На имя главы ВРК приходило множество писем с мест о возросшей опасности от «так называемой русской социал-революционной партии» и необходимости реформы политического сыска. Так, например, Э.И. Тотлебен, одесский генерал-губернатор, в письме от 11 февраля 1880 года довольно четко определил основные промахи государства в организации охраны государственного порядка:
1) «органы Правительственной власти остаются на своих местах почти без всяких сношений между собою»,
2) «возникающие судебные преследования по политическим преступлениям ограничиваются большею частью установлением только факта преступления и его исполнителей, далеко не разъясняя ни личности деятелей, ни их связей, ни их сношений» [1].
И предложил свой способ решения проблемы - создание при генерал-губернаторе следственных комиссий, занимающихся исключительно политическими делами.
Назревала новая реформа системы охраны государственного порядка. Стремясь ликвидировать крайне непопулярное в народе Третье отделение. Лорис-Меликов направил туда для ревизии члена комиссии сенатора И.И. Шамшина. Последний представил отчет, свидетельствовавший о чрезвычайно неудовлетворительном состоянии дел в этом ведомстве. Воспользовавшись временным затишьем революционного террора, глава Верховной распорядительной комиссии решил сделать эффектный жест в сторону либеральной общественности, добровольно отказавшись от своих диктаторских полномочий, и 26 июля 1880 г. подал императору доклад, в котором предложил одновременно ликвидировать как саму комиссию, так и Третье отделение, а его функции передать Министерству внутренних дел на пост руководителя которого Лорис-Меликов прочил самого себя. Идея была одобрена Александром II и 6 августа 1880 г. на свет появился царский указ "О закрытии Верховной Распорядительной Комиссии, упразднении III отделения Его Императорского Величества канцелярии и об учреждении Министерства почт и телеграфов»[8, с. 12]. Просуществовавший всего семь месяцев чрезвычайный орган прекратил свое существование, а его главный начальник, по мнению З.И. Перегудовой почти ничего не потерявший из своих властных полномочий, пересел в кресло министра внутренних дел.
Пункт второй указа 6 августа 1880 г. гласил: «III отделение Собственной нашей Канцелярии упразднить, с передачей дел оного в ведение министра внутренних дел, образовав особый для заведывания ими в составе Министерства внутренних дел Департамент государственной полиции» [цит. по 35, с.26]. Так, одновременно с упразднением старой структуры, был создан последний в истории Российской империи орган государственной безопасности: 6 августа 1880 г. в России образовалось новое учреждение, ставший высшим органом политической полиции в Российской империи. Первые месяцы существования Департамента были временами, когда создавалась его структура и определялись основные функции. Активную роль в этом процессе играл сам М.Т. Лорис-Меликов, теперь уже министр внутренних дел и шеф жандармов.
У многих современников, привыкших к лицемерию царского правительства, возникло убеждение, что на деле произошла не ликвидация, а простое переименование органа политического сыска, и вся реформа в очередной раз свелась к простому изменению вывески с сохранением прежнего кадрового состава. Либеральный журналист Г. Градовский, например, писал: «При старом режиме были и хорошие, показные стороны в обособленном и независимом существовании III-го отделения, этой полиции над полицией или сверхполиции. На деле вышла пересадка, а не упразднение. Корпус жандармов с его шефством даже не умирал, а Отделение превратилось в департамент государственной полиции. Все функции остались в неприкосновенности, а исчезла лишь прежняя возможность контроля над министерством внутренних дел» [42, с. 44]. Свое окончательное название -- Департамент полиции -- последний орган государственной безопасности царской России получил лишь в 1883 г. с присоединением к Департаменту государственной полиции судебного отдела МВД, ведавшего надзором за политическими дознаниями.
Можно сказать, что Департамент полиции решил своим появлением две важные задачи указанные Тотлебиным в записке Лорис-Меликову - он стал системообразующим звеном в механизме борьбы с революционным террором Российской Империи и совместил следственную и судебную функции по политическим делам.
1.2 ДЕПАРТАМЕНТ ПОЛИЦИИ - НОВАЯ СПЕЦСЛУЖБА ИЛИ СМЕНА НАЗВАНИЙ?
Насколько же прав был Градовский, говоря лишь о смене названий, а не о полноценной реформе полицейских органов?
Если речь идет только о смене названии, то получается что все чиновники (или большая их часть) III Отделения должны войти в состав новой спецслужбы, а сама структура политического сыска остаться без изменений. Рассмотрим подробно кадровую политику в Департаменте полиции в период его образования и особенности его организации.
Несмотря на все слияния, численность новоорганизованной государственной безопасности продолжала оставаться сравнительно небольшой: в 1881 г. -- 125человек, в 1895 г. -- 153, в1899 г. -- 174 человека (по штату-- 142) [19, с. 168]. По поводу личного состава М.Т. Лорис-Меликов писал: «...руководствуясь убеждением о необходимости возможного ограничения числа служащих... Я признавал бы соответственным образом Департамент из меньшего числа чиновников, даже сравнительно с действительным составом каждого из отдельных учреждений ныне соединяемых». В бывшем III Отделении число чиновников в последнее время доходило до 71, «в Департаменте полиции исполнительной до 57 человек. В проектируемом штате число чиновников определяется 52 лицами, такое сокращение представляется возможным посредством сосредоточения делопроизводства в руках опытных и способных должностных лиц, доказавших усердие и знание дела». М.Т. Лорис-Меликов считал возможным в результате исключительности нового учреждения «допустить в штате Департамента некоторые отступления от общих для других департаментов Министерства внутренних дел норм, как по классам должностей, так и содержанию», так как «делопроизводство в оном (Департаменте полиции) может быть вверено только таким лицам, которые, обладая необходимыми для службы в высшем правительственном учреждении познаниями и способностями, вполне заслуживают доверия по своим нравственным качествам, выдержанности характера и политической благонадежности. Для таких лиц необходимо должно быть обеспечено приличное служебное положение» [цит. по 35, с.30].
По существу деятельность нового учреждения начиналась едва ли не с нуля, ибо практически весь состав сотрудников III Отделения остался за «бортом». Правда, на этот счет среди историков есть различные мнения. Так Ф.М.Лурье считает, что все сотрудники III Отделения стали сотрудниками Департамента. В то же время Ч. Рууд, С. Степанов пишут, что «в момент управления III Отделение насчитывало 72 служащих, 21 из них изъявил желание перейти в новое учреждение. Департамент государственной полиции строго подошел к отбору кандидатов и принял лишь немногих, особо доверенных» [35, с.30]. Лишь единицы из них отвечали требованиям, предъявлявшимся к сотрудникам Департамента. М.В. Сидорова, исследовавшаяся специально этот вопрос, утверждает, что после упразднения III Отделения чиновники этого ведомства были уволены с пенсиями, соответствующими количеству проработанных ими лет, многие чиновники подали прошение о зачислении в Департамент полиции. 21 прошение было удовлетворено. «Приоритет отдавался чиновникам особых поручений, архивистам и канцелярским служащим». Большинство из них не имели специальной подготовки (в основном это были работники «для письма», переписчики, алфавитчики, имевшие домашнее или гимназическое образование). Единицы имели высшее юридическое образование. Однако при комплектовании руководящего состава Департамент Министерства внутренних дел вплоть до 1902 г. стремился брать в штат преимущественно лиц с юридической подготовкой. Директора Департамента полиции, вице-директора, чиновники особых поручений, прикомандированные к Департаменту, руководители структур (делопроизводств), как правило, имели высшее юридическое образование [35, с. 97]. Несмотря на реформу, численность спецслужбы была небольшой: 125 человек в 1881 г., 153 - в 1895 г., 174 - в 1899. Однако, несмотря на небольшой штатный состав, ведомство вело довольно активную деятельность, о рахмахе которой можно судить по динамике документооборота. Так, в 1881 г. В Департамент поступило 30 900 бумаг, в 1890 г. - 28 503, в 1894 - 38 880 [18, с. 168].
По существу формирование кадрового состава Департамента полиции началось со времени подписания императором 15 ноября 1880 г. Указа о присоединении Департамента полиции исполнительной к Департаменту и государственной полиции. В указе было определено штатное расписание Департамента государственной полиции: директор Департамента, вице-директор, чиновники особых поручений (3), секретарь (1), журналист (1), делопроизводители (3), старшие помощники делопроизводителей (10), младшие помощники делопроизводителей (9), казначей (1), помощник казначея (1), начальник архива (1), помощники начальника архива (2), чиновники для письма (18) [18, с. 169].
Этим же указом на Департамент государственной полиции было возложено руководство органа как политической, так и общей полицией. Указ 15 ноября 1880 г. касался и самого Министерства внутренних дел. В результате упразднения юрисконсультских частей при МВД, для ведения дел по дознаниям о государственных преступлениях (которыми ранее занимались в судебно-политическом отделении ВРК) учреждался особый Судебный отдел при МВД. [35, c. 32]
Этот отдел был тесно связан по своей работе с Департаментом, в котором сосредоточивались сведения о действиях антиправительственного характера и данные о всех мероприятиях, направленных на борьбу с революционным движением. Такого рода связь обусловила последующее присоединение Судебного отдела к Департаменту. Первоначально (11 июня 1881 г.), одним из организаторов которого был В.К. Плеве. Судебный отдел считался при Департаменте (не вливался в его структуру), а его управляющий был просто подчинен директору Департамента. Им был назначен П.Н. Дурново, который через несколько лет после В.К. Плеве встал во главе Департамента полиции.
Сохранилась оправдавшая себя двухзвенная вертикаль органов политического сыска: Департамент полиции (центральный орган политического сыска) и Отдельный корпус жандармов (орган силового подавления революционного движения), только теперь шефом жандармов был не начальник упраздненного Третьего отделения, а министр внутренних дел, а заведовавший полицией был товарищем министра (эта должность была введена 25 июня 1882 г.) [19, c. 176]
Во главе Департамента полиции стоял директор. По первоначальному штатному расписанию он имел одного вице-директора, в дальнейшем с расширением структуры и функций Департамента количество их доходило до 4-х. Тогда же, в августе 1880 г. был назначен директором Департамента Иван Осипович Велио, барон, впоследствии (1891 г.) получивший чин действительного тайного советника. Велио родился 6 января 1830 г. в Царском Селе, в семье генерала, коменданта Царского Села. В 1847 г. он окончил Александровский лицей, дальнейшие 14 лет его жизни были связаны со службой в Министерстве иностранных дел, где он получал чины, был произведен в коллежские асессоры, надворные советники, был пожалован в звание камер-юнкера высочайшего двора. [20, c. 137]
23 сентября 1861 г. Велио был переведен на службу в Министерство внутренних дел. С ноября 1861 г. он -- херсонский вице-губернатор; с декабря 1862 г. исправлял должность бессарабского гражданского губернатора и как губернатор в апреле 1863 г. был утвержден в звании вице-президента Бессарабского попечительного комитета о тюрьмах; в августе 1863 г. произведен в действительные статские советники и назначен одесским градоначальником, осенью 1863 г. пожалован в звание камергера Высочайшего двора, утвержден в качестве вице-президента Одесского тюремного комитета.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13
