитетов царей в целом показывает, что культ царя, свидетельством которого они являются, в каждом отдельном случае был институтом только данного города.
Если милетяне принимали решение воздать сверхчеловеческие почести «Антиоху Теосу», они этим ни в коей мере не связывали вавилонян. Если вавилоняне обоготворили Деметрия как своего «Спасителя», можно было с уверенностью предположить, что и другие города последуют этому примеру. Но он останется для них лишь моделью, и никогда не станет обязательным для всех величать царя заступником.
Надписи, относящиеся к царскому культу, подтверждают эту тезу. Селевк I был обожествлен в Селевкии Пиерийской как «Селевк Зевс Никатор», в Антиохии Персидской -- как «Селевк Никатор», в Дура-Европосе -- как «царь Селевк Никатор», в другом месте -- как «Теос Селевк». Антиоха I почитали в Антиохии Персидской и Селевкии на Тигре под именем «Сотера», а в Селевкии Пиерийской его именовали «Аполлон Сотер». Селевка II в одном городе называли «Сотер», в другом -- «Каллиник», в третьем -- «Теос» Бикерман Э. Государство Селевкидов. - М.,1985. - с.170.
Таким образом, не существовало государственного культа, оформленного по официальной модели. По крайней мере это относится к городам и автономным народам. Каждый город сам определял, когда и в какой форме он будет обоготворять суверена. Так, жители Илиона приняли уже в 281 г. до н. э. решение воздвигнуть алтарь Селевку I. Эритрейцы вставили его имя в старинный гимн, посвященный Асклепию. Напротив, ионийская конфедерация выжидала конца царствования Антиоха I, чтобы присоединить его культ к культу Александра. Милетяне, по-видимому, никогда не усердствовали в обожествлении сирийских царей, за исключением лишь Антиоха II Зелинский Ф.Ф. Религия эллинизма. - Томск, 1996. - с 76.
Вполне естественно, что в нескольких городах существовали одинаковые формы культа. Так, в Селевкии на Тигре и Селевкии Пиерийской, в Скифополе и Самарии в Палестине царский культ обслуживался двумя жрецами: один ведал культом здравствующего монарха, другой -- культом его предков. Это разделение обязанностей между двумя лицами достаточно естественно, чтобы не пытаться объяснить его регламентацией со стороны государства. Действительно, в Дура-Европосе Селевк Никатор имел своего особого жреца, но в Антиохии Персидской был только один жрец обожествленных суверенов. Во всех названных городах жрецы царского культа удостаивались чести эпонимата. В других городах, например Сузах или Лаодикее, жрецы царского культа не были эпонимами. В некоторых городах обожествленные цари рассматривались только как ипостаси олимпийских богов. Так, например, почести воздавали «Селевку Зевсу Никатору». В других местах, даже при апофеозе царей, им воздавали культ не только как богам, но и как людям. Жертвы приносились «царю Антиоху» или «Антиоху Теосу (Богу)». В Смирне, по-видимому, существовали рядом друг с другом культ «богини Стратоники» и святилище «Афродиты Стратоникиды». Трудно сказать, были ли города, которые отказывали селевкидским царям в божественных почестях. В легендах бронзовых монет, выпущенных в Тире и Сидоне, к имени царя никогда не присоединяется никакого эпитета. Однако было бы преждевременным заключать отсюда, что в этих городах Селевкиды не удостаивались поклонения. Бесспорно только, что почести, воздававшиеся суверенам, не подчинялись руководящим указаниям и не были единообразными. Каждый город по своему усмотрению чтил царя и членов его семьи, здравствующих или покойных. Приведем перечень мест, где обожествление Селевкидов прямо засвидетельствовано в наших источниках.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6
