По образованию состав учителей был весьма различен. Со специальным высшим педагогическим образованием был только один человек, 8 учителей окончили педагогические курсы при уездных училищах, 4 человека являлись выпускниками пермской духовной семинарии, остальные 50 человек не имели педагогического образования.
На педагогических курсах в городе Осе перед учителями выступали передовые педагоги Пермской губернии, представители Петербургского педагогического общества Е. И. Гасабов и другие (Прокошев, 1976, с. 34). На курсах живое обсуждение получили такие вопросы, как роль личности учителя, пример учителя в процессе обучения и воспитания, какими должны быть школьные порядки и другое. Необходимо отметить, что подобное проведение учительских курсов стало носить традиционный характер Пермской губернии. На них главное внимание уделялось вопросам введения новых методов обучения, в частности звукового способа обучения грамоте. Курсы сыграли большую роль в оживлении школьного дела, в совершенствовании преподавания в начальной школе на территории края. В деле подготовки учительских кадров известную роль сыграли и педагогические классы при женских гимназиях, которые получили широкое распространение в 70-е годы XIX века. Эти педагогические классы возникли также под влиянием деятельности передовой общественности, обеспокоенной нехваткой учителей. Значительный след в истории нашего края оставили педагогические курсы в г. Перми, состоявшиеся в июле 1901 года. На них были приглашены учителя со всего Урала. Это явилось ярким свидетельством тяги учительства к знаниям (Прокошев, 1976, с. 51).
Немаловажным в данный исторический период является составление и выпуск первых премяцко-русских и русско-пермяцких словарей. Эти вопросы хорошо освещены в научных статьях Р. М. Баталовой и Г. Н. Чагина (2000).
Согласно их данных, первые письменные источники о коми-пермяцком языке относятся к XVIII и XIX векам. Они дошли до настоящего времени в виде рукописных словарей и списков слов (часто наряду зырянскими, удмуртскими, марийскими и словами из других языков народов-иноверцев Пермской губернии) в записках ученых, путешественников и участников научных экспедиций по изучению отдельных районов России: Г. Ф. Миллер(1758), И. Фишер(1768), акад. И. И. Лепехин(1780), П. С. Паллас(1787). Из них первым и наиболее значительным по объему (около 2500 слов) и содержанию является “Краткий пермский словарь с российским переводом…” пермского протоирея Антония Попова(1735) (Баталова, 2000, с. 20). К словарю приложены “Реестр российских речений из пермского словаря” и “Примечания… к грамматике пермского языка, составленного с помощью некоторых пермяков, знающих российский язык”. Анализ памятника показал, что в нем прдставлен прапермский диалект, некогда распространенный на юго-западе от г. Чердыни (современный Чердынский район) и с. Оней (современный Юсьвинский район КПАО), имевший значительное сходство с ныне нердвинским диалектом. В Центральном государственном архиве Татарстана, в г. Казани хранятся рукописи нескольких словарей XIX века: из них заслуживают внимания два словаря: “Лексикон пермского языка…”(1828г. , 4, 5 тыс. слов) иерея Г. Чечулина и‘Русско-пермяцкий словарь’(1848г. , 3, 5 тыс. слов), составленный в г. Усолье, автор рукописи неизвестен. Лексические данные этих словарей (включая словарь А. Попова) важны для истории пермских языков, т. к. в них зафиксированы языковые данные трех ныне уже не существующих диалектов и диалектной лексики, неизвестной современному коми-пермяцкому языку (Баталова, 2000, с. 20).
В ЦГА Татарстана хранится также и рукопись первой коми-пермяцкой грамматики” Краткие грамматические правила, принадлежащие к знанию коми-пермяцкого языка” (1838) соликамского протоирея Ф. Любимова. В работе по образцу русской грамматики выделяются восемь частей речи и шесть падежей, но особую ценность представляет лексический материал и наименования монет от 1 до 1000 рублей на пермяцком языке, отдельные словосочетания и выражения (Баталова, 2000, с. 20). Живые формы кудымкарско - иньвенского диалекта середины XIX века и его основная грамматическая характеристика зафиксированы в работах исследователя-практика Н. А. Рогова, положившего начало серьезному изучению коми-пермяцкого языка: его достаточно полная грамматика “Опыт грамматики пермяцкого языка” (1860), где проводятся также данные и нердвинского диалекта, и его же “Пермяцко-русский и русско-пермяцкий словарь” (1869, около 13 тыс. слов), в котором представлена лексика кудымкарско - иньвенского и нердвинского диалектов. В прошлом году мы окружной научно-практической конференцией торжественно отметили выход в свет этого словаря. Это историческое событие отделяют с нашим периодом 130 лет. Первым исследователем языка язьвинских пермяков был финский ученый А. Генец(1889) (Чагин, 1997, с. 15).
С выходом в свет книги венгерского ученого проф. К. Редэи ”Пермяцкий словарь…” (Будапешт, 1968) стали известны материалы еще одного рукописного словаря, составленного служащим имения графов Строгановых Ф. А. Волеговым в 1833 году в с. Новое Усолье. Словарь представляет исключительную ценность еще и потому, что в нем зафиксированы материалы ныне исчезнувшего усольского говора, географически близкого с усольским диалектом коми-пермяцкого языка. Рукопись словаря была подарена в 1843 г. венгерскому исследователю А. Регули (Баталова, 2000, с. 20).
Подытаживая выше сказанное, следует констатировать, что распространение грамотности в Верхнем Прикамье, где исторически проживали коми-пермяки, имело одинаковые характерные для всей Российской империи черты, но и несло определенные региональные аспекты. Действительно, на распространение грамотности в некоторое время оказали раскольники, большой вклад внесли заводские школы, и значительным вкладом в развитии распространения грамотности стало открытие земских школ.
Большая роль в этом процессе отводилась учителям народных училищ и школ. Следует особо отметить роль исследователей, священников по сбору и составлению пермяцко-русских и русско-пермяцких словарей, таких как соликамского протоирея Ф. Любимова, пермского протоирея А. Попова, следователя-практика Н. А. Рогова и других.
На исторические предпосылки зарождения грамотности у коми-пермяков определенную роль сыграла миссионерская деятельность Стефана Пермского по созданию коми-азбуки, большая роль принадлежит церковно-приходским, заводским школам, особенно в пос. Пожва, в с. Ильинском и др. Однако, главенствующую роль на распространение грамотности, особенно в конце XIX-начале XX веков, сыграли земские школы, а также деятельность священников, исследователей и практиков края по сбору и составлению пермяцко-русских и русско-пермяцких словарей.
Глава II. Роль земских и церковно-приходских школ в развитии образования.
История коми-пермяцкого народа тесно связана с историей великого русского народа, сыгравшего в его судьбах пргрессивную роль. Между русскими и коми-пермяками издавна существовали экономические и культурные связи. В царской России коми-пермяки, как и другие народы, испытывали тяжелый гнет помещиков и самодержавия, однако и в этих условиях они жадно тянулись к грамоте, к знаниям.
В борьбе коми-пермяков с крепостничеством выразилось и их стремление к сохранению и развитию своей культуры. Царское правительство, проводя великодержавную политику насильственной руссификации, всячески подавляло это стремление. Если в центральных русских губерниях было мало школ, то на отсталых окраинах их не было совсем. Только в конце первой половины XIX века на территории Коми-Пермяцкого края открываются первые школы. §1 Создание и роль заводских школ.
В исследуемый период немаловажное значение в распространении грамотности в крае сыграли заводские школы. Они появились несколько раньше, чем земские и церковно-приходские школы и функционировали параллельно.
Следует отметить, что наиболее могущественными помещиками Урала в XIX веке, как и прежде, продолжали оставаться Строгановы, им принадлежало 1млн. 526 тыс. гектаров земли в Пермском, Оханском, Соликамском и Екатеринбургском уездах, что равняется примерно территории Пермской области в современных границах (1млн. 606 тыс. га). В 1859году на этом огромном пространстве жило 167230 крепостных (у Всеволожских в Пермской губернии было меньше), для которых помещики построили 138 церквей и часовен и только 15 школ (Теплоухов, 1859, с. 42). В основу обучения в заводских школах в пос. Пожва и в с. Никитинское (Майкорское) была введена ланкастерская система обучения.
Свое название она получила по именам английских педагогов А. Белла и Дж. Ланкастера, независимо друг от друга, выдвинувших сходный метод обучения (Бачев, 1991, с. 38).
Первыми учителями по ланкастерской системе обучения в пос. Пожва были выпускники местной школы Яков Матвеевич Левин и Василий Дмитриевич Хлебутин, прошедшие в 1821 г. трехмесячную подготовку в г. Ярославле. Молодые учителя умело организовали учебный процесс по новой системе. В 1823г. они обучали уже 71 ученика, в то время как в трех классах обычной школы у учителя Михаила Смышляева училось 43 ученика. Пожвинское заводское управление 2 сентября 1824 г. сообщало владельцу: "По методе Ланкастеровой взаимного обучения мальчики под руководством посылаемых в г. Ярославль Я. М. Левина и В. Д. Хлебутина обучаются словесности, письму, а некоторые по классам и к арифметике, в чем, по замечанию нашему, видится успех порядочный. При обучении же всех мальчиков находится 73 человека" (Прокошев, 1976, с. 7).
В ланкастерском классе ученики учились три года. За это время они должны были пройти семь "столов" (подразделений). Все столы в определенном порядке размещались в одной комнате. За один стол усаживались по 10-12 человек. Первый стол предназначался для начальных письменных упражнений на песке. Он представлял собой подобие плоского, мелкого ящика. На площадку эту насыпался мелкий желтый песок, на котором железными палочками (бороздилками), имеющими вид шпателей, можно было легко выводить или гравировать буквы и цифры. Для заравнивания песка и обозначения графок была приспособлена особая доска, которая называлась шабаркалкой. Следующие столы, до пятого включительно, были обыкновенными школьными партами, но для упражнения в письме на них употреблялись уже деревянные доски величиной ЗО Х 20 см. Они были черного цвета с наведенными по поверхности красной масляной краской трехстрочными графами и косыми линиями. Писали на этих досках раствором мела с помощью гусиных перьев. В каждой из парт было просверлено по четыре круглых дыры; в эти гнезда вставлялись чугунные чернильницы в виде усеченных конусов. Меловой раствор, который наливался в них, и которым писали, назывался белыми чернила. За шестым столом писали на грифельных досках, а за седьмым на бумаге (Прокошев, 1976, с. 8).
За столами производились только письменные работы, а обучение чтению и счету велось в полукружиях, каждое из которых соответствовало своему столу. В простенках для каждого стола развешивались таблицы по преподаваемому предмету для чтения или арифметики. Например, первая таблица первого стола заключала в себе, кроме алфавита печатных букв, прописных и строчных, еще слоги из двухаг, ад, ев, ег, еж, иб, иви трех букв в сочетаниях сначала гласной буквы с согласной, а затем в обратном порядке. Так, сначала: аб, ав, и т. д. Потом ба, ва, га, да, ве.... Во второй таблице одногласные и двузначные слоги соединялись в слова: и-ва, е-ли, я-ма, Я-ша. В третьей таблице были двусложные слова: ма-ма, Са-ша, Да-ша. Затем такие же сочетания с переносом ударения на второй слог: эи-ма, . се-ло, му-ка, ку-да. Потом слова из трех букв: дом, ком, кол, сон, пал, мал. Начиная с четвертого стола, таблицы заключали в себе крупно напечатанное Евангелие и послания апостолов величиною в пол-листа газетной бумаги. Для седьмого стола, ученики которого переводились во второе отделение училища, были уже не таблицы, а книги для чтения.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10
