В этих целях был создан Учредительный меджлис в составе самого СНБ и назначенных им членов. Его задачей была подготовка проекта новой конституции, которая и была принята в результате референдума в ноябре 1982 г.
Военная хунта видела свою главную задачу в создании такого основного закона, который не допустил бы в будущем возникновения новых системных кризисов, обеспечил бы устойчивое функционирование демократических институтов в рамках допущенной ею ограниченной демократии. Военные рассуждали так: коль скоро введенных после 1971 г. ограничений прав и свобод оказалось недостаточно, надо ввести новые ограничения.
В результате новая конституция еще более усилила исполнительную власть по сравнению с законодательной и судебной, что особенно ярко проявилось в значительном расширении полномочий президента. Рамки допускаемых прав и свобод еще более сузились «в интересах обеспечения порядка. Углублен контроль государства за деятельностью политических партий, за сферами идеологии, культуры, образования. Были усложнены условия деятельности малых партий, что должно было обеспечить прохождение в парламент всего двух-трех крупных партий. Сводилась к минимуму - участию в выборах - политическая активность населения.
Примечательно, что весь конституционный процесс в Турции в послевоенный период организовывался и осуществлялся армией. Это, безусловно, говорит о том, что в инициированном Ататюрком процессе демократизации - вестернизации политической системы страны выявились серьезные проблемы. Демократизация проходила в совершенно искаженном с точки зрения западных стандартов виде - не через построение и развитие гражданского общества, способного политически самоуправляться, а через антиконституционные силовые акции армии, навязывавшей как раз не способному справиться со своими политическими проблемами обществу те или иные законодательные нормы.
Правда, цивильная часть общества тоже участвовала в разработке новых конституций, но руководила этим процессом все же армия. Сравнение конституции 1961 г., ее варианта 1971 г. и конституции 1982 г. позволяет сделать следующий вывод. Армия инициировала процесс, востребованный всем обществом в попытках его демократизации, - мучительный и длительный процесс поиска оптимального соотношения между правами и обязанностями индивидуума, между свободами и порядком, между политическим плюрализмом и безопасностью и целостностью государства. Европейские клише не годились - это показал опыт конституции 1961 г., и надо было найти приемлемые для турецких условий варианты.
Процесс этот далеко не закончен, он продолжается по сей день. Правда, военные интервенции в юриспруденцию прекратились, и процесс принял медленный и постепенный характер. Его направление кардинально изменилось - от сокращения прав и свобод к их расширению. Правда, различные политические силы по-своему толкуют характер и пределы этого расширения.
Лишь в 1995 г. меджлис принял ряд изменений в конституции 1982 года. Из преамбулы изъято упоминание о перевороте 1980 г., «осуществленном по призыву нации», когда «страна стояла на грани разрушительной и кровавой гражданской войны». Отменен запрет общественным организациям заниматься политической деятельностью. Аналогичный запрет снят также с профсоюзов.
Сокращен перечень запретов для программ и деятельности политических партий. Возрастной ценз для вступления в партии вновь снижен до 18 лет. Отменены положения, запрещающие создание молодежных, женских и иных отделений партий, а также политическое сотрудничество партий с профсоюзами, кооперативами и другими общественными организациями. Отменен контроль прокуратуры за деятельностью политических партий, он вновь передан конституционному суду9.
Движение за дальнейшую демократизацию законодательной базы государства продолжается. Наибольшую активность среди парламентских партий здесь проявляют социал-демократы. Так, программа Народно-республиканской партии указывает, что НРП ставит целью превратить конституцию из перечня запретов в документ о свободах, осуществить демократию в полном объеме и предотвратить ее ущем-ление10. Программные установки Демократической левой партии (ДЛП) предусматривают разработку новой конституции в целях демократизации государства и общества и расширения прав и свобод11. Более решительно выступают за демократизацию внепарламентские левые силы. Программа Рабочей партии Турции (РПТ) призывает к коренной реорганизации государственно-политической системы в целях ее радикальной демократизации12.
Однако остающиеся весьма влиятельными консервативные, пра-воцентристские силы очень настороженно подходят к расширению допущенных рамок демократии и, памятуя опыт последних десятилетий, блокируют попытки такого рода.
В течение 80-х годов политическая обстановка в стране была сравнительно стабильной - показывала свою эффективность новая конституция. Маргинальные леворадикальные партии исчезли с политической сцены. Происламская и националистическая партии не были допущены хунтой к участию в парламентских выборах 1983 г., а на выборах 1987 г. хотя и участвовали, но не прошли в меджлис, не преодолев 10%-ного барьера. В результате выборов 1983 и 1987 гг. в парламенте оказались представленными лишь три партии, вплоть до 1991 г. страной правило однопартийное правительство правоцентристской Партии отечества, и это способствовало политической стабильности.
Казалось бы, золотое равновесие между правами и свободами личности и порядком в государстве усилиями генералов наконец найдено. После 1980 г. прошло десять лет, и сложившаяся было закономерность в периодичности событий была нарушена - очередной военный переворот не грянул. Видимых кризисных явлений в политической жизни не наблюдалось.
Однако этот порядок сохранялся, пока генералы - бывшие члены СНБ в соответствии с предоставленными им новой конституцией временными правами строго наблюдали за ним. По мере отхода страны от военного режима 1980-1983 гг. все постепенно возвращалось на круги своя. Мало-помалу стали давать о себе знать симптомы хронических недугов турецкой модели политического плюрализма. Непосредственный военный контроль исчез, а способности к эффективному политическому самоуправлению турецкое общество еще не приобрело.
Генеральские запреты начала 80-х на создание и деятельность тех или иных политических партий постепенно уходили в прошлое, и многопартийная система стала все более адекватно отражать социально-политическое расслоение в обществе. В обстановке незрелости гражданского общества борьба между политическими партиями по-прежнему оказывалась далекой от демократических норм, от конструктивного обмена мнениями и поиска компромисса, приобретая прежний ожесточенный характер и обостряя внутриполитическую ситуацию.
После всеобщих выборов 1991 г. в меджлисе оказались представленными уже шесть партий, но главное - на смену однопартийному кабинету ПО пришло коалиционное правительство правоцентристов и социал-демократов в лице соответственно Партии верного пути (ПВП) и Социал-демократической народнической партии (СДНП). Эта коалиция сложилась в условиях, когда две крупные правоцентристские партии - ПО и ПВП, мало чем отличаясь друг от друга в своих программных установках, не могли договориться о сотрудничестве из-за острых разногласий между их руководством в лице лидеров - МесутаИылмаза и Сулеймана Демиреля.
Коалиция же ПВП-СДНП с самого начала отличалась острыми разногласиями. ПВП выступала за либерализацию экономики и при-ватизацию государственных экономических предприятий и возражала против политической демократизации, а социал-демократы, наоборот, требовали расширения демократии и стояли за соблюдение принципа этатизма.
В сентябре 1995 г. коалиция распалась. Новый лидер ПВП Тансу Чиллер, сменившая на этом посту С.Демиреля после его избрания президентом республики, предпринимала лихорадочные усилия, чтобы остаться премьер-министром. Тем временем принятый по инициативе Т.Чиллер в 1994 г. «пакет мер по экономической стабилизации», который турецкая печать назвала «пакетом нищеты», вызвал возмущение широких социальных слоев. В обстановке правительственного кризиса это возмущение вылилось в массовые забастовки рабочих и митинги госслужащих. На начало октября бастовало 330 тыс. рабочих. Газеты писали, что сентябрьская инфляция побила десятилетний рекорд.
Ординарный правительственный кризис перерос в острый социально-политический, турецкая демократия вновь оказалась в опасности. 3 октября ведущие газеты сообщили о подготовке военного переворота. Генштаб турецкой армии опроверг такие сообщения, но в деловых кругах выразили мнение, что «нет дыма без огня».
Вчерашние непримиримые противники - Т.Чиллер и новый лидер социал-демократов Дениз Байкал поняли, что очередная политическая интервенция армии в случае дальнейшего обострения обстановки не заставит себя ждать. Они срочно договорились о создании на короткий период предвыборного коалиционного правительства и провели через меджлис закон о досрочных выборах.
Выборы состоялись в декабре 1995 г. и принесли ошеломляюще неожиданный результат. На первое место по числу полученных голосов (21,3%) и мест в меджлисе (158) вышла происламская Партия Рефах во главе со своим лидером проф. НеджметтиномЭрбаканом. Уже одно это говорило о том, что начавшийся процесс формирования элементов нового системного кризиса не только не замедлился в результате выборов, но, наоборот, получил дальнейшее обострение.
Строго говоря, происламские настроения в Турции стали проявлять себя уже после Второй мировой войны все более заметно и це-леустремленно, и это вытекает из особенностей социально-политического и культурного развития Турецкой Республики.
Крупнейший политический деятель Турции С.Демирель отмечает, что кемалистская революция носила секулярный республиканский характер, она осуществила радикальные реформы в сферах культуры и законодательства, которые затронули все стороны жизни общества. Эта революция, утверждает С.Демирель, убедительно продемонстрировала совместимость ислама, демократии и секуляризма. Республика Турция - это пример того, как ислам находится в согласии с секулярной плюралистической демократией13.
На самом же деле в обществе в ходе революционных кемалистских реформ возникли острые противоречия, которые носили определенное время латентный характер, а затем все более явственно стали выступать наружу. Другой общественно-политический деятель Турции Исмаил Джем указывает, что проходившая в ходе реформ урбанизация носила подчас самый разрушительный беспорядочный характер. Турция сознательно пошла на модернизацию и в результате пережила самое сильное культурное потрясение. Еще одним потрясением для турецкого общества стали демократия и плюрализм, к которым она не была готова ни с точки зрения действовавших прежде политических институтов, ни с точки зрения идеологии14.
Крупнейший турецкий ученый Халиль Иналджик пишет: «Несмотря на усиленные утверждения Ататюрка, что Турция является всего лишь одним из современных национальных государств, родившимся после коллапса средневековой Османской империи, мы должны признать тот факт, что сегодня в плане исторической идентификации и ориентации османизм живет в Турции. Исламское самосознание резко возросло по всей стране как результат глубокого разочарования в итогах социального и экономического развития и секулярной прозападной политики». «Исламская реакция, - говорит далее Х.Иналджик, - начавшаяся в 50-е гг. в период правления Демократической партии, оказалась направленной в то же время против бюрократии, привыкшей насаждать реформы сверху, неудачи последней в социально-экономической сфере дали толчок протесту масс, выразившемуся в результатах выборов»15.
Страницы: 1, 2, 3, 4
