Он считал, что русских идея борьбы с турками касается ближе, чем других народов:

- во-первых, по духовному родству с порабощенными греками;

- во-вторых, из-за соседства с крымским ханством, от которого московская Русь находилась постоянно в страхе и в бедственном положении, т.к. ее лучшие земли оставались малонаселенными, ее жители постоянно уводились в плен, а пограничные селения уничтожались.

С самого прибытия в Москву намерение воевать с турками и татарами не сходило с языка у Дмитрия. На пушечном дворе делали новые пушки, мортиры, ружья. Дмитрий часто ездил туда, сам пробовал оружие и устраивал военные маневры, которые вместе были и потехой, и упражнением в военном деле. Царь, забывая свой сан, работал вместе с другими, не сердился, когда его в давке толкали или сбивали с ног.

Дмитрий надеялся на союз с немецким императором, с Венецией, с французским королем Генрихом IV, к которому Дмитрий чувствовал особое расположение. Война с Турцией побуждала его вести дружеские сношения с папой, но он не поддавался папским уловкам по вопросу о соединении церквей, и на все заявления со стороны папы в своих ответах искусно обходил этот вопрос. «Таким образом, в дошедших до нас письмах Дмитрия к папе нет даже намека, похожего на обещание вводить католичество в русской земле. Московский государь толковал с папой только о союзе против турок, и вскоре иезуиты совершенно разочаровались насчет своих блестящих надежд, а папа писал ему выговор за то, что он окружает себя еретиками и не слушается благочестивых мужей»[23,c.319].

В самом деле, предоставляя католикам свободу совести в своем государстве, Дмитрий, равным образом, предоставлял ее протестантам всех толков. Домашний секретарь его Бучинский был протестант. Относясь к папе дружелюбно, Дмитрий вместе с тем, посылал денежную помощь и ласковую грамоту русскому львовскому братству, задачей которого было охранять в польско-русских областях русскую веру от покушений папизма. Ясно было, что Дмитрий не думал исполнять тех обещаний иезуитам, которые он поневоле давал, будучи в Польше. Также мало расположен был он исполнять свои вынужденные обещания Сигизмунду III отдать Польше Смоленск и Северскую область. Когда к нему приехал посол от Сигизмунда Корвин-Гонсевский, Дмитрий напрямик объявил ему, что отдача русских земель решительно невозможна, но обещал, что, вместо этих земель, он, по дружбе, в лучшем случае нужды, готов помочь Сигизмунду денежной суммою. И это обещание давалось, вероятно, только потому, что невеста царя находилась пока в Польше, и он не хотел раздражать Сигизмунда. Но если бы он не исполнил и этого обещания, данного Марии Мнишек, то возможно бы остался жив, тем более, какие-то чувства связывали его в тот момент с дочерью Годунова Ксенией.

Объявляя, что он предоставляет всем иноверцам одинаковую свободу совести в своем государстве, Дмитрий отказал польскому королю и в требовании заводить костелы, вводить римско-католическое духовенство, особенно иезуитов, во вред православной вере. Увидевши, что Сигизмунд хочет обращаться с ним, как с вассалом, он принял гордый тон и требовал, чтобы его называли цезарем; ни за что не хотел он в угоду Сигизмунду удалить Густава, сына Ерика, короля шведского.

Готовился новый законодательный кодекс, причем в нем обобщалось законодательство за вторую половину XVI века. Лжедмитрий намеревался собрать выборных представителей от уездных дворянских корпораций, с изложением нужд. Показательно, что при нем не видно массовых беспорядков и жестоких репрессий. Правда, претенденты на трон все-таки были. Через несколько дней после приезда Дмитрия в столицу, Басманов, вошедший в милость нового царя, поймал купца Федора Конева и несколько торговых людей, которые показали, что князь Василий Шуйский давал им наставление вооружить против царя народ. Во время «обыска» они показали на Шуйского, что тот велел народу указать на то, что царь дозволяет не крещенным иноземцам входить в церковь, что он подослан Сигизмундом и польскими панами, что царь не Дмитрий, а расстрига Гришка Отрепьев, который хочет разорить церкви, искоренить веру. Но народ, видя, что действия молодого царя, совершенно не согласуются с обвинениями, не поддержал заговорщиков. Царь Дмитрий отстранил себя от дела, касавшегося его чести и престола, и отдал Шуйского с братьями суду, составленному из лиц всех сословий, который приговорил Василия Шуйского к смерти, а братьев его к ссылке. Когда осужденного привели к плахе на Красную площадь, прискакавший из Кремля вестовой, остановил казнь и объявил, что государь, не желая проливать крови даже важных преступников, заменяет смертную казнь Василия Шуйского ссылкой в Вятку. Народ был в восторге от такого великодушия. Мало того, вскоре Лжедмитрий помиловал всех, вернул Шуйских ко двору - что его впоследствии и погубило.

Василий Шуйский избежав смерти, не успокаивается, а продолжает свою политическую игру. Вместе с братьями и Голицыными, через верных людей начинает переписку с королем Сигизмундом, «…жалуясь на то, что тот навязал им в цари совершенно неподходящую и недостойную личность, а посему они, князья, намеренны в ближайшее время свергнуть самозванца и на его место желают посадить Владислава, сына Сигизмунда»[23,c.327].

Таким образом, получается, что именно Шуйский и сотоварищи пытались привести к власти в России поляков. В это время в Речи Посполитой возникла сильная оппозиция, недовольная Сигизмундом за его женитьбу на австрийской принцессе, эрцгерцогине Констанции Габсбург, в чем многие усматривали усиление «немецкой партии» в стране. Посланцы оппозиции побывали в Кремле и предложили Лжедмитрию корону Речи Посполитой. Дав согласие, Лжедмитрий стал опаснейшим врагом Сигизмунду.

Весной 1606 года должны были состояться свадебные торжества, по поводу венчания Марии Мнишек и царя Дмитрия Ивановича. На них съехалось свыше 2000 поляков, которые своим гонором и высокомерием, непривычным для москвичей поведением, восстановил против себя народ. Урок, полученный Шуйскими при первом заговоре против Дмитрия, не пропал даром, князья Шуйские вместе с Голицыными начали действовать гораздо осторожнее; любые разногласия и стычки, между москвичами и иноземцами (не только поляками), старательно ими раздувались и списывались на то, что поляки ведут себя в столице как хозяева, в тоже время они успели привлечь на свою сторону часть войск, стоящих около Москвы.

В ночь с 16 на 17 мая 1606 года, от имени царя удалив 70 из 100 немецких телохранителей из построенного для Лжедмитрия и Марии Мнишек хором, выпустив из тюрьмы сброд бродяг и вооружив их, с отрядов в 200 человек верных войск, заговорщики двинулись к Кремлю. Зная, что далеко не все в Москве непримиримо настроены против самозванца, заговорщики сочли нужным обмануть народ и бунт подняли якобы за царя, против поляков, его обижавших. Направив основную массу восставших громить поляков, Шуйский со своими приверженцами, подавив сопротивление небольшого числа телохранителей и верных Дмитрию стрельцов, захватил, пытавшегося бежать раненого царя Дмитрия Ивановича. Перед смертью раненный Лжедмитрий требовал вызвать его мать, Марфу Нагую, требует, чтобы его вывели на Лобное место и там обвинили в самозванстве принародно. Но так как большинство горожан полагало, что взбунтовалось против поляков, а не против царя, ему в просьбе отказали, несколько человек бросаются па Лжедмитрия и открывают стрельбу. Молодой царь правил всего 331 день. Горожанам позже сказали, что Гришка Отрепьев принародно признался в своем самозванстве. «Истинный царевич», которого еще так недавно трогательно встречали и спасению, которого так радовались, сделался «расстригой», «еретиком» и «польским свистуном». В Москве начинается вакханалия. Убивают не только поляков, но и вообще иноземцев. В то же время посольство Речи Посполитой, с находящимися там поляками, не пострадало. По приказу Василия Шуйского к посольству, после начала восстания, были высланы 500 стрельцов для охраны; правда поляков, служивших у Лжедмитрия, внутрь посольства не пустили. Число жертв с обеих сторон составляло от двух до трех тысяч.

Выводы по 2 главе

16 октября 1604 года неизвестный 20-22 летний молодой человек, назвавшийся царевичем Дмитрием, во главе четырехтысячного войска, состоящего преимущественно из наемников и казаков, перешел границу Российского государства, а через 279 дней вошел в Москву как победитель и законный наследник престола. За эти дни он проявил себя как умный дипломат и храбрый полководец.

21 декабря 1604 года одержал практически победу под Новгородом Северским над воеводами Бориса Годунова князем Ф.И. Мстиславским и боярином П.Ф. Басмановым. Не смотря на поражение 21 января 1605 года под Добрыничами (15000 пеших и конных против 70000 обученного царского войска), смог в Путивле организовать практически второе российское правительство. Из-за смерти Бориса Годунова 13 апреля 1605 года, измены Московского войска под руководством П.Ф. Басманова и поддержки народа стал единовластным правителем Всея Руси.

331 день правил огромнейшей державой, носил звание императора, а после своей смерти стал по официальной версии «расстригой», «еретиком» и «польским свистуном» Гришкой Отрепьевым.

За время своего правления провел преобразования правительства, которые через 100 лет повторил Петр Великий. Попытался добиться большей экономической открытости России перед Западом. Эти экономические реформы привели к тому, что через полгода товары в Московском государстве значительно подешевели. Законодательные акты улучшили положение мелкопоместного дворянства и служивого люда. Планировались реформы по совершенствованию крепостного права на Руси.

Его политика носила явный компромиссный характер. Не исключено, что, удержись он у власти, быть может, реализовался бы вариант постепенного преодоления раскола общества путем компромиссов. Но этого не случилось из-за отсутствия поддержки верхушки аристократии российского государства.

«Лжедмитрий сослужил свою службу, к которой предназначался своими творцами, уже в момент своего воцарения, когда умер последний Годунов -- Федор Борисович. С минуты его торжества в нем боярство уже не нуждалось. Он стал как бы орудием, отслужившим свою службу и никому более не нужным, даже лишней обузой, устранить которую было бы желательно, ибо, если ее устранить, путь к престолу будет свободен достойнейшим в царстве»[26,c.285]. Это мнение одного из лучших знатоков смутного времени С.Ф. Платонова объясняет заговор и смерть человека, назвавшегося сыном Ивана Грозного.

Глава 3. Загадки личности Лжедмитрия I в истории

Драматические события, начавшиеся со смертью царя Федора Ивановича и завершившиеся лишь с избранием нового царя Михаила Романова на Земском соборе 1613 года, получили в русской исторической литературе меткое название «Смутного времени». Здесь теснейшим образом переплелись различные по характеру явления: кризис власти и иностранная интервенция, борьба между боярскими кланами и рост национального самосознания.

То, что происходило в стране в первые два десятилетия XVII века, навсегда врезалось в ее историческую память. «То была череда невиданного и немыслимого ранее. Никогда раньше политическая борьба за власть в государстве не становилась обыденным делом рядовых дворян и тем более социальных низов. Никогда раньше ожесточение схваток за первенствующие позиции в обществе не доходило до систематического преследования, а временами -- истребления верхов низами»[29,c.126].

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12