В том же году Л.Н. Толстой следующим образом резюмировал свое конкретное понимание целей и сущности воспитания и образования:
"1) Главное -- отсутствие принуждения и выгод как для обучаемых, так и для обучающих. 2) Критерием выбора предметов образования может быть только религия. 3) Учебная последовательность предметов важна: и тут все дело в религии. 4) Истинная религия -- это мудрость чело-вечества всех времен и народов. 5) Один из самых важных предметов -- этнография: быт и верования различных народов. 6) Столь же важно определение смысла жизни.т.е. ответа на вопросы: что я такое и как мне жить. Это совершенно игнорируется в современном преподавании".
Л.Н. Толстой подчеркивал воспитывающую и образующую роль истории культуры. "Одно из могущественнейших средств познания исти-ны, освобождающей от суеверий, состоит в узнавании всего того, что в прошедшем сделано человечеством для познания вечной, общей всем людям, истины и выражения ее". Он требовал самостоятельности мыш-ления, проверки "данных, выработанных человечеством, своим разумом, пользуясь всем тем, что выработано совокупным разумом человечества"[7,153].
Воспитательные теории педагогов религиозной ориентации и рели-гиозных философов, размышлявших о педагогике, содержали немало оригинальных и продуктивных идей.
2.3. Духовность как основа личности
До недавнего времени вера и знание, на-ука и религия воспринимались в нашем обществе как антагонистические по своей сути феномены. Однако "законы марксист-ско-ленинской логики" уходят в прошлое, уступая место вдумчивому философско-педагогическому анализу проблематики, за-трагивающей коренные вопросы бытия. Обращаясь к "вечной" теме о соотноше-нии науки и религии в становлении чело-века, нельзя не вспомнить имена П.Г.Редкина и архиепископа Евсевия, П.Д.Юркевича и К.Д.Ушинского, чьи размышления на эту тему не потеряли своей актуально-сти.
П.Г.Редкин, профессор права Петербург-ского университета, в работе "На чем должна основываться наука воспитания?" (1845) писал, что в фундамент педагогики должно быть положено "знание человека". Именно оно ложится в основу "единствен-ной и конечной цели воспитания", при-званного сообщить силам человека "такое направление к высшему благу, которое бы господствовало над всеми прочими на-правлениями. Это направление состоит в сохранении в человеке образа и подобия Божия, что и составляет высочайшее при-звание человека вообще" (Избр пед. соч. М., 1958. С. 37). Может возникнуть во-прос, зачем искать "единственную и ко-нечную цель воспитания", если известно высочайшее призвание человека вообще". Скорее всего, это противоречие -- резуль-тат того, что автор хотел отдать дань официальной идеологии, повторив заклинательную формулу, и при этом исказил смысл ее (сохранить можно образ, а по-добия только достичь).
Мы видим, что исследователей разделя-ет представление о соотношении науки и религии. Если П.Г.Редкин соединяет их механически, формально, то для архиепис-копа Евсевия религия с ее учением о единстве мира в Боге есть начало всячестой науки, которая помогает созерцающе-му разуму привести все к гармонии и составить правильное и связное целое.
Наметившиеся линии развития отече-ственной науки о воспитании были про-должены К.Д.Ушинским и П.Д.Юркевичем в исследовании характерологических осо-бенностей научно-педагогического знания.
Известно, что К.Д.Ушинский педагогику рассматривал как целеполагающую, иссле-дующую, рекомендующую. Для нас осо-бый интерес представляет первая форма. По нашему мнению, он признавал нали-чие неких высших норм в научно-педаго-гическом знании. Косвенным свидетель-ством того, что для К.Д.Ушинского это прежде всего нормы нравственные, являет-ся его требование от воспитателя зрелости разума, приобретаемого "из изучения чело-веческой природы в ее вечных основах, в ее современном состоянии и в ее истори-ческом развитии"[12,452]. Но что это за вечные основы человеческой природы? По каким критериям их отличают от временных, преходящих? Может быть, по критерию повторяемости, но он слишком ненадежен. Нам остается только предполагать, интер-претировать, отыскивая параллели в про-изведениях К.Д.Ушинского, аналогии с другими авторами.
И здесь нельзя согласиться с Ф.А.Фрад-киным, что в творчестве основателя отече-ственной науки о воспитании научно-педа-гогическое знание строится как "система, опирающаяся в своем основании на фак-тический материал" Вспомним слова великого педаго-га о том, что сама обязанность воспита-ния -- "не увлекаться теми увлечениями, которые свойственны жизни и науке". Мы можем лишь от-метить, что К.Д.Ушинский не уточнял, откуда, из каких источников педагогиче-ское мышление черпает знание о высших нормах. Следовательно, можно говорить и о незавершенности его концепции в этом отношении.
Она и не могла быть закончена в про-странстве воззрений выдающегося педагога на науку. С одной стороны, "стремления религиозные, нравственные и эстетические направляют рассудочный процесс... но сами не входят в него, принадлежа более к области внутреннего чувства, чем созна-ния" [12, 434]. С другой стороны, наука, находясь вне всякой религии, стоит на фундаменте фактов [12,382]. Если согласиться с последним утверждением, то между "сознанием" и "внутренним чувством" ученого должна быть возведена глухая стена. Признавая же верным первое, необходимо ставить вопрос о соотношении веры и знания в науке. В XIX в. этот вопрос для "поло-жительных", фактических наук казался почти безразличным, но последние десяти-летия показали, что это совсем не так. Для педагогики он всегда был крайне ва-жен. От его решения можно было уйти, положившись на совесть воспитателя-прак-тика, как это сделал К.Д.Ушинский, но это не снимало, однако, всей остроты проблемы.
Ею занялся П.Д.Юркевич, который в противопоставлении знания и веры видел нечто мучительное, неестественное для человеческого духа. Не желая смешивать научные аргументы с библейскими, он стремился выяснить, что же служит осно-ванием науки о воспитании.
Рассуждая по поводу источников и ха-рактера педагогического знания, П.Д.Юрке-вич писал: "Педагогика -- наука сборная. Голова этого тела заключается в мораль-ных идеях, органы питания -- в психоло-гии, органы движения -- в физиологии. Здесь же он упоминал о способе своего исследова-ния вне "односторонне-рациональной мето-ды". Что же ученый понимал под этим? В одном из своих исследований П.Д.Юр-кевич писал: "Зачем эта мечта, будто вся-кое доброе убеждение нужно во что бы то ни стало доказать из общих теорети-ческих или логических оснований? Так, в области наук опытных мы знаем больше, нежели сколько можем доказать, так и в философии есть убеждения, которые оп-равдываются или фактически, во внутрен-нем опыте, или же своим нравственным смыслом и которые доказывать -- значит возвращаться к схоластическому заблуждешло, будто достоинство знания определя-ется количеством доказательств"[6,81].
Эти замечания относятся прежде всего к первому из источников педагогики -- нравственным идеям. Для П.Д.Юркевича они необходимо религиозны. Следователь-но, педагогика нуждается наряду с рацио-нальным обоснованием и в религиозном. Лишь в этом случае к знанию того, что есть, присоединяется то, что должно быть.
Разделяя педагогику на философскую, прикладную и искусство воспитания, он применял к ней категории общего, частно-го и индивидуального. Та же философская педагогика должна изучать цели и методы воспитания, соединяя рациональный и эм-пирический методы познания. В ней ос-мысливается педагогический идеал, содер-жащий нравственные нормы, и рассматри-ваются средства его воплощения, которые у любой эпохи и у каждой национально-сти различны. Следовательно, педагогиче-ский идеал имеет ту или иную нацио-нальную окраску, культуросообразность воспитания.
Рассматривая характерологические осо-бенности научно-педагогического знания, исследователь показывал его синтетич-ность: оно должно соединить неизменные этические нормы, естественные и соци-альные законы.
Но общая наука воспитания невозможна, так как она встречается с индивидуальны-ми случаями. Поэтому требуются талант, педагогическое искусство. Что же способ-ствует развитию искусства воспитания? По мнению К.Д.Ушинского для этого необхо-димо распространение между воспитателя-ми разнообразных антропологических по-знаний. Полагая выстроить фактическую теорию воспитания, он воплощал в жизнь реалистические настроения своей эпохи и отказывал вере в праве влияния на разум.
Из-за этого творческое наследие велико-го педагога по-настоящему пока не оцене-но. В советский период, начиная со зна-менитой статьи в газете "Правда" "Вели-кий русский педагог и его судьи" (10.04.1937 г.), его труды изучались с идеологической точки зрения. В некотором смысле К.Д.Ушинский содействовал этому сам: он собрал материал для педагогиче-ских сочинений, имеющих целью "не по-знакомить человека с наукой, а воспитать его в идеях материализма" [7,272]. Поэтому важно отме-тить, что его представления о статусе, ис-точниках и структуре педагогики нельзя считать завершенными.
В атмосфере отечественной культуры XIX в. очень ярко обозначилась одна осо-бенность педагогики как науки: она стоит на границе знания и предположения. Вы-яснение верного соотношения между ними является исключительно важным для ее развития уже в силу своего влияния на формирование антропологической концеп-ции.
Мы видели выше, что от самоопределе-ния ученого по отношению к связи науки и религии зависит его взгляд на этику как источник педагогики. Равным образом это относится к физиологии и психологии.
Эти две сферы знаний, опирающиеся на факты, признавались К.ДУшинским наука-ми и, следовательно, стоят вне всякой религии А как же рассматривался сам феномен факта в его теоретических по-строениях? Исследуя творчество великого педагога. Лордкипанидзе делал вывод, что «для Ушинского факт является не комплексом или комбинацией ощущений, как это представляли себе идеалисты, в частности позитивисты, а вне нас суще-ствующим объектом познания, который по-знается человеком при посредстве "нерв-ных ощущений"»[9, 26].
Не имея своей задачей развертывать критику таких взглядов, отметим все же их односторонность. К.Д.Ушинский утвер-ждал, что помимо внешних впечатлений человек вносит в рассудочный процесс понятия пространства, времени, числа, а также идеи субстанции и силы, которые называл даже "врожденными уверенностями или врожденными верованиями" [8, 460]. Следовательно, факты, как материал науки, уже не есть только "нервные ощущения". Кроме того, для К.Д.Ушинского реальными являются факты внутренней жизни человека, добы-тые путем самонаблюдения, а их никак нельзя назвать "вне нас лежащим объек-том познания". Но мы должны подчерк-нуть, что все же знаменитый педагог спе-циально не занимался обозначенной философской проблемой и наши замечания в этом смысле носят характер толкования.
Физиология и психология пользуются фактами разного происхождения (из опыта внешнего и внутреннего), т.е. предметы их исследований различаются. Но поскольку объект изучения у этих наук общий, они, по мнению К.Д.Ушинского. не могут обойтись без того, чтобы не привлекать данные друг друга для построения своих концепций[8, 184]. В связи с этим встает вопрос о методах педагоги-ческой антропологии.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6
