При господстве в денежном хозяйстве Беларуси пражского гроша здесь, помимо слитков и денариев, обращались и другие денежные единицы. Наиболее распространенными среди них были серебряные шиллинги Ливонского Ордена. Даже в официальных документах общегосударственного значения они выступают как общепризнанное платежное средство. Среди белорусских нумизматических находок XIV-XV вв. зарегистрированы несколько экземпляров серебряных (дирхамов) и медных (пулов) монет Золотой Орды. Их малочисленность вполне закономерна: Беларусь избежала монголо-татарского завоевания (временной оккупации подверглась лишь ее юго-западная окраина– Брестчина). Массовый импорт пражских грошей исключал необходимость ввоза золотоордынских монет. Дирхемы и пулы встречаются преимущественно на юге современной Беларуси, т. е. на захваченных монголо-татарами землях и на граничивших с ними районах.
Во второй половине XV в. в денежный счет Беларуси включается еще одно счетно-денежное понятие –польская гривна, определяющая сумму в 48 пражских грошей. Впервые о них упоминается в решении суда города Слонима за 1488 г[5, c 151]. С последней четверти XV в. письменные источники систематически упоминают золотой венгерский (“угорский”, “вгорский”) дукат (от лат. ducatus. – герцогство). В реестре подарков псковичей Казимиру Ягеллончику (1480), отмечается, что королевой, кроме рубля и полтины, был уплочен и“золотой Угорский”[5, c 152]. Дукат в это время котировался по 21 пражскому грошу, о чем свидетельствует запись в приходно-расходных книгах Гродно за 1480-е гг. В 90-х гг. XV в. рыночный курс дуката стал паритетным 30 польским грошам. Такое стоимостное соотношение было официально подтверждено в 1493 г. , а затем и в 1496г. В итоге термин золотой (“злотый”) выступает в двуединой роли: он, как и ранее, определяет реальную золотую монету –дукат и в то же время сумму, выраженную 30 польскими счетными грошами[5, c 152].
Еще более дорогой монетой, известной в Великом княжестве Литовском, был золотой английский нобль (от англ. noble–благородный) массой около 7, 7г (более чем вдвое крупнее дуката). Эта монета получила в Беларуси название“корабельник” от изображения на ее лицевой стороне корабля. Единичными экземплярами зарегистрированы другие монеты XIV-XV вв. : краковский грош (между 1337-1347), готландский денарий города Висби (между 1340 и 1400), мейсенский грош Саксонии времени Вильгельма I(1379-1407), медная среднеазиатская монета Тимура(1370-1405) и турецкий мангир города Эдирне, отчеканенный в 1452 г[5, c 154].
Во второй половине XIV в. слова “куны” и “серебро”, как общее, собирательное обозначение денег вытесняются термином “пенези” или “пенязи” (множественное число от “пенезь”, “пенязь”). Вместе с тем в условиях сложившейся общегосударственной монетной системы с набором номиналов, позволявшим обслуживать различные торговые и платежные операции –от мелких до самых крупных, в Великом княжестве Литовском продолжали бытовать и архаичные стоимостные эквиваленты.
Письменные источники XV-XVI вв. свидетельствуют об использовании при расчетах и платежах не звонкой монеты, а товаров (“фантов”) [3, c 19].
В многочисленных документальных источниках с 1480-х гг. четко выделяют суммы в реальной монете, именуя их “готовизна”, “гроши одличеные”, “гроши готовые”, “гроши рукоданые”, отделяя их, таким образом, от товаров. Например, 30 апреля 1490 г. Казимир Ягеллончик передает “мыто” Путивльское и “корчму” киевлянам за арендную плату “готовизною … по сту золотых горских”[5, c 152]. В XIV-XV вв. в Великом княжестве Литовском складывается собственная денежная система. В 1492 г. открывается Виленский монетный двор, который начинает массовую чеканку денария (пенязя) и полугроша, что свидетельствует о начале формирования национального денежного хозяйства.
1 июля 1569 г. в городе Люблине между королевством Польшей (Короной) и Великим княжеством Литовским заключена государственная уния, создавшая огромную федеративную державу – Речь Посполитую.
Корона и Великое княжество Литовское становятся важнейшими поставщиками на рынке Западной Европы хлеба, меда, золы, мехов, льна, пеньки и крупнейшими импортерами меди, железа, серебра и других товаров западноевропейского происхождения.
Одновременно ширятся экономические связи Речи Посполитой с Россией и восточными странами, откуда поступали изделия из железа и дерева, выделанные кожи, полотно, бумажные изделия и др.
Конец XV в. –конец 70-х гг. XVI в. центром денежного производства Великого княжества Литовского является Вильно, Польши– Краков. Виленский монетный двор, открытый Александром, ведет массовую чеканку денария (пенязя) и полугроша, выпускает пробный грош. Краковский двор времени Яна Ольбрахта чеканит денарии и полугроши (квартники), а с восшествием на польский престол Александра эмитирует только полугроши (имеются впрочем, данные о том, что однажды был вылит и пробный дукат)[6, c 123-124]. Сигизмунд I, наследовавший Александру в 1506 г, продолжил чеканку как литовских, так и польских монет. Общей характерной особенностью эмиссионной деятельности было явное преобладание масштабов коронного производства над литовским.
Во второй половине 1508 г. , после полуторагодичного перерыва, продолжил свою работу Виленский монетный двор. Начат интенсивный выпуск полугрошей, продолжавшийся по 1529 г. Важнейшим нововведением в денежное хозяйство княжества стала чеканка грошового номинала. Эмиссия“плоских”грошей оказалась непродолжительной: она прекратилась уже в следующем, 1536г. Во внешнем оформлении этих монет имеется довольно редкая в практике мирового монетного дела деталь – размещение под гербом княжества (Погоней) буквенного обозначений месяцев чеканки[6, с 124]. Коронная чеканка, сосредоточенная, как и прежде, в Кракове, открылась выпуском недатированных денариев и полугрошей 1507- 1511 гг. В последующие годы эмитируются тройные денарии (тернарии), гроши, тройные гроши (трояки), шестигрошовики (шустаки), дукаты (в 1533 г выпущен и двойной дукат). В 1533 и 1540 гг. выбиты талеры, но деньгами, по сути, они не являлись.
Работают городские монетные дворы в Гданьске (1525-1548 – номиналы от денария до шестигрошовика, дукат) и Эльбленге (1530-1540 – номиналы от денария до шестигрошовика). Продолжительное правление Сигизмунда II Августа характеризуется прекращением коронных эмиссий. Функционируют лишь городские монетные дворы Гданьска, с номиналами от денария до тройного гроша, Эльбленга и Всхова, чеканивших денарии.
Разнообразными становятся литовские эмиссии. Виленская чеканка представлена полуденариями (оболами), денариями, трояками, четырехгрошровиками (чвораками), шестигрошовиками (шостаками), а также четвертькопами 1564 г. и полукопами 1564-1565 гг. , дукатами и, наконец, португалом [5, c 160].
В 1546-1548, 1564 и 1566-1568 гг. на основе польской монетной стопы в Вильно выпущены гроши, предназначенные для обращения в Короне. Но они, тем не менее, несут на себе геральдическую атрибутику и легенды, провозглашающие их принадлежность Великому княжеству Литовскому[5, 161].
Очень своеобразная группа “литовских” эмиссий представлена испанско-неаполитанскими монетами. Эти денежные единицы вошли в денежное обращение после возвращения испанским двором денег, взятых в долг Филиппом II у матери Сигизмунда II. Часть этого долга была возвращена в виде неаполитанских талеров–дукатонов и полуталеров Филиппа II. В условиях шедшей с 1558 г. Ливонской войны с Россией казна Великого княжества Литовского испытывала резко возросшие потребности в дополнительных денежных средствах. Это обстоятельство обусловило нецелесообразность трудоемкой и дорогостоящей работы по перечеканке полученных монет в литовские номиналы. Обращение неаполитанских талеров и полуталеров было узаконено нанесением на них надчеканки в виде вензеля Сигизмунда и даты. Эти талеры и полуталеры именовались современниками“филипками”. 21 декабря 1565 г. по требованию Виленского сейма было объявлено об отзыве их из обращения путем выкупа у населения в течение тридцати недель за один коп польских грошей.
На территории Короны общегосударственные эмиссионные центры отсутствуют, функционируют лишь три городских монетных двора: в Гданьске, Эльбленге и Всхове. Прекращение Сигизмундом II коронной чеканки отнюдь не означало что, рынки лишились польской монеты: ее обращение продолжалось за счет эмиссий Александра и Сигизмунда I.
Петрковский сейм 1501 г. , избравший на польский престол Александра, заявил, что польские и литовские монеты должны чеканиться равными по качеству и весу. Это решение осталось невыполненным: как при Александре, так и при Сигизмунде I монетные системы Короны и Великого княжества Литовского, будучи в основе своей одинаковыми, существенно разнились реальными стоимостями однономинальных монет. [ Варшавский сейм 1564 г. , намереваясь возобновить польские денежные эмиссии, пообещал унифицировать литовские и польские монеты путем чеканки их равными “по весу”, содержанию благородного металла и номиналам. Петраковский сейм 1567 г. и Люблинский сейм 1569 г. выступили с такими же требованиями. Но уже в 1570 г. единственный из действовавших монетных дворов - Виленский - прекратил работу, т. е. первое десятилетие своего существования Речь Посполитая не чеканила монеты, пользуясь продукцией денежного производства минувших лет [5, c 162-163].
Параллельное существование двух монетных систем отразилось на рыночной лексике, разграничивавшей великокняжескую и королевскую эмиссии. Например, нередко оговаривалась государственная принадлежность монеты или ее курс в литовских денариях-пенязях: “грош Великого князства Литовского”, “грош по десяти пенязей”. Грош использовался не только как денежная единица, но и в качестве весового эталона для различного рода серебряных изделий.
Из монет предшествующего периода на рынки Великого княжества Литовского перекочевали пражские гроши. Документами конца XV - первой четверти XVI в. они фиксируются на всей территории Беларуси, в последующее время– редкими актами Плотчины и Витебщины. Их рыночный курс составлял 12, а затем – 14 литовских денариев [5, c 167]. Утратив роль монополиста серебряного денежного обращения, пражский грош уже не мог, как это случалось в XIV-XV вв. , обойтись без поясняющего эпитета, отделяющего его от литовских и польских грошей. Это обстоятельство превосходно иллюстрируется протоколом мстиславльского суда 1516 г. : писарь, пропустивший слово“широких”, посчитал необходимым исправить свою ошибку, вставив пропущенное слово [5, c 167]. Резкое сокращение масштабов обращения пражского гроша со 2-й четверти XVI в. и фактическое его прекращение к началу 1560-х гг. вполне закономерно: во-первых, сложившийся еще в конце XIV– начале XV в. его основной фонд, лишенный в последующее время пополнений, стал исчерпываться; во-вторых, становление и развитие Великого княжества Литовского привело к использованию чешской монеты в качестве сырья для Виленского монетного двора.
По начало 1560-х гг. продолжаются поступления шиллингов Ливонского ордена. Доказательством их широкого обращения являются факты их подделки. С конца 1510-х гг. начинается приток новой иноземной монеты. Наиболее объемные ее поступления представлены полугрошовиками, чеканившиеся в силезским городом Свидницей в 1517-1528 гг. Эти монеты точно копировали польский полугрош как материальными характеристиками, так и внешним оформлением. Единственное их отличие от продукции Краковского монетного двора сводилось лишь к содержанию легенд. Это вызвало ожесточенное противодействие польско-литовских властей ее допуску в обращение. Указом от 21 марта 1518 г. Сигизмунд I категорически запретил прием этой “подлой” монеты и велел выставить ее для всеобщего обозрения на рынках [5, c 169]. Массовое изъятие полугрошей Свидницы затянулось на долгие годы. О размахе этой операции можно судить по тому, что лишь в 1546-1547 гг. на территории Великого княжества Литовского было скуплено около 2, 5 тысяч ее экземпляров [5, c 168]. С 1529 г. белорусские источники начинают фиксировать талер. Талер не сразу прижился в денежном обращении. Как в частных, так и в общегосударственных документах сведения о талерной монете приобретают относительно систематический характер лишь с середины 1560-х гг. Исчисление ее курса ведется как в литовских, так и в польских грошах. Талер так же выполняет и роль весовой единицы.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5
