Введение кантонной системы управления и ее эволюция - рефераты, скачать рефераты, бесплатно рефераты

Рефераты. Введение кантонной системы управления и ее эволюция

отя башкиры и мишари в судебном отношении находились в ведении земской полиции и гражданских судебных учреждений, кантонные начальники самостоятельно решали многие вопросы, касающиеся имущественных споров и воровства. По свидетельству генерал-майора Оренбургского казачьего войска И.В. Чернова, «земские исправники считались не более как номинальными начальниками, а действительная власть над народом сосредоточивалась у кантонных начальников. Они од-. ни направляли действия его и руководили им».

Юртовые старшины назначались кантонными начальниками из числа нескольких кандидатур, выбранных чиновниками от каждой юрты. Они были наделены достаточно широкими правами по управлению населением юрты. Для сохранения «общего спокойствия, безопасности и порядка» в каждой деревне выбирались деревенские начальники - «аульные» сотские и десятские, подчинявшиеся становым приставам. Сотские и деревенские начальники избирались из числа грамотных башкир, владеющих русским языком, ибо «знание башкирами русского языка делалось постепенно общим». Сотские и десятские отвечали за своевременное выполнение населением подводной повинности, решали некоторые спорные дела, делили земельные участки между домохозяевами.

В большинстве деревень имелись сборщики налогов, смотрители хлебных запасных и семенных магазинов, лесные надзиратели, дорожные смотрители. Все они избирались сельскими обществами, а затем утверждались юртовыми старшинами и кантонными начальниками. .

В 1850 г. среди башкир было 590, среди мишарей - 69 дворян вместе с членами семьи. Все они служили кантонными или юртовыми чиновниками. Пожалованных царями поместий у башкирских дворян не было. Используя административную власть, башкирские чиновники-дворяне по своему усмотрению распоряжались общинными землями и эксплуатировали рядовых башкир. Кроме того, они землю покупали. В середине XIX в. в их руках было 237 512 дес. земли. Помимо патриархальных форм эксплуатации населения, таких, как емэ (помощь) и пауын, они широко практиковали долговое закабаление и другие способы использования труда рядовых башкир.

Башкирские тарханы юридически не были приравнены ни к одному из видов дворянства. Будучи свободными от всех денежных и натуральных повинностей, они несли военную службу. В 1821 г. губернскими властями были собраны сведения о количестве тарханов. Оказалось, что большинство потомственных тарханов давно затеряло свои грамоты, полученные от царей. К тому же, в сохранившихся документах не было оговорено, что тарханы приравниваются к дворянам. Поэтому генерал-губернатор Эссен решил «оставить их на правах прежних в башкирском сословии». Большинство тарханов было переведено в разряд рядовых башкир. Лишь их часть получила действительные офицерские чины, добилась личного и потомственного дворянства. Таким образом, к середине XIX в. институт тарханства потерял свое юридическо-правовое значение. Однако многие тарханы и в новых условиях оказались в числе военных и гражданских начальников.

Царское правительство, ревностно оберегая права русских дворян, ограничивало права феодалов нерусских народов. Однако некоторое ущемление политического положения башкирской феодально-чиновничьей верхушки отнюдь не мешало ей угнетать рядовую массу.

Кантонные начальники фактически были полновластными хозяевами в своих кантонах. О злоупотреблениях башкирских чиновников один из очевидцев событий писал, что в этом плане русские «становые исправники и другие перед ними младенцы. Они, когда берут взятки, все-таки стараются прикрыть какими-нибудь, хотя и пустяковыми предлогами, наши же (башкирские чиновники) все это делают с какою-то наглостью, почти открыто, и, отнюдь, не боятся ответственности перед начальством... »638. «Кантонный начальник, его помощники, юртовые старшины - должности, не дающие никакого жалованья, кроме способов беззаконного обогащения», - указывал в своем отчете флигель-адъютант полковник Игнатьев, будущий Петербургский генерал-губернатор, проверявший в 1830 г. жалобы на башкирских чиновников. Побывавший в Оренбургской губернии с той же миссией полковник Прянишников назвал кантонного начальника «бичом народа», за короткое время «после получения должности становившегося богатейшим человеком». В 1867 г. чиновник канцелярии военного губернатора есаул Альмухамет Куватов в своей записке «О причинах обеднения башкирского народа» свидетельствовал, что «кантонные начальники брали у башкир одних подарочных лошадей целыми табунами».

Наглядным примером беззакония и произвола, царивших в кантонах, может служить «деятельность» начальника 6-го кантона Верхнеуральского уезда поручика Аккула Биктимирова. В 1811 г. с тысячной резервной команды он самовольно собрал для себя по 6 руб. с каждого, а с другой команды из 500 чел. взыскал по 16 руб. с человека. В последующие годы он неоднократно присваивал собранные с населения деньги. За отказ дать деньги Аккул подвергал людей жестоким пыткам - бил палками, до смерти засекал плетьми. Подвальное помещение кантонной штаб-квартиры в д. Сибаево он превратил в тюрьму, где держал людей в цепях и кандалах. Аккул продавал башкир-байгушей казахским феодалам, устраивал для угона лошадей набеги на соседние народы. Злодеяния его продолжались в течение 22 лет. Однако власти вынуждены были предать Аккула суду. В 1820 г. указом Сената он был приговорен к лишению всех чинов, отстранению от должности и ссылке в Сибирь на поселение. Но наказания Аккул не понес из-за престарелого возраста и болезни. Не отставали от кантонных начальников и другие должностные лица. Одним из распространенных способов эксплуатации рядовых башкир юртовыми старшинами было использование их в своей «домашней работе». Так. юртовой старшина 4-го башкирского кантона Байсара Кулбаков продержал у себя ординарца вместо одного месяца пять лет, используя его «в собственной своей работе. ., без всякой платы».

Беззастенчивым образом обирали рядовых зауряд-чиновники. Они постоянно требовали денежных подношений и. по выражению очевидцев, «драли с живого и мертвого». По утверждению бывшего кантонного начальника майора Сапеги-Ольшевского, «все жили за счет башкир, все брали взятки: писаря, и юртовые старшины, и полиция, не отставали пристава, переводчики, помощники кантонных, кантонные, стряпчие. Зачастую случалось, что и сами попечители, и даже само центральное управление не было в этом случае безупречно»643. Хотя многие должностные лица не избежали суда или следствия «за противозаконные дела», лишь в редких случаях они несли заслуженное наказание.

Дальнейшая эволюция кантонного управления

В 30-50-х гг. XIX в. кантонная система управления в Башкортостане подверглась значительным изменениям. Это было вызвано стремлением правительства к дальнейшему усилению среди башкир и мишарей военно-феодальных порядков и военно-полицейской опеки.

В 1834 г. по представлению оренбургского генерал-губернатора В.А. Перовского военным министром было образовано Башкиро-мещерякское войско. С 1837 г. все дела, касающиеся башкирского и мишарского населения, решались через командующего войском и войсковую канцелярию с последующим утверждением генерал-губернатором. Штат канцелярии состоял из офицеров регулярных частей и Оренбургского казачьего войска. При командующем войском находились его помощник на правах чиновника и старший адъютант. По гражданским делам командующий имел особую канцелярию из правителя и четырех столоначальников. Для рассмотрения и решения военно-судебных дел при нем находились обер-аудитор и шесть аудиторов. Денежными суммами войска ведал особый стол из 5 чиновников.

В 1835 г. Башкиро-мещерякское войско, состоящее из 17 кантонов, было разделено на 6 попечительств (округов). В первое попечительство с центром в Красноуфимске входили 1-й, 2-й, 3-й башкирские кантоны, во второе - с центром в Челябинске - 4-й и 6-й башкирские и 1-й мишарский кантоны, в третье - с центром в Оренбурге - 6-й и 9-й башкирские кантоны, в четвертое - с центром в Стерлитамаке - 7-й башкирский, 2-й и 5-й мишарские кантоны, в пятое - с центром в Уфе - 8-й и 10-й башкирские, 3-й и 4-й мишарские кантоны, в шестое - с центром в Мензелинске - 11-й и 12-й башкирские кантоны.

Попечительства возглавлялись, как правило, русскими штаб-офицерами, непосредственно подчинявшимися командующему войском. На попечителей возлагалось «наблюдение за народом как в отношении нравственном, так и равно в хозяйственном и полицейском». Они следили за выполнением предписаний губернских властей, доносили генерал-губернатору и командующему войском о преступлениях должностных лиц и о случаях открытого неповиновения начальству, выносили решения по следственным делам о хищениях в пределах от 15 до 30 руб. серебром.

Попечители контролировали и соблюдение очередности несения службы населением. В этих целях они проводили инспекторский осмотр при нарядах команд на службу, ежегодно осматривали тех лиц, которые числились отставными или неспособными к службе. Они же подвергали медицинскому освидетельствованию «малолетков», наблюдали за сбором и расходом «подможных» денег для командируемых на службу людей, присутствовали на выборах кантонных начальников и юртовых старшин. Помимо этого, попечители следили за «земледельческими занятиями» башкир, за состоянием хлебных магазинов и исправным выполнением всех повинностей, налагаемых на население кантонов.

Введение попечительств явилось дополнительным звеном в системе «опеки башкирского и мишарского населения края, рассчитанной на стеснение и регламентацию всякой их деятельности и превращение народных масс в послушных исполнителей воли начальства.

Одновременно с попечителями были учреждены должности стряпчих, назначавшихся из числа русских чиновников. В связи со сложностью земельных отношений между башкирами и другими категориями населения шла беспрерывная тяжба по земельных делам, число которых возрастало по мере перехода башкир к оседлости и земледелию. Стряпчие должны были выступать ходатаями башкир в судебных учреждениях при разборе споров и добиваться окончательного их разрешения. Присутствие стряпчего требовалось и при межевании башкирских земель для наблюдения «за справедливым и законным действием межующих». При отдаче земель в кортом (аренду) они обязаны были следить, чтобы угодья отдавались в границах, указанных в договоре.

Однако введение института стряпчих не изменило положение: число судебных дел не уменьшилось, земельные споры не прекращались. Стряпчие сами зачастую злоупотребляли служебным положением и требовали с вотчинников взятки за продвижение дел.

В 30-е годы были внесены изменения и в судопроизводство в Башкиро-мещерякском войске. С 1834 г. все уголовно-следственные дела башкир и мишарей изымались из гражданского судопроизводства и передавались на рассмотрение военного суда. За земской полицией оставалось только производство следствий по преступлениям, совершенным в неслужебное время. Уголовно-следственные дела передавались ею в «военно-судные комиссии». За побеги со службы, например, аудиторы этих комиссий выносили приговоры о наказании виновных шпицрутенами сквозь строй от 500 до 1500 человек.

Как и в других гражданских и военных учреждениях, в комиссиях процветало взяточничество. Генерал от инфантерии Н.Г. Залесов. начинавший свою службу в бугульминской военно-судной комиссии, вынужден был признать, что личность аудитора «до такой степени искуссная во взятках, что не было, кажется, того оборванца-голыша из башкир, с которого он не ухитрился бы взять хоть что-нибудь». Следствием такой коррупции было то. что почти всякий «зажиточный башкир выходил прав, а бедняка наказывали».

В 40-50-х гг. произошли некоторые изменения в кантонном делении края.4-й башкирский кантон, рассеченный географически Уральским горным хребтом, еще в 1832 г. был разделен на две части под названием 4-го Загорного и 4-го Западного кантонов. В 1847 г. последние получили свои порядковые номера (4-й и 5-й). В связи с этим башкирским кантонам была присвоена новая нумерация. Первые три кантона сохранили прежние номера. Но прежний 5-й стал 6-м, 6-й - 7-м, и т.д. В том же году был упразднен 1-й мишарский кантон. Входившие в него юрты были причислены к соседним 4, 5 и 6-м башкирским кантонам и соответственно изменились порядковые номера мишарских кантонов.

Страницы: 1, 2, 3, 4