Советская деспотия, согласно историческому закону, как прикосновенная европейской идее, после смерти Сталина стала мутировать в империю, когда государство было объявлено общенародным, а партия стала партией всего народа, когда очевидной стала попытка создать имперскую нацию (“новая историческая общность -- советский народ”), когда кончился рабский труд в концлагерях и шарашках (а это принципиальное отличие деспотии), когда в 1957 году был проведен фестиваль молодежи и железный занавес приподнялся. Но идея национализма была выпестована верхами против либеральных тенденций, возникших в стране. Она-то и нанесла удар, разваливший страну гораздо основательнее, чем это могли сделать либералы любой масти.
Путь от рождения до гибели Российской империи пролегал через почти два столетия противоборства разных точек зрения -- русской церкви и русского государства, русских мыслителей и писателей, решавших проблему необходимости и благотворности имперского начала для России.
Переболев национализмом, Европа снова стремится к единству. Можно сказать, что национализм-это своего рода подростковая болезнь становящихся самостоятельными наций. А можно, по закону отрицания отрицания, назвать это этапом перед будущим единством человечества. Но что в России? Сегодняшняя ситуация, кажется, может ввести нас в противофазу к интегрирующейся Европе. Сошлюсь на соображение современного немецкого историка: “Запад с одной стороны, а Россия с другой пошли в конце 20-го столетия противоположными политическими путями. На Западе постоянно углублялась интеграция, Россия же, напротив, уходила во все большую изоляцию. Разрушительный опыт двух мировых войн привел Запад к сущностному изменению политической культуры. Здесь, наконец, осознали, что “обожествление” национальных интересов, присущее мировоззрению 19 столетия, ведет в тупик. Этот опыт лег в основу европейских процессов интеграции <…> В то время как Запад стоит на пороге постнационалистической эпохи, изолированная Россия почти возвращается в 19 век и говорит о приоритете “национальных интересов”” Люкс Леонид. Распад царской и советской империй: причины и следствия // Вторая Навигация: Альманах. Запорожье: Дикое поле, 2006. С. 139-140. 86 Мейер Г. Поруганное чудо // Вопросы философии. 2006. № 10. С. 101..
Писатель Валентин Распутин, выступая в 1989 году на Съезде Народных Депутатов СССР, бросил фразу, что России стоит подумать и выйти из СССР. Об этой фразе вспоминают все, и славянофилы, и западники, и левые, и правые, когда ищут тот спусковой механизм, которой привел в действие распад Союза. Между тем это была обычная националистическая сентенция, которую на протяжении прошлого века произносили не раз, хотя, может, не так откровенно. Нынче все жалеют о распаде Союза, понимая, что распалась-то на самом деле сама Россия, думаю, что и сам Распутин жалеет о своей фразе.
Несмотря на распад СССР, Россия остается все же империей. Поэтому понимание этого феномена необходимо. У нас пишут сегодня о принципе “имперской модернизации”, полагая его специфически российским, но любая европейская страна опиралась на этот принцип, мы и сейчас можем говорить, используя термин Г. Федотова, о Европейском Союзе как форме “федеративной империи”. Но во всяком случае вне империи невозможно нормальное развитие этого огромного организма -- России. Когда-то отказ от идеи европеизма вел Россию к окончательному превращению православия в почвенную религию. Что-то надо было этому противопоставить, что обняло бы и верхние слои, и народ. Марксизм был европейской идеологией, но включал в эту европейскую структуру и народ. В этом смысле Ленин был прав: Россия марксизм действительно выстрадала. Он подходил не только разным классам, но и всем народам. Сегодня нужна такая же идея. Но, кажется, справедлива старая сентенция о том, что новое -- это хорошо забытое старое. Как писал один из умнейших эмигрантов лет за тридцать до перестройки: “Мечтать в наши дни о восстановлении в России свободы либерально-консервативного строя -- это значит желать оживления ее имперского духа -- точнее, это значит стремиться к воскрешению самой России, ибо она и есть высшее и единственное достижение нашего имперского творчества. Она получила свое наименование от Петра Великого для отличия от Руси и построена совсем не русскими, а россиянами <…> Совершив свой жизненный подвиг, умерев, подобно посеянному зерну, русские ожили в духовном теле Империи, восстали к новой жизни, превратившись в россиян, наравне с другими преображенными народностями, вошедшими в ее состав” Мейер Г. Поруганное чудо // Вопросы философии. 2006. № 10. С. 101..
Пробуждение сегодняшнего национализма губительно для России. Об этом уже лет пятнадцать назад писали проницательные наши культурологи и политологи: “Метаморфозы русского национализма, его парадоксальные превращения, причудливые симбиозы, в которые он вступает с другими идейными течениями, и его специфическая историческая роль, связанная не с усилением, а с ослаблением русских нации и государства (курсив мой. -- В.К.), не имеют аналогий в национализме других народов СССР и находят лишь очень слабые аналогии у других народов мира” Фурман Д.Е. Великое русское государство -- идея-ловушка // Фурман Д.Е. Наша странная революция. С. 24. . В “Новой газете” в 2006 году было опубликовано стихотворение Александра Городницкого, говорящее о наступающей гибели великой страны:
Процесс невеселый начат.
Дрожи, просвещенный мир…
Россия для русских, -- значит:
Башкирия -- для башкир.
Не будет уже иначе, --
Гори, мировой пожар.
Татария -- для татар…
Забыв об имперской славе,
Лишившись морей, как встарь,
Московией будет править
Уездный московский царь.
Конец богатырской силе.
Не видно в ночи ни зги.
Так кто же друзья России
И кто же ее враги?
Имперская проблема, как видим, стала снова актуальной. И решать ее должны не только политики -- это проблема всей культуры.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12
