Рассматривая теоретические взгляды М.А. Бакунина необходимо подробней рассмотреть его полемику с Герценом. Как мы помним, в декабре 1861 года Бакунин прибыл в Лондон и пытался занять руководящее положение в редакции «Колокола», издававшегося Герценом и Огаревым. Разногласия между Герценом и Бакуниным по вопросам, касающихся характера и тактики революционного движения, заставили Герцена оградить свое издание от Бакунина. Герцен еще в 1847-48 годах критиковал Бакунина за его отчужденность и оторванность от русской жизни и задач революционного движения в России. В период польского восстания (1863) Герцен выступил против бакунинского анархистско-авантюристического отношения к восстанию. В отношении Бакунина к этому восстанию, в котором он видел пролог к всеславянской революции, полностью сказалась его авантюристическая тактика. Бакунин, как писал Герцен в «Письмах к старому товарищу», не понимал необходимости тщательной подготовки выступления, пренебрегал демократическим решением аграрного вопроса (в теории Бакунина распределением земли занималась община), не уделял внимания борьбе против националистических тенденций в польском национально-освободительном движении.
Бакунин - ярый враг марксизма. К концу 60-х гг. окончательно сложились политические взгляды Бакунина как анархистские, враждебные идеологии рабочего класса - марксизму. Так как основным положением теории Бакунина является отрицание всякого государства, в том числе и диктатуры пролетариата, то Бакунин так же отрицал необходимость самостоятельной политической борьбы рабочего класса и создания самостоятельной пролетарской партии, реакционно-утопическое требование «уравнения» классов. Бакунин предложил модель безгосударственного социализма, которая основывалась на федерации построенных «снизу вверх» свободных организаций: рабочие ассоциации, общины, волости, области, народы.
Объявив всякое государство орудием угнетения, Бакунин приравнивал государство диктатуры пролетариата к эксплуататорским, угнетательским государствам. Бакунин призывал к освобождению личности, что приведет к освобождению масс. Марксизм же призывал к освобождению масс, так как без этого не личность не может стать свободной. Лозунг Бакунина «Все для личности» столкнулся с лозунгом Маркса и Энгельса «Все для масс». Бакунин яростно боролся против марксизма. История, по его мнению, есть эволюция человечества от состояния животности к человечности. Власть и государство являются порождением животности. Человечность осуществима лишь при свободе, которую он понимал индивидуалистически, как «самую полную свободу» личности, равную «совершенному отсутствию ограничений»; такую «свободу личности» должно, по мнению Бакунина, дать анархическое устройство общества, к которому ведут и мысль, и бунт - движущие силы исторического развития. Считая духовное рабство первопричиной всякого другого рабства, М.А. Бакунин видел его важнейший источник в религии. Реакционному мировоззрению Бакунина соответствовала авантюристическая тактика немедленных бунтов, в корне враждебная марксистскому учению о восстании.
Главной силой, способной разрушить «всякое» государство, Бакунин считал крестьянские массы и, в первую очередь, люмпен-пролетариат (термин введен К. Марксом для обозначения низших слоев пролетариата. Позднее «люмпенами» стали называться все деклассированные слои населения - бродяги, нищие, уголовные элементы и др.). Михаил Александрович выступал за крестьянскую революцию, к которой считал крестьян готовыми, - необходим был только толчок. Расчет Бакунина, в отсутствии которого уличил его Герцен, делался на революционную интеллигенцию, и тогда крестьянский бунт уничтожил бы самодержавие и привел к победе социализма. Учение Бакунина возрождало древнее противоречие идеалов общины и государственной власти. Бакунин требовал немедленного уничтожения государства и вечевой демократии снизу доверху. «Народ - прирожденный бунтарь, враг государства. Для организации революции ему надо лишь помочь объединиться». Бакунин полагал, что руководить народными бунтами должно тайное революционное общество, составленное из «выдающихся» личностей. «Революционный катехизис», в основе которого иезуитский принцип «цель оправдывает средства», - это программа заговорщического общества.
Бакунизм близок прудонизму. И бакунизм, и прудонизм главным врагом считают всякое государство. Так же, как и прудонисты, бакунисты проповедовали «воздержание» от политической борьбы, отказ от необходимости создания партии пролетариата. Так же, как и для Прудона, с которым Бакунин сблизился, живя в Париже, и его сторонников, для Бакунина «краеугольным камнем» является личность. Анархизм утверждал, что освобождение массы невозможно до тех пор, пока не освободится личность, поэтому его лозунг - «все для личности».
Подводя итог, нудно заметить, что в современной зарубежной историографии наиболее популярной является психологическое направление в характеристике Бакунина и его философии. Также в западной критике актуальной тенденцией является сравнение анархизма с современной демократией, с христианством. В рамках политической философии остается важным сравнение теорий Маркса и Бакунина, несмотря даже на то, что марксизм потерпел крах в России и вроде бы доказывать правоту Бакунина теперь очень просто.
Но есть и минусы в построениях западных исследователей: это необъективная оценка личности Бакунина и его философии, в основном, из-за симпатии к идеям анархизма, к провозглашаемому им гуманистическому лозунгу «Все для личности», идее уничтожения государства для объединения славянских народов «снизу вверх» в федерацию свободных ассоциаций, а также видении Бакунина необходимости объединения для всесильности народных масс.
Глава II. Политическая деятельность Бакунина в России
"Мы объявляем себя врагами всякой правительственной, государственной власти, врагами государственного устройства вообще, и думаем, что народ может быть только тогда счастлив, свободен, когда … он сам создаст свою жизнь" (М.А.Бакунин «Революция и анархизм»).
В 1860-х годах на политическую арену вышло радикальное движение -- народники. Разночинная интеллигенция, опираясь на революционно-демократические идеи и нигилизм Д.И. Писарева, создала теорию революционного народничества. Народники верили в возможность достижения социализма, минуя капитализм, через освобождение крестьянской общины -- сельского «мира».
Взгляды теоретиков народничества (М.А. Бакунин, П.Л. Лавров, Н.К. Михайловский, П.Н. Ткачев) расходились в вопросах тактики, но все они видели главное препятствие для социализма в государственной власти и считали, что тайная организация, революционные вожди должны поднять народ на восстание и привести его к победе. «Бунтарь» М.А. Бакунин предрекал крестьянскую революцию, фитиль которой должна была зажечь революционная интеллигенция. П.Н. Ткачев был теоретиком государственного переворота, после совершения, которого интеллигенция, проведя необходимые преобразования, освободит общину. П.Л. Лавров обосновал идею тщательной подготовки крестьян к революционной борьбе.
По мнению Бакунина, главным недостатком, парализующим и делающим невозможным всеобщее народное восстание в стране, были замкнутость общин, уединение и разъединение крестьянских местных миров. Поэтому, предлагал он, надо разбить эту замкнутость и провести между отдельными лицами “живой ток революционной мысли, воли и дела”. Это можно было сделать лишь посредством установления связи между и крестьянством. Из лучших городских фабричных рабочих и лучших крестьян Бакунин предлагал сделать несокрушимую силу, которая и должна была общим натиском провести в России социальную революцию.
Под влиянием этих бакунинских идей среди российской молодежи из первых революционных кружков зарождается идея «хождения в народ» с целью подготовки крестьянских выступлений. В 1874 г. началось массовое «хождение в народ», но агитация народников не смогла зажечь пламя крестьянского восстания.
Последователи Бакунина в народническом движении назывались «бунтари». Они начали хождение в народ, стремясь прояснить сознание народа и побудить его к стихийному бунту. Неудача этих попыток привела к тому, что бакунистов-бунтарей потеснили (но не вытеснили) «пропагандисты», или «лавристы», ставившие задачей не подталкивание народа к революции, а систематическую революционную пропаганду, просветительство, подготовку в деревне сознательных борцов за социальную революцию.
Не успев еще толком оглядеться после приезда в Лондон, Бакунин, по выражению Герцена, "запил свой революционный запой". Его энергия стимулируется известиями о возникновении в России тайного общества "Земля и воля" и о готовящемся восстании в Польше.
Идеи Бакунина и его анархистская тактика были усвоены многими революционными кружками и организациями («долгушинцами», «чайковцами», «Землей и волей», «Народной волей» и др.).
Немаловажную роль в поражении анархизма перед марксизмом сыграли действия носителей этих идей. Бакунин сам дал крупный козырь в руки своих противников. Опытнейший конспиратор и политик, он оказался жертвой мистификации со стороны авантюриста, революционного фанатика без чести и совести Сергея Нечаева, объявившегося в Женеве весной 1869 г. Познакомившись с Нечаевым, выслушав его рассказы о «делах» в России, Бакунин пришел в восторг от этого «героя без фраз». Хотя за Нечаевым к этому времени фактически ничего не числилось, кроме участия в студенческих сходках и акциях протеста, Бакунин, а потом и Огарев поверили (ибо хотели верить) в существование на родине мощной революционной организации, о наличии которой до сих пор и не подозревали. Бакунин безоглядно сделал ставку на Нечаева, которого мысленно уже представлял руководителем русской ветви своей организации. На самом же деле он сам оказался не более как инструментом в руках любимого «тигренка». От Бакунина и с его помощью Нечаев получит до осени (когда он вернется в Россию и создаст свою печально знаменитую «Народную расправу») все: авторитетный в глазах русской радикальной молодежи документ о его принадлежности к «Европейскому революционному союзу» за подписью М. Бакунина, деньги из доселе неприкосновенного фонда и, наконец, пропагандистскую поддержку и программное обеспечение. Бакуниным, Огаревым и Нечаевым были опубликованы (частично анонимно) листовки, брошюры, статьи, призывавшие к немедленной революции, к движению в народ, в «разбойный мир», к организации бунтов и т. д. При этом Бакунина и Огарева, кажется, не беспокоило выходящее из-под пера Нечаева, хотя не увидеть серьезного противоречия между их взглядами и нечаевской апологией тотального террора, идеей допустимости любых мыслимых средств для достижения революционной цели и, наконец, описанием в качестве идеала казарменного «коммунизма», было просто невозможно.
Впоследствии, испытав на себе сполна изуверские приемы Нечаева и получив разоблачающую информацию от революционера Г. А. Лопатина, Бакунин назовет себя «глупцом» и «круглым дураком». Летом 1871 г., когда газеты опубликовали подробные отчеты открытого процесса над нечаевцами (одновременно жертвами обмана и кровавыми преступниками, убийцами своего засомневавшегося товарища), для определения руководителя «Народной расправы» у Бакунина нашлось только одно слово - «мерзавец». Но было поздно.
По политическим взглядам в 1840-х - начале 1860-х гг. Бакунин принадлежал к левому крылу революционной демократии. Преодолеть отсталость России, считал он, невозможно без революционных демократических преобразований политической жизни. Демократию он рассматривал как явление, не ограниченное региональными границами. Идея солидарности, взаимосвязанности людей, народов, человечества логично приводила к признанию им взаимозависимости политического устройства каждого народа от политических форм других народов, а это, в свою очередь, - к положению об общечеловеческом, всемирном значении демократии. «Дело демократии, - писал Бакунин, - т.е. дело величия, счастья и свободы всего человечества», - для него
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5
