Что касается позиции США, в отношении курдской проблемы, то на протяжении 80-90-ых гг. она мало их интересовала. Следует отметить лишь решение о сокращении военной помощи Турции, которое было принято Соединенными Штатами в мае 1994 года, ввиду ужесточения террора и военных действий на юго-востоке страны. Палата представителей проголосовала за уменьшение военной помощи Турции на 25 процентов. На что Тансу Чиллер довольно резко отреагировала, заявив, что в таком случае Турция может "вообще прекратить военное сотрудничество с США, но борьба с терроризмом не будет остановлена".
В Турции большие надежды возлагали на международное участие в деле нейтрализации боевиков. Так усилиями турецкой стороны в 1993 году была запрещена ПКК в Германии и в ряде других странах. Но в первую очередь это касалось взаимодействия с сопредельными государствами - Сирией, Ираком и Ираном. Договориться о совместных действиях против апочистов было весьма сложно: ПКК поддерживала Сирия, а в Ираке северные районы контролировала ДПК, которую связывали с ПКК хоть и прохладные, но все-таки дружественные отношения. В условиях ирано-иракской войны иракские курды рассматривались Тегераном как возможные стратегические сотрудники, что тоже не давало Анкаре достичь с Ираном соглашения о совместных антикурдских действиях.
Нужно отметить, что рейды турецкой армии на территорию Ирака совершались еще до начала восстания апочистов. Они имели место в 1983 году и в начале 1984-го. Однако когда восстание приобрело широкий размах, было подписано соглашение между Турцией и Ираком о совместных рейдах против партизан (октябрь 1984 г.). Это соглашение дало повод говорить левым партиям обеих стран о "межгосударственном геноциде против курдов". Практика ведения боевых действий против курдов на сопредельной территории Ирака показалась властям эффективной.
В 1987 году наметилось потепление сирийско-турецких отношений после визита Т.Озала в Сирию. Сирийское правительство подписало протокол, согласно которому обязывалось воспрепятствовать проникновению апочистов на территорию Турции и закрыть принадлежащие им военные лагеря. Американский исследователь Майкл Гюнтер по этому поводу замечает, что официальный Дамаск, дабы избежать упреков Анкары, переместил лагеря в долину Бекаа в Ливане, находящуюся под сирийским контролем, и, действуя по принципу "и волки сыты, и овцы целы", юридически выполнил, таким образом, условия договора.
В турецко-сирийских отношениях курды стали козырной картой в т.н. "водной войне" вокруг Тигро-Евфратского речного узла. Осуществление в Турции крупномасштабного оросительного Юго-восточного анатолийского проекта позволило ей регулировать подачу речной воды в Сирию. Решение этого вопроса вынудило Дамаск пойти на подписание упомянутого договора по курдам. Поддержка же Сирией ПКК также связывается с "водным вопросом". Сразу же после подписания соглашения 1987 года Турция приняла решение не позволять потоку реки, идущему в Сирию, опускаться в приграничной точке ниже уровня 500 куб. м/сек. Позднее, в начале 90-ых, когда Турция практически перекрыла Евфрат, чтобы заполнить водохранилище Ататюрка, Сирия в резкой форме выразила свой протест. Турция же дала понять, что перекрытие последовало за столкновениями турецкой армии с курдскими отрядами в ноябре 1989 г. и в феврале 1990 г. До этого летом 1989 года президент Озал не исключил блокирование потока Евфрата, чтобы остановить помощь курдам.
Важным событием стало подписание 30 ноября 1993 Турцией и Ираном, ряда протоколов по вопросам безопасности. В соответствии с соглашением, в круг мер по поддержанию безопасности в регионе входило проведение раз в полгода совещаний министров иностранных дел Турции, Ирана и Сирии по курдскому вопросу. Все это свидетельствует о том, что курдский вопрос стал превращаться в международную проблему. Победа "дипломатии Озала", означавшая координацию усилий сопредельных стран в вопросах борьбы с терроризмом, имела и нежелательные для Анкары последствия. Курдский вопрос постепенно превратился в инструмент внешнеполитического давления, своеобразный козырь политической игры как против соседних стран, так и против курдов.
Создание в начале девяностых в Ираке курдской автономии было неофициально расценено Анкарой как "очередной плацдарм боевиков ПКК против Турции". Но очень скоро власти Турции принялись налаживать контакты с политическими партиями Северного Ирака в деле сотрудничества по предотвращению проникновения апочистов в Турцию, а также с целью предотвращения создания на контролируемой курдами иракской территории новых партизанских баз.
После провозглашения курдской автономии ее руководство было намерено установить добрососедские отношения с Турцией, чтобы снабдить автономию необходимым продовольствием, а также обеспечить безопасность северных границ. Вследствие этого между представителями политической элиты иракских курдов и Анкарой был заключен ряд соглашений, по которым власти автономии обязывались поддерживать "зону безопасности" в районе турецко-иракской границы.
Отношения между иракскими курдами и ПКК были весьма обострены летом 1992 года, когда апочисты, контролирующие часть границы с Ираком, старались предотвратить поставку турецких товаров в Северный Ирак в ответ на официальные контакты представителей курдской политической элиты из Ирака с анкарским правительством. Это был довольно болезненный удар по хозяйству курдской автономии, учитывая экономическую блокаду Ирака в целом. В начале октября 1992 г. проживающие на Севере Ирака курды сделали "последнее предупреждение" ПКК: вооруженные формирования иракских курдов начисто отрезали отрядам ПКК ранее открытые пути отступления в иракские горы.
Синхронность начала действий турецких военных с операциями иракских курдов против ПКК говорит о тщательной разработке осенней кампании. По некоторым данным, в военной операции сентября-октября 1992 года против апочистов принимали участие и формирования пешмерга - иракских курдов в количестве 20 тыс. человек. Лидеры иракского Курдистана согласились на участие в этой операции, чтобы "поддержать авторитет созданной автономии, как противостоящей терроризму". Но скорее всего основной причиной были усилия апочистов по блокированию движения турецких товаров к автономии.
Несмотря на это, Талабани являвшийся посредником в переговорных процессах Анкары с Оджаланом, довольно долго пытался убедить Оджалана провозгласить одностороннее шестимесячное прекращение огня, чтобы "проверить желание турецких лидеров пойти на мирное решение вопроса".
Таким образом, используя сложившуюся политическую обстановку на севере Ирака, турецким властям фактически удалось получить в качестве союзников иракских курдов. Помимо этого в поддержке апочистам отказали также Дамаск и Тегеран. Иран начал преследование представителей ПКК, а также ликвидировал все базы данной организации на своей территории. Сирия, поставленная перед весьма болезненной перспективой перекрытия вод Евфрата, временно прикрыла базы ПКК в долине Бекаа.
20 марта 1995 года турецкая 35-тысячная армия при поддержке танков, вертолетов и истребителей Р-16 снова вторглась на сопредельную иракскую территорию. Согласно данным турецкой разведки, в Северном Ираке нашли укрытие 2800 боевиков ПКК, которые были равномерно рассредоточены в ряде населенных пунктов: Метин, Хафтанин, Шири, Мези-Керядери. Только за первые два дня вторжения были убиты, согласно данным турецкой прессы, около 200 боевиков. Войска оставались в Северном Ираке до середины апреля, что породило шквал обвинений со стороны европейцев. В связи с этим особенно весомой оказалась поддержка США в данной ситуации.
Премьер-министр Чиллер сообщила в докладе ВНСТ, что турецкие войска "должны действовать таким образом снова и снова, если этого потребует правительство", мотивируя это вторжение жизненными интересами Турции. Недоверие и обвинения Турции в адрес Ирака и Сирии заметно усилились после провозглашения автономии Иракского Курдистана. В 1994 году турецкая сторона снова выступила с заявлениями, обвиняя эти две страны в поддержке терроризма в лице ПКК. В этой ситуации, по мнению Ивановой И.И., следует подчеркнуть тот факт, что поддержка деятельности РПК в Турции Сирией, Ираном, Ираком, проблема с Сирией по поводу распределения водных ресурсов, толкало Анкару к поиску стран, с которыми она могла бы осуществлять региональное сотрудничество. Этот поиск привел Турцию к сближению с Израилем, отношения с которым были свободны от проблем.
Конкретным проявлением кризиса стало ужесточение позиции Турции в "водном вопросе", касающемся контролирования подачи воды рек Тигр и Евфрат в Ирак и Сирию. В 1994 году в очередной раз были подписаны протоколы, по которым Сирия обязывалась прекратить помощь боевикам ПКК и убрать их базы с контролируемой территории в Ливане. Однако и эти протоколы мало повлияли на отношение сирийского правительства к апочистам. Помощь продолжалась. Аналогичные обвинения Анкары раздавались и в адрес Ирана. Несмотря на наличие договора о безопасности совместных границ, Турция постоянно указывала, что иранское правительство поддерживает ПКК и позволяет боевикам пользоваться иранской приграничной территорией.
С середины 1998 года Соединенные Штаты заметно активизировали свою деятельность на курдском рубеже. Связано это было и с определенными экономическими интересами. Администрация США стала активно давить на нефтяные компании, чтобы те выбрали именно турецкий маршрут транспортировки нефти, несмотря на то, что тот был достаточно дорогостоящим. Поддерживаемое американцами правительство Тансу Чиллер развернуло жесткую борьбу с повстанцами из ПКК, получив мандат от США на совершение рейдов турецких вооруженных сил на сопредельную иракскую территорию.
Во второй половине 1998 года США начали проводить встречи и консультации с представителями еще враждовавших тогда ПСК и ДПК в Ираке с целью стимулирования курдских интеграционных процессов. Фактически это означало начало политики покровительства США курдской автономии на севере Ирака. Параллельно усиливалось и давление на сопредельные страны, поддерживающие ПКК. По сути, речь шла о нанесении превентивных ударов по территории Сирии и Ирана, как это делалось с Ираком, если не будут приняты соответствующие меры. В октябре Турция выдвигает Сирии требование депортировать Абдуллу Оджалана из Дамаска. Тогда президент Турции Демирель заявил, что Анкара "примет ответные меры против Сирии в связи с поддержкой Дамаском ПКК", а премьер-министр Турции Месут Йылмаз заявил тремя днями позже, что турецкая армия ожидает политического решения о проведении вооруженной акции против Сирии. К границе с Сирией было стянуто более 10 тысяч турецких солдат. Начальник Генштаба ВС Турции Х.Кыврыкоглу заявил, что его страна сегодня находится в состоянии необъявленной войны с Сирией. Египетский президент Мубарак был даже намерен провести переговоры с турецким руководством с целью ослабить напряженность между Турцией и Сирией. В это время Интерпол по требованию Анкары выдал санкцию на арест Оджалана. Это стало еще одним элементом давления на Сирию. Но более всего заслуживают внимания итоги совещания министров иностранных дел Арабского союза, которое проходило за закрытыми дверями в Каире в сентябре 1998 г. и в повестку дня которого было включено слушание вопросов турецко-израильского сотрудничества. Любопытно, что подход арабского мира к этому сотрудничеству не был единодушным. На совещании прозвучали обвинения в адрес Сирии, оказывающей поддержку ПКК, и было заявлено о необходимости прекращения этой помощи. Все это не могло не вызвать негодования сирийской стороны, усиленного и тем фактом, что большинство арабских стран отказались принять законопроект (подготовленный Сирией и Ливаном) о суровом осуждении Турции. Инициатива блокирования этого проекта принадлежала Я.Арафату. В связи с этим справедливо замечание американского политолога Фуллера, что причиной обострения турецко-сирийских отношений является не столько курдский вопрос, сколько турецко-израильское сближение в это время. Он считает, что при отсутствии этого сближения Турция и Сирия могли бы разрешить курдскую проблему гораздо быстрей, путем переговоров.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14
