Этнопедагогическая афористика в формировании культуры межнационального общения младших школьников - рефераты, скачать рефераты, бесплатно рефераты

Рефераты. Этнопедагогическая афористика в формировании культуры межнационального общения младших школьников

се перечисленные пословицы, подчеркивая гибкость и пластичность детской натуры через сравнение с молодой, податливой хворостиной (или другими предметами), соответствующим образом нацеливают родителей и воспитателей. В приведенных примерах виден общий для всех народов характер природосообразности традиционного воспитания. Пословицы, не имея возможности для детального развития очень важной проблемы, обыгрывают свойства различных природных материалов (своего рода «сопромат») и в образной, иносказательной tnple подводят к социальным, педагогическим заключениям.

При традиционном укладе жизни весома и действенна была значимость благопожеланий. Об этом говорит стремление получить благословение в ответственный момент жизни, безусловная вера в благопожелания старших, силу их напутственных слов. Такая вера существенно способствовала благоприятным прогнозам на успех, удачливость ребенка, способствовала повышению убежденности в собственной значимости, укреплению уверенности в своих силах. По мнению академика В.И. Абаева, ученого с мировым именем и человека исключительных нравственных качеств, его жизненную программу во многом определили благопожелания «Долго живи!», «Стань большим (великим) человеком!», которые он слышал вместо и наряду со «спасибо» мальчишкой от старших в ответ на оказываемые им услуги в родном осетинском селении.

Стремление получить в решающий момент своей жизни благословение - широко распространенная у многих народов традиция.

Очень весомо и чтимо это понятие в русском фольклоре, соответственно и духовной жизни русского этноса. Особое, магическое значение придавалось родительскому благословению, в то время как заслуживших родительское проклятие чурались, приводили в качестве отрицательного примера.

Герой киргизского эпоса Манас перед боем просит: «Благословите, предки, меня, счастливой сделайте битву мою!» В бурятском эпосе бабушка героя Абай Гэсэра упоминается с постоянным эпитетом «благословляющая»: «Манзан Гурмэ - бабушка, благословляющая и помогающая Гэсэру». При таком восприятии благопожеланий стремление ребенка получить их становится мощным стимулом его развития, а при условии гармоничного вплетения благопожеланий в повседневный быт ребенка - важным условием его комфортного существования.

Усилению воспитательного, психотерапевтического воздействия формул пожелания блага способствовало их произнесение в особые моменты психофизической жизни ребенка: праздники, минуты пробуждения и засыпания, в момент ушиба, травмы, когда словесное воздействие на него особенно значимо и сродни внушению. Этому же способствовал ритуал, сопровождавший некоторые благопожелания.

Так, ингушское благопожелание: «Пусть будешь крепче железа!», - произносилось с целью оберега в момент забивания гвоздя на месте ребенка. Последний при этом прекращал плакать, переключая внимание и забывая о своей боли. В аналогичной ситуации могли произносится другие благопожелания (или же все вместе, выстраиваясь в ряд): «Пусть будешь ты храбрее волка!» (ингуш.); «Пусть олень упадет на месте, где ты упал!» (ингуш.).

Благопожелание ребенку - не только моральный заряд, содействующий успеху, приобретению оптимизма. Способствуя установлению особого контакта между произносящим и тем, кому оно адресовано, благопожелание как бы программирует судьбу, поведение ребенка. Осознавая охранный и программирующий заряд благопожелания, древние давали детям имена, являющиеся усеченными или рудиментарными пожеланиями. Использование такой формулы в качестве имени повышало частоту его применения, чем достигалось повышение его действенности, более глубокое проникновение в подсознание. Не случайны с этой точки зрения были имена Царай (осет. Живи), Фидар (осет. Крепкий), Ахсар (осет. Отважный) в осетинских семьях с высокой детской смертностью, где не выживали первенцы. Пожелание привития физических качеств твердых металлов, горных вершин, ловких и сильных зверей присутствует в тюркских именах Аслан (Лев), Каплан (Львица), Булат, Казбек, Эльбрус. Общеизвестен смысл многочисленных русских имен Любомир, Владимир, Святослав, Любомудр; имена Надежда, Вера заключают не только утверждение, но и благословение - будь надеждой, опорой, верой. Имена-благопожелания, как и уменьшительно-ласкательные формы имен, служили средством выражения ласки, благорасположения к ребенку, средством имплицитного целепологания; взрослого же человека они обязывали соответствовать имени, блюсти его.

Народные традиции активно поощряют произнесение благопожеланий: «Произносящий благопожелания сам благословен» (осет.), «Пожелание здоровья напрасно не проходит (для здоровья произносящего благопожелание)» (осет). Здесь угадывается своего рода эзотерическая народная информация о необходимости руководства своими действиями, мыслями и чувствами, целесообразности их направления в позитивное русло. Афористическая традиция не только накладывает вето на негативные проявления человека («Проклинающий сам испытает силу своего проклятия» (осет.), «Проклятия, как цыплята, находят приют дома» (англ.), имея в виду, что страх, ненависть и злоба для человека - путь духовного разорения, но и культивированию проявлений добра, постоянной позитивной настроенности человека, уже с самого детства предупреждая ребенка о серьезных последствиях его негативных проявлений, в том числе даже мысленных и эмоциональных.

Часто благопожелания апеллируются к высшим божественным силам. Прежде всего, это пожелания покровительства и благорасположения Бога, а также призыв и ожидание помощи от божеств языческого пантеона, с течением времени подвергшихся исламизации либо христианизации. Это своего рода благопожелания-молитвы, произносимые с соответствующим чувством и интонацией.

Мало кто не согласится с тем, что люди, искренне верящие, создают себе эгрегориальную защиту. Народная словесность: молитвы, молитвы-тосты, песни, предания, клятвы, благопожелания, пропущенные через умы и чувства множества поколений древнего этноса и каждодневно присутствующие в их духовной жизни, перестают быть только Словом.

Для проклятий характерно обращение к тем же явлением и образам, что и в благопожеланиях, но контрастным, антонимичным.

Если благопожелания метафоризируют восход солнца, то проклятия - его закат: «Пусть померкнет твое солнце!» (осет.). Поскольку идиоматические выражения: мое солнце, мое солнышко, мой очаг, зеница моего правого ока - иносказательные обращения к ребенку, резко негативная нацеленность такого рода пожеланий особенно рельефна: «Пусть погаснет твое солнце!»; «Пусть потухнет твой очаг!» (осет.). Семантика проклятия, как правило, выражает отрицательно маркированный член бинарных оппозиций: черный - белый, несчастливый - счастливый, мертвый - живой, больной - здоровый, бедный - богатый, призванных здесь ассоциироваться с вызываемыми ими психологическими ощущениями: «Пусть черный день настигнет тебя!» «Пусть кровавый дождь прольется на твою голову!» (осет.).

Посредством проклятий искоренялось, бичевалось все антиобщественное, аморальное, антигуманное, безнравственное.

Проклятия были эмоционально выраженным «красным светом» всему негативному, своеобразным «запретительным лозунгом». Использование в речи проклятий, несущих сильнейший негативный посыл, у всех народов ограничено рамками запретов (табу), прочитывается однозначно отрицательное отношение к их использованию: «Пожелавший другому зло, сам его получает» (осет.) (Ср.: «Произносимое ртом, носом» (чуваш.). Эзотерический смысл табу на проклятия, предполагающий наличие у говорящего сильных отрицательных эмоций, видится в проведении установки на всепрощение, гармонизацию человеческой жизни в соответствии с законами этики и находит свое подтверждение в работах современных практических психологов и древнейших восточноазиатских медитативных практиках.

Пресекающим, предостерегающим началом обладала даже возможность получить, навлечь на себя проклятие. Особенно страшной была угроза родительского проклятия. Щедринский персонаж Иудушка Головлев, исчерпав другие аргументы, угрожает детям родительским проклятием. Народное право у северокавказцев также свидетельствует: люди, заслужившие родительское проклятие, были как бы отрицательно маркированными членами общины, примером со знаком минус. Такая весомость родительского нерасположения в народной традиции смыкается с религиозными заповедями, современной энергоинформационной теорией: связь детей и родителей, близких родственников тесна и нерасторжима не только на физическом, но и духовном, энергетическом уровнях. Когда родитель адресует ребенку взгляд, жест и, тем более, слово, пронизанное отрицательной экспрессией, он дает подпитку негативным программам его жизни.

В своем живом функционировании паремии-проклятия могли быть частью синкретического фольклорного действа. У чеченцев и ингушей описан обряд сооружения карлага, «памятника осуждения» человека, который совершил тот или иной проступок, преступление. Воздвигаемый у дороги, в месте, ближайшем к месту преступного действия, карлаги складывались из камней, щепок, комьев земли под громкие выкрикивания проклятий, они надолго сохранялись и служили преступнику укором и наказанием, а другим, в том числе представителям новых поколений - предостережением.

Множество пословиц и поговорок призывает избегать ссор, негативных состояний духа, быть терпимым, не злословить, стойко переносить жизненные невзгоды, дает рецепты сохранения душевного равновесия. Народные афоризмы связывают самым непосредственным образом психофизическое здоровье человека с состоянием его души.

Современная психотерапия, кладущая в основу лечебного внушения полусонное, физически расслабленное состояние человека, заново открывает механизмы оздоравливающего действия воли, настроения, слова, зашифрованных в народных изречениях и используемых: «Держи в себе радость с утра в течение часа и она тебя будет держать весь день» (узбекск.), «Как свою жизнь с утра сам настроишь, так она у тебя и будет идти (в течение дня)» (осет.).

Зафиксированная в паремиях связь состояния здоровья с психикой человека подтверждается современными медико-биологическими исследованиями. Установлено, что эмоции сопровождаются определенным химическим составом крови: плохие мысли отравляют существование, разрушают здоровье, в то время как хорошие - способны улучшить самочувствие. Эти наблюдения как бы вторят народным установкам, рекомендующим сосредоточивать внимание на светлых и радостных сторонах жизни: «Берите пример с солнечных часов - ведите счет лишь радостным дням» (немецк.), «Плохой день не долог, век плохого человека короток» (осет.), «Гнев человеку сушит кости, крушит сердце» (русск.), «Сердитый человек рано стареет» (балк.).

Уныние, гнев и в религиозных установках трактуются как грех.

В христианстве одна из главных заповедей - никогда, ни при каких обстоятельствах не падать духом, так как внутренний настрой мыслей и чувств - главное оружие в борьбе с неприятностями, а оптимизм, как образ жизни, - панацея от множества заболеваний, тревог, страхов, беспокойств. Почти афористически звучит библейское: «Веселое сердце благотворно, как врачевство, а унылый дух сушит кости» (Прит., 17). Благопожеланием, наставлением звучат слова Христа: «Да радость Моя в вас пребудет и радость ваша будет совершенна. И радости вашей никто не отнимет от вас!» (Иоан., 8).

Апостол Павел настойчиво советует: «Радуйтесь всегда в Господе и еще говорю: радуйтесь!».

Современная экспериментальная медицина бесстрастно констатирует: наличие в организме достаточного количества гормонов повышает сопротивляемость болезням, а гормоны, эти жизнетворные вещества, множатся в организме только при радостном настроении. А вот лабораторные анализы крови человека, пребывающего в состоянии подавленности, раздражения, злости, гнева свидетельствуют о наличии в ней токсинов, отравляющих его внутренние органы; т.е. своими негативными эмоциями, на кого бы они не были направлены, человек наказывает прежде всего самого себя.

Иногда причину болезни народ связывал с действием сил, влиянием «иного мира». Так, например, в ингушском фольклоре существует своебразная формула пожеланий - заговаривание болезни («лазар хестор» букв. «хвалить болезнь»). В сопровождении определенных процедур такое славословие было призвано обмануть, привлечь внимание олицетворяемой болезни к другим местам обитания, чтобы ей разонравились существующие условия, и она ушла, покинула тело больного. Этот образ ингушской традиции родственен восточноазиатским представлениям об энергоинформационной сущности болезни: для того, чтобы болезнь пациента не перешла на них, китайские мастера цигун-терапии на сеанс лечения обязательно надевают на себя побольше золотых предметов, способствующих очищению организма от патогенной энергии. Российский целитель Порфирий Корнеевич Иванов предупреждал своих последователей: «С болезнью надо быть осторожным, чтобы она на тебя не перескочила».

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6