Командующий войсками Московского военного округа приказал немедленно выделить из состава округа подлежащее число людей и имущества и приступить к формированию и назначил наблюдающим за формированием, впредь до прибытия Начальника бригады, Генерала для поручений Генерала Майора Пигулевскаго. СПРАВКА: Сношение Штаба Московского военного округа 2 января 1916 г. № 26. п. 3
В исполнение приведенного приказания. Командующего войсками Московского военного округа. 3-го сего января, приступил к формированию Управления Особой пехотной бригады и Первого Особого пехотного полка и предписываю по делам службы этих частей обращаться ко мне.
Подписал: Временный командующий Особой пехотной бригады Генерал Майор Пигулевский”.
Командиром 1-ой Особой бригады приказом № 4 от 12 января 1916 г. был назначен генерал-майор Н. А. Лохвицкий, бывший до своего нового назначения командиром бригады 24-й пехотной дивизии.
Личный состав 1-ой Особой бригады (с запасным батальоном) по штатам состоял: 1 генерал-майор, 180 штаб- и обер-офицеров и военных чиновников, 8. 762 нижних чина, из них: 84 офицера и чиновника русской службы и 96 французской, 8. 577 нижних чина русской службы и 185 -французской (еще до прибытия бригады во Францию было решено уменьшить количество офицеров и солдат французской службы более чем в два раза. В строевом и дисциплинарном отношении военнослужащие французской службы должны были находиться в непосредственном подчинении русских офицеров, под начальством которых они находились по роду своей службы. Но по отношению к французам могли применяться уставы только французского образца. К созданию 1-ой Особой бригады русское командование отнеслось очень внимательно и строго, особенно к комплектованию штатов. К кандидатам предъявляли следующие требования: они должны быть образованными, знать письмо и уметь читать. Требовалось, чтобы отобранные солдаты и офицеры обладали высокими служебными и нравственными качествами.
О строгости отбора может говорить следующий факт: из одного гарнизона, насчитывающего около 30. 000 человек, командование отобрало 260 рядовых и унтер-офицеров. “Все эти люди были рослые, крепкие, красивые, грамотные. Особое внимание обращалось на вероисповедание - кроме православных никого не принимали, несмотря на все физические достоинства. (.... ) Все мы, отобранные, прошли на следующий день тщательный медицинский осмотр. Тех, у кого обнаружили хотя бы незначительный физический недостаток, браковали, заменяли другими”. По воспоминаниям офицеров, участвовавших в отборе нижних чинов, “отказники” “с грустью отходили”. При зачислении в полки нижних чинов учитывались и чисто внешние данные, как при приеме в гвардию: первый полк состоял из шатенов с серыми глазами, второй полк - из блондинов с голубыми глазами. Можно уже было догадаться о боевой ценности подразделения, в котором учитывались цвета глаз и волос. К тому же бригада набиралась из запасных батальонов, т. е. из солдат, не участвовавших в боях. В результате не удивительно, что в беспорядках в 1917 г. во Франции ядром анархии станет именно 1 -я Особая бригада.
Не менее строгим являлся и отбор в офицеры бригады. Командиры полков, батальонов, рот, кроме младших офицеров утверждались Главным управлением Генштаба (ГУГШ), а начальника бригады утверждал лично Николай II . Несмотря на жесткость отбора офицеров, участников боевых действий среди них в 1-ой Особой бригаде оказались немного. Набранный со всех концов России офицерский состав оказался случайным, “.... не имел определенного лица свойственного старым полкам, а разделился на партии, бесконечно враждовавшие между собою”; как сказал неизвестный респондент, “у них отсутствовала единая офицерская семья”. С первых дней сразу стало очевидным, что русское командование уделяло больше внимания строевой подготовке, чем боевой. Желание показать как можно лучше русские подразделения с чисто внешней стороны сквозило во всем. Так, по личному указанию Николая II был создан прекрасный оркестр; художник Соломко преподнес Особой бригаде походный иконостас (позже был передан в церковь общества галлиполийцев в Париже). Со стороны, вероятно, могло показаться, что 1-ю Особую пехотную бригаду готовили не к предстоящим сражениям, а только с целью произвести впечатление на французов.
Менее чем за месяц формирование Особой бригады закончилось (в течение 23 дней). Это оказалась действительно пехотная бригада - места для инженерных, артиллерийских подразделений в штатах просто не было предусмотрено. Естественно, данный факт никак не мог сказаться положительным образом на боевых качествах бригады, что умаляло ее боевую ценность. Недостаток в саперах и артиллеристах будет испытывать не только 1-я, но и последующие три Особые бригады. В полной мере данный недостаток никогда не удастся ликвидировать. 25 января началось движение эшелонов по Сибирской железной дороге до города Дайрена (Дальний); путь занял 22 дня. Маршрут движения бригады на французский фронт из-за боевых действий в Европе и из-за плохих навигационных условий на Белом море русское руководство выбрало не самый лучший. Первоначально требовалось прибыть на Дальний Восток, потом через Желтое, Южно-Китайское моря, Сингапур, Индийский океан, Суэц в Средиземное море, прежде чем прибыть в Марсель (Франция); общая длина маршрута составляла 19. 000 миль. В Сингапур бригада прибыла 21 марта, Коломбо– 31 марта, Джибути – 13 мая, Порт-Саид – 19 апреля. Потребности 1-й Особой бригады составляли 6-7 транспортов среднего тоннажа, Франция предоставила 3 судна малого тоннажа - пароходы“Лятуш-Тревиль”, “Гималаи”, “Сантай” (в Суэце дополнительно прислали французский вспомогательный крейсер “Лютеция”). Из-за нехватки мест бригада разместилась на двух русских пароходах – “Тамбове” и “Ярославле”. Тем не менее транспорты были перегружены. Условия, в которых осуществлялась перевозка бригады, оказались далеко не благоприятными. Об этом говорит только один факт, приведенный выше (перегруженность пароходов) плюс к тому же“.... плохая вентиляция, постоянная нехватка воды и другие лишения изнуряли солдат, увеличивая среди них заболевания. (.... ) Уже с первых дней плавания начались неполадки в питании”.
“Недостаток пресной воды, скверное питание, качка, морские болезни, ненужные изнурительные военные занятия - все это сильно отразилось на здоровье” (известны случаи смерти солдат в дороге от тропических болезней). Зато господа офицеры веселились на славу: “Шампанское лилось рекой за каждым обедом”. На Никобарских островах (в Индийском океане) корабли стояли двое суток, ожидая решений адмиралтейства. Во время вынужденной стоянки русские армейские офицеры приглашали в гости армейских французских, которые в долгу не оставались; морские русские офицеры– наших армейских.
Организация охраны транспортов являлась, по крайней мере, плохая. От Дайрена до Сингапура пароходы не имели специального конвоя. Только от Сингапура до Коломбо (Шри-Ланка)“Гималаи” и “Лятуш-Тревиль” сопровождал японский крейсер “Нигата”. Затем - только от Порт-Саида до Марселя - два французских миноносца и крейсер“Амираль”. Транспорт “Санго”(предоставленный бригаде уже во время похода) сопровождал от Сингапура до Коломбо русский вооруженный пароход“Ксения” и два русских миноносца “Грозный” и “Властный”. Транспорты “Тамбов” и “Ярославль” -английский крейсер “Психея”, по Средиземному морю вплоть до Марселя –два миноносца французского флота. О том, как французы ценили наши войска, можно уже судить по организации перевозки нашей бригады. Впрочем, стоит ли винить только одних французов? Русские офицеры ничуть не заботились о подчиненных; больных часто не лечили, за неповиновение или другие нарушения солдат пороли, из-за чего неоднократно вспыхивали неприятные инциденты.
Утром 20 апреля 1916 г. в порт Марселя вошли транспорты “Гималаи”, “Лятуш-Тревиль”, позже и остальные. Таким образом, весь переход занял 56 дней. Сразу с пароходов подразделения 1-й Особой бригады французы отправили в лагерь Майи (около города Шалон-сюр-Марн, провинция Шампань), считавшийся образцовым. Военно-политическая обстановка на Балканском театре складывалась и здесь неблагоприятно для стран Антанты. Положение особенно ухудшилось в октябре 1915 г. , когда на стороне Германии выступила Болгария, которую Париж и Лондон безуспешно пытались заставить присоединиться к Антанте. Стараясь не допустить вступления в войну на противной стороне и Греции во главе с королем Константином, придерживавшимся прогерманских интересов, (хотя к концу 1915 г. Греция была нейтральным государством), Антанте удалось заручиться разрешением греческого правительства на высадку англо-французских соединений в городе Салоники (в начале октября 1915 г. ) для помощи сербским войскам. Однако немецко-болгарские войска нанесли поражение союзникам по Антанте, отбросив сербскую армию в Албанию. Англофранцузским частям пришлось закрепиться у Салоник, где в конце этого же года союзники образовали т. н. Салоникский фронт.
В связи с тяжелой ситуацией, сложившейся на Балканах, французский Генштаб решил отправить в Македонию русскую бригаду, сняв ее с франко-германского фронта. Проект был настолько близок к осуществлению, что в конце марта 1916г. французское военное министерство составило расчеты по высадке 1-ой Особой бригады в Греции, по снабжению ее вьючным обозом из мулов.
В России генерал М. В. Алексеев решительно возражал против подобного плана, справедливо полагая, что офицеры и солдаты готовились воевать только во Франции, а отправка в Македонию понизит их боевой дух. Взамен М. В. Алексеев предложил сформировать 2-ю Особую бригаду и направить ее именно в Македонию (похоже, что теперь генерала больше не беспокоила“моральная ответственность”, о которой он говорил ранее). На данном проекте особенно настаивали представители французского правительства, находящиеся в России - министр юстиции Р. Вивиани и министр вооружений А. Тома. Французское правительство считало, что прибытие русских войск на Балканы может сильно поднять дух славянских народов и, в частности, заставить нейтральную Румынию выступить против Германии. Подобного мнения придерживался и русский посол во Франции А. П. Извольский.
В течение многих столетий Россия имела собственные интересы в странах Балканского полуострова, и при развитии нынешней ситуации непременно стоило ожидать, что Россия вышлет войска, например, в Македонию. Кроме того, высадкой русской бригады Россия хотела дать понять Болгарии, что первая будет воевать со второй, если болгарское правительство решит примкнуть к Центральному союзу. И здесь большую роль в принятии военного решения опять играла политика. Правда, в данном случае присутствие русских войск все-таки являлось более необходимым для России в целях усиления влияния на Балканах. Однако нетрудно было предвидеть, что вековая мечта России закрепиться на Босфоре–не более чем миф, поскольку ни одна европейская держава никогда не позволила бы ни России, ни какому-либо другому государству укрепить собственное влияние в зоне проливов.
В целях усиления корпуса союзников в Греции для нанесения Австро-Венгрии решительного удара из ее“подбрюшья”генерал М. В. Алексеев предлагал усилить англо-французские части итальянской дивизией. Более того, управляющий дипломатической канцелярией при Ставке Н. Базили обсуждал с генералом посылку на Балканы… японского отряда. Начальник штаба Верховного Главнокомандующего, похоже, настолько оказался увлеченным данной идеей, что собирался отстаивать ее перед Францией и Англией. В сложившихся условиях было положено начало формированию 2-й Особой пехотной бригады, сформированной к концу июня 1916 г. Во главе ее назначили генерал-майора М. К. Дитерихс (на эту должность рассматривались еще генералы Добрынин и Беляев). Штаты бригады составляли 224 офицера и чиновника, 9. 338 нижних чина, - все русской службы. Среди нижних чинов 3-го Особого полка служил ничем не примечательный 19-летний рядовой Р. Я. Малиновский, которому суждено было судьбой стать Маршалом Советского Союза.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15
